WAVE

День рождения Ечана незаметно наступил, заставив Минджэ испуганно вздрогнуть от осознания, что он совсем ничего не приготовил своему парню. А день и правда был знаменательный, они планировали отмечать его восемнадцатилетие всей своей дружной компанией. За две недели до назначенной даты Минджэ связался с друзьями, чтобы они вместе решили, что будут делать. Сразу же был заказан праздничный торт и целая куча гелиевых шаров. За них были ответственны Юджун и Сэын, в то время как Сумин с Хёну подбирали красивые хлопушки. Местом проведения выбрали прошлую квартиру семьи Минджэ. Сонхва любезно отдал сыну связку ключей и сказал, чтобы они повеселились, как следует. Хонджун только попросил быть аккуратнее и сделал вид, что не заметил многозначительную ухмылку своего мужа. И всё же Минджэ переживал, что так и не успел ничего придумать. Да, он взял на себя основную подготовку, но на правах парня и любимого человека всё ещё сделал недостаточно. Переживания не помогли ему как-либо исправить эту ситуацию. Минджэ настолько сильно загонял самого себя, что вспомнил про подарок непосредственно, когда они уже встречали Ечана с Юджуном в квартире. Он с замиранием сердца наблюдал за тем, как Ечан громко смеялся и широко улыбался, когда друзья дарили ему подарки. Объятия, шуточные поцелуи в щёку и локальные шутки. Минджэ был очень рад, что его парень чувствовал себя счастливым. Но сам позорно сбежал под самым тупым предлогом «родители звонят», когда очередь дошла до него. И было бы глупо думать, что Ечан не заметил его такого странного поведения. Наоборот, он понял сразу же, как только увидел своего хёна в толпе друзей. Поэтому Минджэ и вздрагивает от неожиданности, когда знакомые сильные руки обвивают его за талию и прижимают к широкой груди. Он только вздыхает, прикрывая глаза и получая несколько нежных поцелуев в щёку. — Минджэ-хён, ты чего? Что-то случилось или тебе плохо? — Нет, с чего ты взял? Я в порядке. — Мы же договорились не врать друг другу. Минджэ только стыдливо отводит взгляд, когда Ечан серьёзно на него смотрит. И правда, что он, как маленький… — Ечанни, прости меня, пожалуйста. Я не успел ничего подготовить для тебя. Это просто ужасно, я так хотел тебя порадовать, а в итоге… — Это же квартира твоих родителей, разве нет? — Ечан хмурится, прижимая старшего ближе к себе. — Да, но… Я же не её тебе дарю! Сначала хотел спросить, потом мы начали готовиться, а теперь уже поздно… — Хён, спокойно. Посмотри на меня. Минджэ пытается сдержать грустный вдох, когда Ечан буквально вжимает его в себя, поглаживая по голове и спине. Становится спокойно и старший даже восстанавливает дыхание, беря себя в руки. Они стоят какое-то время молча, а потом Ечан начинает вкрадчиво говорить: — Хён, ты знаешь, что я очень сильно люблю тебя. И ты доказываешь и показываешь это без всяких подарков. Я просто счастлив от того, что ты находишься рядом со мной. Ты мой подарок, слышишь? Минджэ смотрит на Ечана огромными глазами и кивает, но всё равно хочет возразить. И как только он собирается что-то сказать, тут же получает поцелуй в губы. — Споры не принимаются. Я не обижаюсь. Но если ты и правда так сильно переживаешь, то, на самом деле, у меня есть одно желание… Исполнишь его сегодня? — Конечно! — Отлично, тогда пошли в комнату. Минджэ только удивлённо вздыхает, когда Ечан хватает его за руку и уводит из кухни, быстро и незаметно минуя оживлённую гостиную. Он мало что понимает, но не сопротивляется, когда Ечан закрывает