Нарцисс

Ямада с самого утра заметил, что с Айзавой было что-то не так. Не то, чтобы кто-то еще это заметил, но и никто не знаком с ним столько лет сколько Хизаши. Есть конечно еще Немури и Незу, однако он не собирался их тревожить со своей возможной паранойей. Ха-ха. Блондин знает, что это не паранойя и Айзава ведет себя странно, он стал еще тише, еще скрытнее. И было ощущение, будто он намеренно избегает Хизаши. Это было...странно. Шота никогда прежде не избегал его и он не может понять, что он такого сделал, чтобы обидеть друга, которого казалось ничто не обидит. Но так только казалось. На самом деле Айзава был очень ранимым и Хизаши знает как никто другой о этой черте своего друга. Поэтому эта ситуация поставила его в тупик, Ямада не говорил ничего оскорбительного ему в последнее время, да и они уже давно не ссорились. Айзава полагается на логику, так что вряд-ли бы он обратил внимание на какое-либо высказывание или случайный жест Хизаши. Так что Мик был...в тотальном тупике и не знал, что делать. Возможно он просто надумывает. Он надеется... О, как он облажался. Буквально спустя неделю от его раздумий над странным поведением коллеги и друга, он видит кровь на столе в учительской. Четкий отпечаток ладони. Прямо там где Айзава облокотился рукой, чтобы встать. Теперь Хизаши напуган не на шутку и он собирается выяснить, что происходит, потому что это начинает действовать ему на нервы. Не то, чтобы кто-то еще это заметил, но раз Айзава молчит значит была причина по которой он не говорил Хизаши? Не хотел его волновать? А может он боялся показаться блондину слабым? Нет, это уже откровенный бред. Он уже был слабым перед Миком, когда Оборо... Нет, сейчас не это важно, а Айзава. Мик вышел из учительской и попытался догнать Сотри-Голову (Боже, это действительно тупое прозвище, но оно ему казалось смешным), но потерпел неудачу. Шота будто в воздухе растворился. Иногда Хизаши ненавидел своего друга за нечеловеческую скрытность. Ничего, завтра утром ему будет не отвертеться от разъяренного блондина. Но что-то внутри Хизаши скребло и шептало о том, что Шота ему недостаточно доверяет даже, чтобы сказать, что он болен. Хизаши сразу задушил этот голос, не позволяя ему укорениться в его сознании надолго, ибо это могло стать еще хуже. Но крохотный червячок продолжал разъедать дыру внутри Хизаши, со своими шепотками "а что, если..." *** Айзава облажался. Крупно и сильно. Ему хотелось бы кричать, бить стекла, рвать волосы на голове, однако он ничего из этого не мог сделать. Было бы трудно объяснить проплешины или раны на костяшках пальцев, если он не патрулировал в последнее время. Насколько же он ахуительный герой, что из-за своей личной трагедии не может помогать людям. Да, герой кверху дрой. Шота вздохнул, он знал, что не сможет в одиночку справиться с тем дерьмом, что на него вылила жизнь, но он не мог пойти к своему почти единственному лучшему другу, потому что именно из-за него он и страдал. И это просто еще один гвоздь в крышку его гроба. Или гроба того, что от него осталось. Честно говоря, Айзава удивлен, что все до сих пор ничего не заметили, Ямаде понадобилось пару месяцев, чтобы начать предпринимать какие-то действия. Айзава думает, что он догадался раньше, просто думал, что Шота сам ему расскажет, однако его друг недооценил его способности держать свои проблемы в себе. Айзава болен уже почти полгода, а если быть точным, то лет пять минимум, он не уверен, когда он начал так заглядываться на Ямаду. Только почему-то болезнь решила, что будет очень весело появиться сейчас. Это не логично. Это неправильно. И Айзава ненавидел, когда что-то было нелогично, любовь – это само воплощение нелогичности. И Шота надеялся, что сможет избегать этого достаточно долго, чтобы она никогда его не догнала, но видимо он где-то просчитался, раз это все-таки случилось. Сотри-голова рухнул на пол, проехав спиной по стене и он почти уверен, что там будут небольшие ссадины от силы с которой он вжался в эту стену. Мужчина обхватил руками голову и слегка потянул себя за волосы. Дурная