стандартная процедура идеального расставания

      Сана не поднимала глаза около десяти минут. Кажется, она перешла в абсолютный режим энергосбережения, все звуки вокруг нее приглушились, движения размылись. Она была все также укутана в плед на диване, но теперь с каким-то странным остервенением прижимала к своему животу подушку с глупым рисунком. Она не могла поверить в это, Джихе была здесь. Ее Джихе была здесь прямо сейчас, она разговаривала на кухне с Чонен и Наен, она действительно была здесь. Это было абсурдно, Сана знала, что до конца ее стажировки осталось примерно полтора месяца, она не должна была возвращаться так рано. А что, если что-то пошло не так? Если кто-то рассказал ей про Сану, и тогда она все бросила? И Сана уже ощущала бурлящую кислоту в ее желудке из-за чувства вины, потому что Джихе заслуживала успешно расправиться с этой чертовой стажировкой и стать затем самым лучшим адвокатом Сеула. Но нет, Джихе рассталась с ней, она бы не стала менять свои планы только потому, что ее глупая бывшая девушка беременна.       Послышались приближающиеся голоса, и из кухни показались крайне нервные Наен и Чонен, и на удивление спокойная Джихе. Она даже…немного улыбалась. Сана не могла смотреть на нее дольше нескольких секунд, но это было странно, ситуация точно не располагала к такому приподнятому настроению. — В общем, оказывается, Джихе взяла выходные до Нового Года, — сказала Наен, прищурив глаза на подругу и добавив более тихое: — Никому об этом не сказав. — Да, я собираюсь уехать первого числа, так как у нас заседание по важному делу четвертого, и мне еще нужно подготовиться к нему, — продолжила за подругу бодрым голосом Джихе. Она уперла руки в бока, но очень явно старалась особо не смотреть на Сану, в основном обращая внимание на Мину и Момо. Сана не винит ее. — Извините, я помешала чему-то? — Ага, нашему вечеру кино, — ответила Момо, сделав акцент на слове.       Как только Джихе появилась в их поле зрения, Мина и Момо явно окружили Сану, усевшись рядом с ней по обе стороны. После расставания в их кругу было определенное разделение, Наен и Чонен конечно же остались с Джихе, хотя Наен продолжала называть ее идиоткой за спиной, а Момо и Мина всегда были на стороне Саны. И хотя они никогда не спорили между собой, так как Сана ясно дала понять, что ее отношения — это только ее дело, и оно не должно повлиять на их дружбу с другими девочками, теперь, когда рядом с ними появился непосредственный раздражитель, дела приняли весьма опасный оборот. Момо сидела уже явно слегка раздраженная, притворно проверяя ногти, а Мина не задерживала взгляд на Джихе дольше нескольких секунд. Сана сморщилась. Возможно, ей просто следует уйти сегодня в общежитие пораньше, чтобы не вызывать этот раскол в их компании.       Но незаметно это сделать будет весьма проблематично.       Было невероятно глупо, что все обернулось именно так. Да, Джихе должна была узнать о ребенке, Сана пообещала, что расскажет ей, просто она не думала, что этот момент настанет так быстро. Она хотела насладиться празднованием Рождества, поездкой в Японию вместе с Момо к ее семье, отдыхом от учебных будней и экзаменов, но вместо этого ее встретили очередные переживания. Джихе совсем не изменилась, она стояла там все такая же яркая и сияющая. Сана с горечью заметила, что ее сияние могло быть даже ярче, чем когда они были вместе. На ней были высокие джинсы и теплый белый свитер, она выглядела точно также, какой Сана запомнила ее, но ее взгляд был немного…другим. Как будто что-то в нем кричало о еще большей уверенности и твердости. «Все это пошло ей на пользу», — успокоила себя Сана.       