Маленький принц, но большие проблемы

       Хуа Чэн внимательно рассматривал спящего на его руках ребёнка, подмечая все больше и больше сходства с его гэгэ, его взрослым богом. Сомнений не было - этот мирно сопящий ребёнок лет пяти и есть Наследный Принц Сяньлэ, бог войны в короне из цветов, император небес и его глубоко обожаемый супруг. К такому повороту жизнь явно не готовила демона, поэтому, совершенно не понимающий что теперь делать, он ещё больше запаниковал, когда ребёнок на его руках начал ворочаться и кряхтеть. Князь был готов усердно возносить молитвы небесам, да вовремя вспомнил, что единственный кому он молится сейчас спит на его руках, и он бы очень хотел, чтобы так продолжалось ещё несколько часов, до тех пор, пока Хуа Чэн не свыкнется с этой безумной мыслью и не обдумает план действий. Счастья в жизни и не добавляли два генерала, что следуя старым привычками бросили принца и сбежали на небеса, ничего не объяснив.        С тяжким, совершенно не нужным ему вздохом, демон произнёс пароль от духовной сети своего помощника, немедля вызывая того к себе, надеясь, что уж вдвоём они то придумают что делать и найдут причину произошедшего.        Инь Юй, в своих лучших традициях, прибыл не позже чем через три минуты, бесшумно, молчаливо, словно тень, которая, вроде бы, всегда рядом, но об этом не всегда задумываешься и замечаешь. Бывший бог с осторожным интересом наблюдал, как грозный Собиратель Цветов Под Кровавым Дождём, князь демонов, ужас небес, равномерно шагал по комнате, напевая какую-то старинную колыбельную, аккуратно и плавно качая маленького ребёнка на своих руках, держа его с таким трепетом и осторожностью, что в том, кем же этот малыш является на самом деле, не осталось сомнений, ведь лишь одно живое существо могло вызвать у Хуа Чэна такой парад эмоций. Инь Юй было уже хотел заговорить, но тут же был остановлен Эмином, остановившимся в опасной близости от его горла, предупреждая, что хоть ещё звук, и беды не миновать. Совершенно не напуганный и даже не удивлённый таким обстоятельством, бывший бог лениво отодвинул саблю подальше, прикладывая два пальца к виску, собираясь разузнать подробности, при этом не шумя и не тревожа сон маленького Его Высочества.        Рассказ Хуа Чэна был весьма сумбурным, но из него Инь Юй понял, что ещё вчера Его Высочество предупредил мужа, что собирается отправиться на охоту со своими друзьями, и попросил не волноваться и не вмешиваться. Как бы демон не противился и не напрашивался ответ был всё тот же. И вот, с утра пораньше, собрав необходимые вещи и легко подбросив кости, бог войны ушёл из поместья. Несколько часов спустя же на порог к демону заявились два небожителя, прижимая к себе какой-то белый свёрток. Хуа Чэн, разумеется, напуганный отсутствием гэгэ, и разъяренный такой подозрительной тишиной и спокойствием, принялся орать и проклинать двух бывших слуг своего мужа, требуя немедленных объяснений, на что те, с пол минуты посмотрев друг на друга, спешно всучили ему белый свёрток, что на деле оказался маленьким ребёнком, закутанным в слишком большие для него одежды. И прежде чем Собиратель Цветов Под Кровавым Дождём успел гаркнуть на двух недотеп, стоящих перед ним, выбивая с их грязными душами всю правду, из вороха одежд потихоньку начала показываться белая лента, что как выяснилось была обмотана поверх одежд на теле ребёнка, помогая им хоть как-то держаться. Это была Жое. Осознание пришло спустя секунд десять, и когда Хуа Чэн поднял голову, собираясь узнать какого демона произошло, он обнаружил, что остался один на один с неожиданной проблемой в лице довольно странного и щепетильного проклятья на его излюбленном боге. А два предателя, пользуясь его замешательством, быстренько убежали, в очередной раз доказывая правоту демона в том, что Его Высочеству будет лучше без таких друзей-идиотов.        