Дистанция

Утро выдалось просто дерьмовым. Кацуки практически не выспался, весь его режим полетел к чëртовой матери. Вот и надо было ему до четырëх часов утра пялиться в потолок и вспоминать, с каким восхищением и трепетом Изуку говорил о нём вечером. Всё же было в этом что-то приятное, волнительное и жадное. Бакуго хотел получать ещё больше, а это уже злило. Так же злило и то, что он ещё с первого курса хотел быть героем в глазах Изуку, но его понятие героя не соответствовало тому, что Кацуки называл «представлением Деку и общества о настоящем герое». Их мировозрения столкнулись лбами, и хоть Кацуки физически тогда победил, он чувствовал себя проигравшим. Он оказался пиздец как не прав — настоящий героизм это не только про силу и крутую причуду. Всемогущий заботливо вбил последний гвоздь в гроб. Бакуго пришлось вырасти и стать лучше, ведь он так хотел, чтобы Деку считал его настоящим героем. И теперь, когда у него есть знание, что он не просто герой — а олицетворение победы для Изуку, ему приходится столкнуться с последствиями. Как эта проклятая бессонница, например. Сколько раз Кацуки не спал ночами из-за того, что чëртов задрот влезал в его голову и отказывался уходить? Так много, слишком много, бесполезно считать. Ночь превратилась в полнейший хаос. Кацуки не мог вспомнить точно, не бился ли он башкой в последние дни, ведь желание заставить Изуку произнести снова ту восхищëнную чушь слишком велико. А потом сжать придурка в объятиях, а может и… Нет, на эту территорию он снова заходить не будет. Кое-как проспав три часа, Бакуго силой впихнул в себя завтрак и кофе, лишь бы не сдохнуть, и потащился в агентство. Как назло следовало прийти за пару часов до патруля, раз уж им с Деку ещё заявления делать. Он вовсе не помнит, как переоделся в костюм и поднялся на третий этаж. Ноги по старой памяти привели его сюда сами. На двери кабинета Кацуки красуется дополнительная табличка, и он тут же просыпается, как только замечает её. Агентство, к удивлению, разобралось с этим довольно быстро. Видеть геройское имя Изуку рядом со своим чертовски странно. Столько всего произошло, и вот они здесь. Всемогущий упорно толкал их с Деку в эту сторону со времён первого экзамена в академии, но старик явно не думал, что всё выйдет вот так. Бакуго тоже не думал, что всë сложится так — и это ощущалось как-то неправильно. И тем не менее, он не должен жаловаться, получая больше, чем разрешал себе желать. Кацуки шарит в кармане, достаёт магнитную карточку, и только собирается приложить её к двери, как слышит шаги. Он разворачивается и видит еле перебирающего ногами Изуку в геройском костюме, но без плаща. Выглядит куда лучше, чем с ним. Скрывать под плащом такой зад — просто чëртово преступление с его стороны. Будь воля Кацуки, он бы взорвал эту ненужную тряпку, задрот бы сам спасибо сказал, ведь влетать в битву с ноги станет гораздо удобнее. — Каччан! — кричит Изуку, как только понимает, что его заметили, и прибавляет шаг, размахивая рукой. — Я рад, что ты уже пришёл! Идём со мной! — Чë? Куда? Деку подходит ближе, и Бакуго замечает, что он выглядит как человек, который давно не отдыхал. Его лицо довольно бледное, словно безжизненное, глаза тëмные и мутные, веки впалые, так что Кацуки становится даже жаль его. — На второй этаж. И вовсе не нужно спрашивать, зачем. Теперь, когда Кацуки больше не хочет держаться подальше несмотря на всё, что творится в его голове, Изуку достаточно позвать. И Кацуки пойдёт за ним, чëрт, как же это жалко. — Лады. Он пожимает плечами и направляется к лестнице. Деку держится рядом, и Бакуго поворачивает на него голову, замечая, что задрот стал выглядеть живее. Даже щëки порозовели. — Я пришёл сюда раньше, потому что мне надо было подписать документы, — вдруг начинает говорить Изуку, и Кацуки, успевший привыкнуть к тихому звуку шагов, вздрагивает. — И мне сообщили об изменениях в нашем расписании. — Изменениях? — Бакуго замирает около двери, ведущей на лестницу, ощущая острую необходимость взорвать что-нибудь прямо сейчас. Чëртовы изменения расписания просто достали, как будто мало того, что из-за дебильного пятиминутного сюжета, где они с Деку расскажут всей стране, что отныне работают в паре, сдвинули