Торговцы прозрачным жемчугом

...Это было омерзительно. Айве пришлось разбить сознание на несколько потоков, чтобы продавить собственное тело на нужную реакцию. Не поймите ее неправильно. Она прожила больше семи тысяч лет, и пробовала многое, в том числе и в постельных играх. Но Айва всегда предпочитала выбирать тех, кому хоть немного нравилась. Потомок лэлори ее не любил. Он не хотел ее. Он тянулся за поцелуями, и связь его, недоразвитая, слабая, похожая на перезвон оборванных ветром паутинок, плакала горем. Звенела тоской. Пела едва слышно печалью. ...Вероятно, он сам плохо осознавал, но сознание его раздробилось на два потока. Тело выдавало и возбуждение, и удовольствие, а разум лэлори пребывал не тут. Каждое ее движение навстречу потомок лэлори воспринимал с охотой, но связь дрожала от напряжения. ...Если бы не понимание, что откладывание этого сраного ритуала подействует на Шеня еще хуже, чем сам этот ритуал – Айва бы отказалась. Но рожденный и выросший в этом мире потомок лэлори и темного лае имел определенное воспитание и поведенческие установки. И он боялся вернуться к своему хозяину. А не завершенный ритуал принятия в наложники ставил Шеня в столь шаткое положение, что он вполне мог и попытаться с собой что-то сотворить. Айва постаралась сделать все так мягко, как только была способна. При этом она приложила не меньше усилий на то, чтобы у лэлори не возникли дополнительные ассоциации с «Ци-ге». ...Ну, она пока что не знает, кто это, но уже вполне согласна пожать ему шею. Реалии мира были таковы, что Господин мог буквально распоряжаться судьбами своих младших супругов. Это даже в законах было прописано. Подобное не сильно одобрялось в обществе, но при возникшей финансовой нужде Супруга можно было как продать, так и сдать в аренду, если у его не было родственников. Вот только Айва не видела смысла в том, чтобы скрывать реальное положение дел от самого супруга. Что-то не складывалось. Не билось. ...В любом случае, лэлори, пусть внешне и казался здоровым, был весь покрыт трещинками и походил на хрупкую ракушку-колючку, у которой наружные шипы обломали, превратив в полностью беззащитное перед хищниками создание. Айва прижалась губами к чужому едва влажному виску, подхватывая тонкие неразвитые нити. Создавая новую связь. – Этот раб смог услужить Госпоже? – Неуверенно прошелестел лэлори. Она поцеловала его в кончик носа. – Мой первый наложник восхитителен. – Подтвердила Айва словами завершение ритуала. Шень моргнул, а потом потянулся за новыми поцелуями. Чуть сжал коленями ее бедра. – Госпожа желает продолжить? – Если бы не связь, Айва бы поверила в то, что лэлори возбужден. Реакции тела были идеальны, начиная от блестящих глаз и чуть подрагивающего голоса, до легкого возбуждения, что ощущалось сквозь ее рубашку. – Госпожа предпочла бы заняться непотребствами. – Серьезно кивнула Айва. Взгляд лэлори на миг ушел в сторону флакона с перламутровыми пилюлями. ...Ну да, время их действия было ограничено примерно часом. И волшебный член (Дядя так смеялся от названия, что подавился воздухом) успел исчезнуть. – Этот раб готов служить Госпоже. – Преданно заглянул ей в глаза Шень. (О, он был твердо намерен заслужить ее благосклонность каким угодно образом) Айва кивнула, осторожно ссадила лэлори с себя на кровать, поправила спавшее одеяло, кутая Шеня. Мазнула губами по щеке. – Тогда подожди немного, я сейчас. ...На самом деле, даже идти далеко было не нужно. Вольф предусмотрительно оставил поднос прямо за дверью, накрыв плотной крышкой. Так что Айва, подхватив его и закрыв за собой дверь, водрузила поднос прямо на кровать. Подняла крышку, вдохнула мгновенно поползший по комнате теплый запах. Лэлори с наброшенным на плечи одеялом смотрел на нее в вежливом недоумении. – Есть в кровати – жуткое непотребство. – Заметила Айва, и усевшись на кровать, вручила наложнику один из крошечных, свернутых в плотный конвертик блинчиков. Еще теплый и свежий. ...