"давай приколемся"

дверь студии распахивается, с грохотом ударяясь о стену. роб роняет барабанные палочки и, тихо матерясь, лезет за ними под установку; брэд и дэйв отвлекаются от спора по поводу гитарной партии в одном из недоделанных инструментальных черновиков; джо перестаёт в сотый раз протирать свою драгоценную аппаратуру; майк едва не теряет медиатор, уронив его на пол, но вместо того, чтобы поднять его, сверлит взглядом вошедшего, который наглым таким, высоким голосом объявляет бесцеремонно: - здрасьте! я честер беннингтон, вы просили приехать сегодня. не опоздал? внешность честера беннингтона его голосу совсем не соответствует, но при этом прекрасно с ним сочетается. странное явление. голос резкий, интонации бойкие, задорные, словно говорит подросток, а выглядит парень старше своих предполагаемых двадцати: худое, угловатое тело, мешковатые шмотки, на лице сосредоточенная усталость наркомана. и только глаза из этой картины выбиваются. тёмные, почти чёрные, и горящие безумной тягой действовать. лишь пару секунд посмотрев в них, майк понимает, что это тот, кто им был так нужен. - не опоздал. - лидер xero таки подбирает медиатор. - давай, покажи, что можешь. парни, на знакомство две минуты, потом погнали, время поджимает! остальные быстро представляются, и честер показывает. он выдаёт своим голосом такое, что у всех пятерых отнимает дар речи. он плавно переходит из высоких нот в низкие, рычит зверем на припевах, и каким-то чудом не срывает голос от собственного вопля. майк слушал его работы с grey daze, он знал, что голос у этого парнишки мощный. но такого диапазона он никак не ожидал. больно говорить честеру "мы тебе позвоним". а тот словно и не расстраивается, не услышав окончательного решения - улыбается, благодарит парней, что послушали его, и направляется к выходу, вытаскивая из кармана штанов пачку сигарет. в дверях он сталкивается со следующим кандидатом. тот смотрит вслед беннингтону обалдевшими глазами, после чего разворачивается и уходит, крикнув: - вы будете последними идиотами, если не возьмёте его! майк с ним полностью согласен. *** честер третий день ночует в своей машине в абсолютно чужом, незнакомом и слишком большом городе, и уже успевает мысленно высказать майку и компании пару ласковых, когда наконец оживает держащийся на пятнадцати процентах заряда телефон. беннингтон хватает устройство с такой силой, что едва не ломает его вовсе. - да? - ты принят. приезжай завтра в девять утра по то у же адресу. сухо, без приветствия даже. слишком формально. честеру не нравится. не так должен говорить с ним майк шинода, который его уже успел чем-то зацепить. честер проклинает свою способность привязываться к людям в первые дни общения, и лезет в сумку за бутылкой виски - надо же отметить его успешное приклеивание к новой компании и новую работу заодно. *** видеть честера каждый день оказывается легче, чем майк предполагал. парень исправно ходит на каждую репетицию, не опаздывает, да ещё и отрабатывает идеально. шинода советует остальным брать с новенького пример, а сам приглядывается, улавливая каждую мелкую деталь в его поведении. ему любопытно, а честер не горит желанием рассказывать о себе хоть что-то, потому остаётся полагаться только на собственные глаза и уши. первое откровение происходит спустя несколько две недели, когда майку за каким-то хреном оказывается нужен домашний адрес честера в лос анжелесе. - у меня нет здесь квартиры. - коротко бросает чез, копаясь в багажнике машины, и шинода мигом забывает, зачем ему вообще понадобился его адрес. слова вырываются сами собой и слишком рано: - оставайся у меня. - майк осознаёт , как странно звучит эта фраза, и поспешно добавляет: - ну, пока не найдёшь себе тут жильё. честер пару секунд буравит его взглядом, словно сомневается или боится, после чего кивает и захлопывает багажник. *** "чёртов шинода." с этой мыслью честер просыпается и засыпает уже неделю. конечно, он понимал, что совместное проживание с майком станет проблемой, и всё равно не смог отказать. этот парень с азиатской внешностью вообще обладает каким-то магическим даром убеждения. да только магия эта от ломки не спасает - беннингтон слишком дорожит новой возможностью заниматься музыкой, слишком боится того, что может произойти, если майк узнает, что он принимает наркотики. по ночам честер сходит с ума в отведённой ему