Перо Цуру

Моракс тяжело вздохнул, в очередной раз отвлекаясь от документов. Осиал, который всё это время находился рядом с драконом и разбирал бумаги, определенно этому рад не был. Работа сама себя не сделает, а если постоянно отлынивать, всё может растянуться на долгие часы. И Рекс Ляпис как никто другой должен понимать это, однако сейчас тот просто пялится в одну точку, думая о чем-то постороннем. Схватив чашку чая, водяной пихнул ее прямо под локоть демонического бога, а сам сел напротив, на кресло, предназначавшееся для посетителей. Мельком глянув на более удобный диван, мужчина закатил глаза, вспомнив, как Моракс запретил кому-либо даже прикасаться к нему, поскольку то было поставлено исключительно для одного существа. Точнее человека. Аякс довольно часто навещал Рекс Ляписа в его кабинете и так же часто задерживался до самой ночи, принося свои механические игрушки, чтоб показать их богу. Если присмотреться, то на тумбочке рядом с диваном можно заметить некоторые детали и мелкие инструменты. Нужно будет забрать их и отнести к парню в мастерскую. Когда Моракс вздохнул особо тяжело, Осиал наконец решил спросить, в чем же причина такого подавленного настроения дракона, на что тот лишь уныло усмехнулся, не зная, как объяснить водяному, что происходит. Вроде бы всё, как обычно, но что-то не даёт ему покоя уже очень давно. — Человеческие чувства это так сложно. — Наконец признался каменный бог и отложил документы подальше, чуть не опрокинув чашку. Кинув раздраженный взгляд на довольно улыбающегося Осиала, он аккуратно убрал чай, переставляя его на другую сторону: — Ещё с самого своего детства я не чувствовал ничего, отличаясь от других существ. Будто на меня наложили заклятье. Но каждый раз смотря на Аякса, я ощущаю то, что... Не должен. Водяной выглядел равнодушным, но Моракс видел, как тот на самом деле напрягся. Поняв, что, вероятнее всего, сказал что-то не то, он поспешил уточнить: — Я читал. Люди называют это "радость", "нежность", а также "печаль" и "сожаление". И если первые ещё понятны, почему тогда мне иногда так грустно? Разве смотря на дорогого человека, так должно быть? Осиал... Из нас всех ты единственный, кто имел близкие отношения достаточно долго, чтоб более-менее разбираться в них. Скажи, что это значит? Лазурные глаза столкнулись с отчаянным янтарем. Тяжело вздохнув, водяной сказал лишь одно: — Я не тот, с кем ты должен говорить об этом. Если это касается Журавлика, разговаривай с Журавликом. — Почему? — Дракон был сбит с толку. Он все ещё не привык, что кто-то вот так отказывает ему в беседе. Никто обычно не смеет вести себя настолько грубо находясь рядом с Рекс Ляписом. Кроме Осиала. И Аякса, конечно. Аякс долгое время находился под присмотром Осиала, поэтому неудивительно, что этот парнишка вырос маленькой копией водяного бога. Только если водяной немного раздражает, то Аякс выглядит очень даже очаровательно, когда шипит на других. Как настоящая змея, честное слово. Смотря на демонического идиота-бога, давящего глупую улыбку, Осиал даже не хотел гадать, о чем тот думает. — Потому что я сейчас тебе навешаю водоросли на уши касательно характера Журавлика, а потом окажется, что всё это было чешуёй, никак не относящейся к нему. И что тогда? Кто будет виноват? Не знаю я, почему у тебя такие противоречивые чувства. Может, вы были знакомы в прошлой жизни или ещё что-то. — Не уверен, что были. — Нахмурился Моракс: — Но я удивлен, что ты говоришь, что возможно плохо знаешь своего воспитанника. Я понимаю, что есть разница между Аяксом и ним, однако они оба... — Они разные. — Перебил Осиал, вставая с кресла: — Полные противоположности. И я не говорил, что плохо знаю Журавлика, просто... Невозможно знать чужие мысли досконально. — Бешт... — Тихо пробубнил дракон, сжав кулаки. Все остальные вопросы тут же отпали. — Мне жаль, я не думал, что этот разговор напомнит тебе о семье. Водяной потёр переносицу, хмурясь от накатившей головной боли: — Это уже не имеет значения. Уплыло слишком много