лёгкие движения

и так бешено стучит мое сердце в груди, все стихии неслучайно во мне разбудил он. потерялись во времени — это то, что хотели мы.

Медведева припарковывает свой автомобиль недалеко от заведения. Открывает дверь и забирает с задних сидений увесистый букет клубники в шоколаде. Шлёпает по мокрому асфальту в чистых белых кроссовках и морщится. Противная — по скромному мнению Киры — трель воздушных колокольчиков разносится по небольшому помещению, как только дверь открывается. — Извините, мы закрыты! — Лиза произносит это до того, как успевает обернуться и округлить глаза от увиденного. — А у вас дверь открыта, девушка, ничего не знаю, — усмехается Кира, протягивая в руки Андрющенко букет. — С наступающим, кошка. — Кира! — выдыхает Лиза, откладывая тряпку, которой она протирала свой стол. — Спасибо! Ты что тут делаешь? — задаёт вопрос бариста, принимая подарок, и тут же стягивает одну клубнику по шпажки, закидывая в рот. — Твоя смена кончилась в восемь вечера, а уже десять. До дома тебе двадцать минут на метро, десять — на моей машине. Помимо этого, у тебя через два часа день рождения, — Медведева выгибает бровь, внимательно следя за жующей Андрющенко. — Только не говори, что это твой первый приём пищи за день. — Второй! — защищается девушка, и указывает Кире на мусорное ведро. — Меня девочки супом угостили сегодня! Я кушала. — Второй, — недовольно повторяет Кира. — Я точно начну тебе по утрам еду собирать. Это невозможно уже. — Кирюш, не злюкайся, — произносит Лиза, мягко улыбаясь, касаясь измазанными в уже засохшей чёрной краске пальцами чужой ладони, поглаживая костяшки. — Буду, — Медведева щёлкает её по носу, заставляя ойкнуть, и разворачивается спиной к своей девушке, чтобы сделать несколько шагов и закрыть белую дверь на вставленный внутрь ключ. Андрющенко наблюдает за действиями возлюбленной, параллельно дожёвывая ещё одну клубничку. — Запирайся, если одна остаёшься, — проговаривает Кира, вновь подходя к прилавку. — И вообще, поехали домой. — Мне надо доделать рисунок, — она поворачивает голову назад, где над раковиной и полкой с сиропами красуется почти законченная надпись «Индиго». — Кис, у тебя завтра день рождения. А дома любимая девушка, твоя кофейня никуда не убежит. — По-моему, моя любимая девушка сейчас здесь. Или ты раздвоиться успела? — подтрунивает её Лиза, широко улыбаясь. — Блять, — прикрывает глаза Кира, чуть усмехаясь. — Ты поняла, что я имела в виду. Вдруг к нам в двенадцать кто ворвётся? — У мамы в двенадцать даже схватки не начались, она спала себе спокойно. Вечером меня поздравляйте вообще, — проговаривает Лиза, всё же стягивая с себя коричневый фартук, и вешает его на крючок рядом. — Хорошо, буду поздравлять тебя в семь вечера, — после того, как Кира это произносит, в неё летит влажная тряпка со стола Лизы, но Медведева успевает увернуться. — Кошка? — Во сколько я родилась, говоришь? — В семь сорок вечера? — то ли отвечает, то ли спрашивает Кира, делая это уж совсем неуверенно. — Сейчас будет ЧВК Бан, — хмурится Лиза. — В восемь сорок пять! — Блять, кошка, прости-и, — протягивает Кира, наклоняясь, чтобы поцеловать девушку, но она не даётся. — Не обижайся, пожалуйста. — Развод и девичья фамилия, всё. Поезд утонул, самолёт уехал, корабль улетел, — отвечает Андрющенко, скрещивая руки на груди. — Ты не можешь меня оставить! Кто мне будет варить кофе по утрам? — восклицает Медведева и поднимает несчастную тряпку с пола, кладя её на прилавок, пока Лиза недовольно щурится. — Найдёшь себе. Ты дама видная, — Андрющенко берёт в руки тряпку и поворачивается к Кире спиной. Подходит к раковине, и быстро полоскает