***
Знание о наличии такого «подарочка» сделало все последующие торжества самую малость затянутыми, но Лео был зверем терпеливым и за годы пребывания в своём нелёгком и порой опасном ремесле уже научился работать на публику. Да и потом, вечер всё же был в его честь, приятно оказаться в центре внимания, а заодно угоститься чудесным тортиком. Поначалу Уорд хотел взять в свою каюту не только приглашённую кобылу, но и бутылку подаренного вина и кусочек праздничного торта. Но в итоге из яств решил ограничиться только вином – десерт был достаточно сытным, да и у самого Уорда будет кое-кто куда слаще любого тортика. Во всяком случае, кабарга в этом не сомневался… Наконец, улучив момент, Лео вместе с присоединившейся к нему Никки Кейн, предпочитавшей, однако, называться полюбившимся прозвищем – Калипсо, ловко выскользнули в коридор. По пути парочка внезапно наткнулась на уже знакомого Лео. Решивший зачем-то тоже оставить главный зал, КиллДжой при виде сладкой парочки отступил к стене, жестом давая понять, что бы они спокойно следовали, куда запланировали. Улыбнувшись в свойственной лишь ему манере, чёрный волк подмигнул Лео, будто говоря без слов: «Развлекайся как следует, братец! Сегодня твой день». Приободрившийся кабарга повёл гостью к своей каюте или, как он сам её называл, номеру люкс. На то у Уорда были вполне объективные причины: если бы «Эгир» был не просто большим прогулочным судном, а полноценным лайнером, он точно превратил бы самую просторную каюту в полноценный пентхаус, но и так его обиталищу можно было позавидовать. Мисс Кейн была приглашена присесть на край просторной двуспальной кровати, сама комната была устлана новеньким зелёным ковром, рядом с входной дверью стояла удобная вешалка, имелся рабочий стол, стоявший перед большим окном с видом на морскую гладь, плюс несколько полок с книгами и не только. Был разве что один малоприятный момент… - Не хочу показаться грубой, мистер Уорд, но в аду наверняка прохладнее будет, чем здесь, – посетовала кобыла, пока Лео сворачивал и клал на стул свои пиджак и жилет, затем приступив к поиску бокалов для вина. - Ничего, прекрасно понимаю, – кивнул Уорд, доставая бокалы. – Сами часто от этого страдаем. Днём корпус сильно греется, так что мы порой до поздней ночи тут паримся и сидим с открытыми окнами. Надеюсь, скоро будет попрохладнее. Впрочем, пока Лео наполнял бокалы, он присматривался к своей гостье и мысленно облизывался. В поте было мало приятного, но сейчас чёрная с лёгким рыжим отливом шёрстка кобылы от него приятно поблёскивала, а тонкая ткань платья плотнее прилегала и тем самым подчёркивала её «грудное богатство». Да, после своего неподражаемого дебюта Калипсо ненадолго скрылась, но только затем, чтобы переодеться в аметистовую тунику свободного покроя, сужавшуюся к талии и подпоясанную широким сатиновым поясом. Ниже одеяние растекалось свободными складками. Более всего притягивал взор разрез, опускавшийся чуть ли не до самой талии – даже не столько из-за своей глубины, сколько из-за недвусмысленного намёка на отсутствие у носительницы бюстгальтера. Но Лео это было только в радость. Наполнив оба бокала притягательно пахнувшим инжирным вином, Лео передал Калипсо её бокал и умостился рядышком. Поначалу хотели опустошить бокалы как обычно, но в последний момент Уорд предложил более затейливый способ: он поднесёт бокал к её губам, а она – к его. С учётом разницы в росте – а Калипсо была на голову выше Лео, – кобыле пришлось сдвинуться назад и наклониться, но возражений не последовало. Выполнив эти нехитрые манипуляции, они начали наклонять бокалы, уст коснулось инжирное вино, свежий, яркий, а в послевкусии чувствовался не только инжир, но и, похоже, сливовый джем. Отменный