Страх на уровне генетики

Осень - сезон простуд. Поэтому я уже третью неделю работаю практически без выходных и прихожу домой довольно поздно. Количество маленьких пациентов нашей городской поликлиники выросло в геометрической прогрессии, но численность участковых педиаторов осталась неизменной. ОРВИ, сезонные простуды, начинающийся грипп, а также изредка пневмонии и бронхиты, которые я так не любил диагностировать, ведь мне было искренне жаль абсолютно всех болеющих детей. Ещё я всегда очень сочувствовал малышам, подцепившим где-то ангину. Особенно если этот малыш - твоя дочь. Да, вы верно угадали - с сегодняшнего дня заступаю на вторую смену после работы, но теперь пациент у меня будет лишь один. Зато какой! Самый любимый, но,  к сожалению, самый капризный и непослушный. - Юлечка, солнышко, покажи папе свое горлышко. Мне нужно посмотреть, не поселились ли там злые микробы, - в ответ последовало только недовольное мотание головой, а для пущей убедительности моё пятилетнее чудо ещё и рот руками закрыло, - Это совсем не больно,  я только глазками посмотрю и все. А может к маме на коленочки сядешь? Сидевшая рядом Алина, миниатюрная девушка с копной ярко-рыжих волос до пояса, с готовностью кивнула, подхватила нашу маленькую принцессу на руки и нежно прижала к себе, перебирая русые косички девочки в успокаивающем жесте. Ребёнок немного отвлёкся и все же позволил осмотреть себе горло, внимательно следя, чтобы в руках у папы не возникла ненавистная ложечка. Но мне и без неё уже все стало ясно: - Ангина, - поднял я погрустевшие глаза на жену, - Надеюсь, пройдёт легче, чем год назад, - И поспешил успокоить начавшую паниковать Алину, - Тихо, пока нет повода для волнений. Если начнём сразу лечиться нормально,  а не как прошлый раз, все должно пройти без осложнений. Как в прошлый раз - это жалобно смотреть на меня двумя парами серо-зеленых глаз и уговаривать обойтись антибиотиками в таблетках, когда температура под 39 держалась несколько дней и крайне тяжело сбивалась. Как результат, ангина перешла в пневмонию и колоть все же пришлось, только чаще и дольше. Но в этот раз подобное развитие событий я не допущу и больше на их уговоры не поддамся. Мне и без анализа крови ясно, насколько все серьёзно - обильный гнойный налёт на миндалинах говорит сам за себя. - Когда Юлька начала жаловаться, что горло болит? - поинтересовался я , заменяя ложечку на градусник и осторожно отодвигая край пижамной маечки, чтобы поставить термометр подмышку. - Утром, когда завтракать отказалась.  Я сначала думала, что она просто капризничает и кашу не хочет, а потом призналась, что глотать больно, - вздохнула жена, - Я её теплым молоком с мёдом напоила и в сад естественно не повела, на работе отпросилась. Она вроде бодрая скакала, а уже ближе к вечеру хныкать начала и температура под 38  поднялась. Я ей детский нурофен давала, не уверена, что помог. - Ну, сейчас ещё измерим. Я помню, как вы с ней обычно температурите при болезнях, - невесело усмехнулся я, - Надеюсь выше 39 не поднялась, - следующие 5 минут прошли в томительном ожидании, - Давай сюда градусник, солнышко,  - аккуратно извлёк у непривычно вялой и сонной дочери прибор и нахмурился, - Нда, 39,3. Будем сбивать. В глазах Алины плескался испуг, поэтому я взял ситуацию в свои руки, впрочем, как и всегда. Положив ставший ненужным градусник на тумбочку, я поднялся на ноги и с любовью посмотрел на своих девочек, решив успокоить жену: - Чш, ничего страшного. Не переживай. Сейчас быстренько собьём. Пойду все приготовлю, побудь пока с Юлькой. - Может попробуем сиропчиком? - умоляющий взгляд Алины всегда оказывал на меня гипнотическое действие, но только не в данной ситуации. Я остался непреклонным. - Прости, солнышко, но нет. Ты сама прекрасно знаешь, что ни у тебя, ни у Юльки температура выше 39 таблетками и сиропчиками не сбивается, только время протянем. А, и антибиотик заодно сразу уколем, чем раньше начнём лечение, тем лучше. Благо все дома имеется, - я с сочувствием посмотрел на задремавшего ребёнка на коленях у любимой, который уже не слышал наш диалог. - Два укола? Арс, это жестоко! - сообщила Алина громким шепотом, вздрагивая, как будто лечить собирались её, а не дочку. Хотя зачастую боль и страдания родных людей мы воспринимаем как свои собственные, если не острее.   - Так нужно, к сожалению, я сам этому не рад. Не бойся,  я буду очень аккуратен, ты же знаешь, что я очень люблю нашу малышку. И тебя безумно люблю, - я нежно улыбнулся я Алине, стараясь прибодрить, - Поможешь мне её успокоить, хорошо? - Куда я денусь, - грустно вздохнула жена, чуть не плача. - Вот и умница, - я невесомо коснулся губами её виска и удалился на кухню готовить лекарство.