Инь Юй, внимательно выслушав рассказ начальника, кивнул, задавая один, казалось бы, простой вопрос, но заставив тем самым демона замереть, ошарашенно смотря то на ребёнка, то на помощника. И ведь правда, а что он собирается сказать мальчику и как он объяснит тот факт, что ребёнок, неожиданно для себя, обнаружит себя в совершенно незнакомом месте, в чужой одежде с чужими людьми вокруг, и то людьми это так, если повезёт и во время пробуждения принца рядом окажется Инь Юй, а не кто-либо другой в радиусе многих ли.        Хуа Чэн, поставленный в тупик таким вопросом, уже собирался поддаться лёгкой панике, совершенно не понимая что ему делать и как не напугать своего дорого принца, но тут из вороха одежд вновь показалось Жое, легко, имитируя жесты собственного хозяина, проводя по щеке демона своим концом, заставляя отбросить его переживания в сторону и обратить внимание на существующую проблему.        — Найди как можно больше детских игрушек и одежд, причём в самые кратчайшие сроки, а так же прикажи срочно обустроить одну из комнат резиденции под ребёнка лет пяти. Так же разузнай на какого демона охотились эти ублюдки и Его Высочество, а после разузнай суть проклятия и как его снять. — Инь Юй, выслушав в сети духовного общения приказ, кивнул, тут же отправляясь исполнять поручения градоначальника, а Хуа Чэн тем временем вновь возобновил свой медленный, размеренный шаг, снова принявшись напевать старинную колыбельную из его детства.        Уж в чем сейчас демон был уверен - так это в правильности этих действий. Как-то раз, под самыми бесчеловечными пытками и угрозами ему удалось разузнать у своего бога один любопытный нюанс, связанный с народом Сяньлэ. Неважно родился ты хоть в императорском дворце, хоть при знатном дворе, хоть в лавке сапожника нечто объединяло их всех - широко известная колыбельная, которую матери пели своим детям, нежно качая чадо на руках. И Се Лянь, и Хуа Чэн, и даже такие отбросы как Ци Жун, Му Цин и Фэн Синь прекрасно знали эту колыбель и спустя века могли безошибочно её спеть. Порой эта старинная песня, некогда объединяющая народ, звучит на улицах призрачного города, и зачастую исполнительницы не знают её историю, но продолжают передавать песнь из века в век. А в совокупности с медленным, равномерным укачиванием, эта песня действовала на Его Высочество как лучшие снотворные даже спустя века. Эта милая слабость, пронесенная Се Лянем даже спустя время всегда умиляла Хуа Чэна, и при возможности он пребегал к ней, с восторгом наблюдая, как принц, заслышав сей мотив, и ощутив родные, холодные руки, нежно качающие его, принимался клевать носом. И сейчас это знание выигрывало князю лишний час на реализацию его приказов.        Спустя два часа маленький принц открыл глаза, старательно потирая их своим кулачком. Он уставился на Хуа Чэна своими большими, золотыми глазами, не моргая разглядывая его, на что демон мог лишь надеяться, что его бог не сильно напуган сложившейся ситуацией.        — А ты красивый, — это было первое, что выпалил Се Лянь после минуты молчания и тщательного изучения, он не посчитал нужным сначала разузнать о том кто такой Хуа Чэн, где он, что произошло, нет, первое, что сказал принц был даже не комплимент, а простая констатация факта, но уже даже это выбило из груди демона весь не нужный ему воздух, — Ой, — спустя ещё минуту томительного молчания выпалил ребёнок, утыкаясь носом в грудь взрослого, так, что его лицо невозможно было увидеть, словно он желал спрятать его от всего мира, точно так же, как это делает его взрослая версия, когда смущается.        — Не переживайте, Ваше Высочество, — с лёгким смешком отозвался Хуа Чэн, поглаживая ребёнка по спинке, но на мгновение замирая, боясь, что столь фамильярное действие по отношению к его маленькому принцу могло его возмутить, но ребёнок, почувствовав, что поглаживания прекратились, лишь поднял голову, внимательно смотря прямо в чёрную, прогнившую душу демона, а после, все так же не отводя взгляд, попытался вернуть руку взрослого в прежнее положение, пока тот не хохотнул, возобновляя движения, и подмечая, что маленький Его Высочество не шибко то и отличается от себя взрослого, — Вы можете называть этого Сань Ланом, Ваше Высочество. У вас, верно, много вопросов, и если хотите я постараюсь на них ответить, — Собиратель Цветов Под Кровавым Дождём уже судорожно перебирал все варианты, готовясь к любому вопросу, но Се Лянь вновь его удивил.        — Сань Лан-гэ, а где мама? — к такому вопросу, казалось бы, Хуа Чэну следовало подготовиться в первую очередь, и он честно пытался, обдумывая, что же можно сказать ребёнку, чтобы не напугать его и не заставить заливаться слезами, но вот, когда вопрос наконец прозвучал, а принц смотрел на него своими большими, золотыми глазами, которые, казалось, в любой момент могут наполнится слезами, все мысли и заранее заготовленные фразы тут же вылетели из головы, уступая место корявой импровизации.        — Ах, Её Величество, да... — единственный бог, которому демон всегда молился, сейчас сидел у него на руках, выжидающе за ним наблюдая и расспрашивая где же его мама, которая, к слову, уже столетий так восемь назад отошла в мир иной, и это, воистину, заставило Собирателя Цветов Под Кровавым Дождём почувствовать себя брошенным как никогда, ведь теперь даже молится ему некому, мало ли, вдруг Его Высочество даже в таком состоянии может слышать молитвы, и если это действительно так, то тут уже остаётся уповать на его милость и лояльность, потому что если что и знает Хуа Чэн о детях, так это то, что они плачут, много плачут, — Она привезла вас сюда, сказав, что вам бы не помешало сменить обстановку, но когда вы уснули явился гонец, который передал послание Императора, Вашего отца, и сообщил, что Его Величество желает видеть супругу в столице, но это не срочно и не слишком важно, поэтому Её Величество решила оставить вас здесь, на моё попечение, сказав, что разрешив все вопросы вернётся за вами, — Хуа Чэн всегда был превосходным лжецом, ему не составляло труда доказать какому-то призраку, что сахар чёрный, а небо зелёное, но сейчас сей дар, как назло, бесследно пропал, и ему оставалось лишь надеяться, что такая корявая и неказистая ложь хоть чуть-чуть убедила его маленького бога.        Се Лянь, с пол минуты подумав, кивнул, укладывая голову на грудь мужчине, и сладко, широко зевая, но осознав свою ошибку тут же устремил взор на лицо взрослого, и к своему удивлению, не найдя на нем осуждения, довольно и широко улыбнулся, возвращая голову в прежнее положение.        Собиратель цветов под кровавым дождём облегчённо вздохнул, как тут же двери распахнулись и в комнату зашёл Инь Юй, кланяясь сначала своему господину, а после его маленькому богу.        Се Лянь хмыкнул, но так ничего и не сказал, лишь вопросительно зыркнул на своего гэ, на что последний улыбнулся, лёгкой походкой выходя из комнаты, направляясь куда-то вглубь поместья. Наконец, дойдя до нужной комнаты, он неспешно отворил двери, заходя в помещение, спешно переделанное под нужды ребёнка.        Принц, до этого момента спокойно сидящий у него на руках, нетерпеливо заерзал, стараясь рассмотреть окружающею его обстановку, на что демон облегчённо выдохнул, в сердцах благодаря Инь Юя за проделанную работу, мысленно помечая себе, что коль Его Высочество доволен, работа выполнена как нельзя лучше.        Быстро распахнув шкаф и осмотрев предоставленные одежды, Хуа Чэн цокнул, недовольно качнув головой. Демон собирался использовать предоставленную возможность и хорошенько позаботиться о своём маленьком боге, наряжая его в шелка и золото, прямо как в его юности. Но не успел он выбрать хоть один из, по его мнению, все же недостойных принца нарядов, как маленькая, пухлая ручка Се Ляня сама потянулась к одному простому, но качественному одеянию.        