вышел подарок, под стать вечеру. Впрочем, внимание Лео было приковано не только к послевкусию вина, сколько к Калипсо, к её магнетическим карим глазам. А Калипсо, в свою очередь, малость засмотрелась на него, уже не второй раз отметив про себя, что кабарга чертовски хорош собой. И, видимо, оба или слишком увлеклись друг другом, или кто-то пошёл на хитрость, но оба наклонили бокалы так, что пара капель вина попала не в рот пробовавшим. Лео чётко заметил, как пара рубиновых капель скатилась от края губ лошадки к скуле, а потом ниже, пока не скатились в декольте. А Калипсо тихо ойкнула, когда заметила несколько капель, упавших имениннику за передок воротника. Но если произошедший с собой маленький казус Калипсо или не заметила, или проигнорировала, то к Лео поспешила проявить внимание: - Упс, – несколько смутилась лошадь. – Простите. Я просто в зале успела посетить бар, и мне, наверное, хватит. Вон уже ручки дрожат. Но для Лео это абсолютно не было проблемой. Наоборот, он увидел в этом возможность взять то, чего он хотел. А хотел он эту шикарную и очаровательную лошадку. Поскольку Калипсо уже несколько наклонилась в его сторону, Лео не составило труда дотянуться до её морды, мягко коснуться уст пальцем и, предварительно опустив пустые бокалы на пол, притянуть к себе. - Тебе не за что извиняться, – нарочито дружелюбно шепнул он ей на ухо. – Напротив, это знак, что вино было превосходным. И сладким, как ты. Сместившись и пересев на кровать, чтобы удобнее дотянуться до ушка Калипсо, Лео медленно положил ладонь ей на спину, и Калипсо поняла, что попала в сладкую ловушку. Да и взгляд Уорда словно говорил: «Я уже получил свой лучший подарочек – тебя, сладкая». Целоваться с выпирающими клыками было не всегда удобно, но Лео старался не обращать внимания на свою природную особенность и даже старался обратить её себе на пользу. Вот и сейчас он, наклонив голову, осторожно провёл клыками, как гребешком, по шейке Калипсо, прочерчивая в шерсти бороздки, а затем ловко прильнул снова к ушку, коснувшись губами его основания. Уже от этого Калипсо ощутила, как по телу словно прошёл лёгкий электрический разряд, а дыхание на секунду перехватило. А уж когда кабарга беззастенчиво зажал зубками мочку уха и повёл дорожку коротких поцелуев к её губам, кобылка и вовсе тихонько ахнула. «Ммм, музыка, ничуть не менее прекрасная, чем скрипка» – только и подумал в тот миг Лео, прильнув уже к губам вороной. А потом ещё, и ещё. На устах вновь почувствовалась сладость, видимо, ещё от подаренного вина, а может, это сама Калипсо была не менее сладка. Поцелуй скоро, но достаточно плавно перетёк во французский, но поскольку уста Калипсо были в сладком плену, она смогла только бессвязно что-то промычать. Сочетание изысканного вина с напористостью и страстью, которую вложил в поцелуй Лео, обезоруживало, и совершенно пленённая чувствами Калипсо стала медленно отклоняться назад. Кабарга только хотел обвести ладонями её статную спинку, но всё же предпочёл помочь знойной красотке плавно улечься на спину. Для Лео такая смена положения была как нельзя кстати: он теперь оказывался как бы над Калипсо, и мог действовать как душе угодно. Да и Калипсо, судя по томному взгляду, была не особо против. Или была впечатлительной особой, на которую Лео произвёл впечатление, или повезло найти ещё родственную душу в плане любвеобильности. Так или иначе Лео усмотрел во взгляде Калипсо вызов, лишь подстегнувший его «повысить градус» (хотя в каюте и так было жарко и в прямом, и в переносном смыслах). На этот раз в сладком плену оказалась шея лошади, к которой Лео прильнул пылким и долгим поцелуем в засос, но этим кабарга не ограничился. Ладонь его скользнула Калипсо по надплечью, подцепила край