Проклятая

Девочка собиралась к ярмарке, укладывая вещи для торговли в корзину, слушая наставления от пожилого мужчины, прикованного к кровати. — Помню-помню, — кивает она, выслушав наказ, повторяемый каждый раз, когда ей нужно было куда-то отлучиться. — К подозрительным личностям не соваться, если опять будут демоны на горизонте, то с ними не говорить и внимания на них не обращать, на людей и их выпады тоже не реагировать. Не волнуйся, дед, я ж не маленькая. — Больно взрослая, — фыркает Васуке, откидывая голову на подушки, с теплотой смотря на десятилетнюю внучку. — И всё же, Юджи, будь аккуратнее, ведь сегодня эти твари повылазиют отовсюду, а ты для них лакомый кусок. — Не съедят они меня — подавятся, — отмахивается девочка, завязывая волосы в пучок, повязывая на голову платок, чтобы скрыть необычный цвет волос, а сверху надевая сугэгасу, которая закрывала пол девичьего лица, что и нужно было Итадори-младшей. — Сам же говорил, что я для проклятий как отрава. — Не для всех, — возражает старик, но с внучкой спорить было бесполезно. — Для тех, кому я и правду могу быть интересна в качестве еды, я слишком мала и тоща. Они в состоянии найти кого-нибудь посытнее, чтобы сначала силу высосать, а потом уже и обглодать до костей. Да и не приходят такие в наши края, так, лишь мелкие сошки стайками кружатся, но их Сукуна внутри меня пугает, так что если они и приближаются ко мне, то близко всё равно бояться подойти, а то он их поглотит. Ну всё, старик, я побежала, а то Такуя-сан уедет без меня! — закидывая корзину за спину, кричит уже собравшаяся девочка, помахав ладошкой и направившись к двери. — Постой, Юджи, — останавливает младшую мужчина, маня к себе девочку пальцем. — Ты сильная и умная девочка, Юджи. Так что как только меня не станет, то начни жить для себя. Выбирай ту жизнь, которую посчитаешь более правильной для себя, поняла меня, поганка? — Чего это ты развёл тут нежности? — косясь с подозрением на родственника, спрашивает Итадори, не привыкшая к таким приливам нежности от старика. — Помирать надумал, что ли? — Я ей тут, может, душу изливаю, а она!.. — возмущается Васуке, вмиг подскочивший с кровати и зажавший девочку в шуточном захвате, прикладывая минимум сил. — Не даёт деду побыть крутым! — Ну хватит, отпусти! — шипит Юджи, хватаясь за мужскую руку, посмеиваясь. — Дедушка, правда, я такими темпами опоздаю! — надувшись, говорит она. — Да-да, — вздыхает Итадори, отпуская девочку. — Но не забывай, что я тебе сказал, — он целует её в лоб, улыбаясь, из-за чего вокруг его карих глаз образуются мимические морщинки. — Ну давай, беги, — он машет внучке на прощание, опираясь свободной рукой о край кровати, сидя на ней. Девочка в последний раз оглядывается на Васуке, бросая взгляд через плечо, зачем-то запоминая его лицо досконально, каждую морщинку и искорку в глазах, изгиб губ и разрез глаз. Смотрит на его будто бы расслабленную позу, но догадывается, что на самом деле ему очень тяжело держать лицо. Смотрит на его седые волосы, в которых решили передохнуть солнечные лучи, превращая их в самое настоящее серебро. Видит крепкие руки, одна из которых, помахав ей, падает на колено, а вторая удерживает корпус тела в сидячем, сгорбленном положении, а ноги-спички безвольно свисают с кровати. — К ужину вернусь! — кричит убегающая Юджи уже с улицы, зная, что дед её всё равно слышит из-за открытого окна и благодаря её громкому голосу. — Да, конечно, — кивает старик сам себе. — Конечно, — в каком-то трансе повторяет он, смотря в окно и видя внучку, уже добежавшую до конца деревни, где её ждал извозчик, не верящий в предрассудки и согласившийся возить девочку в соседнюю деревню на ярмарку. — Обязательно увидимся, моя милая, но надеюсь, что через очень-очень много лет, — бывший маг закрывает руками морщинистое лицо, давя пальцами на глазные яблоки. Солнечные лучи, вынужденные вернуться обратно к солнцу из-за набежавших туч, никому кроме него не расскажут о блеснувшей на свету солёной влаге на чужом лице.