Тяжко вздохнув, Собиратель Цветов Под Кровавым Дождём достал желанный его маленьким принцем наряд, мысленно поражаясь тому, что тот даже в детстве предпочитал простые, но удобные одеяния.        Хуа Чэн упал на пол, тяжело дыша. Он никогда и подумать не мог, что с детьми бывает настолько сложно. Вон он, великий князь демонов, Собиратель Цветов Под Кровавым Дождём, гроза небес, лежит на полу пытаясь не умереть в четвёртый раз, пока маленький Его Высочество громко и радостно хохочет, удовлетворенный только что оконченой игрой.        Поначалу демон думал, что даже несмотря на отсутствие опыта в общении с детьми, он сможет присмотреть за своим богом, ведь это не должно быть так сложно, да? Его Высочество, несомненно, всегда был добрым и покладистым ребёнком, но как выяснилось Хуа Чэн слишком сильно ошибался. Стоило мальчику надеть одежду, разумеется, с помощью своего абсолютно нового знакомого, как он сорвался с места, принявшись исследовать комнату, но уже спустя пол часа шум затих и ребёнка и след простыл, что очень напугало мужчину, лениво лежащего на кушетке, слегка задремавшего под звук возни и топот детских ног. Стоило Собирателю Цветов Под Кровавым Дождём услышать такое подозрительное затишье, как он встрепенулся и бросился на поиски, и очень кстати, ведь ребёнок, благодаря алой нити и праху демона у него на груди, нашёлся достаточно быстро, но то, где его обнаружили повергло Хуа Чэна в ужас и шок. Малыш забрёл в оружейную, не изменяя своим старым привычкам, и принялся тянуть свои ручонки ко всему, до чего мог дотянуться. Неимоверно острые клинки, который стабильно два раза в неделю затачивал сильнейший бог войны, были не то что опасны для детей, и их и не всякому взрослому воину давать можно было. Демон тут же подхватил ребёнка на руки, удаляясь из этой волшебной и удивительной комнаты, и только для того, чтобы услышать громкий, душераздирающий всхлип, и ощутить, как на холодную бледную ладонь упала горячая, крошечная слеза. Тяжко вздохнув, Хуа Чэн развернулся, вновь направляясь в оружейную под довольные смешки принца.        Затем ребёнку приспичило изучить весь дом блаженства, и такая перспектива напугала взрослого не меньше, нежели опыт с оружейной. Даже взрослый Се Лянь нередко блуждал в этих длинных коридорах, все ещё не слишком хорошо запомнив расположение комнат. А отпускать ребёнка, да ещё и в резиденции князя демонов, где что не убьёт, так проклинет, было верхом безрассудства. Поэтому словно тень Хуа Чэн следовал по пятам за Его Высочеством, следя, чтобы тот не наткнулся на что-то, что могло бы его поранить или хоть как-то навредить.        Спустя несколько часов блуждания по резиденции и высшей похвалы в виде весьма довольного и восхищенного "красиво", Се Лянь, наконец пожалев своего гэ, предложил пойти обедать, что заставило демона залиться то-ли краской, то-ли холодным потом. А ведь правда. Принц ничего не ел с самого раннего утра, а он, невежа, даже не подумал об этом. В итоге до ужаса расстроенный Хуа Чэн, и в противовес ему невозможно довольный Се Лянь наконец ушли обедать, а вернее сказать ужинать. Благо демоны уже привыкли к наличию живого человека в городе и всегда было готовы подать своему градоначальнику любые лакомства и яства, что только придут ему на ум.        