genshin impact | hard kink

Ни для кого не секрет, что Чайльду нравятся твои сиськи. Временами он мог быть раздражающе прозрачен в этом, подолгу сосредоточенно теребя твою грудь, пока она не начинала пульсировать и причинять тебе сильную боль. Он был похож на одержимого человека — или, возможно, правильнее было бы сравнить его с маленьким мальчиком, все еще очарованным теплом и комфортом, которые они обеспечивают какой-то врожденной животной части его мозга. Он всегда стремился положить голову на мягкие подушки или спрятать лицо в их мясистой колыбели, и в некоторые дни его невозможно было просто удержать на расстоянии. И это не говоря уже о том, что у тебя ничего не получалось. То, что он подкрадывается к тебе сзади на маленькой кухне дома, украдкой протягивая руки, чтобы обхватить своими большими ладонями твою грудь, само по себе не удивительно. Однако ты вздрагиваешь от внезапного прикосновения, чуть не швыряя ком теста, который ты месила, в дальнюю стену, когда твои руки инстинктивно взлетают вверх, чтобы отбиться от потенциального нападающего. Но затем идентичность этих рук становится на свои места, и, вспомнив, что вы двое были единственными, кто занимал этот пустой участок земли в замерзшей пустыне Снежной, ты испускаешь глубокий обеспокоенный вздох. “Сколько раз я должна повторять тебе, чтобы ты прекратил это делать?” Смеясь, Чайльд наклоняется ближе к тебе сзади, чтобы уткнуться подбородком тебе в плечо, несмотря на огромную разницу в росте между вами, и ты позволяешь ему это сделать, потому что... потому что тебе нравилось чувствовать его рядом с собой. Его запах и тепло его тела. Казалось, что независимо от того, как сильно ты старалась укрепить свою решимость, тебе никогда не удавалось долго притворяться. “Не будь такой. Я просто хотел проведать свою любимую девушку и посмотреть, что ты готовишь.” Ты улыбаешься, хотя очень стараешься этого не делать, и снова берешь тесто, посыпанное мукой, чтобы снова начать раскатывать его руками. “Что бы я не готовила, это не будет сделано, если ты будешь продолжать отвлекать меня”. Мурлыча тебе в шею, он поднимает руки немного выше, чтобы перестроить и закрепить свою хватку на твоей груди, снимая вес с твоего тела. Ты слегка колеблешься, чувствуя, как твоя решимость совсем чуть-чуть ослабевает от искушения, но ты прилагаешь усилия, чтобы сосредоточить свой разум на текущей задаче. Не было никакой уважительной причины продолжать вознаграждать его за плохое поведение, поддаваясь его сиюминутному озорству и подобным фантазиям. Тебе просто нужно было оставаться сильной. “Оу, только не говори мне, что ты планируешь игнорировать меня”. - скулит он тебе в шею, звуча соответственно обиженным и расстроенным, когда ты не даешь ему той реакции, на которую он надеялся. Но ты отказываешься купиться на это. Возможно, его уловки сработали на тебе первые несколько десятков раз, но ты упорно сопротивлялась. “Если это то, что нужно, чтобы меня оставили в покое с моей выпечкой, тогда да”. Тихий ритм разносится по кухне, и ты не упускаешь лукавых интонаций в его голосе, когда мгновение спустя он тихо мурчит. "Для меня это звучит как вызов, девочка. Уверена, что готова к этому?" Ты слегка напрягаешься, мышцы твоего тела приходят в тонус, когда он медленно, смачно сжимает твои сиськи поверх одежды и фартука. Волна жара приливает к твоему лицу, даже когда ты отчаянно пытаешься загнать эту подсознательную реакцию обратно туда, где ей самое место, но это бесполезно. Его руки большие и манящие, они легко принимают на себя всю тяжесть твоей груди в своих ладонях, и ты, к сожалению, была слаба для этого. Он заставлял тебя чувствовать себя хрупкой и маленькой, даже не пытаясь по-настоящему, когда он просто от природы был намного крупнее тебя. Забыв о тесте, ты просто стоишь там и позволяешь ему ласкать твою грудь медленными, уверенными движениями, которые заставляют твой разум блуждать по решительно неприличным мыслям. Сдавливание, разминание, он не торопится с этим, пока ты в конце концов не покачиваешься на ногах, чувствуя все большее головокружение. Чайльд прижимается к тебе и начинает осыпать твою шею соблазнительными поцелуями, в то время как его руки скользят под перед твоего фартука. Тихий стон вырывается у тебя