***

— Слышь, мелочь, — Сукуна появляется на ладони Сосуда в виде алого глаза и рта с татуированным языком. — Уйди, — шепчет ему Юджи, вежливо улыбаясь отошедшему покупателю, который решил обернуться и посмотреть на торговца, почуяв некий холодок, пробежавший по спине. — Мне и так хватает шепотков и сплетен о себе, не хочу, чтобы люди удостоверились, что я и правда, по их словам, отмеченная дьяволом и несущая несчастья. — К тебе идут два шамана, будь осторожна, — предупреждает девочку проклятье, исчезая, оставляя остальное на Итадори, которая, пожав плечами, поправляет баночки с травами, делая вид, что всё в порядке. Что будто не к ней приближаются два человека, которые способны раскусить её, только взглянув. Юджи, наклонив голову и поглаживая по спине взобравшегося на колени рыжего кота, видит две пары ног, чьи обладатели остановились аккурат напротив её места, по всей видимости изучая её взглядами. — Вот так номер, — смеётся Сукуна в голове. — Оборжаться, конечно. Мы влипли, мелкая. Итадори, не спрашивая у Двуликого ничего, поднимает голову так, что она теперь видит магов по пояс, но её лицо по-прежнему скрыто от них. Хмурится, заметив у одного, который был в шароварах, позади девять чёрных хвостов, а у второго чешуйчатый белый хвост с голубым мехом и кисточкой. — Да ну не-е-ет, — тянет она, натягивая на лицо дежурную улыбку. — Они же к нам не заходили никогда. — О да-а-а, — вторит ей Рёмен, кивая. — Всё время забываю, что ты с шаманами ни разу не сталкивалась как подобает. — Под «как подобает» ты имеешь в виду то, что ещё никто из встреченных мною магов не был так близко к разгадке моей личности? — Под «как подобает» я имею в виду настоящий шаманов, а не то отребье, называющее себя ими. Ситуацию спасает буквально подлетевший мужчина в традиционной одежде, но в маске какого-то облезлого волка. Не обращая на застывших подростков никакого внимания, он присел перед девочкой, кладя на деревянный ящик, на котором стояли баночки, несколько купюр. — Мне как обычно, — елейно улыбаясь, говорит мужчина. Юджи молча достаёт из корзинки завязанный мешочек, кладя его на ящик, не соприкасаясь со старшим руками под его довольный хмык. Как только мешочек оказался у мужчины в руках, то тот, выпрямляясь, обратился к студентам, пока младшая прятала деньги от чужих глаз: — Если вы тут тоже за таким, то не стесняйтесь! Он и не такое видел! — и, помахав девочке, удалился к поодаль стоящим женщинам, от парфюма которых у Итадори обычно кружилась голова, так что они близко к ней больше не подходили по просьбе постоянного клиента. — Чего желаете? — решает всё-таки узнать Юджи, понимая, что молчаливые посетители первыми не заговорят, пока она не начнёт первой. — Внутри тебя какая-то гадость, — выдаёт вердикт шаман, садясь перед ребёнком на корточки, широко расставив ноги и положив одну руку на склонённую на бок голову, а вторую оставив на колене. — О, а он не так туп, как я думал, — почёсывая подбородок, говорит Сукуна. Юджи честно хочет его стукнуть, но сдерживает себя, поднимая голову. Теперь она способна рассмотреть лицо шамана, который оказался сущим ребёнком (она-то представляла, что опять будут какие-нибудь суровые дяденьки, изредка заглядывающие к ним в деревню), но вот он, как бы не старался, рассмотреть её лицо не мог. — Сатору, — на плечо блондина опускается рука его попутчика, который, прищурившись, смотрит сначала на однокурсника, будто предупреждая его о чём-то, а затем и на юного торговца. — Скажи, у тебя есть что-нибудь для нервов? — Вам в пределах какой стоимости? — тут же настроившись на рабочий лад и позабыв о том, что этот Сатору что-то понял, да и что оба парня в принципе не являются людьми, спрашивает девочка. Если бы соломенная шляпа не закрывала её глаза, то шаманы точно удостоверились бы в своей догадке, что её глаза засверкали. — Не имеет значения, — отвечает за брюнета