синюю ткань, после вешая на батарею неподалёку. — Прошла любовь — завяли помидоры, — вздыхает Медведева, проходя за прилавок, и укладывает ладони на тонкую талию, а голову — на крепкое плечо. — Не дуйся, кис. Я тебе торт купила. — Шоколадный? — бурчит Лиза, накрывая мокрыми руками ладошки Киры. — Шоколадный, — отвечает ей Медведева, разворачивая девушку к себе лицом, чмокая в нос. — Ладно, прощаю, — смеётся бариста, принимая щекочущие кожу поцелуи на всех участках лица. — Ты капучино будешь или американо? — Андрющенко задаёт вопрос, поглаживая бока Медведевой поверх тёплой толстовки, разглядывая любимое лицо, улыбаясь. — Тебя, — отвечает Кира и без лишних слов целует мягкие и податливые розовые губы, сжимая руками чужую талию. Лиза отвечает на торопливый и жгучий поцелуй, тихонько ойкая, когда её вжимают поясницей в стол, и она чуть ударяется затылком о тёмную деревянную полку, позволяя банкам с сиропами зазвенеть, но, слава всем богам, не упасть. Медведева отстраняется от неё с лёгким смешком, облизывая влажные от слюны губы, а Андрющенко буквально ведёт от этого действия — она даже смотреть не могла на этот блядский сплит, прекрасно помня в деталях, что и на каких поверхностях с ней делал этот язык. — Это деньрожденный секс? — выдыхает Лиза, пытаясь совладать с дрожью в теле, — Господи, блять, эта девушка вызывала в ней такие яркие эмоции даже спустя почти год отношений. — Деньрожд…блять, я не выговорю, — произносит Кира, заставляя возлюбленную звонко рассмеяться. — Короче, ты меня поняла. Он завтра будет. В восемь сорок пять вечера, — с важным видом проговаривает Медведева, улыбаясь во все тридцать два. — Сучка, ты меня распалила, — Лиза легонько стукает её по плечу, по-детски дуя губы. — Мне отлизать тебе на барном стуле? — выгибает бровь Медведева, спускаясь ладонями на худые бёдра. — Да хоть на этом полу, — шепчет Андрющенко, и Кира не может не подчиниться, — она вновь впивается сладким поцелуем в любимые губы, сталкиваясь зубами с Лизой, чувствуя во рту железный привкус от брекетов девушки, по которым она проводит языком, очерчивая нёбо, пока её любимая стягивает пальцами ткань толстовки, прижимая ближе к себе. Они разрывают долгий поцелуй, когда губы начинают чуть побаливать, и Андрющенко слизывает с уст Медведевой выступившую капельку крови, которую Лиза случайно оставила на коже Киры своими брекетами. — Прости, — лепечет она, облизываясь, поднимая потемневший карий взгляд на свою девушку. На самом деле, с тех пор, как Андрющенко поставила себе эти железки, она периодически царапала ими Медведеву при поцелуях. — Спасибо, что не во время куни, — вздыхает Кира, забираясь ладонями под чёрную рубашку Лизы, поглаживая горячую кожу. — Стараюсь, — смеётся Андрющенко, быстро расстёгивая дрожащими пальцами ненужный элемент одежды, пока Медведева отходит к раковине, закатывая рукава, тщательно моя руки с мылом, предварительно сняв кольца и положив их рядом на стол. Она вытирает ладони полотенцем, разворачиваясь к своей девушке, легко подхватывая её под бёдра. Лиза обвивает ногами талию Киры, пока та с удовольствием сжимает ягодицы, отвешивая шлепки, вырывая из Андрющенко несколько нетерпеливых вздохов. Медведева усаживает её на тёмное дерево барной стойки рядом с прилавком, вжимая лопатками в холодную стену. Кира переходит поцелуями на шею, всасывая фарфоровую кожу, оставляя небольшой засос рядом с татуировкой. — Мне как в сторис выходить, ты чё, — шипит Лиза, когда понимает, что возлюбленная оставила на ней свою отметку. — Это тебе за те фотки с Мишель, — отвечает Кира, спускаясь поцелуями на выпирающие ключицы, касаясь языком