дверь в комнату и подходит к своему рюкзаку. В следующий момент Минджэ краснеет так сильно, что с его лица можно выводить новый оттенок красного для художников. Он чувствует, как жар окутывает его с головы до ног, когда Ечан показывает ему небольшую вибропробку, смазку и… пульт. Не трудно догадаться, от чего он был. — Я не понимаю… — Всё ты понимаешь, хён, — Ечан улыбается обманчиво-невинно, заставляя Минджэ мысленно простонать, — я же сказал, что ты для меня лучший подарок. Поэтому я и хочу. Тебя. — Но сейчас не время, Ечанни, — Минджэ сглатывает, подходя к нему ближе, — в гостиной все наши, как ты себе это представляешь? Ечан усмехается, второй рукой обнимая старшего и притягивая ближе к себе, чтобы поцеловать. У Минджэ подкашиваются ноги, но он берёт в руки всю свою выдержку, а потом… Потом хватается за сильные плечи Ечана, выдыхая. — Так и представляю. Постараешься не попасться? Минджэ с ужасом осознаёт, на что подписался, когда оказывается на кровати лицом вниз. Его бёдра раздвигаются под умелыми руками младшего, и это заставляет сжать губы в тонкую полоску, чтобы не простонать в голос. — Ммм, ты готовился? — Ечан улыбается, по голосу слышно. — Хё-ё-ё-н, какой же ты… Невероятный! — Ечанни, ммм, быстрее, пожалуйста. Холодно… Ечан с энтузиазмом кивает, Минджэ может сказать об этом с уверенностью, хотя и не видит, потому что знает младшего, как самого себя. Он всё же постанывает, когда длинные пальцы осторожно подготавливают стенки к тому, чтобы вставить игрушку. Минджэ пытается держать себя в руках и послушно расслабляется, вызывая у Ечана ещё один восхищённый стон. Какое-то время Минджэ просто не двигается, привыкая к инородному телу внутри себя. Ечан покрывает поцелуями его спину и поясницу, поддерживая и показывая всю свою любовь. — Всё нормально? Тебе не больно? — Нет, порядок. Сейчас… Минджэ шумно выдыхает, когда встаёт с кровати и надевает обратно бельё с джинсами. Ощущение не передать словами, но всё отражается на его лице; он улыбается Ечану и кивает, непонятно на что, а потом пытается сделать первый шаг. К счастью, это оказывается легче, чем думалось изначально. Поэтому, может, всё не так плохо? Ну, подумаешь, посидеть с вибропробкой внутри весь вечер в компании друзей. Легко же. Легко?.. — Хён, ты такой молодец! Ну что? Попробуем сейчас или… — Попробуем что? Минджэ переглядывается с Ечаном и глупо хлопает глазами какое-то время, пока не вспоминает про… пульт. А вот это уже ни капли не смешно. — Ечанни… — Хён, я постараюсь осторожно. По рвущейся наружу улыбке, Минджэ понимает, что его ждёт целое испытание. Невыносимая пытка, итог которой будет либо секс, либо ужасный позор перед друзьями. — Ладно. Пошли уже, а то сейчас искать начнут… Никто даже не обратил внимание на то, что их не было почти сорок минут. Минджэ уверяет всех, что они в порядке, а потом переводит тему разговора к фильму, который они будут смотреть. Споры, как оказалось, велись всё это время. Потому что Сумин настаивал на ужастике, а Хёну был против, ведь Чонхун боится. И неважно, что боялся на самом деле сам Хёну. Минджэ обычно в такие моменты молчал до последнего, давая возможность ребятам самим разобраться в возникшей проблеме. Вмешивался он только если дело доходило до крайности. Поэтому сейчас он просто осторожно устроился на полу возле дивана, пару минут выискивая удобную позу и прислушиваясь к ощущениям. Ечан материализуется рядом с подушками и огромным пледом в руках. Минджэ автоматически треплет