Bloody Mary

– Прошу прощения, я пригласил леди на свидание, но совсем не знаю этого района. Не подскажите, куда здесь можно сходить? Зрачки хмурого охранника расширились в одно мгновение – парень перед ним появился буквально из темноты, ведь еще секунду назад на улице было пусто. Бегло оглядев незнакомца, мужчина насторожился еще сильнее: светлые волосы собраны в пучок на затылке, из которого будто с подчеркнутой небрежностью торчат выкрашенные в голубой пряди, на прямой переносице круглые очки в золотистой оправе, из одежды – белая рубашка с черным галстуком и строгие брюки. Типичный избалованный сынок из богатой семьи. Но что он забыл в таком месте? И глаза. Такие странные, глубокого фиолетового цвета – как фиалки. – Послушай, парень, – охранник решил быстрее избавиться от странного незнакомца. – Здесь из мест только морг да пустырь. Тебе и твоей леди здесь делать явно нечего. – О, боюсь, что вы ошибаетесь, – вопреки ожиданиям пухлые губы юноши растянулись в довольную улыбку. – Моей леди такое как раз по нраву. На ответ или хотя бы удивление охраннику просто не оставили времени – сильная рука вдруг перехватила его поперек горла и резко дернула в сторону. Раздался сухой щелчок. Звук был едва различимым, но на пустынной улице ночью его было слышно очень хорошо. Тело охранника еще секунду по инерции стояло прямо, но затем медленно сползло на землю по стене. А вот юноша, не переставая улыбаться, обернулся и театрально поклонился, вытянув руку вперед. – Моя леди, прошу за мной. – И ради этого ты так вырядился? Риндо, какое ребячество. Сначала из темноты показались только две длинные ноги в облегающих брюках, а уже через мгновение – и сам Ран. Окинув безразличным взглядом лежащего на земле охранника, старший Хайтани вытянул из его кармана ключи, а затем брезгливо оттолкнул тело ботинком. Догадавшись, что на брата его представление не произвело эффекта, Риндо обиженно фыркнул и кивнул на белую атласную рубашку Рана с широкими струящимися рукавами. – А сам-то? Не вырядился? Вместо ответа старший только расхохотался – а затем притянул брата к себе, почти впиваясь в его губы. Ладони Рана по-собственнически легли на чужие ягодицы, обтянутые строгими брюками: поцелуй получился коротким, но обжигающим – как аперитив перед ужином в ресторане со звездой Мишлен. Отпрянув, Риндо облизнул губы и довольно сощурился: – Ну что? Пойдем? Ран только хмыкнул и первым направился к дверям морга, взяв младшего за руку самыми кончиками пальцев. Их романтическая прогулка только начиналась, но должна была стать многообещающей: поэтому и кончики резко очерченных губ Рана были приподняты в зловещей улыбке. Он любил это ощущение – ощущение надвигающегося хаоса и теплой ладони брата в руке. Морг встретил своих неожиданных ночных посетителей тишиной и белым медицинским светом. Обернувшись к старшему, Риндо рассматривал его какое-то время, а затем расхохотался. – Ты такой бледный, что в этом свете почти синий. Как труп. Не удостоив брата ответом, Ран медленно пошел вперед по длинному коридору, с любопытством оглядываясь по сторонам. Ночью в морге было пусто, все сотрудники разошлись по домам, а тело единственного охранника остывало у входа – тишина настолько звенящая, что даже шаги проносятся эхом по коридору. – Если отец этой девки такой важный хуй, то почему тело хранят в пизде мира без охраны? – Риндо в несколько широких шагов догнал брата и потянул того за острый локоть. – Я думал, будет интереснее. – Говори тише, не беспокой мертвых, – голос Рана звучал серьезно, но в его улыбке мерцала откровенная издевка. – Чем меньше охраны, тем меньше подозрений. Кто догадается, что тело дочери министра хранят тут? – А Изана тогда