Своевременно

Валера существовал. В последнее время, это стало лучшим словом, чтобы описать его жизнь. Предыдущие несколько лет он и сильно живим то не был, а сейчас словно умер окончательно и бесповоротно. Умер он не сам. Несмотря на вампирскую сущность, Лагунов жизнью, или чем-то похожим на неё, дорожил. Не смог бы он, не будь вокруг него определенных обстоятельств. Валерка потерял надежду. Она ушла тогда, когда из его жизни пропали самые важные люди, единственные, освещающие её,—Анастасийка и Лёва. Об окончательной судьбе Хлопова он так и не узнал. Догадывался, поэтому не хотел видеть очередное мёртвое тело, как в случае с Сергушиной. Лагунов размышляет об этом. Мысли перетекают одна в другую почти с такой же скоростью, как и дома вокруг вампира. Он хотел прогуляться и подумать обо всём, но, видимо, попал не в тот район. Вокруг одни хрущёвки. Где-то сбоку виднеется ларёк, в котором, наверное, всё и всем продают, у Валеры около дома был такой же, а впереди раскинулось футбольное поле. Да, это определённо не тот район, и Валера только сейчас понимает. Вспоминает всё, связанное с этим местом и старается сдержать слезы. Они с Лёвой как-то бывали здесь, и даже пробовали немного сыграть, но дуэт ничего-неумеющего Лагунова и всё-забывшего Хлопова не сильно вписался. Они тогда ушли на трибуны и очень долго разговаривали. С Лёвой это легко. С ним и помолчать можно было, но вот вести диалог всё же приятнее. Тот сразу всё понимал, выслушивал и очень аккуратно давал советы, боясь обидеть Валерку. Вампир шагает дальше, желая скрыться от этих воспоминаний, но почти каждый дом, или детская площадка напоминает Хлопова. Валера знает, что слишком много проводил с ним времени, и отдал ему слишком много себя, за что сейчас и расплачивался. С Лёвой запрет на проявление чувств и слабостей просто не мог существовать. Хлопов был растормошеным, активным, вечно ищущим приключения, но при этом до боли понимающий, и подмечающий абсолютно всё. Лагунова то и проявлять ничего не надо было, чтобы Лёва пришёл, всё понял, помог и успокоил. Валера с Лёвой не встречались. По крайней мере, Лагунову так кажется казалось. Ведь поцелуи и объятия в дали от других, это обычные дружеские встречи, так? Валерке хочется верить, что Лёва к нему испытывал тебе же чувства—просто пытался найти занятие, чтобы отвлечься. До Лагунова доходит не сразу, но в момент, когда осознание приходит, вампир в шоке. Он ведь любил Хлопова, и, кажется, любит до сих пор. Да и Лёва видимо чувствовал то же, но молчал. Валерке приходится осознать, что он не сказал Лёве, о своей сильной любви. Вот только тому эти слова уже не нужны, а Лагунову их сказать жизненно необходимо. Но к сожалению, такое просто невозможно, его не услышат, не смогут почувствовать всё, что он вложил бы, если бы сказал. Невозможно, ведь это Конец.