Аттентат

      Миндальный мед используется, чтобы стабилизировать работу нервной системы, снять напряжение и убрать повышенную тревожность…                      Средина августа 1994 года.        Первое заседание суда по делу Ренов.               Драко Малфой любил суды. В дни заседаний он никогда не нервничал, наоборот – пребывал в прекрасном расположении духа. Позади были изнурительные часы, потраченные на подготовку и поиск стратегии, разбор дела на молекулы, впереди – адреналин и сражение. Драко был, как тот шеф-повар, потративший месяцы на проработку нового меню, и воспринимал первое заседание по любому новому делу – как презентацию, пресс-ужин. Прошли те времена, когда мальчишкой он заикался и краснел на публике. Прошлое не имело над ним силы. Почти.       Он шел по холлу суда и едва заметно улыбался. Невозможно было даже догадаться, что за последние семь недель мужчина окончательно ослеп на правый глаз – двигался Драко с привычной грацией хищника, хоть ему было тоскливо. Просыпаясь по утрам, Скорпион долго не открывал глаз, боясь, что распахнув их… не увидит ничего, кроме стены из темноты, и радовался, как ребенок, понимая – сегодня он созерцал рассвет. Тускло, с пятнами, но… все еще мог, пусть и надев очки на нос, смотреть, как просыпающееся солнце скользило алыми, горячими лучами по лицу Гермионы на снимке, как юный он гладил щеки своей Пчёлки, если удавалось проснуться раньше нее. Забытое счастье. А теперь – почти потерянное из-за недуга. Тем дороже Драко были те минуты.        И этот день. Этот долгожданный день. Впервые у него была реальная возможность показать Гермионе все лучшее, что в нем было. Как многие мужчины любили хвастать голым, накаченным телом, зная, что произведут впечатление, так Скорпион собирался продемонстрировать то, чем раньше Пчёлка восхищалась – свой ум. Пусть знал, что она выйдет из зала, дрожа от ненависти, и понимал, что в его блеске Гермиона потухнет… все равно. Понимал, что по-другому не вытащит её из-под удара Ренов, а значит, будет гордиться интеллектом. Да, Пчёлка больше не полюбит его. Никогда не полюбит. Никогда. Но, возможно, он вызовет у нее уважение? Драко было бы достаточно и этого. Уважения. Которое сам к себе потерял, отпустив её после карточной победы. Устав быть слабым, он радовался шансу проявить силу. Ведь во благо же своего медововолосого пересмешника.       За ним шел лишь один помощник. Драко не любил ненужные спецэффекты и не вынуждал в день заседания своих младших юристов являться в суд в полном составе. Он – не звезда, они – не папарацци. Ему достаточно было одного человека, который бы выполнял четко прописанные задачи. Сегодня из-за уважения к своей любимой женщине, Малфой отказался от услуг Пэнси. Это Гермионе было плевать, кого он трахал, ему же – нет. Не все равно. Он хотел уважать госпожу прокурор, её разум должен был быть чист в этой борьбе. А может… может, не давать повод смеяться над ним. Нехотя Скорпион признавался, что уязвим перед Пчёлкой, и ей легко его ужалить.        А все же Драко улыбался.        - Майлз, встреть Синьору, - приказал мужчина, желая просто отвязаться от помощника. Ему нужно было полминуты в полном одиночестве, и потому Скорпион вошел в лифт один, предвкушая всё, что произойдет в судебном зале. От того, что он, наконец, впервые за месяц увидит свою Пчёлку – Драко ощущал, что соскучился до физической пустоты в душе – до того, как он все филигранно провернет. Разобьет её линию самым сложным из способов для адвокатов. Ей понравится. Хотя бы в глубине души Гермиона будет потрясена.        Он не успел нажать кнопку, как в лифт ворвалась госпожа прокурор, и оба замерли. Та сцена вновь повторилась. Кабинка закрылась. Мужчина и женщина уставились друг на друга. Контрастные, как инь и ян. Скорпион в черном и она, в белом костюме от Шанель. В нежно-розовую клетку и крупные золотые пуговицы. Одно из последних творений Карла Лагерфельда, взорвавшее деловой мир.        - Здравствуй…. Карл, что скажешь? – насмешливо бросила женщина, щуря свои большие глаза. Кажется, госпожа прокурор тоже пребывала в прекрасном расположении духа. Боевом. Поскольку напала на его спокойствие с лету, сказав вдруг, что узнала его. Но дзен Драко не был нарушен. У него было такое подозрение. Потому что это была единственная причина отказа. Мужчина размышлял логично. Если Гермиона ставила специфическую ставку, то все равно морально была готова, что рано или поздно та сыграет, так отчего в ней было отвращение? Лишь один человек в мире мог вызвать у нее такую неприязнь.        Он.        Потому сейчас Скорпион не дрогнул. Просто улыбнулся.        - Потрясающе выглядишь. – он не стал этого скрывать. Какой смысл, если Гермиона умела пользоваться зеркалом и явно знала, что хороша собой. Единственное, что удивило мужчину – стоимость костюма. У нее не было вот таких денег, даже ради того, чтобы пустить пыль в глаза Синьоре, например. К тому же она обычно таким не славилась, предпочитала укладывать на лопатки мозгами, а не бирками.        - Твоими стараниями. Я продала ту твою безделушку с пчелой. Драко, какая пошлость решить, что женщина моего уровня пользуется духами из масс-маркета. Я предпочитаю нишу. Оставь Герлен другим пчелкам. Те твои жужжащие юристки, может, будут и в восторге, - она жестко усмехнулась. Драко принюхался. От нее, действительно, привычно пахло духами Скьяпарелли, которые сейчас практически невозможно было раздобыть. Роковой аромат, который иногда Скорпион, теряя веру, брызгал себе на подушку, а потом зарывался в ту носом, пытаясь хоть как-то имитировать то состояние близости, что испытывал, засыпая рядом с Пчёлкой.        Кажется, ему её не хватало в каждом моменте жизни. Она была как выпадающий кусочек пазла.        - Рад, что твой выигрыш принес пользу, - спокойно отреагировал Драко. Конечно, его ранило то, что Гермиона продала красивый флакончик только ему назло, но с другой стороны, шикарный костюм ей так шел, что сердиться было невозможно. Оставалось только любоваться. И сожалеть лишь о том, что он слепнет, а не глохнет. Потому что её тон, её слова… они оставляли шрамы, как бы мужчина не пытался отбиться.        «Я всё равно люблю тебя», - подумал Скорпион упрямо. Хоть понимал, что значит продажа духов. Раз Гермиона узнала его, то все сложила в голове, а значит… извинение не принято. Извинение за насилие, на которое она его спровоцировала и то, что он отказался от победного секса, никак не обеляло его в её глазах. Естественно. Он вечно виновен. Этот состав присяжных из одного ему было не растопить, все адвокатские приемы не работали, разбиваясь о презрение.        - Как ты планируешь выиграть у меня, если слаб? Ты потратил сколько лет, чтобы обыграть меня в покер и сдался, добравшись до финала. Как думаешь, Рены подозревают, что ты сольешь дело в конце в мою пользу? Не выдержишь. Они в курсе, чей ты послушный мальчик, Глазастик?        И тут мужчина не выдержал. Без резких движений, Драко спокойно нажал кнопку стоп, и лифт завис между этажами. Сделал шаг, заставляя Гермиону упереться в стенку и наклонился к её уху. Одна рука очутилась у госпожи прокурора на талии:        - Я вижу, что ты злишься, но на кого, Пчёлка? Ведь не на меня же, да? Злишься, потому что не хватило смелости остаться, и это тебя заводит, правда? – его дыхание было тяжелым. Волнующим. Возбуждающим. Гермиона подняла глаза. Указательным пальцем второй руки Драко провел по острому подбородку женщины, опуская глаза ниже. Туда, где под всеми застегнутыми пуговицами пряталось её сердце. – Хотела меня, ведь так? И теперь не знаешь, что с этим делать? Твой хороший адвокат тебя не знает, не принимает… и ты сердишься. В таком состоянии дело не выиграешь, милая. Зачем ты зашла в этот лифт, Гермиона? Ведь не случайно. Дважды ничего не происходит просто так. Ты хотела остаться со мной наедине. Что ты хочешь получить?        Он видел, как Гермиона сглотнула. Прикусила губу.        - Не смелости, нет. Здравого смысла и уважения к себе, Драко, - резко ответила она, избегая ответа на прямые вопросы. Возможно, и не случайно. – Возможно, тело хотело остаться, но разум помнит, что ты уже не знаешь, как правильно все делать. Избегать боли – нормальное желание.        - Сказала та, которая хотела, чтобы её изнасиловали, - рассмеялся мужчина. – Признайся, что ты мечтала об этом без надежды, что я откажусь от дела, а просто потому, что тебе это было нужно. Ощущение чужой силы. Ведь своего Северуса ты трахаешь сама, а тебе нужен мужчина, который не оставит тебе выбора. Так сложно быть всегда сильной… правда?        - Меня устраивает, - фыркнула женщина. Её волновала такая близость Драко, потому что кортизол в крови зашкаливал. – У меня всё хорошо, Глазастик. Это не я бегаю по вечеринкам, пытаясь выиграть в карты секс с бывшей. Если тебе интересно, - у нее мелькнула мысль, как стереть ублюдочную улыбку с его губ, - то да, я думаю об этом весь месяц. О том, что было в той спальне. Думаю и каждый раз, ложась в постель со своим будущим мужем, представляю тебя. Это все, на что ты можешь рассчитывать. Быть в моих фантазиях. Знаешь, почему, вундеркинд? Потому что там ты другой. Не грубое животное.        