If only you know

Второе июля 1998 года. Герой магического мира стоял у окна своего дома, глядя на следы, оставленные им на снегу. Прошло всего пару месяцев с убийства самого могущественного волшебника столетия — Волдеморта. Так он хотел думать. Но если кто-либо захочет узнать правду, то Волдеморт, похоже, все же достиг бессмертия. Гарри до сих пор вспоминает их пляску смерти, когда проклятия летели, слепя его. Но стоя у тела…врага, он чувствовал только опустошение. Не то чтобы перестал чувствовать это, когда Волдеморт задышал вновь. Тогда ему казалось, что не существует ничего более опустошающего, чем знание, что все было зря. Темный волшебник действительно не может быть убит. Тогда Гарри был напуган осознанием: он всю свою жизнь будет знать, что Тот-Кого-Нельзя-Называть жив, содержится в темном и ужасающем месте, в которое, не смотря на все, Гарри может прийти. Прошло чуть-чуть и немногим больше с того момента, как он лгал сквозь сжатые зубы, что больше не хочет иметь с Волдемортом ничего общего. В то время Гарри думал, что делает правильный выбор. Часть его до сих пор так думает. Да, в жизни Поттера было достаточно проблем… да что там проблем, Он убил его родителей и множество других дорогих ему людей! Но если не брать в расчет это все, он стал буквально одержим им, может, из-за того, что теперь крестраж в нем уничтожен, и душа Гарри пытается возобновить связь с жалкими остатками души Воландеморта, а может это было что-то иное. И сейчас Гарри даже не смог бы притворяться, что абсолютно всё было виной Темного Лорда. Не тогда, когда внутри он чувствовал потребность сдаться и увидеть его. Это была болезнь, которая поглотила бы их обоих, но он хотел заразиться ей, несмотря ни на что.       Это к лучшему. Ведь так? Возможно. Но Гарри было сложно принять тот факт, что он больше никогда не будет свободным человеком. Когда на Темном Лорде оказались оковы, Гарри почувствовал их фантомную тяжесть и на себе. Он знает, ему не стоит навещать волшебника в любом случае. Не после того, как Поттер сначала убил его, а после возрождения лично отправил в Азкабан, сказал ему убираться из его головы и не возвращаться никогда. Какой был смысл в нынешних посещениях, когда любая их надежда на совместное будущее оказалась стерта? Лучше не стоит. Молодой аврор ещё раз тяжело вздохнул, смотря на небольшое пятнышко запотевшего перед ним стекла. Он опустил взгляд на пузырек с белой нитью воспоминания внутри. Теперь всегда носит его с собой, сам не зная зачем. Поднеся пузырек к глазам, произнес, — Я больше не хочу убить тебя. Я… Прощай, Том. А ведь у него даже нет Омута памяти… *** Пятое августа 2001 года.       Тот-Кого-Нельзя-Называть оторвал взгляд от своего стола, когда услышал, как открывается дверь. Его демонические красные глаза немедленно зафиксировались на лице вошедшего. Шрам на его лбу остался, хоть и не выделялся. Прошло три года с того момента, как он видел его в последний раз, в лесу, пока его уводили авроры, Поттер смотрел на него, словно под чарами. Он, его крестраж, был даже прекраснее в реальности, чем на посредственных портретах, которые ему показывал Хвост, когда он, забавы рады, поинтересовался, как выглядит повзрослевший Герой Магического Мира.       Ах, если бы он только узнал немного раньше, чем является Поттер на самом деле, сохранил бы его, запер в самых надежных чарах, защитил бы самыми темными проклятьями, которые знал. Чтобы никто, даже он сам, не смог навредить его… душе. — Здравствуй, Том. — Здравствуй, Гарри, — Темный Лорд почувствовал, как боль, с которой он научился жить, преобразовалась в нечто невыносимое, — Получил ли ты мое письмо? — Да, спасибо, — Гарри не показывал ни единого чувства на лице, никаких эмоций в голосе. — Ты прочитал его, прежде чем уничтожить, или сразу же испепелил? — поинтересовался Волдеморт. — Я прочитал его и сжег. — ответил Герой, — И всё же ты пришел, — Он придвинулся ближе. Тот-Кого-Нельзя-Называть всегда скучал в Азкабане, где был лишен даже книг (ему приносили новую лишь раз в месяц) и жаждал компании Поттера, ведь он был единственнм, кто не боялся его. И у него не было проблем с признанием этих вещей, как у Гарри со своими желаниями. Это желание не исчезало, но Темный Лорд всегда был очень терпелив и знал, когда лучше действовать. Было легче смириться с этим, думая, что Гарри Поттер позабыл войну и двигается дальше. В конце концов, три года — довольно большой срок, многое изменилось. Волдеморт считал, что юный Герой обрел стальной стержень