его по волосам и продолжает наблюдать за перепалкой друзей. Вечно миролюбивый Хантер помогает прийти к компромиссу и в итоге все смотрят тайский лакорн. — Я вообще потерял смысл спора, — ошарашенно выдыхает рядом Ечан, и Минджэ усмехается, кивая, — а когда я предлагал дораму — никто не согласился. — Посмотрим мы потом твою дораму, не дуйся только. Минджэ целует Ечана в губы, но быстро, чтобы не привлекать лишнего внимания. Младший тут же весь цветёт и усаживается так, чтобы уместить хёна между своих длинных ног. Вся компания удобно устраивается, кто где: вечная четвёрка в виде Хёну, Чонхуна, Сумина и Джиншика слиплась возле телевизора, обложившись подушками и одеялами. Особое внимание уделяли больному колену Чонхуна, которое сторожил Хёну, подложив самую большую и мягкую подушку. Сэын каким-то образом переплёлся с Хантером, а недалеко от них расположились Джунмин с Юджуном, которому отдали все мягкие игрушки, какие были в доме. Даже подаренные Ечану. Комната погружается в тишину ненадолго. После первых пяти минут лакорна снова начинаются тихие споры и обсуждения, которые не перерастают в конфликт. Минджэ совсем расслабляется и забывается, внимательно следя за происходящим на телевизоре. Резкое ощущение небольшой вибрации заставляет его вздрогнуть и неожиданно подпрыгнуть, тем самым привлекая к себе всеобщее внимание. Если бы не руки Ечана, которые вовремя оказались на его рёбрах. — Я просто щекочу его, смотрите дальше. Под всеобщие фырканья и смешки Минджэ ошалело смотрит на Ечана, который только шире улыбался с каждой секундой. Игрушка давала о себе знать всё больше и больше, от чего тело прошибало волнами возбуждениями всё чаще и чаще. Он еле осознал, что находится не один, поэтому с силой закусил губу, чтобы не простонать в голос. Сильные ладони Ечана приятно разместились под его футболкой, оглаживая поясницу. От двойных приятных ощущений закружилась голова, и Минджэ пришлось опереться на младшего, прикрывая глаза. — Всё в порядке? Ечан спрашивает шёпотом, наклоняясь максимально близко. Минджэ только кивает, выдыхая и пытаясь взять себя в руки. Пробка постепенно начинает увеличивать темп вибраций. Минджэ мутным взглядом наблюдает за тем, как Ечан под пледом переключает режимы на пульте. Становится до одури плохо и хорошо одновременно. — Ечанни, я не уверен, что смогу… Он всё-таки позволяет себе тихо захныкать, начиная ёрзать на месте. Ечан ничего не отвечает, помогая старшему устроиться поудобнее и сменить позу. Одна его рука всё ещё покоится на талии Минджэ, широко оглаживая разгорячённую кожу. Минджэ действительно пытается сосредоточиться на лакорне, но не получается от слова совсем. Только ему кажется, что он привык к ощущению вибрации в себе, так режим сразу же меняется, заставляя мысленно материться всеми словами в мире. Ечан не выражает никаких эмоций, что для него довольно удивительно. Но за простым действием, — а именно зарыться носом в волосы на голове Минджэ, — скрывается широкая улыбка, которую старший ощущает всем своим нутром. Это невозможно для Минджэ — приходится постоянно приподнимать бёдра и чуть ли не полностью облокачиваться на Ечана, чтобы почувствовать себя хотя бы немного легче. Ечан не знает пощады: с пятого уровня на третий, потом к первому, а после него — сразу на четвёртый. И между всем этим ну слишком долгие перерывы. Минджэ не успевает привыкать, как уже снова приходится оставлять укус на плече младшего, чтобы не издавать лишних звуков. — …а ты как