привычка от которой он не мог избавиться, как и от постоянного недосыпа, и его огромных мешков под глазами. Однажды Ямада сказал, что его волосы хоть и странные, но очень крутые. На вид они мягкие, но на ощупь как солома, однако Хизаши это понравилось, хоть родители Ластика ему всю жизнь говорили, что у него ужасные волосы и глаза. Ямада был не согласен. Шота застонал. Этот какаду... Даже в мыслях покоя от него не было. Он перестал рвать на себе волосы и улегся на пол, смотря в стену, размышляя о том, что ему теперь делать. В последнее время Ямада стал активно пытаться поговорить с Айзавой и самому Шоте это не нравилось, если Хизаши попробует докапаться до правды, то Шоте придется рассказать ему о своих чувствах, но что, если Хизаши посчитает это противным? Что если он не любит его и будет винить себя за то, что Айзава страдает из-за него? Если вдаваться в потаенные кошмары Ластика, то тот боялся, что Хизаши ответит ему взаимностью только для того, чтобы избавить Шоту от недуга. Айзава больше всего боялся именно этого сценария, где Хизаши с ним из жалости. Зная самого Заши, Шота с уверенность в 80% скажет, что так и будет, поэтому он будет молчать. По крайней мере, если это убьет его он унесет этот секрет с собой в могилу. Остальные 20% он оставил теплиться в своей груди как теплый огонек слабой надежды в то, что Хизаши его любит. Однако был альтернативный путь избавления от цветов. Исцеляющая девочка рассказала об операции, которую можно сделать, чтобы удалить цветы из его легких. Но это сопряжено с риском навсегда потерять все эмоции. Но лучше Айзава будет одной ногой в могиле с этими гребанными цветами, чем живым мертвецом без капли чувств. Спасибо, он итак долго от всех отгораживался, что не хочет становиться еще холоднее. Тем более, как он мог отказаться от... Ямады. Он не может, пусть эти чувства душат, убивают его, но он ни на что не променяет то чувство радости и трепета, когда он слышит смех Ямады или видит его искренние улыбки. Он ни на что не променяет динамику между ними, когда каждый из них чувствует, что нужно другому в этот момент. И все же Шота влип. Влип еще тогда, когда они только-только познакомились, когда его черные, как смоль, глаза встретились с изумрудными. Когда он впервые увидел улыбающееся солнце, протягивающие ему руку, со словами "Хизаши Ямада, а ты?". *** На следующее утро Шоте как-то удалось пробраться мимо Сущего Мика. Он действительно недооценивает способности своего друга. Это начинает раздражать, будто они школьники, ей богу. Это становилось даже как-то неловко. Хизаши продолжал пытаться перехватить Айзаву весь день и все последующие, но безуспешно, он буквально растворяется в воздухе в пустом коридоре. Хизаши начинает думать, что причуда его друга это скрытность или телепортация, но никак не стирание. Кажется, даже ученики заметили перемены в своем учителе. Однажды, он слышал разговор двух его учеников, которые говорили, будто Айзава стал выглядеть еще более мертвым, чем было до этого. Будто он похудел и его кожа побледнела на несколько тонов буквально за пару дней. Хизаши забеспокоился еще сильнее. В конце концов, он его друг, так что ему положено знать, что происходит. Кажется пора идти в тяжелую артиллерию. Если не получается идти окольными путями, то Ямада пойдет напролом. Ему надоела эта игра в кошки-мышки с Айзавой, он не ведет себя как человек, который руководствуется логикой. Ямада достал свой телефон и открыл контакт под номером один в его закрепленных и набрал три слова: "Нам надо поговорить". После этого Хизаши убрал телефон и вздохнул, он просто понадеялся, что Айзава не станет его игнорировать. В противном случае Хизаши всегда знает, где живет Ластик. *** Айзава посмотрел на сообщение от Хизаши и кажется побледнел еще на пару тонов. С чего вообще все это началось? Ах да... Как такое вообще забыть. Он смотрел на то место где пару минут назад был Оборо, а теперь... Обломки, кровь и... Кто это кричит? Кому-то больно? Он должен помо– Ах да, это он кричит. Теперь его горло саднит, а пара рук удерживает его от