Не всегда все получается с первого раза

Цингэ замирает над Цинфаном, кончая внутрь. Мягко касается губами шеи, выходит и садится на пятки любуясь на проделанную работу, крайне довольный собой. Цинфан лежит на животе, еще слегка подрагивая, начинает собирать себя в кучу. Болезненно стонет, от немного неловкий движений. Цингэ откатывается назад, давая Му больше пространств для маневра. Тот медленно поднимается, немного мотает головой, бросает хриплое «Я в душ» и встает, морщится от ощущения вытекающего семени. Цингэ хмыкает, оглядывает ладное тело и замирает. В глазах Цингэ мелькает ужас, а внутри все холодеет. Что. Он. Натворил?! *** Лю Цингэ и Му Цинфан съехались не так давно. Встречаются они достаточное время, но все еще привыкают друг к другу. Притираются. И хоть оба имеют свою жилплощадь, приняли решение съехаться. Этому поспособствовал целый ряд причин. Список возглавляло расположение квартиры Цингэ, от которой до больницы, куда устроился Цинфан, было двадцать минут пешком. Далее шла возможность сдать квартиру Цинфана и экономия на оплате коммунальных услуг. Ах, ну и да. Больше проводить времени вместе, конечно. Шэнь обвинял Цинфана в не романтичности, Цинфан Шэня — в идиотизме. Какая к черту романтика, он — венеролог. Но таки съехались. В их паре романтиком оказался Цингэ. До милого трогательным и внимательным, местами вредным, но Цинфан умилялся как мог. Цингэ весь до дрожи трогательный в повседневной жизни. Даже не скажешь, что ОМОНовец. Желание Цингэ все сделать правильно было очень мило, но бесило Цинфана до нервной улыбки. Познакомивший их еще в школе Шэнь рвал на себе волосы, когда двое его друзей кружили вокруг друг друга и боялись признаться, потому что «он постоянно занят и его ничего такого не интересует» и «зачем обременять его своей влюбленностью?». Цинхуа на фоне всего этого открыл тотализатор. Шэнь мстительно сдал Шана… Нет, не Цингэ, это слишком просто. Цинфану. И подбил его прижать Цингэ где-нибудь в углу со словами, что Цинфан не пожалеет. Скептицизм Цинфана можно было черпать ложками. Когда Цинфан с Цингэ сошлись, Цинцю был готов устроить праздник. Почти десять лет свистоплясок закончилось. Закончились психи Цингэ, когда Цинфан находил себе кого-нибудь; закончились ядовитые комментарии Цинфана на поклонников Цингэ. Юань вытирал несуществующие слезы умиления. И вот Цинфан закончил учебу, получил специальность и ахуел от маршрута «дом-работа». Тогда Цингэ и предложил ему переехать поближе. Не романтичный мозг врача быстро оценил все преимущества, подсчитал прибыль и принял решение, что игра стоит свеч. Возвращаясь к вопросу желания Цингэ сделать все правильно. Развести Лю Цингэ на секс оказалось удивительно сложной задачей. И это с учетом все-таки начавшихся кое-как отношений. И если раньше Цинфан снисходительно списывал все на загруженность в академии, потом на работе и в целом, они не так часто виделись после выпуска из школы, то вот проживая вместе, Цинфан не мог найти логическое объяснение. Пришлось брать все в свои руки. Но желание Лю сделать как надо победило и здесь, взаимная дрочка — хорошо, минет — пожалуйста, с проникновением — притормози. Увещевания Цинфана на тему «Я хочу, чтобы ты был сверху» не помогали, а только усугубляли положение. И вот спустя длительные разговоры, взвешивания за и против, учет всех пожеланий, Цинфан добивается своего. Чтобы потом не получать даже того что имел. После первого же раза, максимум, что Лю себе позволял — чмок в лоб перед сном и все. *** И что это собственно за херня? Таким вопросов задавался Цинфан сидя на смене и смотря в анализы мявшегося перед ним пациента. — Пролечитесь и все будет хорошо. Но пока вам стоит воздержаться от половых контактов, во избежание заражения своих партнеров, — Цинфан черкнул на рецепте подпись и отправил несчастного восвояси. Вот люди трахаются и ус не дуют. Так еще и с кем попало, и без защиты, раз к нему идут. В такие моменты Цинфан всеми силами жалел, что не пошел в психологи, как минимум. В чем дело, он понять не мог. На его взгляд, все было очень даже неплохо. Это насколько Цингэ должно было не понравиться, что тот даже теперь касаться его не хотел? Цинфан жевал губы, его лицо было трагично-страдальческим настолько, что вошедший мужик чуть не вышел назад, а свой диагноз слушал едва дыша. Видать на свой счет принял выражение лица молодого врача, бедняга. Раньше проблем с соблазнением он не испытывал, это его скорее разводили, а сам Цинфан еще думал — соглашаться или нет. У кого просить совета он не знал, что делать — тоже. Поток пациентов закончился и Цинфан в раздумьях