татуировки чуть ниже. — Весь интернет и так знает, что я с тобой встречаюсь, — закатывает свои медовые глаза Лиза то ли от ощущений, то ли от разговора. — Плохо знает, — выдыхает Медведева, приподнимая серый спортивный топ девушки, всасывая розовую бусинку правой груди, пальцами скручивая сосок левой. Андрющенко жмурится, когда Кира выпускает полушарие изо рта, чуть дуя на влажную кожу, посылая табун мурашек по всему телу. — Приподнимись, — шепчет на ухо возлюбленной, прикусывая мочку, расправляясь с застёжкой джинсов. — Ты моя умничка, — произносит, когда девушка послушно выполняет просьбу, позволяя стянуть штаны до щиколоток. — Тут тумбочки нет, — Лизу хватает на одну колкость, прежде чем она тихо стонет, когда Кира проводит пальцами по уже влажной промежности поверх хлопковых трусов. Со Спанч Бобом. — В моей голове только противные шутки про влажную губку, — смеётся Медведева, надавливая на жёлтое бельё. — Сука, — из Лизы вырывается тихий смешок, и она опускает голову на плечо Киры, закусывая губу, и вновь поднимает бёдра, когда её партнёрша всё же стягивает с неё трусы, оставляя болтаться внизу ног. — Бля, какая же ты мокрая, — Медведева разносит пальцами естественную смазку, проводя ими по половым губам, переходя лёгкими движениями на клитор. — Заткнись, — Лиза никогда не признается, что ей нравится, когда во время секса из уст Киры вырываются всякие похабные словечки, которые возбуждают Андрющенко ещё сильнее. А Медведева никогда не скажет, что всё прекрасно знает и видит. Поэтому и продолжает. Из Лизы и впрямь разве что не течёт, — она была слишком распалена, а ещё слишком любила проворные пальцы Киры, которые каждый раз вытворяли с ней запредельные вещи. Как и её язык. Как и вся она, блять. — Сука-а, — вырывается из Андрющенко, когда татуированные пальцы — сразу два — погружаются в тёплое и податливое нутро, оглаживая мягкие стеночки, разнося по небольшому помещению пошлые звуки чавкающей смазки, заставляя Лизу покрыться румянцем от осознания, что они творили на её рабочем месте. На барной стойке, где обычно её гости сидят и пьют кофе. Она откидывает голову назад, вжимаясь спиной в бетонную стену, прямо в собственный портрет, когда Кира вгоняет в неё свои пальцы, меняя угол проникновения, второй рукой сжимая мягкую грудь, прокручивая пальцами сосок. — Быстрее, — еле разборчиво мычит Лиза, прикрывая глаза, когда Медведева ускоряет фрикции, вбиваясь в горячее тело, вырывая из часто вздымающейся груди Лизы тихие стоны, вперемешку с просьбами — надави, задержись, коснись, — и Киру просто ведёт от партнёрши и её отдачи. — Я скоро, — шепчет наконец Андрющенко, прогибаясь в спине. Кира задерживает пальцы внутри чуть дольше, меняя амплитуду, действуя чуть грубее. Вторая ладонь опускается на набухший клитор, и Медведева потирает его в такт толчкам, неотрывно следя за изменениями во взгляде своей девушки. — Кира-а-а, — громко стонет Лиза, содрогаясь всем телом, сжимая меж своих бедёр руки возлюбленной. Медведева выскальзывает из приятного тепла, когда мышцы влагалища расслабляются, и проводит пальцами последний раз по покрасневшим складкам, заставляя партнёршу вздрогнуть. — Я тебя люблю, — это всё, на что хватает Андрющенко, и она вновь опускает голову на чужое плечо, пока Кира поглаживает её голую спину влажными руками. — Я тебя тоже люблю, кошка, — улыбается Медведева, целуя перевозбуждённую девушку в макушку. — Собирайся давай. — Нет, — отвечает ей Лиза, когда дыхание более-менее нормализуется, а взгляд перестаёт быть расфокусированным. Она поправляет на груди топ, протягивая Кире руки, и та помогает ей встать на ноги. Натягивает на