того, чтобы броситься туда, где только что был его лучший друг. Кажется, это Хизаши удерживает его, он что-то говорил ему, но Шота не слушает, он может только думать о том, что Оборо больше нет. Его больше нет. Он начинает задыхаться, воздуха становится все меньше в его легких. Это чья-то причуда? Он пытается осмотреться, но в его глазах все плывет и прыгают разные разноцветные пятна, он пытается собраться, он вспоминает о панических атаках и как их прекращать. Он пробует пару способов, пока не успокаивается. Хизаши рядом с ним выглядит напуганным, после этого он просто кивает ему и убегает. Другим нужна помощь, сейчас не время. После того как все было улажено все пошло не так. Оборо умер почти мгновенно, его голова и тело были сильно придавлены и чуть ли не расплющены обломками. Он потерял много крови, но Айзава может поклясться, что слышал его голос у себя в наушнике, когда уходил. После этого у Айзавы случилась истерика, нервный срыв, паническая атака или все вместе. Он не знал, да и спустя множество лет так и не понял, что именно это было. Единственное, что он понял, что его лучший друг умер из-за него, но если бы Айзава был осмотрительнее, быстрее, умнее, сильнее этого бы не произошло. Сейчас Шота понимает насколько глупо это было, что нельзя быть идеальным, но такой образ мышления привел его к тому кем он стал, так что 16-ти летнему подростку простительно горевать о только что умершем друге. Первое время, пока он был в больнице, он был в шоке от всего, что произошло, но как только он вернулся в квартиру у него начались массовые истерики, срывы. Он впал в депрессию и сидел на сильных антидепрессантах. Первое время. Пока не вмешался Хизаши. Шота видел насколько тому тоже было больно и Шота так же знал, что Хизаши посещает пару терапий и тоже пьет таблетки, может быть ему было даже тяжелее, чем Шоте, ибо они с Оборо были больше похожи, чем с Шотой. Однако, он до сих пор помнит, как Ямада каждый день все свободное время проводил с Айзавой, просто сидя рядом с ним на кровати и говоря о всякой ерунде, которая происходила в школе и его жизни, о его достижениях, о новых шоу, которые он нашел, о английском языке, о всем и ни о чем. И это... помогло, Шота постепенно стал слушать его, а после пары месяцев даже начал вставлять какие-то комментарии, изредка фыркая над явно не смешными шутками Хизаши, на что тот демонстративно обижался и отворачивал голову, дуясь, затем громко начиная кричать на Шоту, ругаясь с ним в шутку, когда тот вставлял свои язвительные комментарии. Постепенно Ямада вытащил его из того болота в котором находился Айзава, он перестал думать о том, что было бы круто перерезать себе вены, перестал засматриваться по долгу на ножи, бритвы и окна в своем доме, а после перестал принимать и таблетки. Чуть позже они отказались от терапий на которые ходил Айзава. Однако, он не мог сказать, что сделал тоже самое для Ямады, Шота был слишком социально неловким, чтобы прийти к другу домой и просто сидеть, и болтать с ним дни напролет, и Айзава был уверен, что блондин это понимает. Поэтому он просто приходил к Айзаве, но его визиты стали короче, затем они сократились, а потом они выросли и как-то... стало не до посиделок, однако Ямада не изменился, все его чувства были на его лице, но и одновременно с тем – это было далеко не все, что тот испытывал, да господи, Айзава даже не знает слез ли его друг с таблеток или иногда все еще принимает их, потому что он мог поклясться, что видел у него какие-то таблетки год назад. Айзава чувствовал себя ужасным другом. Однако Хизаши всегда был рядом, все это время, пока Шота ворчал на него, огрызался, пока они изредка ссорились. Причем всегда, когда дело доходило до ссор Ямада приходил мириться первым, если виноват был даже не он, а Айзава и сам Шота знал, что поступает как скотина, просто игнорируя его, его так же всегда продолжало грызть чувство вины и он надеялся, что Хизаши по его глазам и редким улыбкам видит, что тот его ценит. Впервые он понял, что его друг ему интересен в любовном плане в 19, однако он отмахнулся