лет, чтоб всё ещё переживать по этому поводу. Моракс выглядел подавленным, и Осиал закатил глаза, вздыхая. Всё-таки, несмотря на их приблизительно одинаковый возраст, каменный бог довольно молод. Особенно учитывая, что категория драконов, которой принадлежит Рекс Ляпис, может развиваться тысячелетиями. По крайней мере, это та немногая информация, которая сохранилась со времён, когда Моракс не являлся последним представителем их вида. Несмотря на то, через что пришлось пройти этому демоническому богу, водяной видит в нем лишь существо, ненамного старше Журавлика. Может быть, по человеческим меркам, Мораксу не более двадцати пяти или двадцати шести. Мысленно подсчитав, сколько может быть и ему самому, Осиал понял, что четыре десятка точно есть. — Какой же я старый... — Замучено пробубнил водяной, выходя из кабинета и оставляя недоумевающего Рекс Ляписа одного. *** Аякс неотрывно следил за незнакомцем, выглядевшим ненамного лучше его. Мужчина на трясущихся ногах поднялся и достал из кармана носовой платок, громко высмаркиваясь в него. Юноша видел, что тот всё ещё ужасно напуган, но поделать с этим уже ничего не мог, поэтому стал медленно двигаться в сторону поместья. Однако демон внезапно позвал его: — Подожди, не уходи, — Заметив, что парень, вздрогнув, замер, подошёл ближе, хватая чужую руку: — Помоги мне ещё немного, пожалуйста. Мне очень страшно, вдруг на меня снова нападут. — Простите, — Дернулся Чайльд, отцепляя от себя незнакомца: — Меня ждут. — Я не займу много твоего времени, просто проведи меня к моему дому. Он не сильно далеко. — Его рот скривился от отчаяния, но Тарталья не знал, искренне это, ведь глаз видно не было. — Я не хожу с незнакомцами. — Отвёл взгляд юноша. Мужчина сильно удивился: — Я самый обычный ракшаса. Мы безобидны по своей природе. — Рак... Шаса? — Нахмурился Аякс: — Это кто? Впервые слышу. Тем более, что у меня нет причин доверять существу, у которого половина лица скрыта маской. Демон понимающе улыбнулся: — Ой, так я родом не отсюда, а из далёкой жаркой страны. Там ракшасам никто не удивляется. А маску я ношу, потому что собственного лица не имею. — Немного подумав, мужчина улыбнулся чуть шире: — Но если позволишь, могу принять твой облик. Тогда маска и не понадобится. У Чайльда по спине пробежали холодные мурашки. Интуиция подсказывает, что связываться с этим демоном крайне плохая идея. А интуиция ещё никогда не подводила его. Однако догадываясь, что его так просто не отпустят, решил предложить другой вариант: — Давайте я отведу Вас в поместье. Вам помогут адепты. Ракшаса подошёл ближе, всматриваясь в лицо юноши: — А почему ты сам не можешь провести меня? Я видел, как ты разобрался с теми монстрами и сомневаюсь, что они вообще были для тебя проблемой. — Пускай Вам помогут взрослые. — Настаивал Аякс, хмурясь ещё сильнее. Ему было максимально некомфортно. — А ты не взрослый? — Удивился мужчина: — Ты не похож на ребенка, не способного просто провести мирного жителя к его дому. — Нет, я не взрослый. — Тарталья не стал реагировать на откровенную манипуляцию со стороны незнакомца: — Поэтому считаю, что помочь Вам должен кто-нибудь другой. Сказал Чайльд, после чего с полной уверенностью развернулся и зашагал прочь. — Мы не успеем. — Голос демона звучал настолько отчаянно, что юноша с недоверием посмотрел на того: — Я существо ночное. И пока мы совершим путь от поместья к моему дому, выйдет солнце и я полностью обгорю. Это так больно... Когда спина, голова, руки и плечи горят как дрова в разошедшемся огне. Самое худшее - это чувствовать запах палёной кожи и понимать, что он исходит от меня. А через некоторое время, если спрятаться всё же посчастливилось, появляются бугры, которые зудят и болят, напоминая об оплошности. Аякс, не двигаясь, глянул на заходящее солнце. Крайне сомнительно, что этот демон вышел на улицу только час назад. Получается, ему врут? Заметив чужое замешательство, ракшаса понял, о чем тот думает: — У меня был специальный зонт. Но монстры сожрали его. Что же мне