девушку забавные трусы и джинсы, поглаживая тазовые косточки. — Нет? — переспрашивает Медведева, а затем понимает, — конечно, Лиза ни за что не оставит её неудовлетворённой. — Сними худи и футболку, — шепчет Андрющенко, быстро целуя Киру в щёку, и бежит мыть свои руки. Медведева стягивает одежду, оставаясь в топе. И пока она откладывает вещи в сторону, к ней подходит Лиза — вернее проходит чуть дальше, туда, где окно, и ставит рядом две банки с сиропами — в одной — мята, в другой — шоколад. — Кис? — Кира недоумевает, поглядывая на улыбающуюся девушку, которая выглядела так, будто придумала самый гениальный пранк в мире. — Иди ко мне, — произносит Лиза, и Медведева не смеет ослушаться. Что бы там из себя не строила Кира — у руля в их отношениях всегда стояла Андрющенко. И это было негласное правило. Лиза укладывает руки на сладкие бока, пока её губы находят уста Киры и умопомрачительно и яростно целуют её, сплетаясь языками, разнося жар внизу живота по всему телу. Она запускает одну ладонь под спортивный топ, поглаживая мягкое полушарие, заставляя Медведеву простонать прямо в поцелуй, а её партнёршу — ухмыльнуться в чужие губы, ведь грудь была самой чувствительной зоной её девушки. Андрющенко подтягивает бельё вверх, и Медведева поднимает руки, позволяя Лизе стянуть элемент одежды с себя. Девушка проводит ладошками по чужой мягкости, сжимая пальцами соски, потирая их, пока Кира громко стонет на плече возлюбленной, позволяя ей проводить с её телом невообразимые манипуляции. Лиза разворачивает Киру к себе спиной, наклоняя её, заставляя опереться руками о деревянную поверхность столешницы барной стойки. — Почти коленно-локтевая, — смеётся Медведева, сильнее выпячивая задницу, и Андрющенко звонко ударяет по ягодицам. — Ай! Ну больно же! — А я думала, тебе нравится, раз ты так подставляешься, — шепчет на самое ухо Лиза, прижимаясь всем телом к чужой голой спине. — Меньше слов — больше дела, — отвечает ей Кира, вцепляясь пальцами в тёмное дерево, пока Лиза начинает покрывать кожу поцелуями, оставляя влажную дорожку на позвоночнике, спускаясь к пояснице. Бариста касается руками застёжки джинсов и тянет молнию вниз с характерным звуком. Штаны оказываются в районе щиколоток, — как и у Андрющенко несколькими минутами назад, — а следом за ними отправляются чёрные трусы-шорты. И вот Кира предстаёт перед своей девушкой во всей красе, нисколько не стесняясь своего положения, наоборот сильнее прогибаясь в спине, заставляя зрачки Лизы расшириться от этой блядской картины. Андрющенко отвешивает звонкий шлепок, вырывая из Киры вскрик, поглаживая покрасневшую ягодицу с чернильной абстракцией. Сжимает мягкую кожу пальцами, наклоняясь, целуя разгорячённую девушку в плечо. Лиза берёт стоящую рядом бутылочку, быстро откручивая крышку, пока Медведева в нетерпении ёрзает. — Ты чё там делаешь? — девушка оборачивается на шорох, но Андрющенко ладонью надавливает на её спину, заставляя вернуться в исходное положение. — Планирую продегустировать новые сиропы, — шепчет Лиза, и Кира охает, когда ощущает на своём теле холодную липкую субстанцию. Андрющенко льёт зелёную жидкость совсем недолго, не дожидаясь, пока она стечёт вниз на ягодицы, и перехватывает её языком, слизывая всё до последней капли. Медведеву подбрасывает от контраста температур — холодного сиропа и горячего языка возлюбленной. Андрющенко облизывает оставшуюся на губах сладость, отставляя первую бутылку в сторону, и берёт вторую, также легко открывая её. Повторяет ранее сделанное действие, наблюдая за тем, как тёмный сироп стекает тонкой струйкой по белоснежной коже, и вновь проводит языком, чуть всасывая