Пустые глазницы

Супер Старскрим периодически мог вспоминать о прошлом, хотя и сам себе дал установку двигаться только вперёд, не оглядываясь. Но многие воспоминания отдавали греющим огоньком, было бы настоящим преступлением о них так просто забывать, отбрасывая в пустоту. Он вспоминал бурлящую ненависть в чужих глазах, которая всеми своими ничтожными силами старалась скрыться за напускным хладнокровием и безразличием. Спектакль детский, честное слово. Мастер Мегатрон, ты никогда по-настоящему не был способен контролировать других людей и тем более себя. Запугивание, принуждение несомненно были, но разве это контроль? И почему по отношению к себе никаких мер не прилагал? Жалость да и только. Будущий повелитель галактики никогда не был удостоен чести держать ниточки в руках и управлять. Игрался лишь точно слепой. Супер Старскрим ухмыляется, постепенно переходя от воспоминаний к реальности. На мониторе Мастер Мегатрон всё так же продолжал сражаться с Гэлэкси Конвоем на поверхности Сейбертрона. И Супер Старскрим всё так же продолжал сидеть на своём привычном месте в пункте управления Атлантидой. Он всё ещё восстанавливался после увечий, потому присоединиться к схватке никак не мог, но наблюдать никто не запрещал. Внезапная головная боль заставляет сикера отвести глаза от экрана и начать сбавлять тугость лобной повязки. Но руки перестают слушаться и он развязывает её полностью, позволяя материи упасть на колени. Он чувствует, как по скулам и щекам что-то течёт, увлажняя кожу. С каждой мозговой пульсацией поток усиливается. Супер Старскрим медленно прикасается пальцами к щеке, а затем отстраняет, позволяя взглянуть на продукт. Чернота. Кончики его пальцев окрашены странной чёрной жидкостью. Складывается ощущение, что она... живая. Ведь не просто остаётся неподвижной, вцепившись в кожу, а извивается точно черви. Самую малость, почти незаметно. Но опасности от неё не исходит. Ладони Супер Старскрима накрывают щёки уже всей поверхностью. Жидкость заполнила своим теплом уже почти всё лицо и теперь даже падала с подбородка. При полном соприкосновении она начала дружелюбно лизать руки сикера, а тот и не собирался сопротивляться. Он стремился к глазам. Источник всего обязан быть в них. Когда он по идее уже должен был стукнуться о веки, их не оказалось. Он лишь погрузился в черноту. Менее податливую чем ту, что скатывалась по лицу, но всё того же состава. По...чему? Пальцы без ведома лётчика с любопытством проникают глубже в глазницы, не встречая сопротивления. Всё глубже... И глубже. За кончиками следуют фаланги. И чернота их "выгонять" не собирается. Даже слегка закрывает доступ для выхода. Загнанные в ловушку, пальцы начинают паниковать и истерично дёргаются. Щёлк. Ему что-то падает на колени. Голова послушно оборачивается на шорох. Супер Старскрим поворачивает объект другой стороной. Так и есть. Лицо. Точно театральная маска без каких-либо эмоций, запечатлённых на ней. Сикер очерчивает губы, щёки, скулы, нос. Правда его. Громкие шаги в коридоре прерывают разглядывание. Супер Старскрим без промедления надевает лицо и хватается за лоб, так как головная боль вновь вернулась. Нойзмейз, зашедший в пункт управления, замечает, что начальник испытывает дискомфорт, поэтому быстрым рывком перемещается к нему. — Всё хорошо, Супер Старскрим-сама? — обеспокоенно спрашивает Нойзмейз, осторожно поднимая повязку с колен и завязывая её на лбу начальника. Супер Старскрим засматривается на подчинённого, а затем ухмыляется себе под нос. — Всё отлично.