делать? Я не хочу умирать. Тарталья закусил губу, не зная, как должен поступить. Но в результате громко выдохнул, всё же соглашаясь сопроводить мужчину. Дорога была довольно спокойной, что не соответствовало представлениям этого странного демона, но каждый раз, когда Аякс выказывал желание оставить его, тот закатывал истерику, дрожа как осиновый лист и захлебываясь слезами, непонятно каким образом появившимися, учитывая, что выше рта лица у ракшасы нет. Юноша просто не мог уйти. Сжав в кармане перо, он пытался вспомнить, положил ли в мешок хотя бы одно устройство телепортации. Чайльд ещё не знал, как было бы правильно использовать его, однако в случае непредвиденных обстоятельств это может быть единственным способом спастись. Посмотрев на ночное небо, Тарталья задавался вопросом, волнуются ли о нем в поместье. В конце концов он крайне редко задерживался допоздна. Особенно без предупреждения. Юноша не замечал как по ладони стекали капли воды, пока на это не обратил внимание мужчина. Аякс размытым взглядом смотрел на мокрую руку, стараясь успокоиться. Нарвал так и не сумел полностью сформироваться, чтоб хотя бы попытаться уведомить дядю о потенциальной опасности. Несмотря на то, что за эти десять лет Чайльд объездил весь город вдоль и поперек, эта местность была ему незнакома. Или, вероятно, так казалось из-за темноты, однако сути это особо не меняло. Юноша один в странном месте, в компании подозрительного демона, который ничего, кроме тревожности и страха не вызывал. Сглотнув вязкую слюну, Тарталья тихим голосом спросил, как долго им ещё идти. Ракшаса задумчиво промычал, прежде чем указал в определенную сторону: — Нужно пройти через тот лабиринт и всё. Подойдя ближе ко входу в пещеру, из которой дул ледяной ветер, Чайльд сильно закусил губу, догадываясь, что заходить туда не хорошая идея. В очередной раз попытавшись отказаться и уйти, он был перебит мужчиной, который схватил его за руку и буквально толкнул в темноту этого места. Юноша не ожидал, что дорога ведёт вниз, поэтому споткнулся, больно проезжаясь животом к самому дну. Почему так скользко? Медленно поднимаясь, Аякс обратил внимание на неприятное ощущение влаги на одежде и руках. Однако в кромешной темноте было совершенно не видно, что это такое. Только по ощущениям он догадывался, что вероятнее всего это грязь. Было до ужаса промозгло и сыро. Тарталья не был одет в слишком теплую одежду, поэтому довольно скоро начал чувствовать, как влажный холод сковывает его тело. Осмотревшись, Чайльд вздрогнул, когда ему на плечо легла чья-то тяжёлая рука. Резко развернувшись, он не увидел никого, но буквально через пару секунд незнакомец зажёг неизвестно откуда появившийся факел, который тут же осветил жутко бледное лицо ракшасы. Протянув юноше огонь, мужчина сказал, что чуть дальше будет не так темно, и что причин для волнения особо нет. Проходя вперёд, демон остановился и повернул только голову. Выглядя всё также напуганным, он сказал лишь: — Сохрани свет. — Прежде чем скрылся в кромешной темноте. Аякс тут же двинулся вперёд, желая догнать единственного, кто мог бы вывести их отсюда. В тот момент он не думал о том, что может просто развернуться и попробовать подняться наверх ко входу, вместо этого парень проводил рукой по холодному мраку, двигаясь всё глубже и глубже. Ракшасы нигде не было. Однако как тот и обещал, чем дальше юноша заходил, тем менее непроглядной становилась темень. Но Чайльд не знает, насколько хорошей была эта новость. Почему в этой пещере так много посторонних предметов? И почему все они будто... Не на своем месте? Облизнув высохшие от холодного воздуха губы, Тарталья крепче сжал факел, стараясь особо не всматриваться в черные фигуры, пока проходит в следующую пещеру. За спиной послышался шорох и короткий смех, прерванный каким-то грохотом. Вздрогнув, юноша побежал, даже не смотря, что это могло быть. Он не знал, куда бежит, но с каждым шагом проход становился всё уже и уже, пока Чайльд не понял, что не может пройти между стенами. С