Определенно, от нее ожидали иного. В принципе, опыта у Шеня, проработавшего в борделе чуть больше года, было достаточно, чтобы вообразить себе нечто действительно непотребное. Блинчики были начинены мелко порубленным мясом, тушеной капустой и яйцом. Минимум соли. Ни капли перца или каких-либо острых приправ. Никаких жирных соусов. Лэлори нужно было лечить – сращивать трещины в костях, исцелять почки, восстанавливать желудок, приводить в порядок вес. Вольф сообщил, что при своем росте потомок болтается в нижней возможной границе веса, и у него буквально нет никаких резервов на регенерацию. Едва-едва хватало на поддержание текущего состояния. Даже не было удивительным, что после ритуала наложник буквально к Айве прилип. Он едва не колотился от постоянного холода, но этого даже не осознавал. ...Ну да, в Павильоне всех работников держали на строжайшей диете. А крылатым, даже потомкам, нужно много пищи. Особенно после физических упражнений. Шень брать конвертики самостоятельно побаивался, но врученные Айвой послушно подъедал, и понемногу, потихоньку разжимался. – Когда этому рабу нанесут печать? – Наконец он успокоился достаточно, чтобы задать один из терзавших его вопросов. (Вольф клокотал и едва не плевался, расковыряв память доктора в Павильоне и выяснив некоторые детали. Работников в этом заведении не выпускали даже за порог заведения, используя какую-то хитрую систему контроля. Мелкая патлатая пакость обещал к утру разобраться) – Моему наложнику не нужна печать. – Твердо произнесла Айва. Шень вежливо улыбнулся. Отвел взгляд. Сжал в пальцах левой ладони край одеяла. – Этот все понял. – Послушно кивнул он. Принял еще один вкусный конвертик. Ничего лэлори не понял. Айва ощутила, что у нее начинает болеть голова. Не из-за чужой упертости, а лишь потому, что Шень делал вид, что верит ее словам. С этим нужно было что-то делать. Лэлори по сути своей были самыми слабыми и хрупкими из всех крылатых. Пока аннерги наращивали мощь, пока анжи гуляли между мирами, пока Старейшины выращивали стражей – маленькие лэлори тихо жили в одном мире, вкладывая все силы в то, что им было интересно. В музыку. Да что уж говорить, официальные мелодии аннергов были написаны Изумрудным Соловьем, который являлся ярчайшим представителем зеленокрылых. (Средний племянничек всем уши прожужжал этим Соловьем, и ходил на все его выступления, заваливал его цветами и баснословно дорогими подарками, и был готов буквально отказаться от своего ранга и статуса ради возможности продолжать ухаживания) ...Нет, официально, конечно, авторство было приписано кому-то из аннергов – ибо не могут столь великолепные и высшие крылатые быть в чем-то хуже какого-то низшего с изумрудными перьями. Что уж говорить – лэлори никак не могли защитить себя самостоятельно. Поэтому они, будто тонкие вьюнки, цеплялись за своих более сильных покровителей, и угрожающе топорщили метафорические колючки на всех, кто мог попытаться их место отобрать. У этого же потомка не было ни знания о своей природе, ни «колючек», чтобы зацепиться. Видимо, прежде Шень был беззаветно привязан к кому-то, но теперь, оставшись без защиты, грозился сложиться и сломаться. ...Айва осторожно вытащила из ладони наложника недоеденный конвертик, вытянула заколки с бабочками из прически, освобождая темные шелковые пряди, помогла лечь, не разрушая чужую дремоту. Подоткнула одеяло со всех сторон. Ну да, лэлори после плотного приема пищи всегда становились забавно сонными и расслабленными. – ...Ци-ге... – Сонно буркнул Шень, не просыпаясь. Наклонившись, Айва поцеловала его в висок, уплотняя нити связи и делясь спокойствием. Эаль и вправду оказался на диво предусмотрительным. Едва отойдя от своего обморока и убедившись, что ему не послышалось, он заскакал вокруг Айвы и вручил ей свой планшет, показывая фотографии. ...