туники и повела вниз по плечу, а потом и беспардонно оказалась под тонкой тканью – Калипсо ощутила волну мурашек, когда ладонь Лео накрыла ей левую грудь и немного сжала. Немного погодя, Лео повторил то же движение и с правой грудью, а потом синхронным движением обеих рук раздвинул тонкую ткань в стороны, так что теперь как следует распалившаяся Калипсо лежала перед ним с обнажённой грудью добротного третьего размера, манившей тёмными заострившимися сосками. - М-м-м-р… – с почти нескрываемыми нотками похоти в голосе протянула Калипсо, деланно прикрывшись рукой, но Лео по взгляду понял её игру, и быстро отвёл руку в сторону. - Не-а, – покачал пальцем Уорд, склоняясь над её упругими полушариями. – Я же только приступил к снятию упаковки с подарочка. – и накрыл губами сосок на левой груди, осторожно зажал зубками и потянул. - И-го-го! – сорвалось с уст Калипсо, ощутившей, как возбуждение захлестнуло её, словно неожиданная волна на пляже, а спина выгнулась дугой. Лео тут же отвлёкся от игр с её «подружками», подался вперёд и пленил долгим поцелуем. «Ах, хорош, чёртик клыкастый…» – сквозь пелену похоти и удовольствия Калипсо уловила промелькнувшую мысль. На духоту уже никто из них особо не обращал внимания – во-первых, была открыта форточка, через которую в каюту-люкс тёк свежий морской воздух, а во-вторых, жар физический быстро вытеснил жар вожделения и желания большего. Калипсо явно ощущала, как пронизывающий тело жар стекается к низу, от чего ткань трусиков плотнее прилегает к половым губам, а Лео хотелось уже поскорее избавиться от штанов, чувствовавшихся слегка тесными. - Платье шикарное, но знаешь, что я думаю? – прервав поцелуй, восстановив дыхание, спросил Лео, усевшись перед Калипсо. - Удиви, красавчик, – с напускным спокойствием ответила кобыла, но взгляд у неё был весьма кокетливый. - Что на полу рядом с нашей кроватью будет смотреться не хуже, чем на тебе, – выдал кабарга, на что Калипсо сперва призадумалась, а потом хохотнула. - Но только после тебя, симпатяга, – безапелляционно заявила она, решив хотя бы немного проявить инициативу. Конечно, желание Уорда задавать темп процессу было лестным, но капелька разнообразия не повредит. На четвереньках кобыла подползла к нему и помогла с рубашкой, в пару движений развязала ремень, а потом и избавила Лео от брюк, отправившихся вслед за остальным на пол. После уже сама Калипсо распустила свой пояс, затем с изяществом сняв и тунику. Заодно, стягивая её, подцепила пальчиками и трусики, избавившись также от них и в итоге представ перед Лео совершенно нагой. Стоило ли говорить, что Лео от такого зрелища мысленно облизнулся, несмотря на травоядную натуру. Калипсо могла похвастаться не только роскошным бюстом, но и атлетичным телом ему под стать – без явной худобы, но и не слишком «фигуристая», – а ещё небольшим лобковым «кустиком» волнистой шёрстки. Лео такое тоже было по нраву. Когда же Калипсо избавила Уорда от ненужной в данный момент одежды, настала уже её очередь мысленно облизываться и предвкушать обилие блаженства, ведь член кабарги уже был, что называется, «полностью боеготов». Хоть Лео и сам жаждал большего, сперва он решил немного подразнить сексапильную лошадку: отметив несколько поцелуев от шеи кобылки до впадинки меж её грудей, он накрыл губами её сосок, а ладонь запустил пониже, проведя по лобку и запустив палец в уже подмокшее влагалище. - А-а-х… – протянула Калипсо, блаженно прикрывая глаза. - М-м-м… – вторил ей Лео, словно пробовал что-то вкусное. Он то и дело втягивал ртом воздух, обводил языком то ореол, то сам сосок, и неизменно заставлял Калипсо ощущать мурашки и поджимать губы. - Я предполагал, что ты горячая штучка, – пресытившись ласками, выдохнул Лео, растирая