местечко над поясницей, оставляя лёгкий красный след. Кира напряжённо втягивает свой живот, чувствуя, как между ног становится совсем жарко, и прикрывает глаза, в ожидании своей разрядки. — Шоколадный послаще, — причмокивает Лиза, отставляя вторую банку. Ей везёт, что она только сегодня протёрла все сиропы, поэтому ладони даже близко не были испачканы топпингами. — Кто бы сомневался, — выдыхает Медведева, еле удерживаясь на дрожащих ногах. — Я сейчас буду ебашиться об этот стол, если ты меня не трахнешь. — Вот поэтому мы обычно с тебя и начинаем, — усмехается Андрющенко, поглаживая обеими ладонями упругие ягодицы. — Нетерпеливая ты моя. Она опускается вниз, вставая на корточки, руками разводя мягкие бёдра, открывая себе вид на сочащуюся смазкой промежность. И, прежде чем Кира успеет что-то сказать, вырывает из её груди новый тяжелый вздох, проводя языком по половым губам, пальцами скользя к клитору. — Бля-я-я, — Медведева стонет, зажмуриваясь, когда Лиза оставляет поцелуй на внутренней стороне бедра, и толкается двумя пальцами в жар мышц, чуть задерживая их внутри, позволяя Кире привыкнуть к чувству заполненности. — Двигайся, пожалуйста, — выдавливает из себя девушка, и Андрющенко подчиняется, задавая темп. Чуть разводит пальцы внутри, пару раз выскальзывает, играясь на выдержке Медведевой, и целует нежную кожу рядом. Когда колени затекают от такой позы, Лиза встаёт, выходя из девушки, почти сразу же толкаясь обратно, наращивая темп, вцепляясь свободными пальцами в отросшее блондинистое каре своей возлюбленной, оттягивая светлые локоны на себя, заставляя Медведеву запрокинуть голову. Кира стонет, совсем не стесняясь звуков, которые вырываются из её груди, подмахивает бёдрами и шепчет неразборчивые маты, сильнее сжимая деревянную поверхность стола. Андрющенко отпускает её волосы, скользя ладонью по спине, очерчивая пальцами выступающие позвонки. Снизу разносится громкое хлюпанье, а сама Медведева ощущает скорое приближение кульминации, о чём тут же сообщает своей девушке. Лиза ускоряяет фрикции, пока Кира не начинает дышать совсем тяжело, и выскальзывает из податливых мышц, переходя пальцами на клитор, стимулируя его. Много времени Медведевой не требуется, она особенно громко стонет, протягивая гласные в имени Андрющенко, и достигает своего пика. Лиза поглаживает подрагивающие бёдра своей девочки, наклоняясь, оставляя несколько поцелуев на плече. Помогает Кире развернуться и не запутаться в собственных ногах, целуя её в сухие от частых вздохов губы. — В следующий раз обмазываешь меня сырным соусом, — шепчет Медведева, восстанавливая дыхание. — Только если это будет в туалете Бургер Кинга, — подмигивает Андрющенко и помогает разомлевшей девушке надеть бельё и джинсы. Она сжимает ещё раз любимую грудь, прежде чем та скрывается за тканью спортивного топа. Кира запрыгивает на стул, вжимаясь спиной в ребро стола, пока Лиза обнимает её, поглаживая за плечи, оставляя поцелуи на скуле. — Так капучино или американо будешь? — шепчет бариста, и её девушка хихикает, глядя влюблённым взглядом в родные глаза. — Капучино. С твоим шоколадным сиропом, — отвечает Кира, поправляя съехавшую белую бандану на Лизе. — Это что-то новенькое, — смеётся Андрющенко и хватает обе бутылки, направляясь к кофемашине. А Медведева болтает ногами, чувствуя себя отдохнувшей и удовлетворённой, понимая, что ей нужно будет написать Котовой, чтобы они с подругами Лизы пришли чуть позже. Потому что Кира и Лиза точно не вылезут из кофейни ещё час, как минимум. И пока эта очаровательная девушка готовит Медведевой кофе, она чувствует себя самым счастливым человеком на свете.