как догадался? – Риндо задумался и на мгновение замолчал. – У информаторов Поднебесья что, такие связи? – Плевать, – Ран пожал плечами и вдруг остановился, чтобы обернуться и столкнуться с братом лицом к лицу. – Мы делаем свою работу, а они свою, ведь так? Сегодня косички старшего Хайтани были заплетены особенно туго, отчего внешние уголки его глаз сильнее тянулись к вискам – сами глаза от этого казались еще более раскосыми, лукавым и такими… маняще жуткими. Риндо с трудом поборол в себе желание снова потянуться к чужим губам. Как бы сказал сам Ран – нельзя перебивать аппетит, когда впереди самое интересное. Лавандовая радужка старшего уже переливается безумием. И это было то особенное безумие, которое всегда кружило Риндо голову: холодное, сдержанное и такое изысканное. До дрожи в кончиках пальцев и льда в позвоночнике. Не размыкая рук, братья шли по коридору, заглядывая в каждую дверь. Лампы монотонно жужжали над головой: морг был таким старым, что белый свет периодически мигал, а пол скрипел при каждом шаге. Риндо все больше понимал, почему это дело Изана поручил именно им – потому что только Хайтани любили устраивать из каждого задания шоу. А разваливающийся морг на окраине Токио должен был послужить отличной сценой. – А вот и наша цель, – Ран почти мурлыкнул это, останавливаясь у очередной двери. – Как здесь холодно. Старший Хайтани, конечно, лукавил – потому что его взгляд был гораздо холоднее. Они с Риндо вошли в небольшую комнату, одну стену в которой полностью занимали морозильные отсеки с номерами: видимо, в морге были проблемы с финансами, потому что здесь лампы отсутствовали – только светильники под потолком, отливающие голубым. Пока Риндо с любопытством осматривался, Ран прошел вперед и провел кончиками пальцев по металлическому столу в центре комнаты – очевидно, что здесь вскрывали тела перед тем, как поместить их в холодильные камеры. Сейчас стол был стерильно чистым: около секунды старший Хайтани разглядывал свое отражение в нем. Интересно, когда здесь в последний раз лежало чье-то тело? – Пятый отсек? – Риндо принялся скользить взглядом по камерам в стене, а затем вдруг расхохотался. – Ран, здесь нет цифры четыре. Здесь работают такие суеверные дедули?* – Не смейся над традициями, – и снова голос старшего Хайтани серьезен на контрасте с насмешкой в его глазах. – Ну что, посмотрим на ту, из-за которой нам не удалось поспать этой ночью? Сразу после этих слов Ран бесцеремонно выдвинул один из отсеков и расстегнул шелестящий пакет, скрывающий обнаженное тело. Несколько секунд братья разглядывали мертвую девушку – ее лицо ничего не выражало, а кожа с многочисленными кровоподтеками была желтоватой и как будто бы сделанной из воска. Дочь министра оказалась ширококостной, с крупным подбородком и длинными, почти до поясницы черными волосами. – Вот уродина, – Риндо скривился, критично оглядывая тело. – С деньгами отца можно было и получше следить за собой. – Она же мертвая, – Ран тихо рассмеялся, озорно глядя на брата. – Ожидал увидеть красотку? – Помнишь похороны тёти Сунако два года назад? Она была очень даже ничего. – Дурак, на похоронах тело готовят специалисты, а тут ей только-только вспороли брюхо и вытащили органы, – Ран провел кончиком пальца по шву на животе девушки, а затем, даже не пытаясь скрыть высокомерия в голосе, заметил. – Тётя Сунако носила фамилию Хайтани, поэтому и после смерти хороша. А эта… Переглянувшись, братья усмехнулись, а затем быстро перенесли тело из камеры на металлический стол – девушка оказалась довольно тяжелой. Поджав губы, Риндо закатал рукава рубашки и нахмурился, после чего выдохнул: с его губ сорвалось облачко пара. – Тяжеловато будет тащить