И мило улыбнувшись, женщина запустила лифт, который тут же доехал до нужного этажа и распахнулся. Выйдя, услышала, как злой Драко ударил кулаком по стене. Выдохнула. Ей было приятно понимать, что нереализованное желание мучило их обоих. Это было до мурашек правильно. Только со своим она смирилась, а Скорпион – нет. А значит, он уже начал проигрывать.        Чего женщина не понимала, так это того, что только что обозлила Драко до предела. А опаснее спокойного, подготовленного advocatus diaboli, был уязвленный – в который раз – мужчина. Но пока спокойно надевала свою прокурорскую манию.        Во время заседания Гермиона успокоила злорадство и ту, вторую эмоцию… возможно, даже чувство, о котором думать не хотела. Суд был не местом для анализа своих преступлений, сегодня присяжные и судья фокусируются на другой. На женщине в черном, которая прикидывалась невинной Мадонной с младенцем – маленькая Кьяра на руках у матери вела себя просто ангельски, чем вызывала умиление у двоих женщин-присяжных. Госпожа прокурор мысленно скрипнула зубами. Знала по анкетам, что обе имеют дочерей возрастом до трех лет. Хорошее попадание. Они уже прониклись симпатией к девочке и матери, которую могли разлучить с крошкой.        «Сукин ты сын», - равнодушно подумала Гермиона. Она не позволяла себе эмоционировать. Не сейчас, не в эту секунду. Женщина выключала в себе абсолютно каждый дюйм чувств, оставаясь нейтральной. Если революции вершили с горячими сердцами, то ради справедливости госпожа прокурор свое заморозила. Драко его вырвал в юности, а она не вложила назад. Не сшила грудную клетку. Позволила тому вмерзнуть в вечный лед, чтобы вершить правосудие без эмоций или привязанностей. Да, она терпеть не могла Ренов, но сейчас перед ней была не кузина, а убийца, и только это имело значение.        Хорошо подготовленная к спектаклю убийца. Это Гермиона оценила на протяжении полутора месяца, когда дважды допрашивала Синьору в своем офисе. К её удивлению и облегчению сопровождал клиентку не Скорпион, а его правая рука – Майлз Блетчли, который не так давно, наконец, официально стал работать на адвокатскую фирму Драко. В его отсутствии женщина видела некую победу – видимо, ублюдочный advocatus diaboli старался держаться от нее подальше. Тоже пытался сохранить баланс внутри себя. Но когда Рей отвечала на вопросы, Гермионе хотелось оглянуться себе за плечо, потому что сразу, в каждом слове, нет, даже тоне, ощущалось присутствие вундеркинда. Он лично готовил Синьору. Но прямой контакт игнорировал.       Как и сама Гермиона.        Они даже сейчас не пересекались взглядами. Хоть сидели почти рядом. Через проход. Драко, как положено дьяволу, был по левую руку от нее. Через проход. Но они не смотрели друг на друга. Вообще. Даже во время своих вступительных речей. Холодное игнорирование, не больше. Хоть край его адвокатской мантии бросался глаза из-за зеленого цвета на рукавах. Гермиона, как все прокуроры, носила с алым ободком, защитникам полагались чисто черные, но Скорпиона не ебало общественное мнение и все его дьяволята носили мантии с изумрудными вставками на рукавах и пуговицах. Платили штрафы, как Nike за недостаточное количество белого в кроссовках Майкла Джордана, но носили. В этом был их шик. Дерзость. И глупость. Драко мог хоть немного уважать правила.       - Миссис Палпатин, почему Вы и мистер Соло поженились на второй день после убийства? – госпожа прокурор услышала свой вопрос как бы со стороны. Словно только вернулась к допросу в зале суда. Она грамотно подводила присяжных к тому, что что-то здесь нечисто. – Мистер Соло имел репутацию очень… свободную и вдруг Вы неожиданно, без подготовки, женитесь, это…        - Протестую, Ваша Честь. Совпадение даты свадьбы не имеет отношения к делу, - возразил Драко.        - Кхм-кхм… протест принят. Следующий…кхм…кхм…вопрос.        Гермиона тряхнула головой, чтобы скрыть секундное раздражение от этого жеманного кашля. Долорес Амбридж, тонувшая в своей черной судейской мантии бесила её всем – от ужасной манеры носить розовое без должного шика до странного стиля вести судебные заседания будто в пользу адвокатов. Это ж настолько Драко ненавидел, что подтасовал именно ту судью, которая сводила её с ума буквально всем. Ублюдок, одно слово.        - Где Вы были в день убийства Шива Палпатина двадцать восьмого февраля тысяча девятьсот девятого второго года? – неожиданно задала она другой вопрос. Такой, к которому никто не был готов. Скорпион едва заметно нахмурился. Хороший ход, но вот он его предусмотрел. Понимал, что Гермиона будет мстить за всех имперцев. Да и то, что Рей исчезла в день убийства – недоказанного – своего деда должно было породить сомнения у присяжных. Слишком много крови.        - Протестую. – он знал, что будет дальше. Долорес Амбридж хмыкнула, отклоняя его протест, чтобы Гермиона закончила. Драко захотелось закатить глаза. Сука, какая же Пчёлка сука. Она не могла успокоиться. Мало было выворачивать встречу за встречей его наизнанку, так ещё и эта дурная на всю голову судья. Скорпиона она жутко раздражала, и он не сомневался, что присутствие Амбридж – дело рук его пересмешницы. Вот не бывало таких случайностей. – Убийство не доказано!        - Мистер Малфой, я отклонила протест, - Амбридж вроде хихикнула, или ему показалось?        - Просто забавно выходит, что миссис Палпатин как-то связана со всеми убийствами своих родственников – от дяди до дедушки, ведь Шив Палпатин также связан с убитыми. Это совпадение очень любопытное, да?        Она вроде ни к кому не обратила. Была кратка. Ведь Драко научил ее, что сила речи заключается в ясности и краткости, а не в продолжительности и многословии. Это было иронично – она использовала его методы против него же.        - Я… я бы не хотела об этом вспоминать, - тихо сказала Рей. А это уже был удар Драко. Отсылка к одной из любимых цитат Гермионы из «К востоку от Эдема». Она была уверена, что сейчас они оба одновременно повторили «когда человек говорит, что не хочет о чем-то вспоминать, это обычно значит, что он только об этом думает».        - А Вы попробуйте, - госпожа прокурор ощутила, что её заманивают в ловушку. Но отказаться от вопроса не могла, потому оставалось осторожно идти вперед, размышляя, какую дрянь приготовил ей Скорпион, ведь цитата была просто-таки желтым знаком с пометкой «мины». Женщина прямо ощущала, как он наслаждается, понимая, что она пытается не подорваться. Сапер никогда не был любимой игрой Гермионы.        - Я уехала, потому что была беременна. Врач рекомендовал канадский климат. В Нью-Йорке слишком душно и потому, когда дедушки не стало – меня здесь не было. К сожалению, меры не помогли. Мы с мужем потеряли нашу дочь. В этом я тоже виновата, госпожа прокурор? Эта ведь тоже смерть члена семьи, я же в этом тут обвиняюсь, да?        Её голос зазвенел громче от слез. Гермионе захотелось выругаться, поскольку она увидела, как одна из присяжных схватилась за платочек и стала вытирать глаза. Мужчина постарше отвернулся. Две женщины зашмыгали носом. Сколько из них теряло детей или внуков? Сколько голосов в пользу Рей выиграл Скорпион за ее счет?        - Вы любили дедушку?        - Нет, - честно ответила Рей, - мы не были знакомы практически. Я знаю, что отец с ним не ладил и потому вынужден был переехать, а когда я осталась сиротой – то дедушка не захотел обо мне заботиться. Я привыкла обходиться сама. Потому во мне нет родственных чувств. Так бывает.        Она выкрутилась, но Гермиона не сомневалась в этом. Сказав, что у нее все, женщина закончила свой допрос. И слушала, навострив свои уши, вопросы Драко к Синьоре. Ничего нового или сенсационного госпожа прокурор, как и ожидала, не услышала. Они вели свою линию – в день убийства Рей не было на стройке, она находилась в Нью-Йорке, ведь только прилетела с будущим мужем из отпуска. У стороны защиты был свидетель – Асока Тано. Гермиона бушевала по этому поводу всю прошлую неделю, потому как понимала две вещи – что карманный профайлер капо солжет, и что агент ФБР – достаточно солидная величина, чтобы её словам поверили. Госпожа прокурор ненавидела допрашивать свидетелей её типа. Точнее даже не совсем так – свидетель профессионального типа на стороне защиты – вот это было катастрофически сложно. Особенно тот, который заведомо врёт, но вызывает уважение. Тут она исповедовала железный принцип адвокатов – если можно, то лучше таких не трогать. Опасные, опасные люди.        Радовало то, что сначала шел её свидетель, которого женщина добавила только позавчера, в надежде, что Скорпион о нём не пронюхает, а значит, показания станут для него неприятным сюрпризом. После можно будет и устроить перекрестный допрос Асоке Тано и смотреть, как та на ходу пытается подстроиться. Потому в суд вызвали свидетеля обвинения – мистера Патила. И пока невысокого роста мужчина с восточными чертами шел к трибуне, Гермиона смотрела лишь на Скорпиона. Тот невозмутимо постукивал кончиком идеально заточенного карандаша по колену. Поймав взгляд Пчёлки, он сделал едва заметный жест рукой, который означал, скорее всего – давай же, девочка, удиви меня, твой ход и выход. Вел себя так, будто они в покер играли.       