Кричи

Ким стирает с разбитой губы кровь, ухмыляется, заносит кулак и бьет снова. В звенящей тишине похоронного зала удар звучит как набат. Но его никто не останавливает, пока он бьет собственного дядю. - Ах ты сопляк! Как ты вообще посмел?! Маленький ублюдок! - рычит Кан, стоя напротив и глядя на него с искренней, абсолютной ненавистью. С такой же он всегда смотрит на своих собственных детей. Ким косится на родственников. Ситуация для него откровенно смешная. Для остальных - немного шоковая, хотя вроде как должны были уже привыкнуть. Ким всегда был самым проблемным в семье. Самым непослушным с самого детства. И не слушал приказов. Что Корна, которого сегодня и похоронили, что его родного брата Кана, морду которому он уже давно мечтал начистить. И вовсе не потому, что убит горем. О, нет. - Ким, прошу тебя, - вздыхает Кинн. Но не делает ничего. Как и Танкхун. Оба старших брата не будут вмешиваться по одной простой причине - ненависть к Кану в них сильна не меньше. Родные дети Кана - Вегас и Макао - смотрят на это шоу даже с интересом. Им повезло куда меньше, ведь влияние Кана на них сильнее. Но в этой чертовой семье не принято защищать друг друга. Да и себя. У Кима на этот счет всегда было свое мнение. - Полегчало? - выплевывает Кан - А теперь приведи себя в порядок, иди к гостям и пригласи эту девчонку, Милли, куда-то в свет. Мне плевать, что это будет, выставка, кино, да хоть клуб. Вы должны... - Не буду, - спокойно говорит Ким. - Кимхан! - Я сказал, - цедит Ким - не буду. - Она - твоя будущая жена! Наши договоренности с... - Засунь их себе в задницу! И прекрати думать о бизнесе и деньгах хотя бы в день смерти собственного брата, - выплевывает Ким. - Ублюдок! Ты сделаешь все, что я скажу! - Иначе что? - усмехается Ким. - Иначе я превращу твою жизнь в ад! Какая избитая фраза. Отец тоже любил ее когда-то говорить. Но Ким много лет назад понял, что делать, и все же имел некие рычаги влияния на родителя. А вот Вегас и Макао - пока что нет. Он снова косится на кузенов. Ему их жаль. Как и своих братьев. Вегас уже пару лет, как женат на нелюбимой женщине, которая три раза пыталась его убить. Успокоилась только после того, как им удалось договориться. И теперь Вегас трахал Пита - телохранителя Второй семьи, а она сама - трахалась с начальником охраны Вегаса. Вот такая шведская семья, о которой Кан пока не в курсе. Танкхун? Старался не любить никого. Клубы, незначительные связи, гулянки - его хобби. Лишь бы не навредить тому, кто будет иметь несчастье оказаться ближе, чем следовало. Кинн? У него кто-то появился недавно. Ким пока не выяснил, кто. Молодец, научился скрывать. Ради безопасности того человека. А Ким... Ким всегда шел напролом. Так что сейчас он распрямляет плечи и наконец говорит: - А теперь послушай меня. Во-первых, свои планы по моей женитьбе засунь себе в задницу. В мои планы плясать под твою дудку не входит. Во-вторых, мой отец мертв, и если ты продолжишь дальше доставать меня или моих братьев - я начну копать сильнее, кто именно виновен в его смерти. В- третьих, мне будет плевать, кто это окажется, но я сделаю все, чтобы об этом узнала общественность. И последнее, - Ким поправляет рукава рубашки и волосы - Больше никогда не указывай мне что делать. Иначе пожалеешь. - Ты... Щенок! Ты хоть представляешь... - хрипит Кан. Да, Ким видит этот проблеск паники в его глазах. Наконец-то дошло. Он подходит к дяде и нехорошо ухммыляется: - Не лезь в мою жизнь. Ваши договоренности с отцом, с партнерами по бизнесу - ваша проблема. Но меня не вмешивай. Если не хочешь, чтобы я отобрал у тебя все. - У тебя нет ничего! - Да? У меня четверть акций, которые я могу забрать, продать, пожертвовать. Я могу разрушить все до основания. - Мы с твоим отцом положили жизнь на все это! - Так это ваши жизни. И один уже в гробу. Вот только я туда не собираюсь. Как и жить по твоим правилам. Так что... пошел ты к дьяволу. Кан пытается схватить его за плечо и воет от боли, когда Ким ломает ему пальцы руки, заставляя осесть на пол. Потом идет миммо родственников и замечает: - Вас больше. Может