ее такой до машины. Изана что-то говорил о целости тела? – Не говорил. Ран ответил коротко – при этом он стоял в тени и улыбался, пока на его лицо падал косой голубой луч от светильника под потолком: если бы старшего Хайтани сейчас видел кто-то посторонний, то этот человек решил бы, что морг на окраине Токио решил посетить сам дьявол. Но Риндо только рассмеялся и шутливо отсалютовал, после чего начал выдвигать все ящики в столе, с любопытством разглядывая их содержимое. Ран тоже подошел к брату, изучая из-за его плеча инструменты патологоанатома. – Как думаешь, это подойдет? – Риндо извлек из ящика что-то, больше всего напоминающее пилу по дереву, с азартом рассматривая блестящее лезвие. – Интересно, для чего это используется? – Да поебать, – старший Хайтани пожал плечами и, чуть подумав, тоже взял тонкий скальпель, поигрывая им в пальцах. – Мне больше нравится это. Более изящно. – Ага, давай, попробуй распилить этим тело. – И не подумаю, – Ран хмыкнул, а затем отошел в сторону и запрыгнул на тумбу с раковиной, демонстративно болтая ногами. – Пилишь сегодня ты. – С чего это? – брови Риндо взметнулись в искреннем, почти детском недоумении. – Я что, дешевая рабочая сила? – Просто хочу посмотреть, как эта рубашка натянется на твоих плечах, когда ты отпилишь ей ногу, – старший томно закусил губу и бросил на брата дразнящий взгляд, после чего не удержался и хохотнул. – Сделаешь это для своей леди? Закатив глаза, Риндо передразнил Рана, но перечить не стал и просто повернулся к телу, разглядывая его еще раз – на этот раз более внимательно, почти критично, как художник или скульптор. Младший Хайтани склонил голову на бок, несколько раз облизнул губы, предвкушая, а затем точным ударом опустил пилу прямо на плечо девушки – она провела в морозильной камере уже несколько дней, и Риндо показалось, что он пилит деревяшку. Затвердевшая плоть сопротивлялась, лезвие шло туго, и младшему Хайтани на самом деле пришлось напрячься. Вены на его руках вздулись, рубашка на плечах натянулась. Ран какое-то время наблюдал, как брат расчленяет тело, а затем принялся снова оглядывать комнату – его взгляд зацепился за оставленный в углу белый медицинский халат. Спрыгнув с тумбы, старший Хайтани прошел мимо тяжело дышащего Риндо и, посмеиваясь, накинул чужой халат. После этого Ран еще раз огляделся, но зеркала не обнаружил. – Эй, Рин-Рин, – подкравшись к брату, Ран провел кончиками пальцев по его напряженной спине, а затем наклонился к уху. – Посмотри на меня. Я похож на сексуального доктора? – Если будешь меня отвлекать, пила может случайно соскочить, и я не отвечаю за ее траекторию. Выдохнув, младший Хайтани отбросив прядь волос с взмокшего лба. Он съязвил, но тело все равно отозвалось на чужое прикосновение – по позвоночнику прошлась приятная дрожь. Ран тоже это почувствовал: обвив руками талию брата, старший устроил острый подбородок на его плече и прижался нос к пульсирующей венке на шее Риндо. В морге было холодно, и тепло чужого тела распаляло, заставляло сердце биться быстрее – младшему показалось, что он почти физически ощущает, как разгоряченная братом кровь курсирует по его венам. Рука девушки на столе почти отделилась от тела, но Риндо забыл о ней. Повернув голову, он приготовился столкнуться с губами Рана, ощутить его вкус, раствориться в нем – но неожиданно за спиной раздались громкие шаги, сразу за которыми последовал скрежет двери. – Что вы здесь делаете? Морг закрыт на посещение ночью… Эй! Охрана! На пороге комнаты застыл ошарашенный мужчина в белом халате – видимо, один из сотрудников засиделся в кабинете допоздна. Почти на автомате он вынул мобильный телефон из кармана, но сделать ничего не смог: Ран