Она снова начала прокручивать в голове их отношения, это вышло естественно, потому что они были единым целым долгое время. Джихе всегда была тем незыблемом островом баланса и стабильности в ее жизни. Если все шло наперекосяк, Сана просто шла к Джихе, сворачивалась у нее на коленях калачиком, делилась проблемами и точно знала, что они решат их вместе, потому что такой была Джихе. Все шестеренки в жизни Саны продолжали крутиться, потому что надежный мастер Пак Джихе всегда вовремя смазывал их. Наверное, если бы Джихе осталась в Корее, то Сана бы избежала своей неловкой ситуации и не забеременела бы вовсе. Это поразило Сану именно в тот момент. Вес понимания надавил на ее плечи, заставив судорожно выдохнуть. Вероятно, об этом и говорила Джихе, но Сана не хотела думать, снова убегая от мыслей, содержащих главную суть. ~~~~~ 4 месяца назад Противная горечь все еще чувствовалась на языке, даже после того, как Сана три раза почистила зубы и использовала почти полностью флакон ополаскивателя для свежести рта. Ее тошнота снова усиливалась, в этот день она даже не могла нормально поесть, потому что в конце концов это все выйдет из нее и оставит девушку с ужасным ощущением по всему телу. Вытерев тыльной стороной ладони выступившие слезы, она еще раз смыла воду и вернулась в комнату. День и без того был тяжелым, прошло несколько дней с того момента, как Сана рассказала подругам о своем состоянии, так что ее периодически преследовали нахмуренные взгляды и недвусмысленные сообщения, но она понимает, что они по-настоящему переживают за нее. Ее планы на оставшийся вечер были нетривиальными. Момо на целую ночь уехала в пригород, чтобы поработать в подтанцовке для какого-то клипа, Наен и Чонен поехали к родителям старшей девочки на выходные, а у Мины села социальная батарея, так что Сана была предоставлена самой себе. Это было нормально. Просто может быть ей было немного одиноко. Экстравертным людям всегда сложнее находиться долгое время без компании друзей, они питаются постоянным хаосом вокруг себя, и Сана не была исключением. Может быть раньше она могла бы снова сходить на тусовку, которую организовывает Дженни, но сейчас в таком состоянии путь туда ей был заказан. Оставалось лишь свернуться калачиком в темноте комнаты под тонким одеялом в надежде на какое-нибудь чудо. Сана не верила в бога, но в такие моменты она пыталась вспомнить молитвы, которые бормотали ее друзья в средней школе перед экзаменами. Проворочавшись какое-то время, она громко вздохнула и потянулась за ноутбуком Момо, надеясь на то, что какая-нибудь драма сможет развеять ее скуку и позволит хотя бы ненадолго отвлечься от симптомов, которые сопровождают рост нового организма внутри нее. Со всеми этими событиями она совсем выпала из мира кинематографа, хотя раньше ее даже можно было назвать фанаткой. Поставив на фон какой-то ромком, она уловила, как стрелка часов перевалила за цифру три, пытаясь подавить очередной приступ тошноты. Ее веки тяжело открылись, сухость и остаточный привкус во рту заставили сморщиться. Экран ноутбука сбоку от нее погас, а отсутствие реакции дало понять, что батарея села. Несколько раз поморгав, Сана с трудом подтянулась в сидячее положение, оглядываясь по сторонам и пытаясь понять, где она и почему она проснулась. Наконец, ее внимание привлек вибрирующий телефон на тумбочке, который был в паре сантиметров от падения. Денег на замену экрана, а тем более на новый телефон у Саны, очевидно, не было, так что она резко дернулась за ним, застонав от головной боли. Однако имя вызывающего абонента повергло ее в больший ужас, чем надвигающаяся мигрень. Это даже было не имя, и это было еще хуже. Сане нравился символизм, и несмотря на ее вечно милую личность, ее девушка (теперь уже бывшая) была записана как один единственный эмоджи «🦄». Никаких длинных прозвищ и кучи сердечек. Это была Джихе, ей действительно звонила Джихе. После полугода полного радиомолчания. Сана вмиг проснулась, встрепенувшись и усевшись более прямо, как будто звонивший человек может увидеть ее сейчас. Она автоматом поправила волосы, но не смогла заставить себя нажать на кнопку принятия вызова. Ее палец завис над экраном, пока звонок в конце концов не прекратился. В какой-то момент она даже подумала, что ей это приснилось, но три пропущенных вызова заставляли кончики ее пальцев слегка подрагивать. Экран блокировки показывал шесть утра. Через минуту звонок повторился, и на этот раз Сана ответила почти сразу, сдерживая