Двое. Игры.

      Марина вышла из операционной с чувством полного удовлетворения. Пациента они спасли, правда окончательный результат можно будет узнать только после того, как он придёт в сознание, но прогноз, по её мнению, был благоприятный. Они с Шейнманом обошлись без неконтролируемого кровотечения, и, не смотря на то, что Нарочинская обратилась к нему за помощью, он дал ей возможность самой проводить операционное вмешательство. Сам же зав. отделением нейрохирургии лишь ассистировал и только наблюдал за её действиями.       С Шейнманом ей было комфортно работать, он уже не первый раз помогал их отделению и давал консультации. У него была большая практика и огромный опыт, а Марина никогда не стеснялась учиться и не боялась обратиться к более опытному коллеге. Она не страшилась того, что его помощь уронить её авторитет у подчинённых, окончательное решение она всегда принимала сама.       Они с Шейнманом познакомились на сборе у главного врача клиники, а общаться начали после того, как он сам к ней подошёл...       ***       - Слушай, Марина Владимировна, давай сходим куда-нибудь? – услышала она за спиной, когда покинула кабинет главврача вместе с руководителями всех отделений Склифа.       Она обернулась и увидела перед собой невысокого, коротко стриженного, горбоносого зав. отделением нейрохирургии - Шейнмана Юрия Михайловича, как она прочла на бейджике. Его нижняя челюсть выдавалась вперёд, что придавало его лицу выражение превосходства над собеседником, а чуть приподнятый правый уголок рта, создавал впечатления постоянной лёгкой иронии. Он то ли улыбался, то ли ухмылялся и с интересом поглядывал на неё.       - Я думаю не стоит нам портить...       - Я ж тебя не в койку зову. Просто посидим, - невозмутимо произнёс собеседник.       Марина была немного удивлена прямолинейностью Шейнмана.       - И куда Вы предлагаете сходить?       - Слушай, а давай на "ты", что ты мне выкаешь.       - Ну, давай. - Она не имела ничего против такого обращения с равным себе по положению.       - А сходить я предлагаю, - протянул Шейнман, оглядываясь по сторонам, - да хоть вон в нашу столовку. Посидим, пообщаемся, а то в вашем отделении и поговорить то не с кем, разве что с Брагиным.       - А что с Брагиным? - насторожилась Нарочинская.       - Да ты же его ещё не знаешь, - самоуверенно произнёс Шейнман.       - Ну, почему же, - запротестовала Марина и тут же прикусила язык. Не хватало разболтать Шейнману об их с Брагиным взаимоотношениях. Она поспешно добавила: - Говорят он отличный хирург.       - Хирург-то он может и отличный, а характер говно. Лезет везде, наверно думает, что Бэтмен, - хмыкнул мужчина и добавил: - Супермен хренов. И за что его только бабы любят?!       - Ну, не знаю. В отделении его уважают.       - В вашем отделении вечный бардак. Берёте на себя, что надо и не надо. Вот у меня в отделении все чётко и по плану: поступление, обследование, анализы, потом операция. А у вас все через жопу - операция, анализы, а потом нежданчик. И Брагин твой в первых рядах.       Марина вновь была удивлена прямолинейности зав. отделением нейрохирургии, похоже за словом в карман он не лезет и говорит на прямую всё что думает. Но так было даже удобней, не придётся с ним играть какие-то кулуарные игры. Она легко найдёт с ним общий язык.       - Во-первых, Брагин не мой, а во-вторых, Юрий Михайлович, у нас экстренная хирургия и порой время идёт на считанные минуты.       - Ага, минуты. Сначала вскроете человеку череп, а потом Юра помоги, мы сами не справляемся.       - А ты что отказываешься? - Марина не могла понять суть претензии заведующего отделением нейрохирургии. Ей сразу сказали, что из её отделения экстренной хирургии без каких-либо проблем могут обращаться к смежникам и там никогда не откажут, а тут она впервые слышала возмущение коллеги этой практикой.       - Нет, ты, конечно, зови. Тем более я тебе всегда готов помочь, а то у вас и посоветоваться не с кем. А мне приятно поговорить с умной женщиной, которая понимает что делает, а не режет наобум.       Шейнман откровенно льстил, и с широченной улыбкой поглядывая на неё. Похоже, он был собой доволен и ждал ответного комплимента. Марина решила его не разочаровывать.       - Юрий Михайлович, я поняла, что могу на тебя рассчитывать.       - Конечно. Я всегда приду, ты только зови. И вне стен твоего отделения можно Юра.       - Я запомню, Юра, - улыбнулась Марина, как можно очаровательней. У неё не было желания близко сходиться с Шейнманом, но и портить отношения с заведующим отделением нейрохирургии не было никакого резона.       ***       А вот с Брагиным было намного сложнее. Его неуместный юмор выводил из себя. Она впервые столкнулась с тем, что во время сложной операции хирурги травили анекдоты, отвлекаясь от работы. Она прекрасно знала, что у всех хирургов свой подход: кто-то любит слушать музыку, кто-то разговаривать о житейских делах, кто-то работает в полной тишине, но с тем, что в операционной устраивают цирк, она столкнулась впервые. Брагин всё время операции балагурил и своей болтовнёй вызывал всеобщий смех, не хватало только жонглёров скальпелем и другими операционными инструментами. Клоун, одним словом!       Даже после её замечания он смог выдержать в полной тишине всего несколько минут, а после продолжил свой бенефис, чем практически вывел её из себя. Она еле сдержалась, чтобы не бросить в него чем-нибудь тяжёлым или острым, но ей хватило выдержки не показывать своего раздражения перед подчинёнными и тем более перед заведующим отделением нейрохирургии.