внутри, перестав приходить к нему, оправился от больных мыслей, которыми оба были поглощены. И сейчас Гарри внезапно вновь оказался в поле зрения Тома. — Прошло три года, и неожиданно являешься ты, словно видение, — Гарри не отвернулся, наверное, считал себя достаточно сильным, чтобы не избегать внимательного взгляда Темного волшебника, — Три года без звука твоего голоса; цивилизованный разговор сейчас ощущается почти запретным, Гарри Поттер. — Стоило Темному Лорду упомянуть об их разговорах трехлетней давности, он заметил, как Герой потупил свой взгляд. Волдеморт не забудет этого, но в данный момент внимания на действии не заострил, продолжая просто смотреть. Он позволил Поттеру говорить о том, ради чего он пришел — о его жизни сейчас. Они обсудили семью Гарри. — Значит, Предательница Крови Уизли, — Резюмировал Темный Лорд. Гарри казался неуверенным, опять потупил взгляд, почувствовав, будто разочаровал своих родственников такой партией. Но родственников у него не было, благодаря тому, кто сейчас сидит напротив. Когда Герой уходил, Лорд никогда так яростно не ненавидел стены своей темницы, которые мешали последовать за Поттером, узнать больше о его жизни. Через час после встречи Волдеморт вежливо попросил дежурного аврора принести ему пергаменты и перья, а так же пару конвертов. Но он знал, что не отправит ни одного письма больше.        Несколько дней спустя уже другой охранник отлевитировал ему в камеру стопку бумаги и перо в угол, на стол. — Вы знаете, одно странное действие и все заберут назад — сказал он, — И если вы все же попытаетесь сделать что-то вроде печати или заклинания на бумаге, даже книги будут конфискованы. — Монотонно проговорил мужчина. — Понятно, — ответил Лорд, скрывая свою улыбку, в первый раз довольный тем фактом, что его лицо повернуто к стене. Аврор ушел, и он смог осмотреть, что есть в его распоряжении. Он помассировал запястья, затем взял со стола один лист пергамента и перо, устраиваясь на кровати. Он знал, что не имеет возможности писать что-то действительно стоящее, а значит у него есть возможность поупражняться в написании всяких бессмысленных текстов. Ланч только что прошел, его еще долгое время никто не будет беспокоить. Поэтому Темный Лорд сделал пробные штрихи в углу пергамента, чтобы почувствовать перо в руке. Безусловно, вряд ли кто-либо увидит это, но он не позволит себе писать как попало. У него еще сохранились воспоминания о временах, когда он вел дневник будучи Томом Реддлом. Но ситуации здесь совершенно разные. Молодой Темный Лорд никогда бы не подумал о сентиментальных, ничего не значащих текстах, которые нынешний Лорд собирался писать. Первые два были датированы сегодняшним числом, пятое августа 2001 год, но остались пусты. Он начал думать, что они все будут такими, что все же не опустится до проявления давно забытых человеческих эмоций, но… Третий лист внес изменения. Пару секунд он думал, и затем: «Что я наделал?» было выведено аккуратным почерком. Он вспомнил юного Героя Магического Мира пару часов назад, прекрасного и сломленного, и Темный Лорд откинулся на кровати, не намереваясь двигаться еще очень долго, засыпая. *** Шестое августа 2001 года ❝ Я продолжаю думать о тебе, знаешь? Представлять, как ты живешь сейчас, что чувствуешь. Смею предположить, что могу понять тебя, каково тебе. Мы отличаемся настолько, что похожи, как две стороны монеты… Оба мы полукровки, оба сироты, обоих вырастили маглы и, возможно, лишь мы с тобой со времен Великого Слизерина говорим на змеином языке. Но несмотря на это каждый оказался там, где он сейчас. Я знаю, ты ощущаешь исключительную вину за страдания нашей общей души… Часть меня чувствует злорадство по этому поводу, ведь сейчас ты расплачиваешься за мое поражение. Но это не приносит мне столько счастья, сколько я ожидал. Я помню, как стоял на холодном дерне, слышал свой приговор. Как холод пробегал по моим лодыжкам, моя магия не слышала меня. Ты сейчас чувствуешь то же самое? ❞ Девятое августа 2001 года ❝ Тебе не следовало сдаваться, Гарри. Если бы ты просто исчез, то я не стал бы задаваться вопросами, не находя на них ответов. Но теперь я точно знаю, где ты, кто ты для меня, и что ты не позовешь меня больше. И я сдержу своё слово: я не стану беспокоить тебя. Так будет только лучше, мальчишка. Ты знаешь. У нас бы ничего не получилось. Я вижу это теперь. Мы бы горели ярко, да, но быстро, и вскоре остался бы лишь пепел. А из пепла возрождается лишь феникс, чистое сосредоточие света… Я не смог бы быть