Годжо, цыкая. — За этого утырка плачу я, так что можешь загнуть самую высокую цену, я всё равно оплачу. — В этом можешь не сомневаться, — подаёт голос Король проклятий, зевая. — Семейка у этого нахала и правда богатая. Не зря входит в список главенствующих кланов этого мира придурков. Юджи только вздыхает как-то обречённо, называя цену, которую и правда немного завысила, но только из-за морального ущерба, нанесённого её нервным клеткам. По лицу блондина невозможно было понять, понял он это или нет, но деньги протянул. — Сатору, хватит издеваться, — даёт подзатыльник белобрысой шпале Гето, забирая из чужой руки купюры и кладя их на ящик, по которому пару раз Юджи постучала двумя пальцами, намекая, что деньги нужно положить туда, благодаря девочку и оттаскивая мага с ярмарки за шкирку. Последующий остаток дня у Итадори прошёл без сучка, без задоринки, как любил говорить Васуке. Отбоя от клиентов не было, так что всё, что Юджи насобирала и привезла сегодня было распродано, а вырученные деньги приятно грели сердце, находясь в потайном нагрудном кармане. Даже проклятья сегодня не доставали, обходя её десятой дорогой. Юджи настораживается, когда в нос ударяет запах жжёного, а лошади начинают ржать и, похоже, вставать на дыбы. Выглянув из телеги, она смотрит вперёд, видя поднимающийся в небо чёрный дым и языки пламени. — Спасибо, но дальше я могу и сама добраться, — кланяется она мужчине, который пытается успокоить лошадей. По мере приближения к деревне сердце девочки заходится в бешенном ритме. Когда она ступает на деревенскую землю, минуя горящие руины первых домов, то понимает, что это конец. — Эй, мелкая! — зовёт её Сукуна, но она не слышит его голоса, продолжая двигаться по дороге, смотря вперёд, замечая останки прибывания здесь не так давно людей. Вон перевёрнутые вёдра лежат, которые кинули в спешке, вот ветер колышет сушившееся когда-то белье, которое теперь уже никто не придёт снимать. Вот она минует скелеты людей, которых опознать теперь практически не представлялось возможным: вероятно какая-то женщина прижимала к себе своё чадо, а сверху на них навалился отец, чтобы укрыть от чего-то, но, как видит сейчас Итадори, это оказалось бесполезно. А вон и старушка Ямамото, которая обычно под вечер выходила посидеть на лавочке да посплетничать с подругой, которая сидела рядом, сложив руки на коленях. — ЮДЖИ! — орёт в уши голос Рёмен, отрезвляя. — А ну взяла себя в руки! — Да, конечно, — соглашается девочка, снимая с головы шляпу, оставляя болтаться на шее, а следом развязывая и платок, который убирает в карман штанов. — Просто немного задумалась, — Юджи развязывает пучок, распуская волосы, вмиг подхваченные ветром, которые старик запрещал ей стричь. — Просто немного тяжело видеть, что всё население вымерло, а ведь каких-то десять часов назад я их видела живыми и привычно меня ненавидящими. Как думаешь, кто тут был? — Сложно сказать точно, — откликается с щеки проклятье. — Тут просто огромная стая мелких сошек была. Вся эта свора и пожрала людишек. — Понятно, — кивает девочка, продолжая идти вперёд неторопливо, но замирает, заметив среди оранжевого и красного белое и чёрное пятна. — Подожди-ка… — Ебучий случай, — закатывая все четыре глаза, высказывается Рёмен, уже готовый успокаивать соплячку, впавшую в истерику, когда она осознает, что её единственный родственник кони двинул, а тут придётся усмирять её гнев, потому что проклятья явно изгоняли эти двое и добивали людей, прибывающих на грани. В числе этих людей Итадори не входил, но поди объясни это ребёнку, привязанному к деду. Сугуру, заметивший на другом конце улицы чей-то силуэт, хлопает однокурсника по плечу, кивая в сторону ребёнка. Годжо, приподняв очки, смотрит в указанном направлении с мгновенье, изучая. — Неужели это и есть ведьма? — недоверчиво тянет Сатору, подняв очки на светлую макушку. — Нас за ней отправил директор? За этой