считаешь, Минджэ-хён? Минджэ-хён? Глаза широко распахиваются, когда Минджэ понимает, что к нему обращается Юджун. С ужасом приходит осознание — он понятия не имеет, о чём разговор. А поворачивается всё больше и больше любопытных голов, заставляя его нервничать ещё больше. — Извините, ребят, задумался, — прочищая горло, выдыхает Минджэ, хватая руку Ечана под пледом и с силой сжимая её, — о чём вы уже спорите? — Ну, хён! Тут просто главный герой так странно поступил… Вот ты бы смог простить измену, если она была бы… Как он это назвал? Минджэ совсем ничего не понимает, наблюдая за тем, как Юджун ищет спасение в ком-либо. — Виртуальной, кажется, — подхватывает Сумин, — я тоже не понял до конца. Минджэ готов заорать от бесполезности этого вопроса, но он всего лишь снова выдыхает и закрывает глаза, чувствуя, как нежно и аккуратно Ечан гладит его по спине. Вибрация тоже становится слабее, что позволяет немного расслабиться. — Измена — это измена, как ты её не назови. Поэтому он поступил неправильно в любом случае. — Наш хён, как всегда, говорит умные и правильные вещи, — радостно подводит итог Юджун и все кивают, соглашаясь. Минджэ закрывает глаза, снова прижимаясь к Ечану. Но долго сидеть в призрачном спокойствии не получилось. Потому что ему в бедро начал упираться возбуждённый орган младшего, а сам он уже активно дышал на ухо Минджэ, заставляя того покрыться мурашками. — Ечанни, либо ты прекращаешь прямо сейчас, либо я… — Что, хён? Что ты можешь сделать в своём уязвимом положении сейчас? Волна возбуждения сносит их двоих, не оставляя шанса выжить. Минджэ смотрит мутным взглядом на Ечана, поворачиваясь практически полностью лицом к нему, не оставляя между ними никакого расстояния. Они выдыхают друг другу в губы, слегка улыбаясь. Потому что рука Минджэ обводит весь член Ечана, ощутимо сжимая, а тот запускает ладонь в шорты старшего, размещая её на ягодице. Слава всем богам, что остальные действительно вовлечены в процесс просмотра этого невероятно интересного лакорна. Потому что стыд Минджэ спрятался непонятно куда и выходить, вроде как, не собирался. Но если их, не дай бог, заметят… — Хён, ты опять много думаешь, — Ечан усмехается ему на ухо, облизывая мочку, — неужели тебя даже это не способно отвлечь? — Способно, Ечанни. Пожалуйста, давай уйдём в комнату. Я больше не могу. И ты тоже. Ечан хочет возмутиться, но давится полувздохом на грани стона, потому что Минджэ трётся о его возбуждение своим намного сильнее, чем до этого. Вибрация от пробки уже не доставляет какого-либо дискомфорта. Наоборот, только подначивает Минджэ действовать активнее, продолжая дразнить Ечана. Они оба красные, но Минджэ выглядит более вымотанным, что не укроется от любого взгляда. Поэтому, наверное, Ечан решает сжалиться и кивает, прижимая Минджэ ближе к себе. Он тут же понимает, что от него хотят, принимая самый болезненный вид, закрывая глаза и укладывая голову на плечо младшего. — Ребят, извините, Минджэ-хён плохо себя чувствует. Пойду уложу его и немного посижу, а потом вернусь, хорошо? Минджэ обязательно будет стыдно перед друзьями, осознавая, какая именно причина лежит в основе его «плохого самочувствия». Все сразу же начинают переживать, но Ечан уверяет, что всё будет в порядке. И только один Сэын сидит с непроницаемым выражением лица, Минджэ видит это из-под ресниц. Смущаясь ещё больше, когда они встречаются взглядами, он закрывает глаза плотнее. Лишь бы Сэын не понял, лишь бы… — Всё, наконец-то. Минджэ всхлипывает, когда Ечан опускает его на кровать, и тут же тянет к себе, впиваясь в губы долгожданным поцелуем. Терпения не хватает, поэтому они тут же сплетают языки, прижимаясь друг к другу максимально близко. Руки работают за них, освобождая от одежды в рекордные сроки. Минджэ хнычет, утыкаясь лицом в подушку, когда Ечан пальцами цепляет пробку, слегка двигая ей в разные стороны. Бёдра инстинктивно подмахивают в такт, а стенки сокращаются чаще, когда наступает долгожданно-невыносимая пустота. Ечан раздвигает ноги Минджэ, пристраиваясь головкой ко входу. Они встречаются взглядами и одновременно открывают рот в букве «о», когда Ечан входит. — Это намного лучше игрушки, знаешь? Минджэ откидывается назад, заводя руки себе за голову и закусывая нижнюю губу, поддаваясь навстречу каждому толчку Ечана. Младший ускоряет темп, потому что тело Минджэ слишком хорошо разработано. Ждать не хотелось, нежничать — тоже. Они слишком хорошо чувствуют друг друга, скользя руками по телам и совершенно сумасшедше целуясь, пытаясь подавить рвущиеся наружу стоны. Минджэ бессвязно что-то бормочет в прекрасные опухшие от долгих поцелуев губы Ечана, прижимаясь к его сильному телу как можно ближе. Его рука опускается к собственному члену, который обильно сочился смазкой и требовал к себе внимания. — Сегодня без рук, бесстыдный хён, — хмыкает Ечан, перехватывая его ладонь, — ты сможешь, я хорошо тебя сегодня помучил. Ечан выглядит, как дьявол воплоти. Не даром Ёсан-хён предупреждал, что опасно связываться со второй копией Уёна. Но Минджэ ни о чём не жалеет. Никогда не жалел. Он послушно закидывает руки за шею Ечана, приподнимаясь на кровати, чтобы получать ещё больше толчков по простате и тереться возбуждённым членом об уже слегка рельефный торс младшего. Ечан знает, как любит Минджэ, поэтому доводит его до оргазма совсем скоро; Минджэ скручивает тугой узел внизу живота и выгибает в пояснице, когда он обильно кончает и пачкает их с Ечаном тела. Его тоже ждать долго не надо — Минджэ тихо стонет в поцелуй, пока Ечан заполняет его внутри. — Я не смогу выйти после такого, — виновато сообщает Минджэ, устало сворачиваясь в позу эмбриона, когда Ечан выходит из него и тянется за салфетками, рукой поглаживая по спине. — Не выходи, скажу, что ты уснул. Минджэ только вздыхает, когда ощущает осторожные касания мокрыми салфетками по всему телу. — Но твой праздник же… — Хён, ты подарил мне самый лучший подарок. Я очень сильно тебя люблю, ты самый лучший. Слышишь? Ечан ластится к нему щекой, укладываясь сбоку. Минджэ улыбается, оставляя несколько поцелуев-бабочек на его губах. Они милуются ещё пару минут: бодаются носами, соприкасаются лбами, обнимаются и аккуратно прихватывают кожу зубами в разных местах. Когда их привычный ритуал кончается, Минджэ зевает, подрагивая. Ечан помогает ему одеться и укрывает одеялом, целуя его в лоб. — Отдыхай, хён. Я вернусь попозже. — Люблю тебя. С днём рождения. — Я тоже люблю тебя. Они улыбаются друг другу, и Минджэ закрывает глаза, чувствуя накатывающую на него сонливость. Ечан выходит тихо, надеясь вернуться незамеченным. Сэын в коридоре смотрит так понимающе, что сомнений не остаётся — он всё знает. — Остался бы с ним. — Вы же мои гости, — неловко возражает Ечан, закрывая дверь. — А он — твой парень, — легко парирует Сэын. — Я зайду к нему попозже. Не говори никому, ладно? Сэын только усмехается, но кивает, первым направляясь в гостиную. Ечан сгорает со стыда. Но ни разу не жалеет о сделанном.