из горла, когда его ладони скользят по напрягшимся соскам под ними, уже возбужденным в предвкушении продолжения этого восхитительного трения. Он интуитивно знает, что сведет тебя с ума, и тебе не нужно просить об этом, когда он проводит по ним пальцами, следя за тем, чтобы они зацепились и потерлись о шелковистую внутреннюю сорочку, которая была на тебе надета. Запинаясь, ты протягиваешь руку, чтобы опереться о стойку. Ты вдруг почувствовала, что тебе стало на двадцать градусов жарче, чем минуту назад, а ведь здесь уже было уютно тепло благодаря потрескивающему камину, за которым он покорно ухаживал в течение всего дня, чтобы убедиться, что тебе достаточно тепло. Хотя можно было бы возразить, что сейчас ты перегрелась, и ты не жалуешься, когда он в конце концов отводит руки назад, чтобы развязать бантик вокруг твоей талии. Отсутствие какого-либо слоя одежды было бы кстати. Фартук развязывается, и он разворачивает тебя лицом к себе, нежно кладя руки тебе на бедра. Ты нисколько не удивляешься, обнаружив, что победоносная ухмылка раскалывает его лицо пополам, но ты не останавливаешь его от того, чтобы стянуть халат через твою голову, чтобы он мог отбросить его в сторону. Затем он прижимает тебя спиной к стойке, и у тебя вырывается судорожный вздох, когда он снова хватает тебя за грудь, сжимая и надавливая, чтобы прижать их друг к другу под твоей блузкой. “Похоже, я победил”. Бормочет он, голубые глаза мерцают, когда они изучают выражение твоего лица с жадностью, которую ты давно уже начала распознавать в нем. “Я не помню, чтобы уступала...” “Ого, это мы еще посмотрим”. Отказавшись от твоих сисек в пользу того, чтобы ухватиться за подол твоего топа, он бесцеремонно задирает его, и оставляет у тебя под подбородком. Ты оказываешь поверхностное сопротивление, толкая его в плечо, даже когда думаешь, что предпочла бы прямо сейчас притянуть его ближе, но, в конце концов, это вряд ли имеет значение. Чайльд был совершенно неуязвим, как только решался на что-то, и он, не теряя времени, задирал твою сорочку, чтобы выставить твою грудь напоказ в комнате. Для него. Он быстро опускается вниз, захватывая дерзкий сосок своим горячим ртом, и ты вздрагиваешь, издавая удивленный стон, даже когда поднимаешь руки, чтобы обхватить его голову. Постанывая у твоей кожи, он устраивается поудобнее, чтобы пососать и обработать затвердевший бугорок своим хлещущим языком. Ты откидываешься на стойку, расслабляясь в ощущениях, в то время как он тянется к другой груди, чтобы крепко, смачно сжать ее. Иногда казалось, что он не собирается сдаваться, пока из тебя не начнет выделяться теплое молоко, и это был один из таких случаев. Он был просто неисправим. "Аякс... ты не обязан этого делать. Я уловила суть". Наконец, оторвавшись от твоего покрытого слюной соска с влажным хлопком, он издает хриплый смех, который щекочет твою кожу. "Я так не думаю, милая. Я не остановлюсь, пока ты не признаешь свое поражение!" Повернув голову, он проводит кончиком языка по другому соску и полностью игнорирует твои слабые протесты. Однако ему этого недостаточно, и ты стонешь, когда он снова резко сводит твои сиськи вместе. Наклонив голову, Чайльд обхватывает ртом кончики обеих грудей там, где они прижаты друг к другу, так что он может легко двигать языком взад-вперед между ними. Мгновение спустя он переходит к сосанию, а затем сразу же возвращается к кружению вокруг теперь уже болящих точек. Ты извиваешься рядом с ним, не в силах больше сдерживаться и прижимаешься бедрами к нему в беспечной попытке хоть немного снять нарастающее напряжение. Архонты, ты уже была липкой и мокрой. Ты не была уверена, сколько еще сможешь это вынести, и ты слабо толкаешь его в плечо, пытаясь оттолкнуть его от своей ноющей груди. К твоему удивлению, он действительно смягчается и отстраняется от тебя, на этот раз выпрямляясь из своего глубокого изгиба, чтобы сделать шаг назад. Ты не смогла бы не заметить пьянящего выражения возбуждения, промелькнувшего на его лице, даже если бы захотела, и твое собственное, казалось, удвоилось при виде его такого возбужденного и нетерпеливого. Когда он тянется к твоей талии, нежно сжимая там свои руки, ты позволяешь ему оттащить тебя от стойки к открытому центру маленькой кухни. Нетрудно