комнате, а с утра ждёт шиноду, чтобы вместе поработать над новым текстом или добить уже имеющуюся задумку. эмси отмечает его трудолюбие, а чез мысленно бьётся головой об стену и продолжает петь. "чёртов шинода." эти два слова въедаются в сознание через полтора месяца совместной жизни. честер научился скрывать все следы и вести себя в присутствии майка относительно адекватно, и ломка более не является проблемой, однако его пугает другое: он начал искренне увлекаться этим полукровкой. неправильно. аморально. мерзко. он ничего не может с собой поделать, и осознание собственной беспомощности перед своими же чувствами бьёт больнее ножа под рёбра. честер топит в подушке злые слёзы бессилия, стараясь не издавать ни звука, лишь бы шинода не проснулся, лишь бы не узнал. ему противно от себя настолько, что впервые по-настоящему хочется сдохнуть. *** майку нравится честер. нравится его энтузиазм, его придурковатое, немного детское поведение. нравится, что с ним легко общаться, и нет ощущения, что они друг друга почти не знают. нравится, когда чез веселится. нравится его улыбка и заливистый смех. майку нравится честер. шинода пытается анализировать эту симпатию, но всякий раз заходит в тупик. "ты хочешь быть им или с ним?" стандартный вопрос в такой ситуации. простой на первый взгляд. но ответа на него эмси всё никак не находит. честер - загадка. порой шиноде кажется, что он знает об этом парне всё, а иногда он задумывается и осознаёт, что на деле ничерта про него не знает. когда у него день рождения? как долго он занимается музыкой и какие группы любит? какие ещё у него интересы? чем он вообще живёт? сплошные знаки вопроса и ни одной точки. но даже эта неизвестность притягивает. честер будто бы живёт в альтернативной версии мира, и майк невольно задумывается: а как там, на той стороне, с ним? "с ним." в какой-то момент майку всё становится ясно. *** - я наконец нашёл квартиру и собрал достаточно денег. эти слова даются нелегко. честер не хочет говорить этого, а сказав, моментально жалеет. потому, что видит в глазах майка разочарование и печаль. потому, что сам съезжать не хочет. - уверен, что квартира нормальная? вопрос банальный, но чувствуется за ним невысказанное "ты точно хочешь уйти?" не хочет. но нужно. им обоим ведь уже не пятнадцать лет. - да, место хорошее. очень повезло, что такой вариант подвернулся, а то саманта уже все мозги выебала. он впервые упоминает жену в разговоре с шинодой, и впервые хочет вернуться в прошлое и не знакомиться с ней вовсе. нет, конечно, их отношения нельзя назвать нормальными - особенно после его отъезда в ла, - но ежедневные ссоры, угрозы разводом и крики в телефонную трубку уже вошли в привычку и практически не вызывают эмоций. однако сейчас, осознавая, что скоро всё это из телефонного режима перенесётся в реальную жизнь, честер меньше всего хочет покидать ставшую родной и уютной квартиру эмси. майк отворачивается. - о, вот как. рад, что у тебя получилось. что ж, я помогу тебе собрать вещи. беннингтону кажется, что его из этого дома выгнали. *** жизнь без честера быстро теряет краски. нет, майк всё так же видит его ежедневно, когда они собираются всей группой или мучают музыкальные инструменты вдвоём. но честера нет рядом, он - слишком рано повзрослевший ребёнок, - принадлежит другому человеку, и майк не имеет права голоса в этом вопросе. а без него одиноко. и песни получаются депрессивно-агрессивными - в тон настроению шиноды. вот уже выпущен первый альбом, и в работе его переосмысление под названием "reanimation". майк переписывает тексты, практически с нуля переделывает музыку, а в голове всё крутится написанный ещё до знакомства с беннингтоном текст, отложенный в дальний ящик. что-то в этих сумбурных строчках напоминает шиноде об этом безумном вокалисте. "drawing". однажды ночью майк на эмоциях переписывает этот черновик практически полностью. результат ему нравится, и в то же время пугает. когда-то он писал это о близком друге, чью жизнь разрушила наркотическая зависимость. и ассоциация этой песни с честером майка напрягает, хоть он и не видит в этом никакой логики. *** - ну и какого чёрта? честеру хочется провалиться сквозь землю, ведь голос шиноды холоден, а глаза метают не то, что молнии, а лазерные мечи джедаев. - я спрашиваю, какого чёрта, беннингтон? а что он должен ответить? как объяснить, почему он сейчас в стельку