***
Всё внутри Каминари дрожало и срывалось. Каждую секунду он мысленно визжал и буквально на ниточке удерживал себя от того, чтобы не сорваться в свою комнату и трусливо не забиться под кровать. Но Каминари не мог, у него была миссия. Эта миссия преследовала его в главном корпусе, пока он заглядывал в столовую, бежала за ним по пятам, пока Каминари прочесывал общежитие и обширную территорию лагеря, пока он добирался до тренировочной арены, которую он максимально откладывал (потому что глупо искать Бакуго и Юдайя после обеда где-либо, кроме этой арены). — Бакуго, а ты знал, что только тебе Юдай позволяет называть себя по имени? — в очередной раз пробормотал себе под нос Каминари, ступая на дорожке к арене, как на повешение. Благодаря провалившимся попыткам Мины, Бакуго теперь и на километр ее к себе не подпускал, так что для третьего пункта их списка пришлось скидываться на камень-ножницы-бумага Каминари, Серо и Киришиме. К несчастью, сегодня оказался не день Каминари. — Я не могу! Он меня убьет! — через три шага остановился Каминари и отчаянно вцепился в волосы, болезненно вытягивая корни. Успокаивающе подышал пару секунд и опять пошел к арене, где уже были видны разговаривающие на пороге Бакуго, Иида и Тодороки, пока Юдай за их спинами выделывал бешеные фортели в образе дракона. Каминари панически задышал, шаги его всё замедлялись и замедлялись, пока дорожка неумолимо вела к яростно размахивающему руками Бакуго и иногда прерывающему его Ииде. — Бакуго, а ты знал, что только тебе Юдай разрешает прикасаться, когда он в форме дракона? — пробормотал себе под нос Каминари с колотящимся сердцем. Каминари, шаркая ногами и гоняя пыль носками кроссовок, подошел ко входу и остановился рядом с открытой дверью. — Бакуго, а ты знал… — на одном дыхании начал Каминари, влезая в чужой диалог, как вдруг в одну секунду подлетевший Юдай пастью подхватил Бакуго и подбросил его в воздух, почти к самому потолку. — Бля-я-я-я-я, — громогласно заорал Бакуго, выкручиваясь в воздухе от инерции. Он почти ударился о потолок спиной, и уже начал тяжелым камнем падать, как взявший вертикальную высоту Юдай мягко посадил его себе на шею, чуть ниже гривы, и, сделав петлю, улетел с матерящимся Бакуго на другой конец арены. Иида прочистил горло, выводя Каминари из ступора. — Это невозможно! Я отказываюсь! — завыл Каминари, садясь на корточки, отчаянно вцепившись себе в волосы. — Я так готовился, а они! Тодороки успокаивающе положил свою горячую ладонь на плечо Каминари. Он не знал, что у того случилось, но часто видел, как Мидория делал точно такой же жест, когда кто-то из их одноклассников воспроизводил похожие эмоции. — Мина меня убьет, — обняв голову и спрятав ее в коленях, провыл Каминари, раскачиваясь из стороны в сторону. — Уверен, это не так, — Иида важно покивал, тоже ничего не понимая. — Не-е-е-ет.***
— …а потом эта хуйня говорит: «мне похуй, я буду продолжать исследования», — Рю был в самом разгаре пересказа книги за ужином, когда к ним подсела их компания дурацких друзей, которые скоро вообще лишатся статуса «можно слушать, иногда терпимы». Бакуго зарычал на Дерьмоволосого, севшего рядом с точно такими же лукавыми огоньками в глазах, как у доебывающей его Пинки. Рю нахмурился, когда его по бокам зажали Пикачу и Пинки, прерывая. — Съебите, — рявкнул Бакуго, даже под угрозой смерти не признаваясь, что ему было интересно слушать Рю, которого так нагло прервали (и да, то, что они просто сели рядом, тоже считается). Рю ехидно ухмыльнулся уголками губ, как обычно поняв без слов, и Бакуго раздраженным зверем зарычал уже на него. — Бакуго, а ты знал, что… — без предисловий начал Плоское лицо, как его сразу же прервали. — Нет! — на всю столовую заорал Бакуго, громогласно разорвав взрыв в столешницу. Весь день, который должен был стать просто прекрасным, мирным, полным тренировок, Рю, сна и еды, его доебывали, что-то хотели, мозг ебали без устали (Бакуго