от этого. Он все еще подросток, гормоны могут до сих пор шалить или что-то вроде этого, поэтому он не придал этому особого значения, мало ли, что его друг ему показался милым. Но вот когда он в 22 подумал, что тот красивый и, упаси боже, сексуальный, смотря на его подтянутое тело, он понял, что встрял. Причем серьезно так. Здесь уже не получилось отшутиться и списать все на гормоны, так что по прибытии домой после миссии по задержанию группировки злодеев, он просто ходил по своей квартире туда-сюда, держась за голову и изредка поскуливая. Он считал это неправильным, он считал, что это нелогично, он думал, что держал свои чувства в узде, но ошибался. С тех пор захватное оружие стало его повседневным аксессуаром в присутствии Хизаши даже дома. Однако, он все еще пытался списать эти мысли на его утомленный мозг, на загруженность его дней и недостаток сна. Но в глубине души он знал, что это не так, что он влюбился в своего лучшего друга и как какая-то школьница стал сталкерить за ним. Ну, не то, чтобы он вправду за ним следил, но он стал чуточку почаще писать ему и спрашивать как он и где он. Стал стараться показывать проявление своей заботы и пускать эмоции в его присутствии наружу слегка чаще, чем при остальных. Немури все еще тоже была их подругой, однако она была не так близка к ним, она больше времени проводила с Оборо и они с Хизаши пытались поддержать ее тоже (точнее это пытался делать Хизаши, парраллельно подбадривая Шоту). После такого забега по воспоминаниях, да причем не самым приятным...ну некоторым из них, он решил, что ему нужно выпить. Бутылки две, не меньше. Поэтому следующие несколько часов он провел дома наедине с пустыми бутылками из под саке, пока в дверь не раздался звонок, а затем стук. Шота приподнял голову и нахмурил брови, смотря в проход от входной двери до гостиной. Он взглянул на часы и снова недоуменно уставился на дверь. Кто мог прийти к нему в пол двенадцатого ночи? *** Хизаши посмотрел еще несколько раз на прочитанное сообщение, но так и не получил ответа. Прошло уже около четырех-пяти часов с того момента, как Айзава прочитал и оставил его сообщение, даже без сухого ответа в его стиле. Это напрягло Хизаши, но недостаточно, чтобы бить тревогу, однако он ее уже давно забил, когда стал пытаться искать встречи с Айзавой. Тот вроде как ясно дал понять, что не хочет его видеть, но почему? Что Ямада сделал, чтобы расстроить его? Неужели Хизаши и вправду ему настолько надоел, что Шота решил разорвать их дружбу? Но кровь, увиденная сегодня в учительской вытесняла все эти мысли из его головы, если Ластик серьезно болен, тогда это объсняет его странное поведение, а так же то, почему тот так болезненно выглядит. Однако это не объясняет того, что тот игнорирует Хизаши, но сам блондин привык к такому его поведению, он знает его лучше всех и поэтому он обязательно узнает, что с ним произошло и поможет всем, чем сможет. С примерно такими мыслями он направлялся к квартире Шоты. Он не мог уснуть, пока не получит нормальный ответ от самого Ластика и он просто надеялся, чтобы Шота сейчас не спал, хотя он всегда ругает его за то, что тот засиживается допоздна и портит себе режим. Он пару раз позвонил в звонок, но не получив ответа и не услышав ничего с другой стороны постучал пару раз, но в ответ получил только тишину. Хизаши стал нервничать, сказывались пару лет ухаживания за человеком в депрессии, в которую тот мог окунуться в любой момент, а так же то, что Ямада не по наслышке знает, как мысли в голове иногда становяться слишком невыносимыми. Спустя пару минут он все же услышал шарканье за дверью, что не соответствовало обычному поведению Ластика, однако когда тот открыл дверь и от него резко пахнуло алкоголем вперемешку с каким-то сладковатым запахом изнутри квартиры, Хизаши слегка нахмурился. Шота просто уставился на Хизаши, пару раз моргнув, пытаясь осознать ситуацию, а после этого попытался закрыть дверь, выглядя... испуганным? Однако Мик не позволил ему этого сделать, поставив между дверью и косяком носок своего ботинка и скрестив руки