пьян, почему позвонил эмси с просьбой приехать, почему готов разрыдаться от того, как майк говорит с ним? что сказать? - она ушла. - всё, что удаётся выдавить хриплым от долгого молчания голосом. шинода замирает на несколько секунд, и, кажется, даже дышать перестаёт. потом наконец выдыхает - облегчённо, или это только показалось? - тебе нужно поспать. поговорим завтра. он небрежно толкает беннингтона на постель и забирается следом, поворачиваясь спиной. честер тоже меняет позу и отодвигается как можно дальше, зарываясь лицом в подушку. уже на границе сна и бодрствования он улавливает, что майк обнимает его со спины. или это только привиделось?... *** майк не говорит с честером тем утром. он просыпается раньше, готовит завтрак на одного и уходит, даже не выпив кофе, надеясь, что чез не вспомнит ничего. он ведь был слишком пьян, чтобы отдавать себе отчёт в том, что происходит... верно? после ухода жены беннингтон становится прежним. он вновь душа компании, с ним снова легко общаться и так же приятно молчать рядом с ним, когда все дурацкие шутки высказаны, а забавные истории из прошлого рассказаны. майк вновь ныряет с головой в параллельную вселенную именуемую миром честера беннингтона, и ему становится хорошо, как было когда вокалист занимал комнату в его пустой и слишком большой для одного квартире. выходит "reanimation", и в перерывах между работой над новыми песнями честер показывает шиноде, что такое утраченные подростковые годы. они сходят с ума вместе, и эмси понимает, что честер - лучшее, что с ним случалось в жизни. в нём каким-то образом умещается груз жизненного опыта - далеко не лучшего, если судить по тем немногим фактам, что майку известны, - и подростковый бунт. честер может рассуждать о смысле жизни, а в следующую секунду смеяться над споткнувшимся прохожим так, словно ничего забавнее в мире нет. он может предложить изрисовать случайный дом граффити, а потом бегать от полиции, в конце концов укрываясь в густой листве какого-нибудь дерева. он может утащить майка на крышу многоэтажки и вести непринуждённую беседу, стоя на самом краю, опасно раскачиваясь на пятках. он может.... да он вообще что угодно может. это же честер. и майк с каждым днём убеждается, что хочет быть именно что с ним. они никогда не обсуждают это, но ему кажется, что у честера на уме то же самое. иногда шинода спрашивает: "зачем?" на очередную идею беннингтона. ответ всегда один: "так ведь будет весело! разве нужны ещё причины?" не нужны. этого всегда оказывается достаточно. *** - ты... рассказывал хоть кому-нибудь? ожидаемый вопрос всё равно застаёт вокалиста врасплох. они одни в квартире шиноды, уже не первый час мучают всё никак не желающий двигаться с мёртвой точки черновик, основанный на гитарной партии, выдуманной брэдом в этот же день. за окнами темно, и в квартире становится холодно. честер вздрагивает, прокручивая в голове собственный монолог - эдакий прыжок в ледяную воду, рискованный, но необходимый. да только под лёд кидаются с целью спасти кого-то другого, а ему кого спасать? разве что себя самого. и один он уже не справляется. в мёртвой тишине несколько фраз, сказанных быстро и резко, звучат как гром среди ясного неба, и ощущаются даже самому честеру как удар наотмашь по лицу. пути назад больше нет. в нескольких предложениях он раскрыл шиноде ту сторону своей жизни, о которой ранее и сам предпочёл бы забыть. - кому? смех невесёлый, лающий. руки тянутся к пачке сигарет, но она оказывается пустой. чёрт. - у тебя ведь была жена... - и как ты это себе представляешь? эмси замолкает, и честер уже успевает понадеяться, что разговор окончен, но не тут-то было. - а семья? - у меня нет семьи, майк. ещё секунда на изумление. - как нет? - а вот так. думаешь, дети, у которых родители не ненавидят друг друга, начинают дружить с неблагополучными ребятами? дети, на которых родителям не наплевать, пытаются сбежать от реальности при помощи наркоты? дети, которых не насилуют практически под носом родственников, хотят сдохнуть, лишь бы не просыпаться каждую ночь от кошмаров? как ты думаешь, а, майк? шинода не отвечает и не смотрит на него. беннингтон тоже отворачивается. - ты просто вырос в других условиях. вряд-ли ты сможешь понять. это норма, майки, но мы просто... слишком разные. последние два слова как будто обжигают язык. честер не хотел говорить это, ведь, да, чёрт