малышнёй? — Не узнаем, пока не спросим напрямую, — заключает Гето, направляясь к остановившейся девочке с развивающимися на ветру розовыми волосами с чёрными прядями на висках и ближе к затылку. Юджи отступает, когда шаман, подойдя к ней, садится перед ней на корточки, чтобы заглянуть в медовые глаза. Она глупо моргает, сначала ответив на заинтересованный взгляд тёмных глаз, зрачок которых затопил тёмно-карюю радужку, а потом посмотрев немного выше, уставившись на чёрные уши. — Скажи, это у тебя кто? — указывая на алые глаза, спрашивает парень, улыбаясь. «Кто бы мог подумать, что тем мелким торговцем окажется ведьма? — думает брюнет, ведя носом рядом с Итадори, чувствуя нотки печенья вперемешку с лавандой. — Странно, что от неё не пахнет затхлостью и тиной. На запах как-то повлияло то, что внутри? Или же всё, что нам известно о ведьмах является выдумкой верхушки, которая ненавидит их?» — А сам не видишь, что ли? — с насмешкой спрашивает проклятье. — Всё-таки шаманы какими были слабаками, такими и остались. Уже и узнать меня не могут, дожили. — Сукуна, прекрати, — одёргивает Двуликого Юджи, не сводя взгляда с заинтересовавших её подёргивающихся ушей. — Это невежливо. — Знаешь, когда тебя хотят забрать к себе на опыты, то в последнюю очередь стоит думать о вежливости, — алые глаза прищуриваются, когда позади Мастера Проклятий появляется Сильнейший. Шаманы переглядываются, заслышав имя Короля. Затем вновь переводят взгляд на девочку, которая с холодной решимостью в золотых глазах смотрит на них в ответ. — Мелкая, как ты его назвала? — наклонившись, спрашивает Годжо, смотря в лицо младшей. — Точно не перепутала чего? Итадори отшатывается от мага, заметив на его голове небольшие рожки и рассмотрев переливающиеся небесные глаза. Затем вновь смотрит на Сугуру, который прочитав в её взгляде призыв о помощи, отталкивает лицо блондина от неё. — Спасибо, — опустив голову, благодарит Юджи. — Так зачем вы здесь? — обращаясь исключительно к Гето, спрашивает она, проигнорировав вопрос беловолосого, который, недовольно уставившись на девочку, всё-таки решил промолчать. — Мы не желаем тебе навредить, — ласково улыбнувшись ведьме, парень внутренно злорадствует над положением Годжо, ведь невооружённым взглядом было видно, что младшая больше симпатизирует ему, чем нахальному первокурснику. — Нас отправили сюда, чтобы забрать тебя отсюда и отвести в место, где ты будешь в безопасности. Там полно таких как мы, — он указывает на себя и насупившегося Сатору, который демонстративно не смотрит на Итадори, показывая свою обиду. — Там никто тебе не навредит и не будет оскорблять тебя за проявление твоих способностей. — Сожрут с улыбками на лицах, — поддакивает Сукуна, который ни на минуту не исчезал с девичьего лица, следя за шаманами. — Чего ж не добавляешь, узкоглазый? Помнишь, ты сегодня говорила про то, что тебя съесть не пожелают, раз ты тощая? Так вот, для этих двоих ты подобно самому лакомому куску, сродни наркотику. Кровь ведьмы вообще довольно редка, от того и ценится на вес золота. А тут полноценная представительница этого рода стоит. Да, мелкая ещё, но что стоит тебя вырастить под чётким надзором, а потом и пустить на обеденный стол? — Не слушай его! — вмешивается в разговор переставший корчись из себя мисс обиду Сатору. — С того времени, когда он тут буйствовал, а потом ушёл в небытие, всё изменилось. Да, эти старики по-прежнему не особо жалуют вас, — он указывает на Итадори, — но больше никто вас в качестве еды не воспринимает. Как подзарядку для проклятой энергии да, но убивать вас для этого совсем не нужно. Теперь вы просто вредные женщины, которые ненавидят магов и проклятья, хотя сами были рождены от них. Так что просто пошли с нами. Не понравится — уйдёшь. Юджи поджимает губы, раздумывая над словами магов. Подростки, видя душевые метания ребёнка, сами пребывают на нервах, ведь как ни