понять, что он замышляет еще что-то нехорошее, по тому, как он смотрит на тебя, ухмыляясь, как чертов дурак, но ты все равно с радостью уступаешь, когда он опускает тебя на колени на пол. Твоя киска издает приглушенную пульсацию, когда он тянется к передней части своих штанов, становясь еще влажнее между ног от мягкого позвякивания его ремня. Нельзя было отрицать, что ты больше не хочешь его, прямо здесь и сейчас, вот так, и ты нетерпеливо придвигаешься на коленях, чтобы обхватить руками его стройные бедра, когда его напряженный член высвобождается. Горячо застонав, Чайльд одной рукой обхватывает твою макушку, в то время как другой тянется вниз, чтобы обхватить себя, направляя эту жесткую, ищущую длину к твоему рту. Ты широко раскрываешься и заглатываешь его так глубоко, как тебе удобно, искры удовольствия вспыхивают где-то глубоко внутри, когда его вкус переполняет твои чувства. Слабый привкус соли и мужского мускуса, аромат сосновых иголок свежевыстиранного белья. Все это слилось, чтобы создать на твоем языке по-настоящему крепкий коктейль, и ты стонешь рядом с ним, когда начинаешь двигать шеей. “Вот так, сделай его приятным и влажным для меня”. - ворчит он, сгибая колени, чтобы наклонить таз под нужным углом и медленно трахнуть тебя в рот. ”Через минуту у меня для тебя будет сюрприз". Ты бросаешь на него быстрый подозрительный взгляд, но ты слишком увлечена текущей задачей, чтобы задерживаться на нем надолго. Обхватив его бедра, ты ласкаешь его ртом в устойчивом темпе, останавливаясь лишь для того, чтобы провести языком по выступающей вене, сбегающей вниз по его члену, или поцеловать и пососать чувствительную головку. Он одобрительно стонет, приподнимая бедра ровно настолько, чтобы коснуться задней стенки твоего горла. Но, как и во всем остальном, как только Чайльд нацелился на какую-то цель, его невозможно отговорить от нее, и вскоре он оттаскивает тебя от себя, к большому твоему стонущему разочарованию. Облизывая покрытые слюной губы, ты откидываешься назад, чтобы снова посмотреть на него снизу вверх, на этот раз с нуждающейся, умоляющей гримасой. Ты была готова к нему, твоя киска была такой влажной от липкой жидкости, что ты чувствовала, как она начинает сочиться в твои трусики. Однако он даже не замечает этого, вместо этого наклоняясь, чтобы схватить тебя за сиськи и прижать их друг к другу. Ты осознаешь, что он делает, на мгновение слишком поздно, и издаешь дрожащий протестующий вопль, когда он придвигается достаточно близко, чтобы просунуть свой член в мясистый пресс, горячо постанывая при этом. "Аякс...!" Единственный ответ, который ты получаешь - это еще один низкий, рокочущий стон, в то время как он втискивает свою твердую длину в теплое пространство между твоими грудями. Слабо мяукнув, ты наклоняешь голову вниз, чтобы посмотреть, как появляется головка его члена, пробивающаяся сквозь мягкую ложбинку, прежде чем снова отступить, когда он отклоняет таз назад. Слюна оставляет твою кожу влажной после его неестественного, протяжного толчка, смазывая путь для следующего, и он быстро входит в размеренный ритм, который заставляет тебя скулить в глубине горла. “Это нечестно!” Ты настаиваешь, бесполезно размахивая руками, когда не была уверена, хочешь ли оттолкнуть его или просто смириться со своей судьбой. Последнее выглядело не так уж плохо, даже несмотря на то, что твоя киска слегка сжимается в ответ… "В чем дело, девочка? А? Ты хотела, чтобы этот член был где-нибудь в другом месте?" Он откровенно смеется над разочарованным стоном, который ты издаешь, его собственный голос тяжелый и напряженный, поскольку он в основном сосредоточен на том, чтобы держать правильный угол, чтобы трахнуть твои сиськи. Его длинные пальцы впиваются в мягкую, податливую плоть, пока он удерживает их на месте, плотно прижав друг к другу не стесняясь дискомфорта. Жесткое скольжение его члена вызывает еще один сочувственный трепет в твоем влагалище, увеличивая напряжение и делая его намного более невыносимым. Ты хотела, чтобы он был внутри тебя, не так, как … это! “Ты такой нахал”. Практически рыдая там, на полу, ты отворачиваешь голову, чтобы не видеть, как он вот так использует твою грудь. Это было слишком тяжело для тебя, когда твое тело практически кричало