Мелкий хвостатый поганец успел за месяц не только осмотреть все Павильоны в местной столице, но и присмотреть, а то и приобрести себе целую кучу разной недвижимости. А некоторые дома даже успел незаметно «обновить». Все же эали очень любили комфорт и терпеть не могли мерзнуть. А сейчас в этом мире как раз была зима. (Не такая холодная, какие Айва встречала. Но хвостатым с их бархатными короткими шкурками это тоже было неприятно) Так что под лакированными досками пола прятались умные системы обогрева, окна лишь изображали хрупкость и продуваемость, да и шумоизоляция была на высоте. Ах да, и купальни лишь выглядели аутентичными, но вот вода текла очень даже горячая и под хорошим напором. Можно было даже не сомневаться – дом оснащен так же системой наблюдения. Восковые же свечи и огни в фонариках лишь создавали антураж. Айва щелкнула пальцем по вделанной в стену жемчужине, похожей на те, что были в Павильоне. Ну понятно, генератор электричества на кристаллах был спрятан где-то либо на чердаке, либо в подвале, имитируя большой кованный сундук или ящик. Или даже бочку. – Я поговорил с первой хозяйкой нашего потомка. – Спокойно произнес Вольф, задумчиво накладывая себе в чашку притащенный в пакетике сахар. Айва прикрыла дверь в гостиную. Опустилась за лакированный стол напротив хирурга. Ну да – пока Сев организовывал церемонию, бегал с документами и собирал наложнику статусное приданое, Вольф вместе с кем-то из оперативников отлучались на пару часов. Облизав ложку, лучший хирург Отдела протянул к ней руку тыльной стороной ладони вверх. Айва завершила движение, соединив их руки. Поморщилась, пережидая похожий на скрежет ножа по пенопласту звук в собственной голове. ...Старший брат притащил новенького раба как-то внезапно. Обычно он неделями выбирал нового кандидата, скрупулёзно осматривал что будущий «бриллиант», что его родителей. Цзяньло был достаточно знаменит, чтобы перебирать клиентами, и не каждого приведенного в дом раба соглашался дрессировать. Даже за огромные деньги. ...Этот же был слишком худым, слишком болезненным. Симпатичная мордашка, да и все. Ни начальных знаний, ни понимания, насколько везучим оказался маленький уличный раб-попрошайка, которому выпал шанс подняться до статуса постельной игрушки. Он еще и кусался поначалу, отказываясь повиноваться. Старший брат вкладывал в этого мальца слишком много сил. На одни только подавляющие эликсиры извел огромную сумму. А услуги лекаря? Сяо Цзю все никак не мог научиться расслабляться и делать то, что от него хотели. Старший брат расстраивался, и в итоге даже применил дрессировку клеткой, которую сам же когда-то решил не использовать на постельных рабах. Крошечная железная клеть, в которую не поместится даже взрослый мужчина. В которой нельзя вытянуть ноги, размять руки. Повернуть голову. Цю Хайтан было так жаль брата. Тот так переживал, применяя клетку к рабу, что сам слег на сутки с головной болью. (Она не любила ходить в дрессировочные павильоны, так как лица постельных рабов и их глупые слезы ее всегда расстраивали и приносили на сердце тоску. Но тогда Хайтан поборола себя и заглянула, чтобы посмотреть на нового любимчика, которого завел брат. ...Маленький раб смотрел на нее широко открытыми блестящими глазами, сидя в клетке, похожий на личинку земляного жучка, что никак не хотел превращаться в бабочку. Хайтан подозвала главного помощника брата, и попросила того проследить, чтобы раб больше не смел расстраивать Цзяньло своим непослушанием. ...У ее брата всегда были хорошие помощники. Она еще не ушла из павильона, а жучок уже начал пищать) Все же брат так любил этого раба. Он подобрал его с улицы. Привел в павильон. Занялся дрессировкой, превращая дешевого грязного попрошайку в будущего блистательного постельного раба. Цю Цзяньло был лучшим в Столице и всем цзянху дрессировщиком. Перепелки в его Павильонах считались самыми элитными, и оказывали самые изысканные услуги. ...