тем, кем ты меня видел. ❞ Пятнадцатое августа 2001 года ❝ … Я просто хотел бы услышать тебя, моя душа… Я не мог заснуть сегодня… Думаю, нет смысла оправдывать себя. Что бы ты подумал, увидев это…? Ты никогда этого не увидишь… Помнишь, как кричал мне в лицо, что я пожалею, если продолжу? Прошло столько лет, я понял, что многое было лживо, и я сожалею, что не понимал этого раньше. ❞ Тридцатое августа 2001 года ❝ Я вновь могу спать. Ко мне вернулись сны… Как долго я был лишен этого? Все мои последователи снова вокруг меня, амбициозные, сильные маги. Кажется, что всё может прийти в норму. Темный Лорд усмехнулся. Ну, знаешь. Настолько в норму, насколько кто-то вроде меня может этого ожидать. Все в порядке. Я вижу Хогвартс, Диагон-Аллею в её рассвете и чувствую капли дождя на своей коже. Только в такие моменты, не осознавая коварности сна, я готов остаться там навсегда. Почему я так скучаю по твоему голосу? Только его не хватает в безмолвных снах. ❞ Двадцать первое сентября 2001 года ❝ Сейчас я лежу и думаю, насколько сильно мы похожи в повседневной жизни? Прошел почти месяц, но я не стану спрашивать у незначительных аврорах о тебе. Ты скучаешь по школе так же, как я? Я знаю, что именно Хогвартс стал твоим домом, как и моим. Ты скучаешь по своим мертвым дорогим друзьям? Я никогда не имел друзей. Скучаешь по ветру в своих волосах, запершись от свалившегося бремя Героя Магического Мира? Солнцу на лице? Всё, что пришло мне в голову — это то, что мы похожи в своем заточении, но никогда не будем похожи в его причинах. Никогда не пожелаю добровольного заточения, когда для тебя открыт весь мир. ❞ Темный Лорд услышал журчащую речку и чей-то голос. Нахмурившись, он увидел темноволосую макушку у кромки воды. По воде плыли кусочки пергамента. Больше чем чего-либо на свете Волдеморт хотел получить доказательство своего видения и иметь возможность окликнуть его. Он бы сказал ему, что больше всего он скучает по нему. Но спокойствие временно заполнило пустоту в его груди, пока он продолжал слушать журчание воды и смотреть на человека, читающего новый пергамент. Четвертое ноября 2001 года ❝ Не могу перестать думать, что многие вещи могли окончиться иначе. До запланированного налета на Хогвартс я предлагал тебе присоединиться ко мне. Почему ты не принял меня, моя душа? Вместе мы бы заставили весь мир склониться ниц у наших ног. После того, как ты убил меня, и я вновь проснулся, увидел, что тебя еще можно изменить. Но каждый раз я отказывался. Что произошло бы, если бы я сделал это? Мы бы сидели за овальным столом, друг напротив друга? Изучали бы вместе древние гримуары? Ты бы отвел меня в постель? А я бы… Я бы позволил? Не могу думать об этом больше, пожалуй, это ныне невозможно. ❞ Четвертое ноября 2001 года ❝ Дело не в том, что я не смог бы переделать тебя. Я просто боялся потерять связь с глупым пророчеством. А ты уже был порицаем обществом и стоял лишь в шаге от того, чтобы тебя полностью избегали. Мне показалось, что когда ты окажешься не тем Героем, которого все знали, они поймут, что обречены передо мной и с радостью примут мое господство. Только теперь я вспомнил, что люди всегда ненавидят то, чего не понимают, а не понимают они меня. Дамблдор думал, что понимает. Еще был Гораций, такой же лицемер. Но единственным, кто действительно понял меня, был ты. Как я мог забыть это? Я очень по тебе скучаю. Если честно, я не знаю, что хуже. Хотел бы я… Хотел бы силой склонить тебя на свою сторону, если бы знал, чем это обернется для нас… Если бы я смог вернуться и поступить иначе. ❞ Второе декабря 2001 года ❝ Долгое время я думал об этом, прежде чем писать. Я все чаще вижу тебя во сне, у реки. Ты не слышишь меня, поэтому это неважно, но мне кажется, я должен остановиться. Это вредит нашей душе. Я осознал, что я жалею о неправильном выборе, но сейчас я не могу ничего исправить. И сейчас мне нужно кое-что сказать. Скорее всего, ты уже знаешь, так же как и я знал, что ты честен со мной, но не с другими. Многие приближенные намекали и, если хватало смелости, интересовались у причиной моей одержимости тобой, моя душа. Но это признание не для них. Я пожелал вернуть все назад, Гарри. Кажется, я могу немного измениться, чтобы услышать твой голос вновь. И если бы я смог пережить всё это снова, то я лично испепелил бы то чертово пророчество. Я уверен, что я смог бы это сделать. ❞ — Уверен, — сказал Том в пустоту, — Я был уверен все три года, просто боялся себе в этом признаться. — Хорошо, — ответил кто-то и замолк.