пальцы, между которыми потянулись ниточки смазки, от которых лепестки Калипсо уже поблёскивали. – Но ты сейчас готова таять. - А ты ожидал иного результата? – хмыкнула вороная с улыбкой. Вопрос явно был риторическим. Снова попытавшись хоть ненамного взять ситуацию в свои руки, Калипсо медленно облизнула пальцы Уорда, не сводя с того взгляда, а потом уже сама попыталась пленить его губы французским поцелуем. Эффект получился немного не тот, на который она рассчитывала, но по-своему горячее и прекраснее: грубо прервав поцелуй, кабарга звонко шлёпнул её ладонью по груди, а затем, подтолкнув назад, приказал встать на четвереньки. - Ай-яй, хочешь погрязнее, – деланно цокнул Лео, затем ещё раз проведя пальцами по половым губам Калипсо, похожим от смазки на лаковые. – И явно блаженствуешь от этого. Значит, ты у нас плохая девочка. – внезапно он взял кобылу за волосы и чуть поднял ей голову. – А плохих девочек следует наказывать. К счастью для Калипсо, Лео не был большим любителем «погрубее», и этот приём решил пустить в ход, что называется, для острастки, ограничившись пятью звонкими шлепками по попке кобылы. Хотя, как подсказывал опыт, с такой большой и «выносливой» любовницей вполне можно было быть настолько жёстким, насколько хочешь. Но эффект это возымело: Калипсо раз за разом громко айкала, а после пятого удара отвела в сторону хвост, у основания перевязанный шёлковой лентой. Более явного приглашения и придумать было нельзя, так что Лео разумно не стал больше дразнить горячую кобылку. Пристроившись сзади, ограничился только тем, что несколько раз провёл головкой члена по влажным и горячим лепесткам, явно услышав, как тихонько ахает или мычит Калипсо. Вот тут Лео, втягивая носом наполнявший комнату искристый запах возбуждения, всё же решил дать волю своей похоти, желанию как следует выдрать эту горячую штучку, войдя в неё сразу на две трети. Комнату наполнили одновременные «А-ах!» и «И-го-го!». У Калипсо тут же участилось дыхание, а Лео пробрала дрожь в ногах – «пещерка» у Калипсо оказалась дико мокрой и горячей. - Воу… – еле слышно выдохнул кабарга, вдохнул и начал движения тазом, постепенно набирая темп. Это была его любимая – кайф и блаженство в их наиболее приятных проявлениях. Калипсо явно испытывала то же самое, судя по тому, как она с завидной регулярностью поджимала губы, бессвязно что-то мычала и сжимала ладонями покрывало под собой. Подбавляло огоньку (хотя, казалось бы, куда ещё больше) и то, что Лео властно ухватился за её хвост, совершая фрикции. Вожделение и страсть были такими, что Лео хотелось сгореть в них без остатка, хотелось нарастить темп, чтобы Калипсо ни на секунду не прекращала сладко стонать, до того она была хороша и горяча. Но кабарга всё же не забывал и как следует поиграть с распутной кобылкой – иногда он замедлял темп их «скачки» (заодно и выравнивал дыхание), иногда оставлял внутри одну головку, а затем резко вводил член по основание, заставляя Калипсо вскрикнуть, а иногда обводил головкой её лепестки, лобок или поддевал бусинку клитора, от чего Калипсо закатывала глаза и заходилась в протяжном «Ах!». Правда, не всякая игра была Лео по сердцу. Взяв темп порезвее, от чего комнату стало то и дело наполнять хлюпанье истекавшего соками лона Калипсо, кабарга то и дело срывал с уст кобылы разного рода просьбы: - Да, давай! Скачи со мной резвее, малыш! И нет, Лео не испытывал комплексов по поводу роста, ему больше не нравилась первая часть просьбы: - Перестань, – выдохнул он. – Настрой сбивает. Но спустя какое-то время просьба, произнесённая слегка звенящим и полным похоти голосом повторилась, и Лео был вынужден одёрнуть кобылу с затуманенным взглядом, хлёстко шлёпнув её: - Сказал же! Не испытывай