о нем, умоляя о опьяняющем растяжении его члена. "Не говори так", - фыркает он, снова почти смеясь. "Я с радостью дам тебе то, что ты хочешь, если ты просто скажешь мне то, что я хочу услышать. А до тех пор эти твои великолепные сиськи делают меня вполне счастливым". Ты изо всех сил стараешься игнорировать его и его насмешки, полная решимости стоять на своем, вместо того чтобы сдаваться, как ты обычно делаешь, когда он нажимает на твои кнопки, но непрерывная атака на твои чувства быстро берет верх. От плавного, мясистого скольжения его члена, из-за которого тебе так легко представить, как он толкается у тебя между ног, и еще легче желать этого больше, чем поддерживать свою глупую гордость, до мягких, откровенно провокационных звуков, которые он издает ради тебя, это действительно была проигранная битва. "Аякс, пожалуйста..." Наконец ты хнычешь, вздрагивая от острой боли его пальцев, впивающихся в твою грудь. “Ты победил, хорошо? Я признаю, просто... пожалуйста, прекрати это делать! Это так неловко...” Издав хриплый стон, он трахает твои сиськи немного сильнее. Немного быстрее. "Почему ты это говоришь, если ты делаешь мне так хорошо? Ты знаешь, как я люблю эти... такие большие и тяжелые, благослови их семеро, думаю, ты даже не представляешь, насколько твое тело сводит меня с ума". Ты запрокидываешь голову, сильно вздрагивая, когда смотришь на него, изгибающегося над тобой, и его узкие бедра слегка покачиваются от усилия толкаться под таким углом. Глубоко возбужденное выражение его лица разбивает вдребезги ту последнюю крупицу решимости, за которую ты цеплялась, и ты инстинктивно выгибаешь спину, выставляя навстречу ему свои сиськи с прерывистым звуком отчаяния. "Ты нужен мне, Аякс! Я хочу чувствовать тебя внутри себя", - говоришь ты ему хриплым, прерывающимся шепотом, когда наконец принимаешь решение и подносишь руки к груди, помогая ему удерживать твои сиськи на месте. “Ты можешь использовать мою грудь вот так, но потом, пожалуйста, заставь меня кончить, пока ты будешь на мне сверху... пожалуйста”. “О, девочка, не говори так”. Издав сдавленный, заикающийся стон, он, кажется, заставляет свои бедра замереть, оставляя свой член зажатым между твоими сиськами на долгое, пикантное мгновение. Кажется, ему требуется немало усилий, чтобы сделать это, но, наконец, ему удается медленно разжать крепко сжатые пальцы. Отпуская тебя с явной неохотой, он постепенно выпрямляется из этой глубокой сутулости и запрокидывает голову назад, со стоном глядя в потолок. Одна из его рук ложится тебе на макушку, в то время как другая свободно свисает с боку, поза кричит об уверенности и победе. Разница в росте делает это несколько неловким, но ты придвигаешься немного ближе и выгибаешь спину, чтобы лучше показать ему свои сиськи. Ему все еще нужно сгибаться в коленях, чтобы держать свой таз на уровне твоей груди, но теперь ему явно намного легче делать выпады, и он быстро возобновляет свой прежний темп. Хотя тебе очень неловко это делать, ты помогаешь ему, проводя своими грудями вверх и вниз по всей длине его члена, массируя его своими сиськами. Он откровенно стонет в знак признательности, его шея откидывается назад, как будто он никогда прежде не испытывал более приятных ощущений. "Это так приятно, милая. Ты всегда так добра ко мне. Я думаю, после этого ты наверняка заслуживаешь награды.” “Аякс...“ "Я имею в виду что-то другое, кроме моего члена". Он издает задыхающийся смешок. "Конечно, ты получишь это. Тебе даже не нужно спрашивать … Я имею в виду настоящую награду. Новое платье, новые украшения, что-нибудь еще, боги, я не знаю! Я просто хочу тебя хорошенько избаловать". Твое сердце совершает невесомый, трепещущий толчок в груди, и ты в ответ немного крепче сжимаешь свои сиськи вокруг него. "Мне ничего этого не нужно. Я хочу только тебя". Негромко хмыкнув, он наклоняет подбородок, чтобы посмотреть на тебя, и выражение глубокого удовлетворения на его лице заставляет тебя еще больше возбудиться. Слава Богу, что у него безграничный запас энергии и выносливости, потому что ты уже начала подозревать, что одного раунда тебе не хватит. Ты знала, что он часто оказывает на тебя такое воздействие, но, несмотря на это, ты не была уверена, когда в последний раз ты была так