крути, но привести в колледж ведьму, которая может выступать за них, было поистине ценным. Да и чего уж греха таить, аромат бурлящей в ней крови уже сейчас сбивал с мысли, а через какие-нибудь лет пять-шесть мог свести с ума окончательно и бесповоротно. — Хорошо, я согласна, — выдаёт Юджи под вой Рёмена и одобрительные оскалы ёкаев. Когда Юджи, нацепив на голову сугэгасу, пробегает мимо одного полуразрушенного дома на окраине деревни, не глядя на него, направляясь в лес, через который она и шаманы выйдут к дороге, то маги решают это не комментировать и не задавать Итадори никаких вопросов по этому поводу. Годжо лишь достаёт платок, вручая его девочке, а Сугуру прижимает её еле заметно дрожащие тельце к себе, делая вид, что ничего не замечает, заводя непринуждённую беседу с блондином, показывая жестом молчать о его намокающем гакуране и покрасневших глазах и носе младшей. Когда троица уже находится в машине, направляясь в колледж, то Гето, придерживая сопящую ему в шею девочку, стойко игнорирует все взгляды Сатору. — Не думал, что ты по детям, — шепчет он, толкая друга в бок, косясь на заснувшую Итадори, которая держала руки на ушах кицунэ, сквозь сон поглаживая их. — Разбудишь Юджи — пеняй на себя, Сатору, — предупреждает его брюнет, щипая в ответ блондина. Оба понимают, что эмоционально выжатой девочке нужно отдохнуть и подготовить себя к встрече с директором, который наверняка устроит ей перед зачислением какой-нибудь тест, так что вскоре и сами засыпают.

***

Шли годы. Итадори повзрослела, обзавелась друзьями и статусом в обществе, перестав быть ребёнком без рода и племени, хотя Васуке Итадори все прекрасно знали и уважали. Как и предсказывали ёкаи в их встречу в деревне восемь лет назад, Юджи расцвела не только как девушка, но и как ведьма в том числе. Теперь уже девушка одним лишь взглядом могла усмирять проклятья, которые теперь боялись не столь Короля, заключенного внутри её тела, а самой розоволосой, которая была способна размазать особоуровневое проклятье лишь взмахом руки. — Прекрасный аромат, — втянув воздух, наслаждаясь запахом печенья и лаванды, говорит Сатору, снимая повязку с глаз, фокусируя поплывший взгляд на девушке. — Не могу не согласиться, — соглашается с ним Гето, повторяя действие друга, ведя носом. — Когда мы только проморгали её взросление? Итадори, почувствовавшая энергию возвратившихся мужчин с трёхмесячной миссии, оборачивается, видя в тени деревьев застывших шаманов. Ни раздумывая ни секунды, срывается с места, налетая на них и смеясь, обнимает. И небольшой шрам, рассекающий уголок губ, ничуть не портит её улыбку. — С возвращением! — улыбаясь, говорит она, чувствуя на пояснице две поддерживающие руки, прижимающие к телам ближе. — Мы скучали, — выдыхают оба, прислоняясь к плечам ведьмы лбами и вдыхая аромат, более хорошо ощущавшийся в изгибе шеи. Юджи лишь улыбается, поглаживая мужчин по головам и смотря на пожелтевшие листья на дереве. Отстранившись от магов, вставая на носочки, целует сначала Сатору, который сразу же кладёт свои руки ей на поясницу, пробираясь за край футболки, оглаживая бока, а потом притягивает к себе Сугуру, который улыбается в поцелуй, кладя руки на девичью щёку и шею, не давая отстраниться. Выпутавшись из объятий и уйдя от шаловливых рук, отскакивает назад, смотря на горящие глаза ёкаев. Видя приподнятые брови, лишь смеётся, вприпрыжку направляясь в техникум, зная, что мужчины бесшумно пойдут следом. — Знаешь что, Сукуна? — тихо спрашивает розоволосая, перебирая в одной руке белые пряди, водя короткими ноготками по выбритому затылку, а другой путая длинные чёрные волосы. — М? — лениво спрашивает засыпающее проклятье, появившись на скуле. — Я рада, что тогда согласилась прийти сюда, — выдыхает девушка, смотря на далёкий рассвет за незанавешенным окном, встречая новый месяц с мягкой улыбкой на лице и наблюдая за начавшимся снегом.