на груди. Он был без своего обычного наряда и без очков, так что он попытался придать себе как можно более серьезный вид, старательно игнорируя лезующие волосы ему в лицо. Он нахмурился и уставился на Шоту, который смотрел на него, принимая явное поражение. –Я писал тебе, что нам нужно поговорить, но ты не отвечал. Я между прочим волновался. –Прости... Я так понимаю ты не собираешься уходить? –Нет, пока ты не ответишь на мои вопросы. Шота вздохнул и опустил плечи, приоткрывая дверь достаточно, чтобы Хизаши мог зайти и пройти мимо него прямо в гостиную и обнаружить на журнальном столике бутылки три из под саке. Для человека, который редко пьет, да и в таких количествах Хизаши мог только присвистнуть, смотря как Ластик держится и кажется находиться в трезвом уме... Ну или почти. Хизаши сел на кресло рядом с диваном, все еще улавливая сладковатый запах цветов, однако он не мог понять откуда тот идет, он пока не заметил никаких букетов или освежителей воздуха. Да и зная Айзаву тот таким не пользуется, а ухаживать за цветами та еще морока, как он однажды выразился. Шота медленно закрыл дверь и пошел к своему старому другу, сев напротив него на диван, где сидел до того как пришел Заши. На самом деле ему было труднее сдерживать свои эмоции раз в сто, пока рядом был объект его обожания, а сам он был под градусом. –Чем у тебя пахнет? Это освежитель или у тебя где-то цветы в доме? Я заметил этот запах сразу как зашел в квартиру. Ну, помимо запаха алкоголя, – Мик слегка скривился, при его упоминании, хотя сам никогда абсолютным трезвиником не был, хотя Айзава не помнит, чтобы он сидел как он и хлестал саке в одиночку. Если подумать, то он мало что знает о Ямаде. –Нет... Я не понимаю про какой запах ты говоришь. И сразу к делу, о чем ты хотел поговорить? Знаю, я не ответил, но я был слегка занят, а потом забыл... Хизаши лишь слегка покачал головой, вздыхая. Ну и как обижаться на это чудо? –Не важно, я хотел поговорить о том, почему ты меня избегаешь... Шо, я обидел тебя? Если это так, то мне правда жаль, но я не- –Нет, Заши, ты не.. Ты не обижал меня, просто.., – Шота замолчал. А что он должен был сказать своему другу? Прости, но из-за того что я люблю тебя я харкаю цветами с кровью уже полгода, с того момента как ты поцеловал меня в лоб, пока я лежал с горячкой? О, да, это определенно было именно то, что говорят своим друзьям. Однако он не знал, что ему соврать, какая ложь выглядела бы убедительной? – Прости, ты не обижал меня или что-то в этом роде, просто... Я в последнее время сильно устаю и так много работы... –Шо, я видел кровь, – Айзава вздрогнул. Нет, он не мог этого видеть, он поднял вопросительные глаза на Хизаши, которые в шоке уставились на Мика. Сам блондин поерзал на месте от такого пристального внимания, – Сегодня в учительской, когда ты закашлялся, а потом схватился рукой за край стола, чтобы встать... Там остался отпечаток крови от твоей руки, – Хизаши с грустью посмотрел прямо Шоте в глаза, – Шо, ты болен? Почему ты не рассказал мне? Я же твой лучший друг, ты мне не доверяешь?... От этого грустного тона Хизаши ему захотелось перерезать себе глотку. Неужели Хизаши так и вправду думает? Но это и правда было похоже на то, что Шота ему не доверял, но... Он же не может ему сказать, да? В тот день, когда он увидел желто-белые цветы у себя на ладони он окончательно решил, что никому, кроме Исцеляющей девочки об этом знать не нужно. Пока она может его лечить все будет в порядке, но даже если все будет плохо настолько, что ее причуда будет бесполезна, он не должен говорить Хизаши. Он не мог сбросить это бремя вины на единственного человека, который был с ним все это время. Но если он не скажет ему сейчас, то что еще надумает себе Ямада, пока он ему не расскажет? Молчание затянулось и Хизаши наконец отвел глаза, не сумев скрыть слегка болезненный взгляд от Шоты. Что-то в груди брюнета с горечью начало разламываться. И то ли в этом виноват алкоголь, который он выпил, резко решивший ударить ему в голову, то ли его плохо контролируемые чувства взяли над ним