хватить бояться одного ублюдка? И просто покидает похоронный зал. Идет мимо гостей и персонала, что провожают его любопытными взглядами. Выходит из здания и дышит полной грудью. Наконец-то. Свобода. Не сказать, чтобы он испытывал чувство удовлетворения. С отцом у него итак было некое перемире последние годы. А Кан решил, что может занять его место и командовать. Но только не Кимом. С него хватит. В нем порядка трех стаканов виски, вокруг духота и влажность. Стащив пиджак, Ким выбрасывает галстук куда-то в переулок и просто идет по улице. Паршивый день, вроде бы. Нужно бы его закончить уже. Но он все бредет и бредет. Вокруг темнота, городской шум, разноцветные фонари, и люди, которых он не замечает. Пиджак в руке мешает, а ноги устало просто бредут. Пока он не понимает, что совсем устал, а кончики пальцев почему-то подрагивают. Выйдя поближе к дороге, Ким щурится на слишком яркие фары проезжающих мимо машин и наконец машет рукой. Нужно просто сесть. Куда-нибудь поехать. Машина останавливается через пару минут. Обычное такси. Ким тут же падает на заднее сиденье и растекается по нему, кидая рядом пиджак. - Куда вам, кхун? - спрпшивает водитель. - Вперед, - отзывается Ким и смотрит в окно. На удивление его слушают. Не спрашивают точный адрес или направление. Водитель всего лишь выруливает с обочины и едет вперед, по дороге, минуя повороты и боковые улицы. Ким моргает, несколько минут рассматривает человека впереди. Вихрастый затылок, вроде молодой, широкие ладони на руле. Полумрак, особо не разглядеть. Но потом он ловит в щеркале заднего вида взгляд и понимает, что его таксист - вообще молодой парень. - Почему ты не спрашиваешь адрес? - интересуется Ким. Ему правда любопытно. - Жду, когда вы скажете сами, кхун. - А если не скажу? - Значит, буду ехать вперед. - Даже из города? - Почему нет? Он странный. На взгляд Кима. Но теперь ему даже любопытно. Или это остатки адреналина после драки с дядей, и похороны. Ким откидывется на сиденье и прикрывает глаза. Просто расслабляется. И удивленно хмыкает, когда тихо включается радио. Из динамиков слышится очень знакомая песня, а парень-водитель начинает тихонько подпевать. На удивление приятно и гармонично. Ким улыбается, слушая собственный трэк и этот странно мягкий голос, ему вторящий. Где-то через полчаса, не открывая глаз, он спрашивает: - Есть такое место, где человеку может стать лучше? - Лучше? Или легче? - неожиданно совершенно спокойно интересуется таксист. Открыв глаза, Ким снова смотрит на его затылок. Все чудесатее. - Место, где нормально, если ты только что похоронил своего отца. - Есть такое. - Отвезешь? - Да, кхун. Отвезу. Но предупреждаю сразу - вы его знаете. - Правда? - Правда. Оно многим известно. - Тогда что в нем необычного? - Я расскажу, когда приедем. Устроит? - Устроит, - соглашается Ким, непонятно на что. Местом оказывается... чертов мост Раны Восьмого. - Да ты шутишь! - возмущается Ким, когда машина останавливается неподалеку от моста, на небольшом возвышении. Водитель просто глушит мотор, выходит и открывает дверь со стороны Кима: - Я еще не сказал, что нужно делать. Ким вылезает и таращится на парня. Лет двадцать, не больше, вроде симпотичный - в свете фонарей и звезд черт его разберет. - Мы правда пойдем на мост? - уточняет он. - Правда. Ким думает “да и плевать”, пожимает плечами, и, засунув руки в карманы брюк, идет следом за парнем по пешеходной части моста. Машин уже не так много, шума тоже. Гуляют, получается. Пока в какой-то момент парень не останавливается. Почему-то подходит очень близко к ограждению, садится на корточки и что-то рассматривает на металле. - Да, тут, - бормочет он. Поднимается на ноги и смотрит на Кима: - Это место. Я тут как-то ножом царапину оставил. - Ага... А... Что нужно делать? Парень улыбается. Подходит чуть ближе, осторожно берет Кима за руку, кладет ее на ограждение, заставляя повернуться лицом к воде. Обходит, проделывает то же самое с другой рукой. Встает рядом, прислоняясь задницей к решетке, и спокойно говорит: - А теперь кричи, кхун. - Чего? - Ким таращится на