А в ночь, когда Цзяньло слег с сердцем, маленький постельный раб удрал. Хайтан проверяла – кто-то оставил его клетку незапертой, и маленький любимый бриллиант брата сбежал. Либо же кто-то его увел. Маленький неблагодарный жучок. ...Жучок нашелся в семье Цанцюн. Вероятно, он скрыл свое прошлое (хотя Хайтан и не понимала зачем), каким-то образом прибился к новому Лорду и выслужил себе место Второго Супруга. Цю Хайтан не испытывала к нему никакой ненависти. Брат иногда жаловался, что ему попадались совсем плохие, необучаемые рабы. Никто не был застрахован от брака. Она просто хотела вернуть деньги, которые потратил на дрессировку жучка ее брат. ...Лорд Юэ не отвечал на письма. Год, второй, третий... В конце концов Хайтан устала, и попросила помощи у Лорда Гунчжу. Тот помог, запросив лишь какую-то мелочь. Кажется, у него была своя договоренность с Лордом Юэ. За свою жизнь Хайтан давно научилась определять моменты, когда ей не стоило лезть в детали. Это был один из тех случаев. В любом случае, Хайтан хотела лишь денег. Лорд Юэ, улыбаясь то ли несчастно, то ли благостно, своего раба выкупил. Вздохнул тяжело, а потом спросил, может ли рассчитывать на то, что сможет отбить уплаченные деньги, если сдаст жучка в Павильон сроком на год. Цю Хайтан слышала о том, что семья Цанцюн давно уже не столь богата и могущественна, как выглядит. В принципе, это было логично – ни Лорд Юэ, ни его предшественник не занимались никакими мирскими делами, не создавали и не продавали никаких товаров. Хороших мастеров -ремесленников они тоже не выпускали. (И зачем только Госпожа Лю связалась с этой семьей, отдав единственного внука туда?) Так что, вполне возможно, оплата такой суммы вполне могла проделать в бюджете Цанцюн серьезную дыру. В любом случае, Хайтан согласилась взять жучка в аренду. Лорд Юэ даже не стал править никаких пунктов в договоре. (Она почему-то подумала, что он их даже не читал все, а просто подмахнул) Так или иначе, это было не ее дело. Цю Хайтан лишь предупредила, что жучок должен будет хорошо работать, иначе репутация ее заведений начнет разрушаться. Лорд Юэ кивнул и заверил, что проследит за мотивацией своего сяо Цзю. Ну и славно. ...Айва убрала ладонь, разрывая касание. Поднялась на ноги. Отряхнула складки на халате. – Вопрос со слугами для этого дома решен? – Уточнила она равнодушно, остановившись перед закрытой дверью. – Конечно. Севушка приобрел дом вместе со всем персоналом. – Отметил Вольф. Сюпнул своего сахарного сиропа. – Мы поставили стационарную точку Перехода в подвале, рядом с генератором. Все закрыли щитами и ограничили доступ по энергетическим отпечаткам. – Ага. Хорошо. Спокойной ночи. – Айва взялась за дверную ручку. «Вся ваша семья, как я погляжу, слишком сильна. И слишком падка на лэлори» – прокатилось по связи. Она знает, спасибо. Что ж. Айва останется в этом мире. Будет гнездиться. Или как это называют эали. (Она найдет этого Ци-ге и выжрет ему печень) Будет оберегать ломкого израненного лэлори, что даже под толстым одеялом успел замерзнуть, и продолжая спать, потянулся к ней. Айва подняла температуру собственного тела еще на пару градусов. (Кажется, ее племянничек подарил Изумрудному Соловью материнскую брошь и пару фамильных драгоценностей. Что ж) Айва достанет подарки не хуже. Она – не какой-то гнилой Ци-ге, что лил в уши отравленную ложь, и отрывал потомку лэлори его колючки. Айва сделает все, чтобы Шень больше не страдал. (Даже если он ее и не полюбит. Это ведь на самом деле – неважно. Жестоко добиваться от искалеченного создания ответной любви. Главное – чтобы он жил счастливо) ...Что там, по меркам этого мира, может сделать для любимого и единственного наложника Лорд Анг Найва?