уставился в телефон. [Как же вы меня достали] Пришедшее от Цинцю сообщение напрягло. Цинфан набрал номер. Как бы Шэнь временами ни бесил, но только у него были постоянные адекватные отношения и, судя по светившемуся Цинхуа, здоровые. А если учитывать, что Цинхуа неплохо так получал донатов со своих порно-рассказиков, еще и со здоровым сексом. — Вы когда-нибудь разберетесь в своих отношениях или я так и буду слушать ваше нытье, даже когда сдохну? — голос Цинцю был уставшим. Это он первые два года угорал, а когда эта Санта-Барбара затянулась выл громче всех. — Во-первых, не твое дело, — Цинфан услышал хмык, — Во-вторых, раз уж ты в курсе, может и мне объяснишь, что за хуйня происходит? — Ты в курсе, что это не здоровая практика втягивать третьего в свои конфликты? — Цинцю что-то жевал на фоне. — Не учи. — Не учил бы, если бы меня это не касалось, — замолчал, — Цингэ не сказал, что случилось. Вообще ничего не говорил. На вопрос Циньюаня ответил, что в норме. Цзю шипит, что его грозятся в отпуск выгнать. Он потерянный ходит уже неделю. Что случилось? — Не знаю, — Цинфан замялся, — Все было хорошо… Правда. Я сам не понял в чем дело. Возможно, это связано… — Обсуждать этот вопрос с Цинцю хотелось в последнюю очередь. — Ну? Не озвучишь — не решишь проблему. — В общем, я наконец добился от него секса с проникновением. Все было классно, а на следующий день он от меня, как от чумного шарахался. — Я стесняюсь спросить, что ты такого там вытворил, что его так контузило? — Цинцю от шока даже жевать перестал. — Ничего сверх того, что обычно. Никого не контузило раньше, — Цинфан был готов плеваться ядом в аспида. — Поговори с ним, пока его в бессрочный отпуск с последующим увольнением не выгнали. Сам знаешь, чем это грозит потом, — Цинцю вздохнул, — И наладьте уже свою половую жизнь! Я думал, у меня с Цинхуа будут запары с его комплексами, а вы все рекорды пробиваете. — Иди на хуй, — беззлобно бросил Му. — Я-то пойду, причем, когда мне захочется, а вот у тебя с этим беда. Цинфан сбросил звонок. Решать проблему стоило глобально. *** Устраивать сцены и скандалы на тему «Ты меня больше не любишь?!», во-первых, было бесполезно, во-вторых, не в стиле Цинфана, в-третьих, он пока не отчаялся настолько. Со своими прошлыми партнерами Цинфан расходился легко и непринужденно, даже не страдая по ним, при первых же намеках на дискомфорт. Решать какие-либо вопросы в отношениях тоже не привык. Не нравится — никто не держит, выход там. Или принимаешь какой есть, или идешь нахуй. Все просто. Слать нахуй Лю Цингэ не хотелось. Были подозрения, что если они таки разойдутся, то Му Цинфан укатится в бессрочную депрессию или блядство. Очень этого не хотелось. Слишком. Приходилось учиться решать возникающие проблемы. Цинфан решил действовать поэтапно. Сначала нужно было понять, действительно ли проблема в том первом разе и Цингэ просто его не хочет, но не знает, как сказать. Выходной у них наконец совпал и Цинфан поднялся пораньше. Во сне Цингэ вполне привычно подгреб его под себя, почти полностью устроившись сверху. Это успокаивало. Значит не все потеряно и, как минимум подсознательно, Цингэ его еще хочет. Цинфан ушел в душ. Досыпая под струями воды, он продумывал план на день. Нельзя было позволить Цингэ снова свалить куда-нибудь. Еще телефон отключить. Денек без него на работе проживут. Выйдя из ванны, Цинфан прошел на кухню, по которой расходился волшебный запах кофе. Цингэ сонно моргая выливал из турки напиток, следя чтобы лишняя гуща не попала в чашку. — Доброе утро, — Му вытирал волосы, внимательно следя за реакцией Цингэ на его выход. Цингэ поставил турку на плиту остывать, повернулся к нему. Взгляд обжег, Цинфан ощутил, как его окатило горячей волной. А потом, будто испугавшись чего-то Цингэ быстро развернулся назад к плите и неразборчиво буркнул «доброе». Ну с этим можно работать, решил Цинфан. Му подошел вплотную и обнял Цингэ, зарываясь носом в его волосы и почувствовал, как Цингэ под руками напрягся. — Поговорим? — устало спросил Цинфан. Силы продумывать хитрые планы пропали. Такая реакция порядочно ранила. — О чем? — Цингэ кинул настороженный взгляд. — О тебе, — Цинфан сделал шаг назад, грустно посмотрел на партнера и взяв в руки кофе ушел за стол. Цингэ нахмурился и прихватив чашку с чаем, направился следом. — Цингэ, что происходит? — Цинфан размешивал крепкий кофе, растапливая лед и улавливая цитрусовый запах. — Что происходит? — Цингэ выглядел удивленно. — Ну как бы сказать. Ты ходишь хмурый и потерянный, Цзю шипит, что тебя грозятся выгнать в отпуск за свой счет, — начал Цинфан, внимательно наблюдать за реакцией, — И это если не учитывать, что ты наглухо отказываешься касаться меня и шарахаешься, будто я заразный. Цинфан пригубил кофе, ожидая ответа. Ответа не последовало. Цингэ напрягся всем телом, жевал губы, напрочь забыв о своем чае. — Если мы не поговорим, то не получится решить проблему, и мы будем дальше мучить друг друга. Цингэ тихо пробормотал что-то, настолько неслышно, что Цинфан решил, что у него проблемы со слухом. — Что? — Я порвал тебя… Цингэ вцепился в собственные руки и до крови прикусил губу. — Что? — глупо переспросил Цинфан. Он недоуменно хлопал глазами, смотря на Цингэ, что был в раздрае от собственного поступка. Цингэ, что просто не мог объяснить, насколько он приходит в ужас от того, что сделал и даже не заметил с самого начала, продолжая причинять боль. Парень просто не был в состоянии поделиться собственным страхом перед тем, что он еще может натворить, имея такую силу и не будучи способен её контролировать. А если в следующий раз он сломает что-нибудь любимому человеку, о котором столько лет мечтал? Цинфан продолжал недоуменно смотреть на серьезного Цингэ, пока не понял, насколько на самом деле загнался на эту тему его партнер, когда как он сам уже забыл об этом. Не то чтобы Цинфан не заметил этого. Заметил, но уже когда был в душе. Подумав тогда, что стоит пару дней сдерживаться, чтобы все зажило, а потом уже снова набрасываться на Цингэ. И начинает смеяться. Лицо Цингэ приобретает неописуемое выражение недоумения пополам с гневом. — Прости… Я просто… Это… — Цинфан оперся локтем о столешницу и спрятал лицо в ладони. Проведя рукой по лицу, Цинфан спросил, — Серьезно? Из-за этого? Цингэ стал выглядеть совсем потерянным. Мысль о том, что он может навредить дорогому человеку съедала его мозг уже больше недели, а этот человек просто смеется. — Это не смешно! — Очень смешно, — припечатал Му безжалостно, — Это просто вопрос растяжки. Ты не один виноват в том, что так получилось. Я тоже был несколько нетерпелив. — Я готовился… — Цингэ почти шептал, — А все равно… — Ну кто ж виноват в том, что ты оказался несколько больше, чем ожидалось? — Цинфан поднял брови, допил свой кофе в два глотка и встал, — Давай я покажу тебе всю прелесть утреннего секса. Смотря в расширившиеся от ужаса глаза Цингэ, Цинфан почувствовал укол совести. Он потянул Цингэ за руку в сторону спальни, не смотря на явное сопротивление. Конкретно сейчас действительно работало правило «клин-клином». Толкнув Цингэ к кровати, Цинфан отвернулся к ящику, чтобы достать смазку. — Ты же не поступишь как трус и не сбежишь? — Цинфан развернулся к Цингэ, который мгновенно подорвался, как только ощутил под спиной матрац. — Это плохая идея и… — И что? Что ты хочешь предложить? Больше не притрагиваться ко мне и стереть руки до костей? Или платонические обнимашки во время сна? Что Цингэ? — Цинфан неумолимо приближался, пока не подошел вплотную. — Ты же сам сказал, что нужно поговорить! — Цингэ чувствовал подступающую панику. — Все, поговорили, проблема найдена, решение простое. Я не буду напоминать, сколько ты меня мурыжил, но, когда, наконец, я получил, что хотел, я потерял все остальное. Ты меня даже нормально целовать перестал. Да как угодно целовать перестал. Поэтому, мы сейчас занимаемся сексом, я буду контролировать чуть больше, чем в прошлый раз, и ты понимаешь, что ничего страшного в этом нет. — Нно… — Никаких «но». Я устал и хочу секса. Меня бесит смотреть на довольную рожу Шэня. Увести тему Цинфан не позволил. Толкнул Цингэ назад на кровать и, избавившись от мятких штанов, забрался сверху. Цингэ судорожно вцепился в простынь и зажмурился. — Я действительно настолько тебя не привлекаю? — Цинфан мягко огладил скулу парня. Цингэ распахнул глаза и утоп в тоскливом взгляде. — Нет… Просто… — Ты боишься причинить мне боль? Цингэ помолчал. Его взгляд бегал из стороны в сторону. Смотреть на тоскливое лицо партнера было больно, на обнаженное тело — невыносимо. Хотелось сжать до побелевших костяшек, укусить, чтобы след не сходил пару дней… Старательно подавляемая буря снова начала подниматься. Цингэ сдался. И кивнул. — Ты не сможешь причинить мне боль, — Му мягко поднял лицо Цингэ и поцеловал. Неспешно, нежно, передавая через поцелуй все чувства, что скрывались в нем, — Даже если разберешь меня по частям. Провал. Цингэ понимает, как он облажался. Он осторожно кладет руки на талию, оглаживая, спускает руки ниже, с наслаждением сминая упругие мышцы. Поцелуй спускается на шею и Цинфан восторженно выдыхает. Наконец! Одни только мысли о том, что сейчас будет заставляли все скручиваться внутри.