возьми, они выросли в разных условиях, но он не встречал ещё человека, настолько похожего на него самого. однако слово не воробей, и вокалист опускает голову совсем низко, понимая, что, возможно, эта фраза стала его главной ошибкой. тёплые руки ложатся на плечи, разворачивают мягко, но настойчиво, и спустя секунду он уже утыкается лицом в серую толстовку. от майка веет теплом, и честеру кажется, что этот парень стал для него настоящей семьёй. майк гладит его по голове, как никогда не делали родители. позволяет дать волю слезам, не осуждает, чего тоже никогда не делали родители. а потом достаёт из своего кармана новую пачку сигарет - таких, какие любит честер, - дожидается, пока вокалист сделает первую затяжку, и вдруг забирает у него сигарету, чтобы самому впустить в лёгкие дым. - зачем?... - от этого зрелища беннингтон теряет дар речи. - потому, что так веселее. другие причины нужны? они курят одну на двоих, и честеру впервые в жизни хочется плакать от радости. - переночуй у меня. - это даже не вопрос, но честер всё равно едва заметно кивает. а ночью он опять давится воздухом и собственными слезами, осознавая, что собственные чувства зашли слишком далеко, стоило отпустить ситуацию. честеру страшно. из трёх известных вариантов он может выбрать только побег. *** честер снова меняется, и майку это не нравится. попытки поговорить ни к чему не приводят, и вокалист только стремительнее отдаляется, потому шинода пытается сам найти ответы. и не находит. снова глухая стена честеровского молчания не даёт продвинуться дальше в лабиринте его переживаний. майк хочет понять его, а беннингтон словно забыл, что тот уже знает о нём слишком много. майку нужны ответы, но в их поисках он опять натыкается только на знаки вопроса. всё проясняется внезапно и слишком быстро. на репетиции чез между делом сообщает, что уже несколько недель встречается с прекрасной - по его словам, - девушкой, а позже и вовсе просит разрешения уйти пораньше. майк отпускает его, а когда и остальные ребята покидают студию, бросает в стену пустую чашку, которую до этого сжимал в руках. её честер подарил... вместе со счастьем, которое, судя по всему, оказалось просто игрой на тот период, пока этот несносный мальчишка не найдёт себе новый объект воздыхания. шинода покидает студию поздно ночью, не заботясь об уборке. честер придёт первым, а уж он-то не надорвётся. *** - с меня хватит. беннингтон сам удивляется собственным холодным интонациям, а что уж говорить о застывшей напротив талинде - её глаза широко распахнуты, пальцы нервно подрагивают, и она не сразу находит в себе силы, чтобы заговорить. - в каком смысле хватит? - в прямом. тэл это не саманта, и она не кидается на него с кулаками, не бьёт посуду, не кричит. она только вздыхает глубоко и произносит тихо совсем: - я поняла. это твоё право и осуждать тебя я не смею. только... скажи хотя бы, что и когда пошло не так? и правда, что же? почему честер беннингтон, обладая всем, чего можно желать, внезапно заявляет, что с него довольно? почему не радуется спокойной жизни с замечательной женщиной, почему не планирует с ней будущее? - всё не так. - наконец срывается с искусанных губ вместе с кольцами сигаретного дыма. - и с самого начала всё было не так. история слишком личная, чтобы рассказывать её кому-либо, но просто имей ввиду, что в этом виновата не ты. - скажи честно, причина в чувствах к другому человеку? - этот вопрос выбивает беннингтона из колеи. - может, ты настолько боишься принять свою любовь к нему, что бежишь от неё в другие отношения в надежде забыть? я угадала? - но как ты вообще... - я не слепая, честер. - её рука ободряюще сжимает его плечо. - а ты не умеешь лгать о таком. мой тебе совет: прекрати изводить себя и его. признайся. у меня предчувствие, что вам обоим от этого будет легче. талинда собирает вещи и вызывает такси. прежде, чем уехать, она заключает беннингтона в объятия. - не вини себя. бояться и совершать ошибки нормально. но всё же иногда гораздо лучше поговорить прямо. - и уже садясь в машину, она добавляет: - я бы хотела сохранить с тобой дружбу. если тебе самому это нужно... я всегда на связи. вернувшись в дом, честер тяжело оседает на пол, осознавая, что он, чёрт возьми, всё испортил. *** майк вспоминает реакцию честера на переписанный текст "drawing". шок, слёзы, истерика в студии при попытке записать, смена