Женщина поднялась после того, как мистера Патила привели к присяге. Они готовились к этому моменту. Всё шло правильно. После стандартных вопросов об имени и фамилии, Гермиона Грейнджер остановилась на роде деятельности своего свидетеля. Оказалось, он был собственником небольшого магазина продовольственных товаров, расположенного в пяти милях от индейской резервации, а значит – места преступления. Краем глаза, Гермиона видела, как Скорпион заерзал. Присяжные обратились в слух.        - Мистер Патил, расскажите нам, что Вы видели шестого октября тысяча девятьсот девяносто первого года?        - Речь идет обо всем дне? – послушно уточнил свидетель, и Драко пришлось попить воды, чтобы не нафыркать себе штраф. Деньги были ерундой, но он бы пошатнул к себе доверие присяжных. Эти скучные люди, часть которых сидела здесь его волей, любили, чтобы все играли по правилам. Но вопрос его позабавил. Это было так… наивно, что ли. Делать вид, что он не понимает.        - Нет, скажем, о промежутке времени между четырнадцатью и шестнадцатью часами.        «Да, да, расскажите нам, мистер Патил», - подначил его мысленно Драко.        - Обычно в это время в магазине совсем нет людей. В обед, бывало, заглядывали работники, что строили казино, а после до семнадцати – штиль. Бывает только, заезжают не местные… - он замялся. Вытер лоб.        Сильно нервничал. Драко ему мог даже посочувствовать. Мешать ложь с правдой было ведь так непросто, особенно такому простодушному идиоту.        - В тот день были только местные или, может, Вы заметили кого-то, кто присутствует здесь?        - Протестую. Ваша Честь, прокурор задает наводящий вопрос. – Драко перебил скорее из-за формальности. Ему было все равно, он понимал куда клонится рассказ. Но сказать-то был обязан. Чисто, чтобы Пчёлка раздраженно дернула бровью.        Она была так сексуальна, когда злилась. А он – конченным психом, если в такой напряженный день забавлялся тем, что любовался ею. С момента, как вошел в зал, любовался. Украдкой. Наслаждался тем, как Гермиона накручивала прядь волос на тонкие пальцы – она с юности так делала, когда думала, и как она хмурилась. Как вежливо улыбалась или холодно смотрела на него. Как покачивала уже здоровой ногой, обутой в темно-розовую лодочку. А, главное – как же женщина была хороша в своей роли и работе. Пересмешница выросла. Стала защитницей. Хоть и сама нуждалась в помощи.        Потому Драко позволял себе по-своему с ней флиртовать. В конце-то концов, он был лишь влюбленным по уши мужчиной, который проводил время с женщиной всей его жизни, остальные были здесь – лишь декорацией, как бы Синьора не думала, что играет главную роль.        - Мистер Малфой, Вам так не любопытно узнать, что поведает свидетель?        - Кхм…кхм… протест принят, - судья Амбридж прервала то ли обмен колкостями, то ли взаимные бесстыжие заигрывания, ведь госпожа прокурор едва заметно улыбнулась. Возможно, потому, что ей плевать было на протесты advocatus diaboli. Им не отвертеться.        Драко кивнул судье в благодарность и… окинул Гермиону взглядом не защитника, а хищника. Оценивающим. С ног до головы. Знал, что только она поймет. Ему нравилось её сердить. Ведь Гермиона ответила на флирт, значит, ей нравилось это напряжение между ними.        «Боже, я так хочу тебя, Пчёлка», - подумал он. Ему годами удавалось притупливать в себе физическое желание, подменяя Гермиону другими или – реже – удовлетворяя себя перед её фотографией. Потому что он не имел надежды. А теперь надежда отымела его, ведь Драко ощущал, что она не прочь. Понимал, что будь дело менее сложным – они бы трахнулись прямо в лифте, но Рены требовали сосредоточенности. Однако и сквозь нее пробегал гром, молнии и искры. Драко был убежден – они взаимно желали друг друга, а значит секс – вопрос времени. Она придет к нему, и Скорпион подталкивал Гермиону к этому решению. Хоть за этого свидетеля выебать хотел её и чисто профессионально. Откопала же проблему ему на голову.        Он слышал, как капо дышит ему в спину. Это было сравнимо с ощущением ствола, приставленного к затылку. А Драко думал как создрать с Гермионы мантию. Или как бы она была хороша на столе кабинета, принадлежащей ему, в его мантии. В мантии и больше ни в чем.       Но Пчёлка никогда не желала быть адвокатом. Потому раздражала алыми рукавами, хоть Драко был уверен - зеленый ей пошел бы не меньше, нежели розовый.        - Хорошо, мистер Патил, тогда расскажите, просто расскажите нам, видели ли Вы кого-нибудь в это время, - перефразировала Гермиона, а потом… развернулась к Драко. – Возражения будут… мэтр? (1)        Она ещё не закончила первичный вопрос своего свидетеля, но смогла поколебать невозмутимость Малфоя, ведь в одно слово, французы, как истинные любовники и шпионы, заложили несколько смыслов – от адвоката до… господина, потому повседневное обращение к защитнику вдруг прозвучало, как мурлыкание любовницы в постели. Драко тут же представил, как бы она шептала «мэтр» в постели хоть раз в жизни, признавая немножко его превосходства – то есть того, чего он никогда от нее не знал. Конечно, Скорпион не повелся на красивое словечко, ведь Гермиона никогда его не уважала, но все равно звучало лучше, чем все её мысли о нем. Потому Драко лишь развел руками, как бы говоря «продолжайте». В молчании капо за спиной он ощутил угрозу.        Та его не ебала. Он сосредоточился на работе, то есть слушал.        - В промежуток времени, о котором Вы говорите, госпожа прокурор, была лишь одна посетительница. Около трех часов дня в мой магазинчик вошла женщина. На ней было короткое черное платье и золотые украшения. Много золотых украшений, - повторил мистер Патил. Драко чуть насторожился. Услышал наивный восторг женщины в этих словах, мужчины были не так внимательны. Значит, в тот день в магазинчике был кто-то ещё. Кто-то, кто оценил драгоценности Рей и много, возможно, с завистью повторял это мистеру Патилу, и потому он совершенно автоматически повторил.        Мысленно Скорпион похвалил Гермиону. Она сделала ему услугу.        - Также она была в очках. Купила бутылку воды.        - Вы всех своих посетителей так тщательно запоминаете? – Гермиона задала нужный, правильный вопрос. Подводя растерявшегося свидетеля к нужному ответу.        - Нет, но женщина явно сильно нервничала. У нее дрожали руки и открывая воду, она локтем зацепила стойку с журналами. – тут Драко ощутил удивление капо. Неприятный факт для него, наверное, узнать, что по дороге на встречу с ним Рей сильно переживала.        Кайло Рен посмотрел в ровную спину своей жены. Шрамов было не видно, но ему захотелось наклониться и поцеловать каждый, как он делал в те ночи, когда его Мадонне снились дурные сны и она хныкала с беспомощностью Кьяры. В тот день Рей думала, что он убьет ее, потому слышать, что его женщина волновалась, было больно. За нее больно. Всегда.        «Девочка…» - с сожалением подумал капо. Вечером он обнимет её крепче обычного. Но пока они оба сидели невозмутимые. Порой Кайло думал, что ему бесконечно жаль за то, что Рей всегда нужно было быть слишком сильной. Сейчас Синьора собой закрывала всю Семью.        - Эта женщина была Вам знакома? Возможно, раньше она уже заходила?        - Нет. Ни разу её не видел. Но неделю спустя её фото опубликовали во многих газетах. Там писалось, что она вышла замуж за очень известного мецената из Нью-Йорка. Мне ещё показалось ироничным то, что мисс уронила журналы со стойки и теперь её снимки красовались там же. Кстати, журналы она помогла мне собрать. – Добавил свидетель то, чего Гермиона не просила.        Это могло произвести хорошее впечатление. Жаль. Но всех за язык не поймаешь.        - И кто это был? – ответ, конечно, догадались всё, но вопрос должен был прозвучать для протокола. И мистер Патил указал на Рей. Которая удивленно посмотрела на него, а затем – на своего адвоката. Драко, казалось, не заметил реакции ни Синьоры, ни присяжных. Он сидел с видом, будто был поглощен другими мыслями. Гермиону удивило, что он больше не вмешивался с протестами.        - У меня всё, Ваша Честь. – спокойно ответила женщина, возвращаясь на свое место. Не стала триумфально улыбаться, но понимала, что справилась.        - Сторона…кхм…кхм… защиты?        - Да, у меня есть вопросы, - вдруг сказал Драко, тем самым вступая в то, что называлось перекрёстным допросом. Гермиона округлила глаза. Он, видимо, с ума сошел, если без подготовки вляпывался в такую историю, ведь после её вопросов вмешиваться было глупостью. Скорее госпожа прокурор была уверена, что Скорпион возьмет паузу в заседании, но он нарушил главное правило, которое они оба выучили, в сотый раз перечитывая «Убить Пересмешника».        