парня, думает, что ослышался. Но тот вполне спокоен, даже кивает уверенно: - Кричи. Как можешь. - Зачем? - Это старый способ. Помогает избавиться от эмоций. От многих эмоций. - Бред из сериала? - Ким фыркает. Кажется, в нем все еще гуляют остатки алкоголя. Но он даже не может злиться нормально. - Отличный психологический прием, который потом переняли кинорежиссеры фильмов и сериалов, где-то с семидесятых годов. - И помогает? - Да. - И тебе помогло? - Да. Когда в аварии погибли мои родители. Выжил только брат, но тогда он был в коме. Мне было четырнадцать. Ким затихает. Думает, анализирует. - И ты.. пришел сюда? - Я пришел сюда, чтобы спрыгнуть. Но после последовал тому совету, что даю сейчас вам. Потом привозил сюда брата. А теперь я автомеханик и люблю водить машины. Парень улыбается, искренне, хорошо. Легко. Он уже все пережил. - Я не любил своего отца. - Но ты потерял его, кхун. - Я ненавидел его. - Ненависть - тоже эмоция. Ким смотрит на таксиста. Затем на воду. И поднимает взгляд в небо. В Бангкоке оно мутное, звезды мрачно-бледные. Город похожь на свалку. Как и жизнь его чертовой семейки, богатой, известной, такой... убогой. В горле что-то сдавливает. Ким никак не может понять, в чем дело, пока не начинает хватать ртом воздух. Смотрит на парня и дергается, когда тот смотрит так, словно знает о нем все. - Кричи, - тихо говорит тот. Отворачивается и смотрит в небо. А Ким... Ким сжимает пальцами до побелевших костяшек перилла и наконец... срывает голос. Это так внезапно, так болезненно, так странно, что у него кружится голова. Он сам не понимает, не знает, сколько это длится. Пока в какой-то момент его словно не вышвыривает из глухой темноты. Он резко глотает воздух и вытягивается на носочках. Дышит сильно, глубоко, с легким хрипом. Точно родился, блять, заново. И слышит рядом смешок. Поворачивает голову и напарывается на улыбку, снова. В крови все горит. Ему хорошо, легко. Нормально. Ким отрывает пальцы от ограждения и подходит ближе. Встает напротив, рассматривает теперь парня очень внимательно. Неожиданно понимает, что перед ним кто-то красивый. - Меня зовут Порче, - щурится тот, совсем не беспокоясь, что нарушают его личное пространство. Ким не отвечает. Укладывает руки за перила по бокам от парня, рассматривает большие глаза и полные губы. Вдыхает воздух полной грудью и подается вперед, целуя. Дадут в морду - окей. Но по морде он не получает. Адреналин, что гуляет по крови, резко успокаивается, когда его обнимают за шею, поглаживают по затылку, и отвечают на поцелуй мягко, аккуратно. Как если бы это был любимый человек. Кима ведет сразу же, моментально. Он готов заурчать от удовольствия, целуя абсолютно незнакомого человека. - И часто ты так делаешь? - интересуется Ким, оторвавшись от такого вкусного поцелуя спустя несколько минут. Порче сцепляет руки у того на шее в замок и спокойно говорит: - Ни разу. - И чем я отличаюсь? Что меня ты сюда привез. - Ты потерялся. Я хотел помочь. - Ты затылком это понял? - По голосу, - туманно отзывается Порче. Ким тянет его к себе за бедра и снова целует. Прото потому что хочет, и это очень приятно. Разряды, что начинают бегать по телу, намекают вполне определенно. И он спрашивает: - Поедешь в отель? - Не поеду, - Порче легко кусает его за нижнюю губу. Ким разочарованно вздыхает. А потом слышит: - Но ты можешь поехать ко мне домой. Ким не успевает даже дать ответ, когда Порче просто берет его за руку и подталкивает вперед, после чего тянет за собой в сторону оставленной машины. Ким совсем не против. *** Семь утра. Ким валяется в разворошенной постели в маленькой спальне чужого дома, и копается в чужом бумажнике, пока из ванной слышится шум воды. Порче Киттисават, двадцать лет. Лицензия таксиста и пропуск в университет. Не соврал. Положив бумажник на тумбочку, Ким берет теперь свой телефон. Пропущенные от Кана, братьев, менеджера. Плевать. Ким откидывается на подушку, зевает, открывает свой профиль в инстаграмме и запускает лайв. И хриплым сорванным голосом поет. Его публика любит такое - немного обнаженки, домашний встрепанный