Но отдых вновь длился не долго, и стоило Его Высочеству доесть, как он сорвался с места, теперь уже пользуясь каким-никаким представлением о строении резиденции и расположении комнат. На сей раз Собирателю Цветов Под Кровавым Дождём пришлось ловить своего бога у пруда, причём буквально, ведь ребёнок, засмотревшись на красивых рыб, чуть не юркнул в воду. И в этот момент Хуа Чэн ещё больше зауважал родителей своего мужа, ведь, право слово, за ним не уследить! Просто чудо, что это дитя все свое детство и начало юности бед не знало, и ничего кроме небольших царапин, несомненно сопровождаемых слезами и вопросами о том, будет ли он жить, видеть не видело! А ещё, по всей видимости, взрослый Се Лянь не преувеличивал, когда говорил, что был очень эмоциональным ребёнком, ведь стоило малышу понять, что он чуть не упал в холодный пруд, как на глаза его навернулись слезы, и он незамедлительно потребовал, чтобы его взяли на руки, в чем Хуа Чэн никогда бы не посмел отказать своему богу, хотя, так то, он ему абсолютно ни в чем отказать не может, что сейчас и выходит ему же боком.        В итоге, наконец, маленький принц согласился на относительно спокойное времяпровождение в комнате, за игрой в игрушки, но и тут нашлись свои сложности, так что теперь демон без сил лежал на полу, смотря в потолок и с усталой улыбкой вспоминая весь их прошедший день.        Из приятных дум и отдыха Собирателя Цветов Под Кровавым Дождём вырвал лёгкий шелест, вслед за которым последовал оглушительный всхлип. И без того холодная кровь похолодела, бледное лицо побелело, а руки начали легко дрожать.        — Он... упал... — только и успел сказать малыш, прежде чем начать безудержно рыдать, оплакивая свой такой красивый и хороший золотой дворец.        Хуа Чэн тут же подскочил к ребёнку, поднимая его на руки и аккуратно укачивая, только сейчас понимая, что уже наступил вечер. Его Высочество не унимался и продолжал плакать дальше, уже не столько из-за горя потери, сколько из-за усталости и элементарного детского желания спать, непременно сопровождаемого истерикой и упрямыми отнекиваниями и попытками доказать, что он совершенно не хочет спать.        Но нежные, равномерные покачивания и родная, хорошо знакома колыбель сделали свое дело, и всего спустя пол часа ребёнок уснул, устроив свою голову на чужом плече, а Хуа Чэн, боясь остановиться и потревожить сон своего маленького бога, все так же ласково его укачивал, тихо напевая себе под нос.        Инь Юй явился спустя четыре часа, после того как Его Высочество заснул. Весь запыхавшийся, немного побитый, со сломанной маской и наспех вытертыми от крови сапогами, он тихо зашёл в комнату, кланяясь своему начальнику и его маленькому богу. Собиратель Цветов Под Кровавым Дождём лениво кивнул, как бы прося начать отчёт о сложившейся ситуации.        — Градоначальник, я нашёл того демона, на которого охотился Его Высочество, а так же разузнал как избавиться от проклятья. Нужно сделать противоядие с каплей его крови. Демон сейчас находится под замком здесь, в резиденции. Я решил не дожидаться вашего приказа и приготовил противоядие сам. Уже утром Его Высочество вернётся к своему обычному состоянию. Будут ли ещё какие-то указания?        — Да. Принеси комплект одежды для Его Высочества, а после можешь быть свободен. Хорошая работа, но мог бы и побыстрее управиться.        Инь Юй тяжко вздохнул, поклонился и вышел, а Хуа Чэн тем временем широко ухмыльнулся, довольный этой небольшой шалостью, смысл который дойдёт до его помощника, вероятно, спустя несколько часов, но рассыпаться в благодарности и речах, что он этого не достоин, он уже не сможет.        Ну, а пока остаётся лишь подождать пока Инь Юй принесёт противоядие, а после ожидать пробуждения уже взрослого гэгэ.        Его Высочество лениво открыл глаза, и первое, что он увидел было до ужаса довольное лицо его мужа. Осознание произошедшего прошибло мгновенно, и не выдержав такого Се Лянь накрылся одеялом с головой, прячась от всего мира и своего мужа в первую очередь, на что тот лишь звонко рассмеялся, залезая под одеяло к супругу и прижимая его к себе.        — Ваше Высочество, смилуйтесь, этот верующий ведь так скучал по вам, — всё так же смеясь посетовал Хуа Чэн, ощущая, как его нежно, но быстро поцеловали в щеку, попутно щёлкнув по носу.