вверх, но он медленно встал и подошел к Хизаши. Сам Мик сидел сложив руки в замок перед собой и нервно играясь пальцами, услышав шорох одежды и шаги он повернул голову в сторону Айзавы, переведя взгляд на него и смотря на него озадаченными глазами. Айзава пару минут стоял перед блондином, пока наконец не облокотился одной рукой на спинку кресла, а вторую поставил на подлокотник, поставив одно колено между ног Хизаши, чтобы тот не смог сбежать. Сам Хизаши выглядел растерянным и его глаза забегали в поисках отступления, пока он слегка отодвинулся подальше от лица Шоты. И кажется у Ластика галлюцинации, потому что он видел румянец на щеках Хизаши, но в комнате было темно, воспаленные глаза Айзавы протестовали против света. Сам брюнет слегка наклонился ближе к Хизаши, приоткрыв рот, чтобы сказать что-то, когда приступ кашля застиг его врасплох. Он отпрянул от Хизаши, сгибаясь пополам, в этот раз приступ его удушья был сильнее чем в прошлые разы. Хизаши вскочил с кресла все еще не понимая, что это только что было, однако он понимал, что сейчас ему нужно позаботиться об Айзаве. Кажется, он что-то хотел сказать, но приступ кашля раза в три сильнее, чем в учительской сегодня заставил Хизаши вскочить и пулей рвануть к Айзаве, помогая тому сесть на пол и самому опуститься рядом. Он осторожно водил круговыми движениями по спине Айзавы в успокаивающем жесте, глазами обыскивая комнату в поискать таблеток или каких-нибудь лекарств, но так ничего и не увидел. Приступ кашля стал затихать, когда Айзава что-то выкашлял, а запах, что Хизаши до этого чувствовал войдя в квартиру усилился. Мик нахмурился, все это было странно и ему, честно говоря, не очень хотелось ломать над всем этим голову, однако он сильно беспокоился об Айзаве, который притих рядом с ним, а затем он почувствовал как тот вздрогрул и он мог поклясться, что слышал всхлип. Хизаши попытался рассмотреть, что держит в руках Айзава, но из-за темноты и того, что Шота всячески закрывал обзор, Мик не выдержал и вскочил, врубив свет в гостинной. Он знал, как сильно глаза Айзавы раздражаются от яркого света, но ему было необходимо узнать, что происходит. Поэтому он быстро подошел к брюнету, приседая рядом с ним на корточки и заглядывая в руку, сжимающее что-то желто-красное. Когда он попытался разжать руку Айзавы, а тот только сжал ее сильнее, резкий запах заполнил комнату, а Шота стал снова слегка откашливаться. Мик понял, что это было. Нарциссы, его любимые цветы. Блондин резко поднялся, выбегая на кухню, быстро найдя стакан и наливая в него воды, а затем так быстро как мог побежал к Шоте. Он сел рядом с ним, слегка выровняв его и помог ему попить воды из-за чего тот снова закашлялся, но на этот раз в его глазах была хоть какая-то осознанность. Он разжал руку и окровавленные лепестки и цельные цветы со стеблями выпали из его руки. Не то, чтобы они были большими, но Хизаши это ужаснуло, как долго Шота боролся с этим в одиночку? Как долго он задыхался в одиночестве, каждый раз думая о том, что мог и не выжить, застрянь у него этот стебель в горле? Почему он ничего не сказал ему? –Заши...я.., – по щекам Айзавы снова стали стекать слезы, когда он прислонился к груди Ямады и позволил себе побыть слабым в его присутствии, – мне так жаль, Заши, я правда доверяю тебе...и.. о боже, я такой идиот, Заши, я так чертовски люблю тебя...и... Шота продолжал что-то говорить, но именно эти слова выжглись на подкорке сознания Хизаши "я так чертовски люблю тебя...". Может быть Ямада чего-то не понял, может понял его неправильно, возможно он просто ошибся, но... Эти слова звучали именно так, как то понял Хизаши и все же оставался совсем мизерный процент того, что он недопонял Шоту. Хизаши не стал его ни о чем спрашивать, дав тому поплакать, пока они вот так сидели на полу, слегка покачиваясь. Истерика Шоты прекратилась где-то через час, а может быть больше или меньше, Хизаши потерял счет времени, он просто сидел, гладил Шоту по голове и повторял бессмысленные фразы о том, что все в порядке, что все хорошо и что Шота хороший. В конце