названия трека, снова истерика... и на сцене надрыв, крик сквозь душащий ком в горле. и как после финала последней песни чез, толком не попрощавшись со зрителями, сбежал со сцены, и как он, майк, нашёл его рыдающим за кулисами... как беннингтон в истерике цеплялся за него, обещая бросить и никогда больше не возвращаться к наркотикам и алкоголю... майк прокручивает всё это в голове, и зал ожидания, переходящий в освещённый противными белыми лампами больничный коридор кажется ему дурным сном. честер чарльз беннингтон едва не умер от передозировки. звучит как заголовок в газете, но на деле об этом известно только участникам linkin park и врачам, еле вытащившим его с того света. "приди же в себя, давай. ты же сильный. ты сильнее меня, чез, намного сильнее, так очнись же..." но беннингтон не просыпается. майк не покидает больницу уже несколько дней. *** - не расскажешь, как ты вообще меня обнаружил? - без приветствия начинает вокалист, стоит майку появиться на пороге палаты. честеру правда интересно, ведь помнит он только боль и тяжесть во всём теле, да хлопок входной двери где-то далеко. эмси не торопится. он стягивает куртку, вешает её на спинку стула, садится, закинув ногу на ногу, поправляет рубашку - и всё так мучительно медленно, что беннингтону хочется рявкнуть, мол слей тормозную жидкость. но чез тоже умеет ждать, и как бы не хотелось услышать побыстрее ответ, он сидит молча, прожигая товарища по группе взглядом, пока тот наконец не решает смиловаться. - ты сам позвонил мне и попросил прощения. сердце честера пропускает с дюжину ударов. - что я ещё сказал?... несколько бесконечно долгих секунд тишины. - ничего. *** майк забирает честера из больницы, когда его наконец выписывают. он не спрашивает, куда ехать, просто выворачивает руль, направляя машину к своему дому. а честер не возражает - с собственным жилищем ассоциации дурные, и оставаться там он пока не готов. два поворота ключа в замке. щелчок. нажатие на дверную ручку. в квартире темно, за окнами ночь, и тикающие на запястье беннингтона часы со светящимся циферблатом - подарок от майка на последний день рождения, - оповещают, что время близится к полуночи. остались считанные минуты. свет включать не хочется, и оба сбрасывают уличную одежду на пол, мысленно обещая друг другу с утра отыскать затерявшуюся сейчас в темноте вешалку. всё так же наощупь, крепко держась за руки, они продвигаются по квартире в сторону спальни майка - честер ориентируется хорошо, ведь квартира эта с начала двухтысячных практически не изменилась. в окно комнаты светит луна и фонарь с улицы. мрак коридора остаётся за закрытой незнамо зачем межкомнатной дверью. честер, заперший дверь, разворачивается и тут же сталкивается нос к носу с шинодой, застывшим к нему вплотную. взгляд глаза в глаза откровеннее всяких слов. майк первым отмирает, продвигаясь к кровати, и честер следует за ним, собирая с пола остатки уверенности и самообладания, ведь одно неосторожное движение, одно неверное слово, и... к чёрту. резкое движение вперёд - и оба валятся на постель. майк - спиной на простынь, честер - едва успев выставить руки, лицом едва не впечатывается куда-то шиноде между плечом и шеей. дыхание сбивается синхронно и выравнивается так же одновременно. майк обнимает первым - быстро, порывисто притискивает вокалиста к себе, зарывается пальцами в отросшие тёмные волосы, проводит второй рукой по спине вверх-вниз. шепчет на ухо: - я скучал, чез. а беннингтону и отвечать не обязательно - и без того всё ясно по тому, как он вжимается в эмси ещё сильнее. а затем он внезапно поднимает голову. потом садится, устроившись на бёдрах майка, отрезая пути к отступлению. и выдаёт с той же интонацией, что и раньше, в первые их совместно проведённые дни: - у меня идея. - улыбается криво, безумно, и шинода вздрагивает в предвкушении от этой улыбки. - можем потрахаться. нельзя сказать, что эмси ожидал такого. надеялся - вполне возможно, но он и думать не смел, что когда-нибудь услышит это в реальности. от честера. "боже, блять, это точно не галлюцинация?" - ты этого не хочешь? - вокалист абсолютно спокоен, но майк-то знает, что сейчас внутри него настоящий пожар, грозящий испепелить всё, стоит только подкинуть немного сухих дров. - хочу. - майк чувствует, как эти безумные глаза пробегают по его лицу, выискивая ложь, и не находят её, а честер заметно