оказался перед ним в одно мгновение. Мужчина даже не успел ничего понять – просто дыхание перехватило, а горло заполнило что-то теплое. В лицо старшему Хайтани брызнула струя алой крови. Он перерезал чужую шею одним отработанным движением, и сотрудник морга медленно опустился на пол, хватаясь за горло: мужчина хрипел, на его губах пузырилась кровавая пена. Поморщившись, Ран с безразличием вытер лицо рукавом – весь его белый халат украсила россыпь красных капель. – И как можно мешать в такой романтичный момент? – даже не глядя в сторону нового трупа, старший Хайтани снова вернулся к брату, оставляя за собой алые следы. – Напомни, на чем мы остановились? – Ты ненормальный, – теперь они стояли напротив друг друга, и Риндо, приподнявшись на носочки, обхватил бледное лицо старшего, заглядывая в его хитро прищуренные глаза. – Самый настоящий отбитый урод. И как тебя только земля носит? С каждым словом Риндо сокращал расстояние между собственными губами и губами Рана. Стоять на носочках было неудобно, и старший придерживал брата за талию, оставляя кровавые отпечатки пальцев и на его белой рубашке – они начали целоваться ровно в тот момент, когда убитый сотрудник морга дернулся в последний раз. Ран раздвинул губы младшего языком требовательно, почти грубо: они кусались, переплетались языками и отстранялись, чтобы переглянуться и снова утонуть в поцелуе. На контрасте с холодом в морге щеки Риндо почти полыхали. – Ты испортил мою рубашку, – младший стер дорожку чужой крови с щеки брата, после чего положил палец на его губы. – Как будешь расплачиваться? – Просто признай, что я тебя возбудил, – руки Рана сползли ниже и впились в ягодицы брата. – И ты просто не знаешь, как попросить, чтобы я тебя трахнул. Толкнув Риндо коленом, старший вжал его в холодный стол, на котором все еще лежала девушка. Послышался металлический звон, какие-то инструменты упали на пол, но братья уже не обратили на это внимания – Ран снова потянулся к губам Риндо, но в этот раз не стал долго задерживаться у них: медленно он опустился ниже. Кровь убитого мужчины попала и на губы старшего: поэтому он оставлял на шее Риндо кровавые поцелуи, которые тут же слизывал, чтобы прикусить поверх тонкую кожу. Внезапный прилив страсти брата обезоруживал. Дыхание Риндо сбилось, и он только беспорядочно шарил руками по спине Рана, поглаживая его выступающие лопатки. Старшего злило, что в его доступе лишь такой малый участок чужого тела – хотелось большего, хотелось оставить свои отпечатки везде, но блядская рубашка не дает дотянуться до такого желанного брата. – Даю тебе минуту, чтобы снять это, – Ран схватился за галстук Риндо, рывком притягивая того к себе. – Доктор хочет осмотреть своего пациента. – Хочешь трахнуть меня прямо здесь? – младший изобразил театральное удивление. – А как же спокойствие мертвых, братик? – Отсчет пошел. Хмыкнув, Риндо ослабил галстук и начал ловко расстегивать пуговицы. Ран наблюдал за ним всего несколько секунд, но терпение сдало, и старший просто дернул рубашку за края – оставшиеся пуговицы звонко рассыпались по кафельному полу. Теперь Риндо остался в одних брюках, и брат метнулся к нему, как хищник: прижимая младшего к столу, он беспорядочно целовал его плечи, вылизывал ключицы, скользил языком по старым выцветающим засосам. Сразу после Ран переключился на чужие соски – сначала он просто едва ощутимо массировал их, чуть сжимая, а затем, когда Риндо все-таки не удержался и застонал, приник к одному губами, прикусывая. Дыхание снова перехватило, и младший запрокинул голову: он чувствовал, как спираль возбуждения внутри закручивается все туже. От Рана это не укрылось. Опустившись на колени, он замер прямо перед