горяча и нетерпелива к нему. "Плюнь на него, красотка. Сделай эти классные сиськи красивыми и влажными для меня". Дрожь пробегает по твоему позвоночнику, когда ты наклоняешь лицо вниз, ожидая, пока головка его члена в следующий раз не появится между твоих грудей, чтобы застенчиво плюнуть на нее. Ты создаешь больше беспорядка, чем что-либо другое, большая часть просто стекает по твоему подбородку, но он просто смеется и делает паузу на середине движения, давая тебе достаточно времени, чтобы набрать побольше слюны в рот и попробовать снова. Второй раз получается гораздо успешнее, и он медленно отстраняется, чтобы протащить его через расщелину на твоей коже. Ты делаешь еще одну попытку, плюешь ему вслед, и в тебе загорается странная искра гордости, когда тебе удается засунуть его прямо в ложбинку между грудей. У твоей матери случился бы настоящий припадок, если бы она узнала, что ты плюешься, как какая-нибудь неотесанная барная девка, да еще и на себя саму. Скользя рукой вниз по твоей макушке, чтобы обхватить твою щеку, Чайльд нежно поднимает твое лицо, чтобы ты посмотрела на него, улыбаясь, когда он большим пальцем вытирает слюну с твоего подбородка. "Ты бы хотела кольцо с бриллиантом или нефритовое ожерелье?" Он что-то бормочет, заставляя тебя смеяться, хотя ты изо всех сил пытаешься этого не делать. "Ни то, ни другое. Только тебя". Тихонько напевая в своей манере, которая всегда предвещала грядущие неприятности и мальчишеское озорство, он каким-то образом придвигается еще ближе, пока плоская поверхность его нижней части живота не оказывается прямо перед твоим лицом. Ты целуешь кожу там, пока он нежно прижимает тебя к себе, большие руки тяжело ложатся на твою голову и шею. Пространство между вами двумя сейчас настолько мало, что тебе трудно двигать сиськами, и у него тоже не так много места, чтобы толкаться, но это его нисколько не останавливает. Он не торопится, медленно трахая твои груди, почти как будто занимается с ними любовью, и, учитывая его неоспоримую озабоченность ими, ты почему-то не находишь это ни капельки удивительным. Его дыхание постепенно учащается, пока он не начинает задыхаться в неподвижном, статически заряженном воздухе, слабая дрожь пробегает по его телу. Ты можешь определить, когда он начинает приближаться, по тому, как он становится немного плаксивым, немного нуждающимся в тебе, но даже тогда он отказывается отступать и давать себе достаточно пространства, чтобы правильно двигать бедрами. Ты просто продолжаешь осыпать его живот поцелуями и поглаживаниями, чувствуя, как мышцы напрягаются от твоего прикосновения, а он медленно заводится, вздрагивая и вздымаясь. Наконец, он делает заикающийся рывок, и ты чувствуешь, как его член пульсирует, возбужденно прыгая между твоими сиськами, а затем горячий липкий поток спермы вырывается наружу и стекает по твоей груди. Вы двое просто остаетесь в таком положении в течение долгого интимного момента, позволяя ему насладиться затяжным послевкусием его кульминации. Однако Чайльд приходит в себя так же быстро, как и всегда, и вскоре вынимает свой размягчающийся член, чтобы с глухим стоном отступить назад. Ты осторожно опускаешь руку на грудь только для того, чтобы ощутить острую боль в ней, твое тело не привыкло к такому обращению. Ты мяукаешь, очень тихо, из-за слабого дискомфорта, оставшегося после него, но затем он опускается на колени рядом с тобой, наклоняясь ближе, и внезапно это становится далеким воспоминанием, когда все твое внимание снова сосредоточено на нем. "Видишь? Я знал, что ты не сможешь игнорировать меня, даже если попытаешься". - бормочет он, ловя твой рот, чтобы поцеловать тебя, крепко и быстро. Это требовательно и собственнически, властно в том, как он покусывает твою нижнюю губу, как полуголодный бродяга. Одна рука поднимается, чтобы обхватить изгиб твоей шеи, когда ты наклоняешься к нему, вздыхая ему в рот. Слабый гул безудержной победы, кажется, перетекает от него в тебя, опаляя твои собственные вены статическим электричеством. Чайльд был кем угодно, но скромным победителем. Однако он сдержал свои обещания, и он выполняет свою клятву дать тебе свой член и заставить тебя кончить на него. На самом деле, дважды. И один раз в его хитрый рот, для пущей убедительности.