расслабляется. - вот и прекрасно. тогда смотри. шинода не улавливает, когда этот ненормальный певец успевает избавиться от футболки, и приходит в себя лишь тогда, когда его собственная толстовка оказывается на полу. честер небрежен в обращении с его одеждой и делает это будто бы специально - чтобы эмси с утра бесился на измятую (и местами порванную) ткань. впрочем, со своими вещами он тоже не церемонится - узкие джинсы стаскивает наскоро, едва не споткнувшись о них в попытке окончательно сбросить. у майка перехватывает дыхание, и он спешит самостоятельно разделаться с остатками своей одежды, вздрагивая от контакта кожи к коже, когда беннингтон возвращается на прежнее место. эмси касается его щеки, ведёт рукой вниз, в то время, как слетевший с катушек вокалист проводит дорожку поцелуев от его губ к шее. резко сжимает руку, почувствовав прикосновение зубов к коже, и тут же получает в ответ ещё более сильный укус. свет луны и фонаря смешивается, искажая изображение, и перед ним будто бы снова тот самый двадцатилетний подросток - именно так он тогда любил описывать честера, - с которым он едва знаком, и которого уже хочет никогда от себя не отпускать. - чез, я не представляю, что делать. - я тоже, веришь? - продолжать? - продолжай. и майк срывается. в какой-то момент ему даже кажется, что они с честером поменялись местами - тот весь такой осознанный, а он как дикое животное мечется. но взглянув мельком в искажённое удовольствием лицо - и это от пары движений, подумать только, - он понимает, что нихуя беннингтон не осознанный, а на голову больной, ведь он сам это предложил, зная, что остановиться уже не получится, сам потребовал продолжать, выжигая красный сигнал "стоп" до жёлтого "приготовиться", который моментально выцветает в зелёный "можно". и честер это умозаключение подтверждает, пуская в ход руки и переставая сдерживать голос. шинода решается заговорить вновь: - ты же понимаешь, что сейчас будет? честер в ответ почти рычит, оставляя следы от зубов на его плече. - сука, если ты сейчас же не перестанешь рассуждать, я поменяю позицию и тебе придётся несладко. майк с усмешкой двигает рукой снова, и угроза звучит скорее моляще, чем устрашающе. - только попробуй. беннингтон хочет ответить что-то дерзкое, но резкое движение пальцев в поспешной подготовке выбивает из груди воздух, а майк снова издевательски замирает, и вокалист едва не срывается на крик, протягивая: - бляяять, шинода... если ты сию же секунду... не продолжишь... а тот опять усмехается: - да-да, я помню... честер готовится разразится новой тирадой, но оказывается самым наглым образом приподнят за бёдра и опрокинут спиной на постель. самоконтроль майка улетает окончательно. он двигается быстро, рвано, неритмично, и при этом до искр из глаз точно. у честера перед глазами плавает потолок - очки валяются на полу вместе с одеждой, - но глаза напрягать он не старается, ведь какой толк от зрения сейчас? он опускает веки и вслепую находит горячую ладонь майка, сплетая пальцы в нерушимый замок. шинода слегка поворачивает голову, соприкасаясь с его щекой своей, и беннингтон только тогда чувствует свои и чужие слёзы, смешавшиеся при контакте. *** раннее утро. майк варит кофе, честер сидит на подоконнике в его старой огромной футболке, и курит в приоткрытое окно, глядя на постепенно светлеющее небо. такие утренние встречи на кухне быстро стали традицией, сначала только перед поездками в студию, а затем разрослись и на выходные. шинода ставит его чашку прямо на подоконник, и чез благодарит его лёгким кивком, подумывая о том, чтобы попросить его помочь перетащить сюда побольше вещей из старого дома. своим беннингтон то жильё назвать больше не может, ведь после попытки самоубийства он и появлялся там от силы два раза. - майк... - начинает было он, но кухня пуста. шинода появляется в дверном проёме спустя пару минут, и руки его заведены за спину, словно он что-то прячет. - ты что-то хотел? - да так, просто... вещи мои сюда надо перевезти. я съехаться хочу. снова. майк улыбается. - я как раз думал это предложить. и раз репетицию мы все сегодня коллективно проспали, предлагаю этим и заняться. с этими словами он вытаскивает из-за спины старый скейт честера, который тот когда-то давно забыл у него и почти год обещал забрать. глаза честера загораются, он залпом опустошает чашку и несётся в коридор за кроссовками.