другой стороны подул резкий ветер, чуть не потушив огонь. Осторожно вылезая, Аякс с тревожностью осознал, что у него нет другого выхода, кроме как вернуться. Прямо туда, где сидит нечто. Опустив глаза, он смотрел лишь себе под ноги, боясь заметить чью-то фигуру. Шаг. Ещё шаг. Два шага. Три. Четыре. Чайльд чуть не наступил на чужие синюшные и раздутые ноги. Вздрогнув, юноша отскочил, неосознанно взглянув выше, где, предположительно должно было быть лицо, но проход был пуст. Осмотрев пол, он ничего так и не нашёл. Показалось? Тарталья очень на это надеялся. Аякс снова двинулся в единственном направлении прямиком в лапы неизвестной сущности. Было бы так неплохо, если это всё оказалось лишь его богатой фантазией. Чужой смех, звучавший с каждым шагом всё громче, – всего лишь ветер, гуляющий меж пещерами. Ходуном ходившая мебель, – землетрясение, которое он всего лишь не чувствует. Светящиеся алые глаза, неотрывно следящие за ним из бесконечной расщелины в стене – лишь отражение огня. Движение в той же расщелине тоже просто его воображение. Этого всего нет. У Чайльда дернулся глаз. Его совершенно не окружают черные тени, потешаясь над заблудшим птенцом. Всего этого нет. Нет. Этого нет. Но Аякс дико вырывается из хватки тварей и бежит в другой ход, обжигаясь, пытаясь сберечь единственный источник света. Споткнувшись об камень, юноша вскрикивает, больно ударяясь коленями о землю. Посветив факелом, чтоб узнать, что стало причиной его падения, он жалеет, что просто не побежал дальше. На него снизу вверх пялилась отрубленная женская голова, широко улыбаясь своей беззубой улыбкой. Черные как бездна волосы разметались по всему бледному лицу, частично утопая в пустых глазницах, в которых что-то шевелилось. Мозг и глаза этой женщины сожрали черви. Подавив рвотный рефлекс, Тарталья собрался силами и двинулся дальше, желая скорее покинуть это проклятое место. Горло обжигал холодный воздух, но юноша не мог позволить себе остановиться и отдышаться, надеясь, что сможет сбежать от сущности. Но попав в новую пещеру, стало ясно, что всё это время он ужасно ошибался. Смотря вверх на алые, изогнутые в насмешке, глаза, Аякс понял, что от этой твари не избавиться. Не отрывая взгляда от нечто, Чайльд вслепую пробирался к следующему проходу, но не замечает, что кто-то там его уже поджидает. Вцепившись огромными гнилыми зубами в руку юноши, оно вопит и стонет, пытаясь прокусить нежную кожу живого человека. Тарталья резко развернулся, теряя из виду то существо. Отчаянно громко вскрикнув, единственное, что он смог придумать в этой ситуации – это ударить того факелом по голове. Взревев, тварь дернулась, вырывая кусок мяса руки парня. Под звуки чавканья, Чайльд шатаясь бежал в противоположную сторону, но внезапно упал, когда что-то потащило его обратно. Брыкаясь и отбиваясь, он пытался освободиться, но всё было бесполезно. Нечто сильнее обычного птенца. Швыряя его в стену, оно заревело, откликаясь на чужой шепот и смех, не стихающий с того момента, как юноша столкнулся с алыми глазами. Медленно вставая на трясущиеся ноги, Аякс сжал руку, в которой был факел. Должен был быть. Подавившись воздухом, он понял, что обе его руки пусты... Единственный источник света прямо сейчас валялся в стороне и потухал. Рванув к нему, Тарталья постарался как-нибудь сберечь огонь, но тот потух, стоило ещё одному потоку ветра пронестись по всей пещере. По спине юноши пробежались мурашки, когда услышал чьи-то грузные шаги, от которых трясся пол и стены. Бросив факел, Чайльд попытался встать и убежать, но снова был опрокинут на землю. На него тут же обрушились сотни разных голосов, тяжестью давя на всё тело. Чужие ледяные пальцы душили Аякса, давили ему глаза, рвали волосы, ломали ноги и руки. И крики боли юноши были лишь сладкой музыкой для их мертвых ушей. "Ха-ха..." Среди шума всех тварей прозвучала робкая просьба кого-то далёкого: " Разорви их на куски, Как они разрывают тебя..." Тарталья мучительно простонал, когда чьи-то когти впились ему в живот, шарясь