пахом Риндо, поглаживая его затвердевший член через плотные брюки – младший снова застонал и толкнулся в чужую руку. – Хочется, да? – Ран быстро расстегнул ширинку брата и приспустил его брюки вместе с боксерами, а затем издевательски хмыкнул и посмотрел на Риндо снизу вверх. – А вот обломаешься, сегодня сосешь ты. Рывком стянув младшего со стола, Ран поднялся и, хохотнув, сам сел на холодную поверхность – тело девушки мешало, поэтому его пришлось грубо отпихнуть в сторону. Положение резко поменялось, и теперь на коленях между длинных разведенных ног оказался Риндо. Зашипев, он шлепнул брата по бедру, но противиться не стал – младший умело высвободил возбужденный член брата с серебряной сережкой в уздечке. – Блять, – Ран блаженно прикрыл глаза, когда Риндо сразу заглотил весь его член до основания и начал сосать. – В твоем рту так горячо. Гораздо приятнее, чем на этом ебаном ледяном столе. Едва не подавившись от смеха, младший положил ладони на бедра брата, чтобы тот не ерзал от холода. Риндо ласкал член Рана медленно, зная, как тот любит и отчего особенно сходит с ума – сначала языком собрать смазку с чувствительной головки, потом вылизать напряженный ствол, коснуться каждой выступающей венки. От возбуждения старший стиснул холодную столешницу так, что костяшки пальцев побелели. В низу его живота разливалось такое приятное тепло, а Риндо начал двигать языком быстрее – медленные ласки сменились более чувственными, распаляющими. Когда он вобрал член брата за щеку, заглатывая его почти до самого основания, Ран судорожно выдохнул и прокусил губу. – Сводишь с ума, – слизнув кровь, старший Хайтани за волосы оттянул Риндо от себя, разглядывая его. – Ты знаешь, что сосать это твое призвание? Член Рана был влажным от слюны и смазки, он налился кровью и так возбуждающе стоял перед самым лицом Риндо, что тот с трудом уловил суть слов брата – все внимание было приковано к покрасневшей головке. Пучок младшего совсем растрепался: светлые пряди упал на глаза, и Риндо пришлось заправить их за уши, чтобы снова смотреть на Рана. Только тут до него дошло, что брат все еще одет, а он сидит перед ним на коленях со спущенными штанами. – Нечестно, – Риндо прошептал это и, поднявшись с пола, обвил шею старшего руками, почти как ребенок. – Я тоже хочу тебя трогать. Сними этот халат и рубашку. – Здесь холодно, – Ран дразняще цокнул языком, разглядывая следы своей смазки на чужих припухших губах. – Я могу трахнуть тебя и одетым. – Обещаю не дать тебе замерзнуть. Младший Хайтани умел хорошо просить – а старший просто не мог ему отказать. Ран оттолкнул брата всего на мгновение, чтобы стянуть медицинский халат и атласную рубашку сразу следом за ним: заметив, что брызги крови сотрудника морга попали и на рубашку тоже, старший Хайтани удрученно вздохнул. – Это был Диор, – качая головой, Ран разглядывал испорченный белый атлас. – Обидно пиздец, она мне так нравилась. – Ты об этом хочешь сейчас поговор… Не дав брату закончить фразу, старший притянул его к себе, прижимая к груди так, чтобы их члены тоже соприкасались. Риндо тут же довольно выдохнул, носом зарываясь в чужие ключицы с таким знакомым запахом: ночью Ран всегда пах яркой амброй и невесомым белым кедром. Это была минутка показной нежности – потому что, зацеловывая тонкую кожу над ключицами старшего, Риндо продолжал притираться к его члену, толкаясь бедрами. Ран позволил себе просто насладиться этими прикосновениями, запрокинув голову и разглядывая синие лампы под потолком. Медленно младший начал опускаться ниже. Он едва ощутимо касался губами контуров их с братом парной татуировки – их он помнил наизусть, но целовать с открытыми глазами Риндо нравилось больше: контраст белой кожи Рана и черных линий черепа завораживал. Хотелось коснуться каждого сантиметра тела брата – младший прошелся языком по подтянутому животу и снова замер у возбужденного члена Рана. Головку опалило дрожащее дыхание. Тогда терпение старшего сдало. Спрыгнув на пол, он резко толкнул брата к столу, меняя их положение. Брюки Риндо мешали, и Ран в раздражении стянул их вместе с боксерами, отбросив на стоящий рядом стул – теперь младший полулежал на холодной поверхности стола в одной расстегнутой рубашке с широко расставленными ногами. Устроиться удобнее не давало тело девушки с нелепо болтающейся рукой, которую Риндо так и не допил. Недолго думая, Ран просто столкнул труп на пол. Девушка упала лицом вниз. – Она не оставила какого-нибудь трупного яда? – Риндо брезгливо обернулся, разглядывая столешницу. – Я ничем не заражусь? – Конечно, нет, она даже оттаять не успела. Хмыкнув, Ран взял младшего под колени и подтянул к себе ближе, рассматривая открывший проход – видя его нетерпение, Риндо толкнулся бедрами, пытаясь расставить ноги еще шире. Все это время с его губ не сходила улыбка. Холодное помещение морга, тело незнакомки из холодильника, остывающий труп сотрудника… а есть ведь еще охранник на входе. Все это так возбуждает. – Улыбаешься, потому что я сейчас тебя трахну? – Ран дразняще прислонил влажную от смазки головку к кольцу мышц и надавил, но проникать не стал. – Так этого хочешь? – Всегда, – Риндо прикрыл глаза, наслаждаясь ощущением напряженных бедер брата, прижавшихся к его ягодицам. – Хочу тебя всегда и везде. Возбуждение было на пределе, но Ран не удержался от еще одной шалости – он резко вошел в младшего, но только на глубину головки и тут же замер, издевательски глядя, как тот ерзает бедрами. Проход Риндо растянулся, обхватив его член, и Ран какое-то время просто смотрел – это было красиво. Особенно с синеватым освещением морга. Если бы такую картину продавали на аукционе, он бы отдал за нее любые деньги, чтобы повесить в гостиной и смотреть каждый день. – Выеби меня уже, – пресс Риндо напрягся от желания ощутить себя заполненным полностью. – О чем ты снова думаешь? – Да так, – Ран лукаво улыбнулся и тут же толкнулся в брата до самого основания. – О том, как мне нравится твоя дырка. Ответить Риндо уже не смог – потому что тело было распалено настолько, что после первого же движения старшего задрожало от возбуждения. Ран толкался быстро, и Риндо почти кричал от того, как это было хорошо. Забыв о брезгливости, он почти лег на холодную столешницу и подмахивал бедрами, чтобы ощущать брата еще глубже – Ран видел, как Риндо стонет под ним, как выгибается в пояснице и сжимает ягодицы, отчего делается таким узким, тугим. – Трахать тебя это лучшая часть моей жизни, – старший прошипел это на ухо брата, после чего почти впился в его губы, утягивая в очередной поцелуй. Впуская язык Рана в свой рот, Риндо обвил руками его талию, вжимая старшего в себя еще сильнее – будто хотел стать с ним единым целым. Чувствуя, что возбуждение достигает предела, Ран перевернул брата на бок и приподнял его ногу еще чуть выше, меняя угол прохода: стоны Риндо стали еще громче. Следы засосов и укусов на теле младшего, его набухшие темные соски и возбужденный член – все это кружило голову. Обхватив ствол Риндо ладонью, Ран сделал несколько быстрых движений: этого хватило, чтобы брат застонал и кончил, обильно изливаясь в чужую руку. Ягодицы младшего сжались, его проход стал предельно узким и горячим, а сперма Риндо так соблазнительно стекала между пальцев – Ран толкнулся еще несколько раз, и его семя тоже заполнило брата изнутри. Какое-то время оба Хайтани просто молчали, прижавшись друг к другу мокрыми