концов усталость и алкоголь взяли свое над организмом Ластика и тот вырубился. Мик осторожно переложил Шоту в кровать и убрал весь бардак, что был в гостиной, внимательно рассматривая один чистый нарцисс. Ну, относительно, если не считать слюней и крови, что на нем раньше были, но Хизаши их смыл и теперь гадал, почему именно его любимые цветы? О, он вспомнил историю, когда рассказал Оборо и Шоте о том, что у него есть любый цветок – Нарцисс, на что Оборо фыркнул и слегка посмеялся, ответив, что это странно, учитывая значение это цветка. Хизаши попросил рассказать ему о том, что значит этот цветок, ибо он никогда не увлекался значениями цветов, ему просто нравилось то как они выглядят и как пахнут. Однако, он был удивлен, услышав, что эти цветы означают эгоизм и бесплодные надежды и желания. Шота лишь хмыкнул, пристально глядя на Хизаши, тогда их дружба только зарождалась, так что они немного знали друг о друге и возможно Шота подумал, что плохая сторона Хизаши может быть такой, но Ямада его не винит, он бы наверное подумал так же, но все-равно странно судить людей по значению их любимых цветов. Хизаши тогда лишь фыркнул, сказав, что он совершенно не такой, слегка надувшись, вызвав небольшой смешок со стороны Оборо и слабую ухмылку со стороны Шоты. Мик улыбнулся воспоминанию, это были редкие спокойные моменты, которые всплывали в его памяти время от времени, напоминая ему, что его жизнь была мирной. Он лишь вздохнул, положив цветок на стол и улегшись на диван в гостиной, смотря на потолок, размышляя над словами Айзавы. Что, если завтра Шота не будет помнить или начнет отрицать, а если Хизаши его неправильно понял и тогда Айзава подумает, что он противный? Сам Хизаши давным-давно смирился с тем фактом, что он по уши влюблен в эту занозу в заднице. Вечно ворчливого и усталого, который постоянно спит в своем отвратительно ярко-желтом спальном мешке абсолютно везде. Однако, он находил это милым и он всегда радовался, видя, что его друг (или не совсем) отдыхает и может поспать хотя-бы лишние 10-20 минут. Хизаши заснул с мольбой о том, чтобы Айзава не сбежал завтра с утра. Хотя, куда ему было бежать, если завтра воскресенье, официальный выходной. *** Айзава думает, что вот так и выглядит смерть. Он проснулся некоторое время назад и просто смотрел в потолок, вспомнив ЧТО произошло вчера вечером и пожелав удавиться этими сранными цветами, но на удивление его легкие не стали гореть как обычно, он даже чувствовал себя немного...свободнее что-ли. Он повернулся и усталым взглядом посмотрел на выход из комнаты, туда где через пару шагов была гостиная из которой доносился слабый храп. Айзава терпеть не мог храпящих людей, но именно храп этого человека не сводил его с ума каждый раз, когда он его слышал. Внутри наоборот разливалось теплое чувство того, что тот отдыхает, а значит все хорошо. Шота вздохнул, понимая, что не сможет вечно притворяться спящим и что у них будет разговор... Еще один, но на этот раз Айзаве придется рассказать все это. Вот же блять. Шота поднялся и поставил чайник, чтобы сделать себе кофе и когда он заглянул в холодильник, то понял, что есть им нечего, так что придется идти в магазин. Вздохнув, брюнет нацепил на себя уличную одежду, выключая чайник, беря с собой деньги и выходя из квартиры, чтобы вернуться через пол часа с пакетами полными продуктов. Хизаши все так же спал в гостиной, Айзава убедился в этом, когда выглянул через проем в гостиную, чтобы потом последовать тихо на кухню и начав готовить им Кацудон, он не слишком хорош в готовке, по его мнению у Хизаши выходило лучше, но сам Заши говорил, что Айзава себя недооценивает. Закончив со всем этим, он услышал как Ямада вышел из гостиной, замерев перед кухней стоя и моргая, глядя на Айзаву, будто тот восьмое чудо света. Айзава прокашлялся и неловко отвел взгляд. –Я приготовил поесть, но не знал будешь ли ты, так что ничего страшного, если ты не любишь Кацудон я могу сделать что-нибудь другое и- –Шо, все в порядке, я не против, просто немного в шоке. И...