между органами. Прикосновения черных теней были мерзкими, болезненными... Синие глаза закатились, когда воздуха стало совсем не хватать. Дернувшись из последних сил, Чайльд окатил всех тварей водой. Те, скорее от неожиданности, отскочили, давая человеку возможность спастись. Он бежал, бежал, бежал, а голос все твердил: "Тебе не убежать. Тебя найдут. Тебя уже нашли." Попав в следующую пещеру, Аякс остановился, пытаясь перевести дыхание. Всё его тело болело и кровоточило. Опираясь на стол, которого, как и всех остальных вещей, здесь быть не должно, он заметил огромное зеркало. Долго вглядываясь в него, Тарталья увидел, как в отражении что-то двинулось. Подбежав прямо к нему, юноша развернулся, пытаясь найти постороннего. Однако Чайльд не знал, что существо находилось не в пещере. Гнилые руки вырвались из зеркала и схватили парня, намереваясь утащить за собой. Аякс среагировал быстро, цепляясь за раму. Приложив все усилия, ему удалось освободиться, буквально отлетая от вещи. Но отражение так просто не сдалось. С жуткими звуками оно медленно вылезало из зеркала, падая на землю. Тарталья пытался подавить панику, случайно забившись в угол. Тварь ползла все ближе и ближе, пока не нависла над испуганным юношей. Малиновые мертвые глаза немигающе пялились на человека, когда рот сущности сильно раздулся, извергая из себя зловонный ком чего-то. Это волосы вперемешку с черной кровью, частичками внутренних органов и желудочным соком, – понял Аякс, присмотревшись к содержанию мерзкой рвоты твари. Оно простонало, окунув голову в то, что только что вышло из его тела. Тарталья заметил, как сущность пожирает это, игнорируя даже вонь. Отвратительное чавканье, доносившееся до ушей человека, было настолько громким, что парень и сам чуть не опустошил раздраженный желудок. Только когда тварь всё сожрала, вспомнила про Чайльда. Издав ещё один вой, сущность попробовала подняться на явно сломанные худые ноги, но безрезультатно. Вцепившись в юношу ледяными гнилыми руками, она наклонилась к его лицу: — По... мо... ги... — Выло оно, до крови сжимая чужие плечи: — Я Ск... Но не договорив, рот твари снова раздулся, желая поглотить человека. — М... — Губы Тартальи дернулись: — Моракс!!! — Крикнул он, зажмурившись. Внезапно прозвучал сильный удар. Что-то размозжило голову сущности, оставляя валяться на земле. Аякс неверяще улыбнулся, но стоило узнать, кто его спаситель, как улыбка пропала с лица. Ракшаса весь трясся, обеими руками вцепившись в потухший факел. Придя в себе, тот начал причитать: — Куда ты пропал?! Я везде тебя искал! И я же говорил: "Сохрани свет". Тарталья позорно всхлипнул, с трудом поднимаясь на ноги. Он не собирался спорить о чем-либо с демоном. Пусто глядя в стену, юноша слабо взмолился: — Прошу, отпусти меня домой... Я так хочу домой... Но мужчина лишь улыбнулся извиняясь. Попытавшись ещё раз зажечь факел, они уже вдвоем отправились дальше. За все это время Чайльд не сказал ни слова, тупо следуя за ракшасой. Однако когда демон показал, куда им дальше, парень запротестовал: — Я не пойду туда. — Закусив губу, пробубнил он. — Почему же? — Недоумевал мужчина, смотря то на проход, то на юношу. А Аякс смотрел лишь вперёд, видя в той темноте болезненно белое лицо той отрубленной головы. Пустые глазницы были широко раскрыты, демонстрируя мертвую бездну внутри себя, а беззубая широкая улыбка всё также не потеряла свою безумность. Голова раскачивалась в воздухе, ожидая, когда эти двое пойдут к ней. — Не пойду... — Чайльд затрясся сильнее, обнимая себя руками. — Нам надо. — Настаивал ракшаса: — Там выход. — Всё моё тело болит. Там кровь... — Тарталья чувствовал, что вот-вот потеряет сознание. Шатаясь, он боялся, что без опоры упадёт: — Они сделали мне больно. Они прикоснулись ко мне... Демон подбежал к нему, хлопая юношу по щекам: — Так, не бредить! Ты совершенно цел, на тебе ни царапины! Наконец опустив глаза, Аякс увидел, что действительно: никаких ран нет, кусок мяса с руки у него никто не вырывал, никто не проникал ему