меня! Однако претворить предупреждение в жизнь пришлось, когда Калипсо всё же не удержалась, назвав Лео уже не «малышом», а «ковбоем». Да и не всё же быть белым и пушистым, как обычно, решил для себя Лео. Калипсо досталось несколько чувствительных шлепков по попке, от чего кобылу даже пробрало на дрожь и стало на какой-то момент тяжелее стоять в одной позе. Но, что было хлеще всего, следом кабарга пытался войти уже в подхвостье Калипсо. Никки обернулась, будто пыталась возразить против «вторжения с чёрного хода», но не захотела, а когда Лео вошёл в узкое подхвостье, почти одновременно с ним охнула от наплыва несколько непривычных ощущений. Даже вновь сгребла пальцами покрывало под собой. Поначалу Лео задал средний темп, то и дело одаривая попку Калипсо несильными шлепками. Иногда ему было невероятно приятно заставить кобылу выпрямить спину – тогда получалось дотянуться до её шикарной груди и как следует помассировать, дав волю ладоням и наслаждаясь её безудержными стонами и томным мычанием. Так что сбитый было настрой быстро отступил под напором неописуемого блаженства от узости подхвостья Калипсо. А если Уорд ещё и отвешивал для острастки шлепка, колечко плоти словно ещё плотнее обхватывало член, и уже с уст кабарги срывались полустоны-полувздохи. Вожделение постепенно настолько перекрыло все прочие ощущения, что кабарга стал таранить подхвостье Калипсо как заведённый, а кобылка почти глохла от собственных стонов и тонула в яркой смеси похоти и удовольствия. Да, вряд ли поутру она сможет спокойно сесть, но какая сейчас, к чёрту, разница… Первым в этой гонке за похабным удовольствием пришёл к пику Лео. Отвесив ещё пару шлепков, он ухватил кобылку повыше за бока, немного не дотянувшись до груди, и вошёл по самое основание, в последний момент сжав губы. Это было похоже на волну, накрывшую его с головы до пят и притупившую всякое ощущение окружения. Под приглушённое «Угпфф!», он обильно наполнил горячим семенем подхвостье Калипсо. Калипсо была распалена и «выдохлась» ничуть не меньше, даже при всей своей лошадиной натуре. Взгляд был не совсем ясным, а дыхание сбивчивым. В своей позе кобыла несколько раз опускала голову, видя, до чего же сильно возбудилась – лоно и немного внутренняя часть бёдер была выпачкана обильно выступавшей смазкой. Так что, когда Уорд резко вошёл на всю длину, а подхвостье охватило ощущение наполненности ещё и чем-то вязким и горячим, разрядка не заставила себя ждать и Калипсо. Вороная задрожала всем телом, вскинула голову и зашлась долгим «Ууффф!». Перед глазами, казалось, без конца искрится, а когда искры исчезли, руки стали ватными, и Никки распласталась грудью на кровати. Лео уселся на пятую точку и пыхтел позади, так что на какое-то время кобыла так и осталась лежать с закатившими глазами и задранной кверху задницей, из которой обильно выступали белёсые капли.***
Безуспешно пытаясь найти виновника торжества, будто бы испарившегося, Клео Мур сновала из зала в зал, из отсека в отсек. Но вместо босса она наткнулась только на его партнёра по бизнесу. Джоуи, держа в руке бокал, увлечённо вёл беседу с кем-то из гостей. Подойдя к нему и извинившись перед его собеседниками, сиамская кошечка попросила чёрного волка отойти на минутку в сторону. - Тысяча извинений, но я нигде не могу найти мистера Уорда. Может, вы его видели или знаете, где он? - Простите, мисс Мур, но у моего давнего друга сейчас, хм… – задумался чёрный волк, щёлкая пальцами, пытаясь подобрать правильные слова. – частная беседа с одним из приглашённых на торжество, и лучше бы ему пока не мешать. Пройдёмте лучше к гостям. Джоуи повернул голову к коридору, по которому уходили Лео и Калипсо. «С тебя причитается, Лео» – с улыбкой подумал чёрный волк.