вид, живой голос. А уж от чего он его сорвал - пусть сами придумают. Он где-то на середине куплета, когда открывается дверь ванной и выходит Порче. На нем только полотенце на бедрах, а сам он... черт, да он красивый! Ким тянет ноту и во все глаза смотрит на того, с кем провел ночь. Вернее будет сказать, кого от души трахал несколько часов, а взамен получал только очень мягкие поцелуи, мелодичные стоны и столько ласки, что чуть не одурел от неожиданности. Были у него, конечно, разные связи. Но этой ночью словно он что-то нашел. И это чувство в груди только усиливается, когда Порче начинает тихо подпевать, зная наизусть его песню. Как ночью, в такси. Он, черт возьми, знал его песни. Порче совершенно точно в курсе, что Кимхан - известный исполнитель и музыкант. Они просто не успели это обсудить. Хотя они вообще еще мало о чем говорили, слишком были заняты другими интересными вещами. Ким делает большие глаза, а Порче усмехается, вытягивая ноту за ним. Не убирая телефон, Ким переползает по кровати и тянет парня за руку на себя, заставляя сесть. Обнимает за пллечо, прижимает ближе и наводит камеру на них обоих. Менеджер его убьет. Кан будет в ярости. Но если Порче не прибьет его прямо сейчас... Тот всего лишь целует его в скулу и смотрит прямо в камеру. Вот так вот. И Ким улыбается. Обрывает песню и поворачивается к парню: - Скажешь моим подписчикам как тебя зовут? Порче поворачивается к камере телефона и пожимает плечами: - Сам забыл, а меня заставляет. - Я не забыл! - Тогда скажи. - Че. Порче. - Молодец. Ким хмыкает и закатывает глаза. Смотрит в камеру и сообщает нескольким тысячам подписчиков в прямом эфире: - Он будет моим парнем. - А меня спросить? - притворно возмущается Порче. - А я уже спросил. И не один раз за ночь. Порче отбирает у него телефон, машет рукой камере и выключает лайв: - Вот уже год слежу за тобой в сети. Ты придурок. И ты только что показал меня всем своим фанатам. Ким роняет его на кровать и нависает сверху: - Ты не так, чтобы был против. Кстати. Приятно познакомиться. Кимхан. Порче фыркает и утягивает его в поцелуй, пока мобильник летит куда-то на пол. Ким думает, что с Каном все равно придется что-то делать. Он теперь не один. *** Полгода спустя Ким притаскивает на мост Вегаса. Пит не выходит из комы почти месяц. И все таки выживает после покушения. Еще чернез два месяца умирает Кан. *** Ким с Порче валяются на диване в гостиной большого особняка Главной семьи и вяло наблюдают за тем, как Танкхун ругается с Вегасом по поводу дня рождения, который нужно устроить для Пита. Вегас явно против шариков и конфети. Они все время ругаются, но Ким, которого Порче как-то заставил все таки приехать в родной дом и теперь все иногда собирались вместе, чтобы поязвить и обменяться новостями, уже привык и не вслушивался. Наблюдая за кузеном и старшим братом, вдруг задает вопрос: - Ты сразу понял, кто я? - Ты про то, что ты музыкант? - Да. Ты в ту ночь понял? В такси? Порче переворачивается на живот в руках Кима и утыкается подбородком тому в грудь: - Намекаешь, что я повелся на звезду? - Нет. Любопытный я. Порче фыркает и закатывает глаза. - Я по голосу узнал. И просто захотел помочь. - Сердобольно переспал? - Кимхан. - Что? - Домой один поедешь сейчас. - А ты? - А меня твоя семья любит. Скажу, что обиделся, и меня тут оставят, еще и чаем напоят. - Не стоило вас знакомить, - ворчит Ким, обнимая Порче и притискивая ближе к себе. Тот фыркает и уже собирается что-то ответить, как слышит удивленное: - Порче?! Какого дьявола ты забыл тут?! Порче смотрит широко раскрытыми глазами на вошедшего старшего брата, Порша. А Ким фыркает: - Наконец-то Кинн созрел. Как же сложно было, да Кинн? Показать своего парня нам. Кинн закатывает глаза. Ким ппонимает. Им всем сложно. Они не привыкли быть... семьей. Зато Порче с Поршем, судя по тому, как подскачили друг к другу и уже тихо ругаются, чувствуют себя тут вполне комфортно. Есть чему поучиться. И самое главное - как говорит Порче - держаться вместе. Его Порче держит точно. Ким благодарен той ночи и мосту. Но кричать он больше не будет.