в живот и не раздавливал внутренние органы в кашу. Всего этого не было. Но почему же тогда так больно? Почему ему не верят? "Никто не поверит. Доказательств нет. Сам виноват." Мотнув головой, Чайльд не сразу заметил, как ракшаса тянет его к тому проходу. Пытаясь вырваться, он кричал и истерил, умоляя отпустить, но тот будто не слышал, продолжая путь. Зажмурившись, юноша ожидал ощутить боль, но ничего не произошло. — Мы пришли. — Радостно огласил мужчина, представляя парню его скромную хижину. — Тут я и живу. Аякс устало и немного дико посмотрел сперва на звёздное небо, а потом на довольно улыбающегося ракшасу, который уже стоял на пороге дома. Что-то промычав, Тарталья развернулся, намереваясь уйти как можно скорее, но внезапно демон снова заговорил: — Спасибо тебе большое, что сопроводил меня. — Торжественно произнес мужчина: — Ты самый добрый человек, из всех кого я знаю. И Чайльд замер. Он бы не обратил внимания, на эту речь, если бы не одна деталь. Незаметно проверив перо в кармане, юноша медленно развернулся, смотря на улыбающегося ракшасу. Однако эта улыбка больше не была благодарной. Мужчина слегка наклонил голову на бок, выглядя как самый настоящий хищник, играющийся со своей жертвой. Там, где предположительно должны быть глаза, блеснуло алым, тут же исчезая, будто ничего и не было. Закусив губу, Аякс пытался вспомнить, кто это такой и откуда он знает его. Будь это их первая встреча, ракшаса не назвал бы Чайльда человеком, поскольку при наличии пера абсолютно все принимают его за цуру. Только те, кому известно про юношу знают об этом. Не став задавать вопросов, Тарталья побежал как можно быстрее, надеясь спастись. Но уже через несколько секунд он услышал тот же самый шепот и смех, как было в пещере. Издав испуганный звук, Чайльд всё же решил, что лучше он умрет во время перемещения, чем от того, что его разрывают черные тени, поэтому достал из мешка незаконченное устройство телепортации. Не останавливаясь, парень прикрыл глаза, думая лишь об одном месте: — Хочу домой, хочу домой, хочу домой... — Бормотал Чайльд, чувствуя, как тело вмиг стало слишком лёгким. Только когда шум стих, Аякс решил посмотреть, куда попал. Это его мастерская. Облегчённо вздохнув, он собирался сделать шаг, но почувствовал ужасную тошноту. Его вырвало в ведро, служащее мусоркой для неудачных чертежей. После этого, покачнувшись, юноша вышел из помещения, неся свое больное тело в определенном направлении. Моракс сидел за документами, стараясь внимательно вычитывать все условия. Если бы утром он не отвлекался на непонятные эмоции, мог закончить ещё вечером, но иногда бывают дни, когда работать совершенно не хочется. Бог собирался взять следующую бумагу, когда к нему в кабинет кто-то ввалился, не особо стараясь вести себя тихо. Выйдя тому на встречу, Рекс Ляпис очень удивился, увидев довольно потрепанного Аякса. Не сказав ни слова, Чайльд вцепился в дракона, усаживая его на диван, после чего просто залез ему на руки, попытавшись свернуться в клубочек, как сделал это однажды в детстве. Мужчина нахмурился, видя юношу таким уязвимым. Что-то случилось, пока он гулял в городе? Однако Тарталья не ответил ни на один вопрос Моракса, продолжая мелко дрожать. Бог вздохнул, но увидев, как по щекам Аякса стекают слезы, а сам парень шмыгает носом, решил больше ничего не говорить. Вместо этого он крепче обнял юношу и гладил по спине, стараясь хоть немного утешить. Чайльд понял, как пользоваться устройством телепортации, но оно определенно того не стоило. Лучше бы просто сидел в мастерской и там же проводил эксперименты. Моракс спрашивает, что произошло, но разве ему поверят? У него же нет абсолютно никаких доказательств. " Тебе никто не поверит. Тебя только осудят, что ты полез туда. Ты сам виноват. Сам." Точно... — В очередной раз шмыгнув носом подумал Тарталья. Он сам виноват, что не послушал свою интуицию, что не отправил нарвала. Теперь же не имеет права жаловаться. "Не имеешь..." Как в подтверждение мыслям прозвучал голос в голове.