никогда и ни за что не скажет «спасибо " Рю, который спас его от Пикачу пару часов назад. Бакуго не слепой, он всё видел), вили вокруг него свои какие-то сети, а Бакуго терпеть это не мог. Он ненавидел и бесился, когда кто-то капал без остановки ему на мозг, сразу не говорил, что именно от него хочет, так ещё и Рю, которому и так в последние дни было не сладко, приплели. — Я не хочу вас слушать! Вы можете просто сва-лить?! — проорал Бакуго, громыхая взрывом через каждое слово, а последнее, для ясности, и вовсе проговорил по слогам. В тихой столовой, где был только 1-А, сразу же стало настолько тихо, что каждое слово Бакуго долетало до невольных слушателей. На другом конце помещения Иида привстал и завертел головой, а когда понял, что Айзавы или других взрослых героев не было, а Бакуго не выглядел как человек, который собирался успокаиваться, встал и быстрым шагом направился к гомонящей компании. — Тогда ты можешь просто признаться Юдайю?! — неожиданно тоже вспылила Мина, подскочив и ударив раскрытыми ладонями стол. Зазвенели тарелки и вилки, стакан с компотом оказался очень близко к гневной Мине. Рю, через которого неожиданно начали спорить, тонко и опасно не переступая грань насилия, опасливо глянул то на тяжело дышащую Мину, то на пускающего мелкие и пока безобидные взрывы Кацуки и отклонился назад, в любой момент готовый вывернуться со скамейки, избегая удара. — В чем мне, блять, ему признаваться? — Кацуки с отвращением глянул на Мину, всё еще стоя на ногах. Чокнутая. Свихнулась. Блять, я страдаю. Бесит. — В любви, конечно! — сказала Мина таким очевидным тоном, несдержанно всплеснув руками. Ее звонкий голос эхом разнесся по столовой, долетая до каждого подслушивающего. Иида слегка замедлил шаг, позволяя себе мимолетную слабость любопытства, а Рю гибкой, незаметной змеей стек на пол и медленно направился к выходу, предчувствуя взрыв. — Нахуй мне ему, — Кацуки с презрением кивнул вслед уходящему Рю, с нажимом выделяя последнее слово, но всё также не отрывая глаз от Мины, — признаваться в какой-то ебаной любви? Мина, конечно, отчаянная. Выводить Кацуки и так нарываться на взрыв — это, конечно, надо… Хотя, судя по тому, в какой боевой готовности застыли остальные парни, особенно Киришима, они уже предполагали, чем всё закончиться. Рю застыл на пороге, довольный, что хотя бы поесть успел уже. — Чтобы вы начали встречаться, — самим собой разумеющимся тоном ответила Мина, немного снизив тональность, но в столовой, где все уже дышать боялись, ее всё равно было отчетливо слышно. Позади подобрался Иида, готовый в любой момент вмешаться. Киришима сбоку от Бакуго покрылся броней. — Нахуя мне предлагать ему встречаться, — уже более мирным и искренне озадаченным тоном начал Кацуки, — если… И вдруг замолк, словно наткнулся на стену. Слишком быстрым движением поднял голову, слегка лихорадочным движением нашел глазами алые глаза Рю, которые не отрываясь наблюдал за ним. Скажи ты им уже. Рю слегка ободряюще кивнул, а Кацуки продолжил деланно равнодушным тоном, поборов легкую заминку: — Если мы и так соулмейты. А затем встал и слегка торопливым шагом направился к Рю, к выходу, который, к счастью, находился очень близко. Бакуго выскользнул из столовой, утягивая Рю, и быстрым темпом вышел на улицу, не желая выслушивать крики и оры 1-А, которые обязательно последовали бы после этого заявления. — Вот поэтому я не хотел говорить, — буркнул себе под нос Бакуго, когда окна, выходящие в столовую, чуть не лопнули от пронзительного визга Пинки и каких-то задыхающихся пыхтений Пикачу и Плоского лица. — Да ладно тебе, — рассмеялся Рю и подтолкнул чужое плечо своим, — только надо сказать Айзаве, что сегодня у нас с тобой ночевка на улице. Кемпинг в укромном уголочке, так сказать. — Рю фыркнул, вдруг начав по-серьезному рассматривать это решение, когда услышал отголоски сумасшедшего бормотания Мидории, сидящего ближе всего к мимо проносящемуся окну.