лбами. Теперь холод морга на контрасте с их разгоряченными телами обжигал, и оба покрылись мурашками – в момент, когда Ран все-таки вышел из брата, телефон в кармане его спущенных джинс зазвонил. Нахмурившись, старший вынул устройство. На экране высветилось имя звонящего – «Сучка, которая все время истерит». Взгляд Рана переместился на время. – Блять, вот это мы задержались. Давай скорее заканчивать. Резко посерьезнев, Риндо кивнул, и оба брата начали поспешно одеваться. Вид у обоих был специфичный – растрепанные, тяжело дышащие, перепачканные в крови и сперме: у старшего была прокушена губа, а у младшего из-под ворота рубашки уже расцветал яркий след от засоса. Чтобы ускориться, Ран тоже вынул какой-то остро заточенный инструмент с плоским лезвием – для пиления самое то. Переместив тело девушки обратно на стол, братья разделились: Риндо продолжил заниматься руками, Ран – ногами. – Голову будем? – младший спросил это буднично, как что-то совсем повседневное. – Похуй, и так тут задержались. Руки были тоньше, поэтому закончил Риндо быстрее. Пока Ран пилил, Риндо начал проверять все ящики подряд и довольно быстро нашел то, что искал – плотные непрозрачные пакеты большого размера. Пока он складывал внутрь руки и одну ногу, с которой брат уже закончил, старший выдохнул и в раздражении процедил: – Надо просить у Изаны помощника. Эта часть работы мне совсем не нравится. – Ага, кто-то будет разделывать трупы и смотреть, как мы с тобой трахаемся? – Да за такое он еще доплачивать нам должен. Оба брата снова расхохотались, и Ран в этот момент как раз закончил со второй ногой. Отправляя ее в пакет к первой, он вдруг заметил бирку и с любопытством прочитал имя свидетельницы их с Риндо ночного свидания, которая уже ни о чем никому не расскажет. – О, ее звали Мари, – Ран произнес это абсолютно безэмоционально. – Красиво. – Мари? Почти как Мэри? – младший с интересом повернулся к тому, что осталось от девушки, а затем, пританцовывая, начал напевать. – I won't cry for you…See, when you're gone, I'll still be Bloody Mary.** Рассмеявшись, Ран протянул брату пакет с конечностями, а сам взял тот, в котором осталось тело с головой – вдвоем они направились к выходу, переступив через труп сотрудника морга на пороге. Весь длинный коридор Риндо не переставал петь, пока старший поражался, как в его голове вообще сохраняются тексты песен, если обычно брат даже не помнил, что ел на завтрак. На улице в темноте их уже ждала невзрачная машина с тонированными стеклами. – Что вы так долго делали? – Харучиё приспустил черную маску и прошипел это, когда довольные братья завалились на задние сидения. – Я вам несколько раз звонил. – У нас было свидание. С Кровавой Мэри, – довольный собственной шуткой, Риндо снова расхохотался, запрокинув голову. – Да ладно, не смотри ты так. Сам пробовал когда-нибудь пилить тело? – Блять, вы ебанутые? Вы ее распилили? – глаза Санзу расширились до невозможности. – Изана же говорил, что хочет получить выкуп за тело от ее папаши. – Так она же все равно мертвая, – Ран пожал плечами, а затем закинул ногу на ногу и снова принялся разглядывать испорченную рубашку. – Какая разница, целая или кусочками. Все равно заплатит. Кажется, Харучиё хотел сказать еще что-то, но затем только выдохнул и обреченно махнул рукой. Стараясь не смотреть на задние сидения, где Риндо уже развалился на коленях у старшего и что-то ему говорил, Санзу начал выруливать на главную дорогу, прикидывая, как лучше ехать до штаба – с трупом в багажнике дорогу приходится выбирать аккуратно. В этот момент из-за его плеча раздался голос Риндо: – Эй, Хару, у тебя тут можно подключить музыку с телефона? Захотелось послушать Леди Гагу.