Никогда, никогда, никогда на перекрестном допросе не задавай свидетелю вопрос, если не знаешь заранее, какой будет ответ.        Это знала даже восьмилетняя Джен-Луиза Финч. И прекрасно знал Драко. Так зачем, любопытно, лез в самую ловушку. Перекрёстные допросы были неуловимо опасны и для самых искусных адвокатов. Как болотные испарения, они были незримы, но губительны. Что он собирался сделать? Потянуть время? И почему она вдруг испытывала беспокойство за Скорпиона, хоть должна была триумфовать от его глупой ошибки.       - Мистер Патил, я задам Вам всего несколько уточняющих вопросов, хорошо? – тихо спросил Драко. Он никогда не пытался расположить свидетеля обвинения к себе, но и не звучал строго, высокомерно или враждебно, ведь не хотел в ответ тех же эмоций. Он смотрел на человека перед ним и понимал, что тот солгал. Пока это очевидно лишь ему, значит задача – показать это присяжным. В этом заключалась трудность – не задавая прямого вопроса – золотое правило адвокатуры – получить доказательства лжи (2), ведь перед ним был самый сложный типаж свидетеля – тот, кто частично говорил правду и тот, кто частично соврал. Тот, кто сознательно приукрасил одни факты и умолчал о других, ведь не спросили. Опасный противник. Для допроса Драко знал, что ему понадобиться проницательность, терпение и такт – то есть все, чего он добился непосредственной практикой.        - Хорошо, - буркнул свидетель, глядя на Гермиону. Та пожала плечами. Выбора не было. Она приготовилась к ошибке Скорпиона. Ведь основная догма перекрестного допроса заключалась в том, чтобы никогда не задавать вопросов, могущих вызвать неблагоприятные ответы. А этим, кажется, Драко и занимался.        «Ну-ну», - хмыкнула про себя женщина.        - Итак, у вас есть небольшой магазинчик продуктов недалеко от резервации?        - Все правильно.        - И Вы работаете каждый день? – продолжил Драко. Его вопросы звучали попыткой затянуть время, но Скорпион понимал, что делает. Всегда помнил, что для свидетелей обвинения он – враг, хоть видели его впервые, чаще всего, к нему не было доверия, и задавая сложные вопросы, advocatus diaboli рисковал бы напороться на закрытые ответы, потому мужчина помогал мистеру Патилу стать смелее. Доказывая, что он – не такой уж и страшный человек, не враг и не настроен плохо. Лучшим из способом было задавать самые простые, едва ли не глупые вопросы, где ответы были «верно», «понятно», «ясно», «разумеется» или «хорошо». Потому что на третий и четвертый раз можно вставить вопрос о том, что совершенно «не ясно», не «разумеется» и даже далеко не «понятно».        - Разумеется.        - А Вы работаете один или есть помощники?        - Когда как. Летом частенько есть дети соседские, которые хотят помогать, но осенью они возвращаются на учебу и… да, в тот день я был один, - он ответил достаточно любопытно. Первая часть фразы звучала растянуто, вторая же – слишком быстро. Будто мистер Патил желал побыстрее закрыть тему. Это наложилось на мысли Скорпиона о ком-то, кто заметил украшения Синьоры, а затем узнал её на фото.       Мужчина лгал. В магазинчике был кто-то ещё. Была кто-то ещё, точнее.        - А, понимаю, - он закивал головой, - в юности я тоже помогал своему соседу в магазинчике. Только тот торговал хозяйственными материалами, - он лгал. Его никогда бы никто не взял на работу, потому что мальчик был сыном нацистской шлюхи. И жаркими летними каникулами Драко помогал матери на её работе уборщицей. Он старательно носил тяжелое ведро с водой, и то било по коленям. Мыл полы. Чистил умывальники. Как умел, был поддержкой. Но сейчас ему нужно было сказать именно это. – У вас есть дети, мистер Патил? – вдруг спросил Драко, переставая быть безопасным.        Тот долго молчал прежде, чем ответить на простой вопрос. Потом кивнул.        - Да. Есть. Две дочери. Близняшки. Парвати и Падма. Славные девочки.        - Они никогда Вам не помогали в магазине? – Драко звучал даже участливо. Казалось бы, что сложного ответить. По логике мистер Патил должен был сказать все то же «разумеется» или «конечно», но он не спешил отвечать.        Гермиона вдруг ощутила смутное беспокойство. Потому что увидела реакцию капо. Тот поморщился.        - Изредка, но не в тот день, - ответил свидетель, - знаете, молодые девушки не очень спешат помогать отцам. У них в голове другое. – Он старательно усмехнулся. Драко же про себя хмыкнул. Рассказ свидетеля начал походить на стену со старательно наклеенными обоями. На первый взгляд все было безупречно, но если присмотреться – то во многих местах рисунок не совпадал. Как говорится, искусным лжецом был не тот, кто выдумывает факты, а кто умело их адаптирует.        - А в какой день они Вам помогали? Точнее, в какой из дней они познакомились с Беном Соло? - Драко захлопнул ловушку.        Он знал, хорошо знал, что хоть люди и являлись в суд в качестве свидетелей по внешнему принуждению – не могли не явиться, таков закон, никто не давал показаний без внутреннего побуждения. Оно могло быть сильным или слабым, но главное то, что оно было, и главное для нападающего адвоката было найти его. Ему донесли ещё два дня назад об этом человеке и его неудобной роли в процессе, и Драко внимательно слушал мистера Патила. Съездил в его магазинчик. Ловил показания. Он бы молчал, если бы тот не противоречили интересам Ренов, не спрашивал бы, но он шел против них, а значит….        - Ваши дочери были любовницами мистера Соло, верно? Как правильно заметила госпожа прокурор в предыдущем допросе моей клиентки, увы, мистер Соло не отличался до женитьбы блестящей репутацией, потому за ним водились интрижки одновременно с двумя девушками, - Драко говорил спокойно. Гермиона закипала. Ублюдок нарочно тогда объявил протест, чтобы все запомнили её вопрос.        Свидетель не спешил отвечать, потому Драко не настаивал на вопросе, видя, что тот уклоняется. Не стал он и задавать другие вопросы один за другим, как поступило бы большинство адвокатов. Некоторые представители профессии вели допрос с такой стремительностью, что тот не мог дать что-то определенное. Вместо этого Скорпион играл на присяжных.        - Мистер Соло плохо поступил с Вашими девочками, да? Он бросил их и разбил им сердца. Бросил, потому что полюбил мою подзащитную, - Драко рисковал, потому что история была пикантная, и могла обернуть присяжных против капо, которого пришлось принести в жертву. Потому немного романтики не помешало бы. – Сейчас он стал другим человеком, но тогда поступил плохо. – Скорпион говорил так, будто сочувствовал и понимал мистера Патила. – И Вы решили отомстить его жене, раз он с девочками обошелся нехорошо. Наверное, они показали Вам снимки в газете о свадьбе, Вы запомнили, а когда появилось дело об убийстве, решили сказать, что в тот день миссис Палпатин была у Вас. Но зачем наказывать женщину за грехи её мужа? Моя клиентка не отбирала мистера Соло у Ваших девочек. Он сам их бросил. Увы.        - Протестую, - Гермиона встала. Мистер Патил съёжился. Госпожа прокурор ощутила растерянность, не понимая солгал ли её свидетель или нет, а Драко знал, что тот говорил правду. Рей была в том чертовом магазинчике, но сейчас мужчина был слишком растерян, чтобы протестовать. К тому же, когда он придет в себя, его показаниям больше никто не поверит, а одну из своих дочерей, которая была в магазине, он ни за что не подставит. Идеально.        - Протест принят.        - Перерыв. Нам нужен перерыв в этом деле, я должна подготовиться в свете новых фактов, - заявила Гермиона. Это было сильно. Иметь холодный разум затребовать паузу. Драко сам бы так поступил.        - Суд объявляет перерыв в три дня, слушание переносится, - судья Амбридж приняла единственное верное решение, поскольку в зале начал подниматься хаос.        - Ты мне за это ответишь, ублюдок, - пообещала женщина, проходя мимо Драко. – Мистер Патил, на два слова. В мой офис. Живо.        Драко вернулся на свое место, и как ни в чем не бывало, налил себе стакан воды и стал пить. Гермиона больше не рискнет использовать этого свидетеля, а значит, его дело – подготовить Асоку с её перекрестному допросу. И капо, прости Господи, капо. Капо явно допросят еще и на предмет близняшек Патил.        Кайло же, желающий убить Драко и одновременно восхищенный тем, как тот все провернул, подошел к своей жене, которая, как ни в чем не бывало, качала на руках их дочь. Она подняла глаза. Ясные. Без капли гнева.        - На счет близняшек…        - О, сердце мое, не переживай. Я видела их фото, - её-то Драко, естественно, подготовил к такому исходу, потому Рей была спокойна, - мне кажется, что я бы тоже не удержалась и переспала с обеими, честное слово. Тебе не за что извиняться. Поехали лучше поедим тартар, хорошо? Я очень устала и голодна.              1 – здесь и далее игра слов, ведь мэтр можно перевести, как адвокат, а можно – господин (фр). Ох, Гермиона….       