Пока ты меня держишь за руки, у меня ничего не болит

Это была плохая идея. Это была плохая идея. Этобылаплохаяидея!!! - Ну же, пи'Тэ, открой глаза! - Нет. Можно это уже всё и мы едем домой? - Пи'Тэ! Хохот Макао громом разнёсся над катком. Наверное, на них оборачивались, но Тэ не видел. Он стоял, ухватившись за младшего и закрыв глаза в надежде, что под ногами внезапно окажется надёжная земля, а не коварно уезжающий из-под коньков лёд, с которым и Тэ, и определённые части его тела сегодня уже познакомились довольно близко. - Ну, давай, ты сможешь, - согрел теплом дыхания его подмерзшее ухо Макао. Пришлось постараться. Лёд сверкал практически так же, как глаза младшего. Макао был действительно счастлив, и Тэ невольно почувствовал укол вины. Он согласился на свидание сам, заинтригованный новым опытом, но не рассчитывал на подобное фиаско. В самом деле, он тренированный, уверенный в себе, ловкий... Его не должен пугать лёд... Однако... Пугал. Особенно страшным было опасение, что когда Тэ снова упадёт, кто-нибудь проедет коньком по его пальцам. Страх был бредовым, но совершенно бесконтрольным. - Давай, пи. Выпрямись. Чуть разверни ногу и катись вперёд на втором лезвии. Макао был потрясающе терпелив. - Тебя Вегас учил? - пропыхтел Тэ, пытаясь исполнить инструкцию и чувствуя, как от напряжения и страха вцепляется в предплечья младшего всё сильнее. - Ага, - Макао сощурился, улыбаясь, и медленно поехал спиной вперёд, подтягивая за собой Тэ. - Выпнул на лед и сказал, что если я не убегу, он мне наваляет. Я смог убежать, но врезался в бортик на скорости. Потом только звёздочки считал. Тэ моргнул и все-таки совладал с ногами. - Что ж, хорошо что он не мой учитель. Мимо пронеслась группа гикающих и перекрикивающихся парней, молодая девушка в центре катка крутилась на одном месте, подняв ногу над головой и зацепившись за конёк пальцами, а Тэ, поддерживаемый Макао, пошёл на второй круг. - Я тебя отведу.... В оперу! - задыхался Тэ, пытающийся придумать достойную кару для нонга за свои сегодняшние мучения. - Ммм, и мы займёмся любовью прямо в королевской ложе, пи? - низким голосом уточнил у него Макао, от чего Тэ едва не споткнулся, зацепив зубцами лёд. - Као! Вот бесстыдник... От возмущения Тэ не заметил, что едет, держась всего за одну руку младшего, и довольно бодро перебирает ногами. Усадив уставшего мужчину в кафе прямо у бортика катка и принеся ему стакан кофе с пирожными - снять стресс - Макао вылетел на лёд. Как понял Тэ - покрасоваться. Надо сказать, там было на что посмотреть, и на время он даже забыл о гудящих ногах, отбитой заднице и дрожащих после напряжения руках... ...Макао летал по льду, словно бы и не касаясь его. Полураспахнутая на груди цветастая рубашка трепыхалась вокруг его подтянутой фигуры словно волшебные крылья, и Тэ с замиранием сердца вздрагивал всякий раз, когда при резком развороте или остановке из-под железных лезвий вылетала россыпь льда. Он и не заметил, как сжевал пирожное и практически залпом выпил обжигающий кофе, едва не расплескав его, когда Макао подпрыгнул надо льдом и закрутился в быстром вращении - только волосы расплескались по воздуху. Определённо, ради этого зрелища стоило идти на каток. Младший подлетел к бортику и, резко затормозив, подмигнул Тэ. Вслед ему неслись редкие, но громкие апплодисменты впечатленных людей, в основном девушек, но Макао смотрел только на старшего. - Ну как? - спросил он, повиснув на бортике и сверкая довольными тёмными глазами. Тэ перегнулся ближе к нему и, ухватив под разгоряченные щеки, крепко поцеловал, заставив