Долмэд

      — Знаешь, Майтимо… Ты прости меня, ведь все уже было сказано. Но я скажу снова. Можно быть тысячу раз правым, тысячу раз верным себе и слову, но разве легче от этого?       — Ничуть. Ты прав. Дурацкая штука — жизнь.       — Дурацкая гордость.       — Кано, а что осталось, скажи? Что осталось?! Кроме гордости? Молчишь? Да мы себя ненавидим! Как только совести хватило — выжить? Какой я лорд, если из-за меня у каждого в этом лагере руки в крови и вечный груз вины? Я всех предал.       — Мы предали, Майтимо, не меняй местоимения. Скверное дело - война. Знаешь, я бы заплакал, но не могу.       — А я бы ушел один. Останься.       — Нет. Ты же сам понимаешь.       — Понимаю. Это было бы предательством. Ещё одним, будь все проклято!       — Майтимо. Я хочу, чтобы все закончилось. Как угодно. Но и утираться от плевка в лицо я не буду.       — Гордый. А говорил — дурацкая штука.       — Дурацкая. И сейчас скажу. Но, ты же знаешь, если мы и от неё откажемся… Все станет совсем бессмысленно.       — Оно и так бессмысленно. Ты мои слова повторяешь.       — А ты мои. И разговор бессмысленный, потому что уже все было тысячу раз сказано.       — Кано, ты только не умирай раньше меня, хорошо?       — Постараюсь. Но ты жесток. Худшая кара — остаться последним.       — Прости.       — Глупость. Как оно пойдет, так и будет. Только если ты первый, то я за тобой. Сам приду.       — Вместе, значит?       — До конца, ты же знаешь.       — Знаю. Передай ещё вина.