порыв отбросить телефон в сторону. Из динамика раздался какой-то шум, а за ним хриплое ворчание. — Этот тупой ботинок… О, Сана? П-привет, — упомянутой девушке пришлось закрыть рот рукой, чтобы подавить всхлип. Казалось, что она не слышала этот голос целую вечность. И даже по нескольким словам было понятно, что Джихе была навеселе. — Я пыталась снять обувь, но это сложно-о-о. Почему все вокруг начало крутиться, глупая круглая Земля, — послышался звук, как будто кто-то уронил мешок на пол, а затем более приглушенный голос Джихе проговорил: — В Англии очень сильный алкоголь, я выпила немного, но уже не чувствую своего тела. Все такое странное, а еще меня сейчас стошнит, — она издала смешок, видимо смещаясь на своем месте, потому что ее голос теперь был слышен более отчетливо. — Знаешь, сегодня было милое дело. У нас что-то вроде практики в разных направлениях права, ты знаешь, уголовное, семейное, трудовое и бла-бла-бла. Наверное, я надоела тебе со своими глупыми разглагольствованиями, — «Никогда», — мысленно про себя заключила Сана, пока Джихе взяла паузу. — В общем, там была женщина, у которой родной сын обманом отобрал квартиру, и это полный беспорядок, мне хотелось встать и ударить его головой об стол прямо в зале суда, но, думаю, мой руководитель бы не оценил этого. У меня была неважная неделя, ты знаешь, гражданское и семейное право всегда давались мне сложнее, я не могу быть достаточно беспристрастной… Но я уверена, что мы вернем ей квартиру! Ты не подумай, я выпила не потому, что мы уже выиграли и все такое, просто я устала. Я не пьяница! Хотя ты любила называть меня пьяницей… — Сана продолжала молчать, прижимая к уху телефон и улавливая тихое дыхание. Была одна вещь, которую знали практически все, кто знал Джихе. Это ее невероятная толерантность к алкоголю. Она почти никогда не напивалась, всегда оставаясь в своем уме. Только Сана и несколько близких друзей видели ее в те периоды, когда алкоголь одерживал верх. И Сана знала, что это происходило только в моменты полного морального и физического истощения. И теперь пьяная Джихе звонила ей с другого конца континента, явно измученная, и рассказывала о своей работе. Сана не думала, что у нее еще осталась жидкость в организме, но слезы все-таки потекли по щекам. — Я скучаю, — тихо сказала Джихе. — Мне не хватает телефонных разговоров с тобой. Наен и Чонен хорошие слушатели, они часто смешат меня, но это не то, что мне нужно сейчас. Никто не сможет дать мне это, кроме тебя. Я действительно пьяна сейчас, вау, ты знаешь? — от нее снова послышался смешок. — Я буду ненавидеть себя утром за это, но я так рада, что ты взяла трубку, даже если ты молчишь. Я все понимаю, я заслужила это, правда. И ты не должна была отвечать, но ты все равно ответила, а в Корее сейчас… — по ту сторону снова ненадолго повисла тишина, и Сана представила, как пьяная Джихе хмурится, пытаясь сфокусировать зрение и разглядеть время, а потом прибавить нужные цифры. — Черт, у вас уже шесть утра, мне так жаль. Я-я совсем не подумала об этой глупой разнице, у нас всего девять, и я только зашла домой, и я… Извини, я заткнусь сейчас. Сана улыбнулась, поднимая взгляд, чтобы остановить слезы. — Я надеюсь, что у тебя все хорошо. Наен нравится рассказывать о тебе, но вчера она была какой-то нервной и положила трубку почти сразу, как я спросила про тебя, так что я надеюсь, что у тебя нет серьезных проблем, — Сана усмехнулась про себя, даже не пытаясь представить реакцию Джихе на ее «несерьезные» проблемы. — Ты очень умная, Сана. Иногда мне казалось…казалось, что я не успеваю за тобой. У тебя все получалось так плавно, ты всегда брала от жизни все, а я так боялась, что не смогу соответствовать, поэтому мне приходилось планировать каждый свой шаг, чтобы быть уверенной в том, что когда у меня что-то не вышло — я сделала все, что могла. Мне так, так жаль, что я давила на тебя. Ты прекрасна со своей спонтанностью, просто я… — Джихе замолчала, через динамик слышалось только ее тяжелое дыхание. — Просто у нас не вышло, да. Извини, если я разбудила