окончательно потерять дыхание. - Прекрасно! Только не говори, что это тоже Вегас. - Не, брат катается по прямой, но зато очень быстро, - хихикнул Макао и, перехватив прохладные ладони Тэ, прижался к ним щеками, остужая румянец. - Мне было скучно, отцу было всё равно, так что я приходил сюда сначала просто катать, потом стал заниматься... Не серьёзно, а так, чисто время убить. Хорошая физическая подготовка. Ну что, мы всё ещё идём в оперу? - Пожалуй, нет, - практически мурлыкнул Тэ, поглаживая гладкие щеки. - Сейчас мы снимем это орудие пытки и поедем домой. Пропустим этап с оперой. Уловив чужое настроение, Макао едва ли не бегом выбрался с катка и потащил мужчину в раздевалку. Совершенно неизящно ковыляющий за шустрым младшим Тэ только улыбался себе под нос его прыти и мечтал о горячем душе... ... В который они вместе залезли дома, покидав по пути одежду по разным частям коридора. Стоя под льющим сверху в режиме "тропический дождь" потоком горячей воды, Макао неожиданно вспомнил, как несколько месяцев назад проводил подобное время в компании исключительно своей правой руки, погрузившись в грустные мысли о мелькающей в запáхе халата красивой коленке, такой недоступной и далёкой. Сейчас он с чистой совестью мог эту коленку целовать столько, сколько выдержит её хозяин, проводить по ней языком, собирая прикосновениями капли воды, отвлекая от усталости в натруженных мышцах. Он мог с полным на то правом ласкать поджарый живот с ровными, но не слишком выделяющимися кубиками пресса, оставлять по бокам яркие засосы и вызывать этим самым яркую реакцию Тэ, тянущего младшего за намокшие густые пряди волос ещё ближе, выше, заставляя подняться с колен, на которые Макао вставал совершенно добровольно. Скажи Терапаньякулу кто-то раньше, что тот будет _рад_ опуститься перед кем-то на колени, смотреть на кого-то снизу вверх, то, как минимум, безумца ждал бы хороший хук справа, а в худшем случае - пуля между глаз, окажись Макао в плохом настроении. Но теперь всё было иначе. Между ними не было условностей и насилия, и хоть Тэ оставался тем, кто был старше, им удалось удивительно гармонично выстроить свою жизнь между собой, где каждый нашёл своё место в объятиях другого. Где можно ругаться о том, кто готовит завтрак, а кто вчера пересолил рис, играть на приставке в любимые игры и выбирать новый джойстик, потому что Макао играет дьявольски хорошо, и Тэ уже начал понимать Порче: тот иногда сидит у них с паяльником над разбитой техникой и негромко посмеивается над очередным джойстиком, почившим в буре эмоций после проигрыша старшего. Где можно ранним сумрачным утром, когда небо затянуто клубками туч, изрыгающих на землю тонны воды, греться от одной сонной улыбки, от лёгких поцелуев, от нежных прикосновений, заставляющих забывать о непогоде и больной голове, потянутых мышцах или неприятностях в бизнесе или на учёбе. Где Тэ не стесняется своего возраста, и словно становится моложе и дурнее, а Макао - наоборот, ощущается им надёжным, словно скала под маяком, о которую, как прилив, разбиваются жизненные неурядицы. Где, как сейчас, после катка, Тэ с полным на то правом может разложить младшего на дорогом постельном белье, стянуть бесполезное полотенце с узких бёдер и целовать, целовать, безжалостно точно пересчитывая все многочисленные родинки, отмечающие собой путь для особо горячих прикосновений. Где для каждого одновременно есть: и удивительно расслабленная нежность, и нежность ослепляющая, страстная, и нежность исцеляющая. И за последнюю Тэ будет благодарен Макао до конца своих дней.