2 – Драко имеет в виду правило «если вам надо получить ответ на определенный вопрос, не задавайте этого вопроса».        ***        - Мисс Грейнджер, значит ли провал первого слушания то, что нам теперь придется оплачивать дополнительное расследование? Вы знаете, что оно во время судебных разбирательств стоит в разы дороже. Вы же меня убедили, что всё в порядке. Раньше Вас свидетели не проводили, - голос прокурора штата звучал строго и холодно даже через трубку. Гермиона, которую ассистентка поймала перед входом в кабинет, хотела повесить на проводе то ли себя, то ли ебучего Драко, то ли своего начальника. Она столько месяцев добивалась хотя бы одной беседы – нет, у него не было на какую-то девчонку времени. Все её отчеты прокурор только читал и одобрял через многочисленных помощников, но стоило отступиться – он отчитывал её, как школьницу. Было отчего разозлиться!        - То, что мистер Малфой нашел личный мотив, не значит, что свидетель солгал, и я докажу это присяжным. Докажу и заставлю их по-другому слушать этого…. защитника, - сухо бросила в трубку женщина, подавляя все свои эмоции. Она запомнила не речь Драко, нет, а лишь то, что слушали его, открыв рот. Как фокусника. Как актера, декламирующего монолог. Как…как…как чертового Эркюля Пуаро, который в конце книги театрально рассказывал, что убийца – садовник. Или дворецкий. Как положено в клише. Если, конечно, можно было представить, что Пуаро спятил, сбрил усы и выбелил волосы.        Но он забыл, что они – не в конце книги, а она – не барышня, которая сидит в углу, щелкая спицами. Если ей придется взять те в руки, то разве чтобы воткнуть их Драко Малфою в….        - Не разочаруйте меня, мисс Грейнджер, я возложил на Вас большие надежды.        - Я сделаю всё возможное, - пообещала Гермиона, сжимая трубку так, что у нее костяшки побелели. А потом с удовольствием той грохнула о телефон так, что у помощницы на столе задрожали все её скрепки. Та отшатнулась. Редко госпожу прокурор можно было увидеть в таком гневе!        - Завтра еду в резервацию, передай старшему детективу, пусть выделит двоих людей. Я найду доказательства, что мистер Патил не врет, будь он неладен. – Гермиона говорила чуть сиплым голосом, потому как минут десять в переговорке орала на свидетеля, который забыл рассказать ей о маленькой детали, аргументируя тем, что «мне было стыдно». Ему. Было. Стыдно. А у нее разваливалось дело.        Мистера Патила он отослала – хорошо, хоть не послала – домой, пообещав, что завтра-послезавтра заедет и пообщаеться с обеими его дочерьми. Теперь ей предстояло успокоиться. Потому женщина влетела в свой кабинет. Она думала, что соберет вещи и рванет в один из притонов, где укурится до бессознательности, ведь устала держать мир на своих хрупких плечах, но… неожиданно осеклась.        За её столом сидел Драко, черт его побери, Малфой и, как ни в чем не бывало, покачивал весы её Фемиды, стоявшей привычно по левую руку от Гермионы. Свою ублюдскую мантию он снял. Видимо, думал, что она должна растаять от его костюма-тройки. Будто до этого Пчёлка не видела хорошо одетых мужчин.        - Дорогая моя, а почему не по правую? Лево – сторона грешников, а ты вроде за ангелов, - спросил он спокойно. Госпожа прокурор в первую секунду опешила и поняла, почему помощница пыталась её остановить, но она сама не дала ей договорить.        - Какого хера ты сюда приперся! - не сдерживаясь, рявкнула она. Драко расположился по-хозяйски в её кресле. Вольготно покачивался. На столе горела одна из множества свечей из вощины – Гермиона их крутила по выходным, заменяя этим то ли медитацию, то ли косячок. В чашке – её чашке – у мужчины был кофе, который он явно сам себе сделал, ведь кофемашина стояла в другом конце кабинета. Что он о себе возомнил.        - Присаживайся, Гермиона, - любезно предложил мужчина так, будто это она к нему без разрешения вошла в кабинет.        - Это называется незаконное проникновение, - госпожа прокурор сверкнула своими темными глазами. Видимо, пыталась метнуть то ли гром, то ли молнии. Ей не понравилось, как Скорпион сменил тактику. Обычно он играл в смиренного адвоката, обращающегося к ней на Вы, сейчас же разговаривал с ней почти как Северус.        - Ооо, почему это звучит так сексуально? – промурлыкал Драко, обходя её. Замер за спиной. Наклонился к уху. И повторил. – Незаконное. Проникновение. Твой профиль, да, девочка?        Драко не пытался флиртовать, знал, что после его блестящего выступления в ней осталась к нему лишь ненависть – настолько он был, увы, хорош. Такова цена успеха и её жизни. Если бы не такая ставка – Скорпион бы позволил ей себя растоптать на глазах у всего адвокатского сообщества, но в этот раз придется выиграть, потому что… потому что так нужно. И поэтому он пришел. Знал, что унизил Пчёлку. Понимал, что ею будут разочарованы все: от руководства до Северуса. И решил поиграть в ублюдка, чтобы она могла поорать на него, ведь на главного прокурора штата, увы, не покричишь. А на него – сколько угодно, и он пришел, чтобы дать Гермионе возможность ненавидеть его вместо того, чтобы она ненавидела себя.       Возможно, ей будет легче. Хоть Драко знал – ему будет больно слышать жестокие слова.       «Ничего, - повторял он себе даже сейчас, кожей чувствуя её ярость, - давай же, Пчёлка, начинай. Я пришел, значит можно переложить свой гнев».        - Пошел вон! – рявкнула женщина, резко разворачиваясь. Драко сделал шаг назад, потому что поза бы вышла слишком интимной. То, чего он не мог себе позволить.        - Я просто принёс тебе твою ручку, моя дорогая, ты её забыла в зале заседаний – так быстро бежала с поля боя. Это так сентиментально, что ты пользуешься моим подарком спустя столько лет, - он протянул ей черно-желтый Паркер, который, правда, валялся, забытый под столом. Как его сердце. Это был его подарок Пчёлке к финальному экзамену. Он постарался тогда очень сильно. Ручка стоила ему возможности отдохнуть летом в Италии вместе с ней, и Гермиона улетела сама. Так и не поняв, что он билет променял на мимолетную эмоцию. Тем страннее было видеть эту ручку снова. Держать её. Скорпион понимал, что Пчёлка нарочно принесла ту в суд. Все ещё играла с ним, но это была ошибка, огромная ошибка. Ведь выходило, женщина хранила его подарки. У нее, наверное, была какая-то коробка из-под винтажных туфель, где она берегла осколки их отношений. Сейчас Малфой задумался, что у него остались лишь фото и шрамы. Гермиона одаривала его более ценным и менее материальным. Любовью. – Скучаешь по мне, да? Что, Гермиона, ding-dong?       Вопрос звучал с насмешкой. Даже – с издевкой. Он давал все больше поводов.        - Положи на стол и убирайся, если не хочешь, чтобы я тебе ею ладонь проткнула.        - О, ты это любишь. Было бы не в первый раз, правда? – Драко знал, что если нажать на её чувство вины, Гермиона взорвется. И точно, секунда, и его хорошие побуждения получили пощечину. Такую звонкую, что у нее, наверное, рука заболела. – И это тоже любишь. Ничего не изменилось, надо же. Всё та же Пчёлка. Итак, поговорим о деле? Что я должен, госпожа прокурор, за такого классного свидетеля? Не думал, что ты мне подаришь такой промах. Видимо, в тебе еще есть ко мне чувства, раз ты…       Он не успел договорить. Пчёлка схватила свечку со стола и даже не задувая ту, плеснула воском в лицо Драко. Этого мужчина на ожидал. Кожу обожгло. Рефлекторно он схватил женщину за плечи. Дезориентированный на пару секунд от боли. Вспыхнул. Она перешла черту, перешла же. Пощечину Скорпион мог стерпеть, но воск в лицо был показателем, что ей хотелось его травмировать. Он был никем для нее, совсем никем.        - Умей достойно проигрывать, Пчёлка.        - Не называй меня так, - рявкнула женщина, все ещё сжимая свечу. Горячий воск потек ей на пальцы. – Не смей разговаривать так со мной. Ублюдок. Просто ублюдок. Беспринципное ничтожество. В тебе нет ни капли чести.        - Боже, - он тяжело вздохнул и закатил глаза, - как ты заебалась этой высокопарной хренью. Ты ведь потому и ходишь за мной по пятам. Потому что я ублюдок. Тебе такой нужен. Выходишь за идеального парня, но знаешь, что я-то…        - Закрой рот, Драко.        - О, или что? Снова плеснешь в меня воском? Я… - он не успел договорить. Рывок – и женщина его поцеловала. Закрывая глаза и отдаваясь моменту. Ненавидела его за правду. Ненавидела за великолепное выступление в суде. Ненавидела за то, что его близость заставляла её дрожать от желания.        Потому целовала. Чтобы он перестал говорить правду.        Драко обхватил её лицо руками, и она застонала ему в рот. Земля ушла из-под ног. Они оба слишком долго сдерживались, потому поцелуй разрушил хрупкое спокойствие. Противостояние из зала суда перенеслось в кабинет госпожи прокурор. Раздраженные и злые, они комкали друг на друге одежду.        - Осторожнее, это Шанель, - прохрипела Гермиона, когда Драко слишком резко сдернул с нее пиджак и тот упал на пол.        - Да мне похуй, - огрызнулся Драко, упираясь о стол и притягивая Пчёлку к себе. Он знал, что все неправильно, но его хорошие порывы женщина не оценила, так что хуже сделать бы мужчина точно не смог. Потому целовал её, чувствуя, как капли воска, застывая, неприятно стягивают кожу. Гермиона же расстёгивала на нем рубашку. Словно мстя за неосторожность с пиджаком, дернула ту так, что две пуговицы отлетели в разные стороны.        Им было плевать. Они просто целовались. Снова, снова и снова. Женщина в строгом костюме, юбку которого задирали жадные, украшенные черными сотами, руки и мужчина в расстегнутой рубашке, на ключице которого сидел черный скорпион. Гермиона впервые увидела эту татуировку.        - Мерзость, - прокомментировала она, наклоняясь, чтобы прикусить этот участок кожи.        - Да. Такая же мерзость, как и я. И что? Зато ты аж скулишь от нетерпения, глупая, - зло рассмеялся Драко, уставший от её резких слов. Не понимал, почему нельзя не… он хотел подумать «оскорблять», но неожиданно подставил другой глагол. Обижать. Почему нельзя было его не обижать, ведь сейчас же Гермиона его хотела. Знал, что звучит глупо, но именно так он себя ощутил. Обиженным. И оттого злился сильнее.        И все равно частично сдерживался. Ведь будь на месте Гермионы другая, он бы уже опустил её на колени. Ему нравилось, когда ему отсасывали прямо в кабинете. Порой Драко этим бессовестно пользовался, но не сейчас. Просто молча поменял их местами, подталкивая женщину к столу, а сам присел, чтобы стащить с нее и юбку, и трусики. Когда госпожа прокурор что-то протестующе рыкнула, видимо, не желая оставаться именно без юбки, он на нее рявкнул.        - Протест отклонен. Стой молча. Это же тоже Шанель? Берегу твои тряпки, - Драко сверкнул глазами. Когда он хотел подняться, ощутил её ступню у себя на плечи. Та давила.        - Ну-ну-ну, не так быстро, мальчик мой. Ты поставил меня на колени в суде, потому в моем кабинете ты можешь на них немного постоять, - рассмеялась Гермиона, - давай, Глазастик, покажи мне, что ты языком можешь не только присяжных удовлетворить. Выступи на бис.       Она смотрела не на Драко, а в зеркало. Видеть его у своих ног было приятно. Но куда будет приятней, когда Скорпион покажет ей все грани своего орального таланта. Мужчина же резко поднялся, нарушая приказ. Глухой к её просьбе. На деле, он бы не ощутил себя униженным, лаская и ублажая женщину своей жизни. Драко любил все это тело, целиком и зацеловал бы его, но ведь Пчёлка просила не ради удовольствия. Она просто искала способы опустить его, зацепить. И потому ему пришлось встать. Гермиона не уважала его, увы, ни капли. Потому ему оставалось сохранить немного уважения самому.       Драко нажал рукой на подбородок женщины, которая задохнулась от возмущения.        - Если ты чего-то хочешь – научись говорить «пожалуйста», поняла? Или держи рот закрытым. Чтобы я тебя не выебал на коленях. – Он почти рычал. Да сколько можно? Гермиона потянулась к его ширинке. Драко опустил глаза. Её пальцы, её тонкие любимые пальцы… он и забыл, как те дрожали от нетерпения, когда она спешила получить свое. Сам он стал расстегивать пуговки на её белой, строгой, неприступной прокурорской рубашке. Ткань хрустела под пальцами.       А затем Скорпион, положив ладони ей на колени, развел те и не встретил сопротивления. Она послушно выполнила невербальный приказ. Для него это было волшебно. Гермиона разрешала ему взять себя на своем же рабочем столе, чуть откинувшись на локтях назад. Драко на секунду позволил себе помедлить, имея её своим тяжелым, рассерженным взглядом. Она поерзала.        - Надеюсь, - он наклонился к ней. Нависал. – что я трахну тебя на каких-то протоколах допроса по нашему делу, - его рука очутилась у нее между ног. Скорпион ядовито усмехнулся, ощущая, как увлажнились пальцы. Боже. Эта женщина не играла. Первый раз за столько лет. Она, действительно, таяла от желания, как та свечка, которую Гермиона беспомощно снова пыталась зажечь, – Госпожа прокурор, а я вижу, Вас возбуждает Ваша работа. Какая… преданность.        - Нет, Глазастик, это я выебу тебя, когда докажу, что свидетель на лгал, - возразила женщина, с пятой попытки таки добыв огонь из зажигалки. Свечка, вернувшаяся в подсвечник, весело затанцевала огнем. – И меня заводит эта перспектива. Если тебе так интересно, то там, подо мной, напечатанная секретарем суда расшифровка сегодняшнего заседания.        Ей нужно было забыться. Просто оторваться от земли, и секс без обязательств был лучшим средством. Потому она поддавалась пальцам, которые исследовали её. Плевать, что Драко понял, что она хочет его. Потому что жаждало лишь тело. Слабое, слабое тело. Когда мужчина потянулся за презервативами, Гермиона расхохоталась.        - Я всегда была рисковой девочкой. All-in или пошел вон.        Драко не стал спрашивать дважды, ведь что могло быть лучше возможности ощутить её полностью? Став ровнее, он обхватил бедра руками, пододвинул её к себе и…вернулся домой. Её тело, может, покрылось родинками и шрамами, но внутри все было знакомо. Он зарычал и размашистыми рывками стал вбиваться в нее. Чуть менее грубо, чем в прошлый раз, но зная, что все равно это не нежность. Она ведь лицемерила, ей и не нужна была нежность, потому Скорпион погружался в Пчёлку и думал, что это во всех смыслах самая противоестественная связь на свете, но почему же ему так хорошо?       Гермиона скосила глаза и только сейчас, сквозь волны боли и первую дрожь удовольствия, рассмотрела в зеркале – ей хотелось не утратить контроль над процессом! – татуировку на части спины Драко. Там золотыми чернилами были изображены кракелюры, скорее всего символизирующие кинцуги. Он себя сшил заново. Видимо, поймал душу и насильно впихнул в разбитое тело, а затем залатал то искусством чуждой им культуры. Впервые задумалась – как ему болело их расставание? Наверное, невыносимо сильно?       Желая быть ближе, Гермиона приподнялась чуть выше и руки Драко сгребли её в свои сильные объятия. Она тихо застонала от удовольствия ощущать себя…защищенной. В мире мафиозных дел этого так не хватало.        - Я не заперла дверь, - женщина знала, как повысить градус. Драко, захлебывающийся в волнах злой близости, потрясенно уставился на нее.        - Чокнутая, да?        - Да. И делаю, что хочу, - она сняла очки с его носа, не зная, что лишает Скорпиона зрения, но теперь он лучше контролировал себя и не сменил свой темп. Не причинил новой боли. Женщина лишь нетерпеливее заерзала, подначивая быть жёстче. Запрокинув голову, она, словно подтверждая свои слова, застонала громче. Словно было плевать, что их могли услышать. Упиваясь свободой.        От наслаждения она царапала Драко плечи. Он злился и был резче. Звенели весы Фемиды, которая никак не могла определиться со стороной. Жужжал рой пчёл, маслом нанесенных на большое полотно за спиной госпожи прокурор. Мир поглотил белый шум и они упивались друг другом. И все же сквозь свою собственную жестокость, Скорпион старался быть не таким ублюдком. Нежно зацеловывал виски и усыпанные веснушками плечи. В ответ на глубокие царапины сам поглаживал Гермиону между лопаток. Знал, что она не понимает его сигналов. Не ощущает его попыток быть лучше и не услышит просьбу постараться и с ним вести себя ласковей, но все равно гладил, нежил и лелеял.       А потом она снова взяла свечку и воск пролился на свежие царапины.       Драко застонал, сквозь сцепленные зубы. Спустя годы вдруг вернулось ощущение того, что он считал счастьем. Боль и удовольствие. Вот только ощущал он сейчас только боль.        - Не надо, - вдруг властно сказал мужчина, сам удивившись своему протесту, - нет. С меня хватит.        А потом нажал ей на запястье, заставляя уронить свечку на пол. Видимо, в нем было что-то такое, что Гермиона подчинилась и приказу, и его движениям. Опустилась полностью спиной на протокол судебного заседания и отдалась во власть его раздражению. Жестокость Скорпиона в её теле возбуждала сильнее, чем что-то иное, и она довольно мурчала. В такт каждому размашистому толчку. Он входил в нее до упора. Тело бесстрашно принимало этот порыв. И заводилось сильнее.       В какой-то момент, Драко заметил, что своими тонкими пальцами Гермиона поглаживает себя там, где их они соприкасались. Секунда и злость в ней испарилась. Этот жест был не столько красивым и возбуждающим, сколько… одиноким. Её тихим сигналом, признанием. Ей нужна не только ярость, но и ласка. И видимо, она не привыкла получать ее ни от кого, кроме себя, раз трахать её было можно, а нежила женщина себя сама.        Гордая Пчёлка. Она слишком долго была без него. Забыла каково это – быть безусловно любимой.        Он накрыл рукой её грудь, а потом чуть стащил лифчик, чтобы обнажить ту для своего слабого, но взора. И неожиданно Гермиона, словно та девочка много лет назад, прикрылась ладонью и её щеки покраснели. Если их секс был перекрестным допросом, то только что она проиграла, показав ему свои карты. В ней все ещё было смущение и неуверенность. Как в той, которая не привыкла, что её видели, хоть на нее смотрели постоянно. Но не видели насквозь, как он.        - Прекрати, - тут же зашипела она.        - Но мы только начали, - ухмыльнулся Драко и… опустился на колени. Плевать на то, что Пчёлка его высмеет. Он хотел показать ей, что она любима и принята. Пусть ценой своей гордости. Её вторая рука все ещё лежала на клиторе. Как бы скрывая тот. Скорпион поцеловал её влажные пальцы. – Ты же знаешь, что я никогда сознательно не причиню тебе вред. Не нужно прятаться.        - Ублюдок, - женщина откинула голову и убрала руку. Слова её ранили. Ведь весь секс она осознанно делала Драко больно ногтями и воском, а он… ну почему advocatus diaboli был лучше? Веру во что он пытался защитить.        Скорпион, тем временем, поцеловал её чуть выше клитора, а потом провел по нему кончиком языка. Он ждал её холодный смех. Даже хохот победительницы. А вместо этого Гермиона, кажется, наконец, расслабилась и уже тише застонала. Не наигранно. Просто выдохнула, подставляя себя под эту ласку. Северус, как и все патриархальные мужчины на её пути, не особо снисходили до настолько грязных развлечений. Они любили минет, все до единого, но сами очень редко, чуть ли не кривясь, ласкали языком. Пару раз у них со Снейпом доходило до серьезных скандалов. После которых ей уже ничего не хотелось. Он не понимал, что его «нет» заставляло Гермиону ощущать себя не чистой. Порой хороший мальчик был слишком высокомерен и не понимал, что ведет себя, как средневековый священник, обвиняющий женщин в похоти.        И вот Драко, чьи плечи были оцарапаны, а душа – черна от пороков, прикасался к ней. Он делал так в юности – без всякого принуждения или унизительных просьб. И делал это сейчас. Не знал, что все годы Гермиона ненавидела его. Он научил её сексу, где не было запретов. Где мужчина и женщина были на равных, а потом бросил в мире, где все было не так. Где девушкам чаще приходилось заслуживать удовольствие и удовлетворять самим. Но сейчас баланс словно восстанавливался. Ей снова было хорошо. Без чувства вины, которое она испытывала, если уговаривала Северуса на куни, от которого потом не могла получить удовольствия.       Скорпион был не так высоко в своих мыслях. Он ласкал свою Пчёлку, наблюдая со своего прекрасного ракурса, как вздымается и опускается её грудь и как Гермиона играет пальцами с сосками. Ей нравилось, ей, по-настоящему, нравилось. Настолько, что женщина забыла все свои злые словечки и тяжело дышала, пока он языком скользил по клитору, вспоминая, какова настоящая любовь на вкус.        Ему нравилось, как Гермиона делала вдох и задыхалась на выдохе. А потом Драко увидел, как Пчёлка улыбнулась. По-настоящему улыбнулась. И ощутил её пальцы, поглаживающие его волосы. В жесте не было снисходительности. Это была первая нежность в его адрес от госпожи прокурор с момента расставания. И закрыл глаза. Впитывая этот момент в себя. Зная, что такого больше не будет. Больше, наверное, ему было и не нужно. Ведь отвыкший от таких дрожащих ощущений, он бы не выдержал. Рассыпался бы.        - Нет-нет, я не хочу пока… - когда тело начало невольно извиваться, Гермиона почти запаниковала. Драко понимая, что и ей не хочется заканчивать, отстранился, поднялся и ошарашенно на нее уставился. Женщина потянулась довольной кошкой и спрыгнула со стола, чтобы развернуться к Драко спиной. Прогнулась и закинула одну ногу на стол.        Откинула голову.        Скорпион дерзость оценил и надавил ладонью на поясницу.        - Ниже, - с легкой насмешкой проронил он, понимая, что они оба были непозволительны уязвимы. Нужно было восстановить баланс. Дразняще потерся головкой члена о влагалище, не понимая кого дразнит сильнее. – И громче. Громче, госпожа прокурор.        - Да пошел ты, - и из чувства протеста, она молчала. В тишине было слышно, как его бедра ударяются о её ягодицы, как медовые волосы шуркали о протокол и как скрипят бумаги под ладонями, которыми Гермиона пыталась удержаться. Прекрасные, естественные звуки страсти. Снова зазвенели весы Фемиды. Драко потянул Пчёлку на себя, она резко развернулась и они снова бездумно целовались, ощущая друг друга. И тихо, совсем тихо смеялись. Над ситуацией. И друг над другом.        - Всегда хотел так это с тобой сделать, - вдруг сказал мужчина, усаживаясь в кресло. – Сидя на твоем месте. Это иронично.        - А, так ты хотел меня все же?        - Развернись спиной. Спиной, я сказал.        Гермиона покачала головой. Удерживаясь за спинку кресла рукой, она поставила острую коленку между ног Драко. В одной рубашке, с полуспущенным лифчиком, женщина вела себя, как хозяйка положения.        - Я задала вопрос, мистер Малфой.        - Я тебе не свидетель – отвечать.        - А я не шлюха, трахаться с тобой в кабинете, потому отвечай. Ну же, - она наклонилась к его уху. Поцеловала. – мэтр, я жду. Скажи мне, хотел?        - Чаще, чем нужно, - буркнул Скорпион, - а…        - Нет. Я – нет. Правда. До этого лета – ни разу, но жизнь – такая сука. Ненавижу это все и ничего не могу поделать.        - Трудно расставаться с укоренившимся укладом жизни, даже если ты эту жизнь ненавидишь, да, Пчёлка? (1)        - Протестую. Ты подсказываешь ответ… мэтр. Так не пойдет, - Гермиона мурлыкала, глядя на него сверху вниз. А Драко нравилось это новое слово, которое она картавила в свое рту. Лукаво улыбаясь, женщина присела. Потом все же села на колени. И теперь смотрела по-другому. Под другим ракурсом, но так же уверенно. – Об этом ты тоже думал?        Драко покачал головой. В несбывшихся желаниях заходить далеко было опасно. Но сейчас было все равно. Пчёлка никогда не делала ему минет, он не унижал её по юности, а сейчас… сейчас стал умнее, наверное. После притона. После карт. После насилия. Если ей хотелось – а судя по тому, как она облизнула пересохшие губы – то… блядь, ну почему нет?       Он же был понимающим.        - Ты знаешь, куда смотреть. Вот и смотри. Смотри и запоминай. – прошептала Пчёлка, имея в виду зеркало. Не понимая, не зная и даже не догадываясь, что свой лучший момент в жизни Драко не увидит, ведь без очков все плыло на расстоянии. Потому он закрыл глаза и запоминал ощущения. Её губы и пальцы, ласкающие его член. Смена темпов. Дыхание. Никаких давящихся или чавкающих звуков. Только вибрация по воздуху. И жужжание пчел. Незабываемо.        Скорпион даже не стал прикасаться к Гермионе. Просто дышал, как на медитации. Ощущая тепло во всем теле. А потом чуть напрягся, поскольку движение пальцев стало более быстрым и настойчивым, губы больше не скользили – лишь крепче сомкнулись. Секунда и Драко, поддаваясь стремительной ласке, кончил.        Его удивило это желание Гермионы, но какой мужчина был бы против? Расслабленный, он лениво, наконец, погладил госпожу прокурор по спутанным кудрям.        - Глупо, но безупречно, - прокоментировал он. Женщина поднялась и… сплюнула прямо в его кофе. Вытерла рот ладонью.        - А что было делать, если ты без резинки, - она словно не сама просила его о максимальной близости. Теперь выглядела слегка сердитой. На себя. За то,что не удержалась. От страсти у нее помутнело в голове, видимо, и отсосать ублюдку показалось идеей, от которой она сама едва не кончила. Ей было так приятно, что теперь хотелось рвать на себе кудри.        - Ну, я давал тебе шанс заявить на меня за изнасилование, кто ж знает, зачем тебе этот секс, но ты сама его…проглотила.        - Я бы не проглотила. Только не от тебя, - она демонстративно покосилась на кофе. Драко чертыхнулся и потянул её на себя обратно. Усадив на колени. Уперся лбом в плечо.        - И что? Какая разница. Правда, плевать почему. Тш. Молчи. Не порти момент, Гермиона. Ты знаешь, что мужчины после секса не болтают?        - Я просто хотела сказать - вау, мэтр, - протянула женщина, щекой касаясь его виска. Драко, меньше всего ожидающий хороших слов, удивленно открыл глаза.        - Так было хорошо?        - Я не о сексе, идиот. Нет ничего гениального потрахаться впопыхах в кабинете, ума много не нужно, другие делали это не хуже тебя. Я о твоем монологе сегодня. - она знала, что это придется признать. Быть честной для конца. Зачем? Возможно, потому что как с минетом. Просто хотелось. Без умысла. - Это было… да, вау, мэтр. Адвокат из тебя - кошмар любого прокурора. Гордишься собой?        - Сейчас очень сильно. Только не собой. Нами. Смотри, мы стали теми, о ком мечтали. Достигли своих высот.        - Только порознь.        - Прости.        Гермиона потянулась за пачкой сигарет. Драко подал ей свой портсигар. Она выудила одну и закурила.        - Уже плевать. Переболело. - женщина почти не лгала. Ведь, правда, забыла его на целых одиннадцать лет. Два первых года были бесконечностью, а потом прошло. Оставило следы в виде недоверия к мужчинам, но прошло. Она долго не решалась на отношения, выбирая женатых мужчин и нарушая правила морали. Будто вмешиваться в чужое счастье доставляло ей какое-то особое, жестокое удовольствие, но потом ей захотелось тоже с кем-то свить свое “и жили они долго и счастливо”. И каким же было разочарование Гермионы, когда в полушаге от счастливого финала, Глазастик вдруг снова был рядом и каждым своим действием словно показывал - кажется, она ошиблась.        