тебя. Спокойной ночи, Сана. Короткий гудок окрасил тихую комнату, растворяясь в утреннем свете солнца. ~~~~~       У Саны начала кружиться голова, и именно в этот момент она поняла, что время пришло. Это было хорошим вариантом, Джихе приехала всего на десять дней, а затем она снова пропадет из страны больше, чем на месяц. За это время она точно осознает то, что Сана ей скажет. Просто пока Джихе не уедет, девушке, вероятно, придется прятаться в своем общежитии. И это нормально, ничего страшного. Не то чтобы Сана могла как-то спрятать свой живот сейчас, когда он уже очевидный даже под объемными вещами. — Вы не могли бы оставить нас? — тихо спросила она.       Момо и Мина как по команде одновременно повернулись к ней с крайне удивленным выражением лица. У Чонен отвисла челюсть, а Наен, кажется, подавилась мармеладом, который она всегда ест, когда нервничает. Даже Джихе слегка изменила позу, наклонив голову и перенеся вес с одной ноги на другую. — Ты уверена? — спросила Мина, переглядываясь с Момо. Сана лишь ободряюще кивнула им.       И вот уже во второй раз за этот вечер небольшая кухня Наен и Чонен вмещает гораздо больше людей, чем они изначально планировали. — Привет, — неловко начала Джихе, вытирая руки о штанины.       Сана указала кивком головы на свободное кресло сбоку от себя, и ее бывшая девушка послушно приземлилась на него, приглаживая несуществующие складки на своей одежде. Было удивительно видеть Джихе такой нервной, буквально пару минут назад она светилась изнутри, источая харизму и уверенность такой большой величины, что наверняка можно было ослепнуть. И Сане нравилось думать, что она все еще так влияет на нее, все еще может контролировать интенсивновать ее пламени. — Привет, как у тебя дела? — спросила Сана, слегка склонив голову. — Все хорошо, — ответила Джихе. — Компания очень положительно ко мне относится, у нас было много практики и интересных дел. Лондон тоже прекрасный город, хотя погода там точно не мое, я потеряла весь свой загар, — девушка поджала губы, притворно насупившись. — Но в остальном я довольна, с этой рекомендацией мне открыты дороги практически в любой стране мира. — Ты не собираешься возвращаться в Корею? — удивилась Сана. — О! Нет-нет. Собираюсь, просто пришлось к слову, э-э-э, я не зря потратила столько времени на это, — по виду и тону голоса своей бывшей девушки Сана посмела предположить, что речь шла не только лично о ней, но и о них.       Казалось сюрреалистичным говорить с Джихе после всего этого времени. Они не созванивались (Сана не считает тот звонок), не переписывались, лишь что-то изредка слыша через сарафанное радио от друзей. Они просто знали о существовании друг друга где-то там, далеко. Хотя у Саны чесались руки как обычно притянуть Джихе ближе к себе и забраться под футболку, выводя там небольшие круги. Это всегда было прекрасной терапией. Но сейчас приходилось сдерживать этот зуд, неловко скрепив руки на подушке, которая все еще покоилась на ее животе. Сана почти забыла о том, что она находилась в той ситуации, когда ей предстоит рассказать бывшей девушке о собственной беременности. Почти. — Ты немного изменилась, — сказала Джихе, и, подняв глаза, Сана увидела, что та смотрит на нее, чуть склонив голову. — Кажется, ты отлично питаешься, это хорошо. В последний раз, когда мы виделись, меня беспокоила твоя худоба. — Да, сейчас я хорошо ем, спасибо, — Сана подняла уголки губ. — На самом деле, мне нужно сказать тебе кое-что важное.       Губы Джихе вытянулись в удивленную «о». — Если это насчет наших отношений, то мы все еще… — Я беременна, — Сана сорвала пластырь.       Абсолютно потерянного выражения лица Джихе и все более расширяющихся глаз было достаточно для того, чтобы понять, что она определенно точно не ожидала этого. Сана медленно убрала подушку со своего живота, и зрачки Джихе опустились туда, где сквозь ткань толстовки слабо проглядывалась выпуклость. Ее рот наконец закрылся, но на лбу появилась хмурая складка, пока глаза все еще прослеживали очертания того, что изменило жизнь Саны после ухода Джихе.