ты пытаешься меня задобрить перед серьезным разговором, чтобы я не сильно наезжал? – Хизаши поиграл бровями, вопросительно взирая на Айзаву, который хмыкнул и теперь смотрел на Ямаду. –Может быть. Хизаши и он слегка посмеялись, когда Мик скрылся в ванной, чтобы привести себя в порядок, а Айзава наконец доделал себе кофе и сел за стол как раз в тот момент, когда в кухонном проеме снова появилось лицо Ямады. Хизаши слегка улыбнулся садясь и принимаясь за еду, сначала поблагодарив Айзаву, после чего они поели в относительно уютной тишине, каждый наедине со своими мыслями, подготавливаясь к очевидно тяжелому разговору. Когда они поели, а посуда была убрана и помыта, они перешли в гостиную, сев как и вчера. Хизаши прочистил горло, явно чувствуя легкую боль без специальных леденцов, которые он ел каждое утро, чтобы у него не сильно саднило горло и он не хрипел как старый дед. Однако все же продолжил говорить, хоть и потише чем вчера. –Так... Ты расскажешь, что это за цветы и...ну, ты знаешь, ты говорил о том, что любишь меня, но я не знаю, может я тебя неправильно понял... В общем, объясни, пожалуйста... Хизаши казалось было так же неловко как и Айзаве, он изредка бросал на Шоту взгляды и сам брюнет делал тоже самое, однако он боялся встретиться с ним глазами. Воздух вокруг них стал будто гуще и напряжение можно было резать ножом. –Что-ж, я болен, – на этом моменте Хизаши фыркнул, но замолчал под взглядом Шоты, – эта болезнь называется Ханахаки из-за нее в легких людей прорастают цветы и постепенно человек умирает... –СТОП, ЧТО?! – Шота активировал свою причуду, стирая слишком громкие вопли Заши, хотя тот был вполне в праве кричать, – Шо, почему ты..о господи, ты обязан был сказать мне! А что, если бы ты умер из-за этой штуки?! Ты подумал обо мне, о Немури, о Цуки?! А о студентах..? Боже, Шо, как ты вообще умудрился... заболеть... этим.. –Эта болезнь появляется от неразделенной любви, – верно Айзава, это как пластырь, чем быстрее ты его содрешь, тем быстрее пройдет боль, – есть два способа вылечиться: признаться или сделать опперацию. В случае операции цветы извлекают из организма вместе с чувствами человека, а в случае признания... Все неоднозначно, если ответят взаимностью, то цветы исчезнут, точнее придется сделать несколько операций по их извлечению, но они перестанут расти и душить, а в случае отказа... Я не знаю, либо я продолжу мучиться с этим всю жизнь, либо умру. Айзава вздохнул, он боялся поднять глаза и увидеть все, что происходило вокруг, а может он просто не хотел смотреть. Может быть, он боялся. Однако пару минут спустя перед ним появился Хизаши, присев на корточки, чтобы видеть его лицо и взял руки Шоты в свои. –Шо, ты мне веришь? – Айзава не колебался ни мгновенье. –Да. –Я тебя люблю, Шо... Почему ты не сказал мне об этом раньше, сколько ты так уже мучаешься? Кажется Айзава забыл как дышать. Он просто смотрел широко распахнутыми глазами на лицо Хизаши, он заглядывал ему в глаза, чтобы увидеть как тот насмехается над ним, увидеть жалость в этих глазах, отвращение, но... Ничего из этого не было в его глазах только бесконечное тепло. Что-то теплое сбежало по щеке Шоты и он даже не понял, что плачет, пока не увидел обеспокоенное лицо Заши, быстро вытерев глаза. Хах, это противоречит тому, что его глаза хронически сухие. Он быстро опустился на пол, обнимая Хизаши. –Полгода..., – Ямада расстерянно посмотрел на него, прежде чем осознать и выругаться себе под нос. –Боже, Шо, ты мог страдать гораздно меньше, если бы просто сказал мне... –Откуда мне было знать, что ты не отвергнешь меня?.. Я думал ты посчитаешь меня отвратительным... –Не поверишь, но я думал, что ты тоже посчитаешь меня мерзким. Они оба хрипло рассмеялись, прежде чем слегка отстраниться друг от друга. Айзава смотрел в глаза Ямаде прежде чем медленно приблизить свое лицо к его и соприкоснуться губами в легком чмоке, прежде чем Хизаши поддался вперед впиваясь в губы Шоты. Айзава не остался в долгу, слегка прикусив нижнюю губу блондина, на что тот слегка отпрянул, неверующе глядя на Айзаву. –Ты любишь кусаться?! –А это плохо..?