Но доверия к нему не было. И потому, что Драко уже подвел её много лет назад, и потому, что у этого advocatus diaboli не было совести, скорее всего, все его вздохи, трогательные рассказы об ужинах и попытки ухаживаний были лишь планом. Она многое знала о методах Скорпиона. Харизматичный, мрачный мужчина спал не с одним прокурором за эти годы. Потому… да, свою религию и веру в него Гермиона давно утратила. Хоть секс был сногсшибательным. Секс, который ровным счетом не значил ничего ни для нее, ни для Драко. Который по-прежнему ее обнимал. Она посмотрела в зеркало. Скорпион выглядел умиротворенно. Добился цели, выебал её. Будет чем прихвастнуть в своих мрачных адвокатских кругах.        Плевать.        Зазвонил телефон. Женщина потянулась, чтобы взять трубку. Драко, кажется, дремал, но вдруг:        - О, милый, привет, - прочирикала Гермиона, и по нему прошел разряд. Он приоткрыл один глаз. Пчёлка радостно, почти восторженно чирикала со своим Северусом, рассказывая, как скучает. Сидела в одной рубашке у него на коленях и говорила о любви к другому. Не используя при этом глагол “любить”. Нет, она радовалась, что сегодня жених вернется и спрашивала, что приготовить ему на ужин. Ни капли притворства в госпоже прокурор не было и Драко… Драко поник. Хотел ощутить то же, что и всегда - удовольствие от того, что ей хорошо, но не мог найти его в своей душе. Потому он хотел быть на месте Снейпа.        “Я бы на ужин хотел чоппино, - мысленно отвечал он на вопрос, заданный тому, второму. Обнял покрепче, за что получил почти шутливый подзатыльник, но не отпустил. - Я принесу вино, милая, а ты сделаешь чоппино, да? Спасибо. Я постараюсь быть как можно быстрее дома”.        Он подавил вздох. Это было ему незнакомо - спешить домой. Да и вкус еды Гермионы Драко почти не помнил. Готовил по её рецептам, пытаясь восстановить в памяти, но у него выходило по-другому. Потому чоппино ему не попробовать.        - Хорошо, я приготовлю лазанью, - пообещала женщина. Северус выбрал другое блюдо. - Целую тебя, дорогой. Ахаха, правда? Я подумаю.        Они явно флиртовали. Малфой подумал, что вот только сейчас понял насколько секс ничего для нее не значит. Ведь поцелуев по его телу Гермиона не оставила, пока он упоенно целовал её. Минет был не в счет. То было иное. Более земное. Эта женщина не принадлежала ему, в то время, как все тринадцать лет он был только её. Забавная арифметика.        - Мы не будем здесь сидеть вечно. Отпусти, - положив трубку, поморщилась женщина. Беседа с Северусом заземлила Гермиону и ей захотелось избавиться от постыдного секса. О чем она думала, совершая ошибку? Стало невыносимо стыдно. Женщина резко встала, когда давление рук пропало, и стала надевать юбку. Швырнула Драко его рубашку.        - Я так понял, к ужину тебя сегодня не ждать? Или ты везде успеешь? - спокойно спросил Скорпион. Гермиона развернулась так резко, что волосы хлестнули её по щекам. Сощурилась. - Конечно, я купил тот ресторан и забронировал столик для тебя. Капоната тебя всегда ждет. Да и лазанья на вынос шикарная. Приходи ко мне.        И снова эта фраза, распахивающая сердце настежь. Драко знал, что хотя бы пытается. Пытается показать, что они могли бы попробовать. Он принял бы такой формат. Когда она с ним, а потом убегает. Наверное. Тот, кто не имел много, не отказывался от надежды.        - Пошел вон, - рявкнула женщина, а потом одернула. Подошла к столу, выдернула одну из тумб и достала нитку с иголкой. - Совсем спятил выйти из моего кабинета без пуговиц. Не смей меня компрометировать.        Она отдала ему нитки, а сама присела собирать пуговицы. Драко обреченно посмотрел на ушко иголки. Сел обратно в кресло и безуспешно пытался вправить нить, но еще не сильно адаптировался к своей слепоте на один глаз, а потому не получалось.        - Долго будешь возиться? Раньше ты шил быстрее.        - Ты бы не помогла помочь? - Решился мужчина. Ему непривычно было просить.        - Ты что, бляха, слепой? - раздраженно дернула плечами Пчёлка, и Драко отшвырнул чертову катушку. Поднялся и иголку положил на стол. Аккуратно. Чтобы Гермиона не поранилась, ища ту. Понимал, что это была просто фраза. Ничего не значащая фраза. Слова женщины, которой было невыносимо стыдно за свою глупость в виде секса. Но ударила она по-больному, пусть и случайно. Ведь слеп он из-за любви.        - Наверное. Ведь я все ещё пытаюсь рассмотреть в этой суке былую Пчёлку. - сухо ответил он, надевая пиджак и завязывая галстук так, чтобы не было видно отсутствие двух пуговиц.        - Зачем?        - Я любил её, а ностальгия - ужасная болезнь. Гермиона. Мы уже одеты. Ничего не было. Хочешь выпить кофе со мной?        Женщина изумленно уставилась на Скорпиона. Кажется, он совсем спятил.        - Пошел вон. - повторила она холоднее. Драко наклонился и поцеловал её в щеку. И уже когда он выходил, женщина бросила ему в спину. - Ты должен мне один оргазм, Скорпион.        - Что ж, - он остановился у двери и странно, болезненно усмехнулся. Гермиона сделала это. Оставила финальное слово за ним, - тогда…приходи ко мне. Когда тебе станет невыносимо – приходи ко мне.        Его сакральная фраза имела теперь другой, жестокий смысл. Драко говорил, что когда Северус её не удовлетворит, она может прийти. Гермиона поморщилась. Она тоже хорошо умела цитировать Харпер Ли и тот самый диалог.        - Беда в том, что я тебя больше не выношу, - они делали это друг с другом. Переигрывали и роман, и их последний диалог. Но с ненавистью. Драко пожал плечами.        - Так бы и сказала, что тебе просто нужно подарить вибратор. Золотой - до сих пор твой любимый цвет? - и не дождавшись ответа, он ушел. Дошел до кофейни напротив прокуратуры и работал там, потому что не хотел двигаться. Планировал следующий день. Поездку к мистеру Патилу. У него было полно дел.        Спустя два часа, Драко заметил Северуса Снейпа. Тот зашел в ту же кофейню, чтобы взять две чашки кофе. Скорпион наблюдал. Его кандидат, видимо, настолько предвкушал встречу с невестой, что не обращал ни на кого внимания. Расплатившись, мужчина вышел и через пару минут они с Гермионой быстро поцеловались - соблюдая, видимо, приличия - на лестнице. Попивая кофе, оба пешком пошли в сторону парка. Хороший ритуал. Правильный.        Скорпион поднялся, собирая документы. Ощутил разочарование. Он мог быть тем, с кем Гермиона переспала и была не прочь еще раз - об этом ведь была её фраза, но никогда ему снова не стать мужчиной, который сможет ей принести кофе. Мужчиной, для которого она приготовит ужин. Мужчиной, который ляжет с ней в постель, чтобы заниматься любовью и засыпать рядом. Это все - не его привилегия. А ему хотелось и этого тоже.        Драко доехал до офиса, закипая от злости. Пошел не в свой кабинет, нет. Сначала заглянул к Пэнси. Та торопливо что-то дописывала. Скорпион знал причину этой спешки.       -Поговаривают, Вы были великолепны сегодня, - услышав его, девушка улыбнулась. На работе, даже тет-а-тет, она всегда соблюдала формальность, хоть все знали, что он её имеет. Этот статус был сложным. Унизительным. Не любовница, нет. Просто шлюха. - Поздравляю.        - Я всегда великолепен, - ответил Скорпион с привычной высокомерностью. Сам стараясь в это поверить. - Я хотел предложить. Точнее, спросить. Ты поужинаешь со мной завтра вечером, Пэнси?        Она спешила, потому что на уик-энд уезжала со своим женихом за город смотреть место под свадьбу. Драко повезло быть окруженным сплошными невестами. Девушка подняла глаза. Смущенно покраснела. Но кивнула.        - Конечно. Во сколько? - и больше ничего лишнего. Скорпион прикинул. В семь он привычно просидит за столиком, ожидая Гермиону, значит к восьми будет свободен. Что и озвучил. Восемь пятнадцать вечера. Хорошее время для ужина. - Хорошо. Я буду. Спасибо.        - Пришлю машину за тобой.        Она не отказалась. Зарделась сильнее. Скорпион с ней никогда не ужинал. Потому это стоило всех планов. Место можно посмотреть и через неделю. Драко кивнул и вышел. Знал, что поступил низко, но ему хотелось, чтобы хоть одна невеста в мире отказалась от своего жениха ради ужина с ним. И какая разница, что невеста-то была не той?              1 – цитата из «К востоку от Эдема»                     *** Что сказать, дорогие читатели. Вот можете же, когда хотите. Я могу и вы можете. Приятно. В прошлой главе вы были мега-активны. Давайте так и продолжим? Чтобы я не была мегерой. Мне в этих приписках снизу хочеться писать не только фразу "пишите отзывы". Так что надеюсь сегодня вы будете такими же классными и общительными и не забудете забывать оставлять комментарии и нажимать "жду продолжения". Видите, сразу какие большие главы получаются. А завтра на канале, в благодарность за вашу активность (если она будет вау) будет арт этой самой сцены в кабинете. Спасибо наперед.