патруль. Неужели… будет что-то ещё? — Минами-сан сказала, что днём у нас патруля не будет. До вечера будем готовиться к презентации, и… — Погодь, кто? — Боже мой, Каччан, ты серьёзно? — Изуку подносит кулак к лицу и усмехается. — Ты правда не знаешь, как зовут твоего менеджера? Кацуки звонко хлопает себя по лбу и усмехается следом за Изуку от тупости ситуации. Образ менеджера настолько слился в голове со старой каргой, что он и не вспоминал, что у неё есть своё собственное имя. — Теперь знаю. Деку, не томи, чë она тебе сказала-то? — А, ну… патруль будет. Но с вечера и до полуночи. А ещё завтра открываются предзаказы совместного мерча. И на презентации мы будем его продвигать, после чего у нас будет встреча с фанатами, — Изуку тараторит и одновременно открывает дверь, придерживая рукой. — Завтра суббота, и завтра пройдëт масштабная геройская выставка, таких ещё не было после войны! Как же круто, что мы туда попадëм, Каччан! Он дожидается, когда Кацуки пройдëт, а затем отпускает. Дверь с громким хлопком бьëтся о косяк, и Бакуго закатывает глаза. — Ой… — Изуку сутулится и чешет шею, — не думал, что это будет так громко. — Чëрт возьми, и почему я опять узнаю всё от тебя?! И кому нахер вообще нужно заказывать то дерьмо, что они там состряпали за пару недель? Как мы должны продвигать это убожество ещё и среди кучи других героев, которые тоже приедут туда продвигать мерч? — Бакуго ворчит сквозь зубы, пока они спускаются по лестнице. Это явно не те вопросы, на которые Деку может дать ответы, но Кацуки просто хочет продолжать говорить с ним о любой херне. — Я не знаю, — Изуку пожимает плечами, а затем с придыханием произносит, — но я знаю, что мы с Каччаном справимся. Всегда справлялись. На лестничной клетке достаточно мрачно из-за отсутствия нормальных светильников и окон в этом помещении, но даже несмотря на это в глазах Изуку откуда-то появился блеск. Он выглядит полным надежд в этот момент, и это такое редкое зрелище для последних лет, что Кацуки хочет как можно дольше сохранить это в памяти. Он просто пялится на Деку, не сводя глаз. И этого уже достаточно, чтобы Кацуки перестал злиться и представлять, как он отправляет в космос без скафандра всех — чёртову менеджершу, грëбаных фанатов, геройскую комиссию и участие в этом убогом подобии комик-кона. Бакуго с силой прикусывает губу, лишь бы не начать улыбаться. Дальше они спускаются молча, но прежде, чем открыть дверь и войти на второй этаж, Деку спиной перекрывает выход и говорит: — А вообще, зря ты так критичен, Каччан! Иногда мерч получается очень даже неплохой, и время, затраченное на разработку, не всегда влияет на качество. Да и фанаты умеют отлично переделывать, а потом перепродают за большие деньги, и… — Деку, выруби режим задрота и отойди, блять, от двери! — Подожди, просто выслушай! — он вскидывает руки, намереваясь продолжить бесполезные попытки вбить в голову Кацуки информацию, которая ему не нужна. — Изу-ку, — по слогам произносит Кацуки, от чего Изуку действительно замолкает и выпрямляется смирно. От былого желания доказать свою точку зрения не остаëтся и следа. Бакуго победно ухмыляется и толкает Деку плечом, заставляя сдвинуться, — у нас сейчас нет на это времени, идëм уже, чтоб тебя. На втором этаже в общем помещении несколько клерков общаются по телефонам, так громко и синхронно галдя, что у любого, оказавшегося перед ними сейчас, закладывает уши. Чë это происходит? Журналисты здесь были не раз, из-за них никогда прежде не было такой суеты. Деку? Вряд ли, он ещё не был настолько известен. Может, магнитные бури на Солнце, вот они и взбесились. Кажется, двоих из них Бакуго видел раньше в отделе мерча, и ещё в одном человеке он узнаёт своего менеджера. Возможно, Деку всё-таки имеет отношение к этой суете. Как и он сам. Менеджер замечает их с Деку и тут же скидывает звонок, убирает телефон и жестом указывает на пустой коридор. Кацуки знает, что это значит, и он просто ведёт Изуку за собой. — Динамит-сан, для начала я должна перед тобой извиниться, — менеджер сходу кланяется, на что Бакуго раздражëнно закатывает глаза. Чëртовы постоянные извинения бесят так сильно. Лучше бы исправилась, а не извинялась. — Вчера вечером мне поступил звонок насчёт перевода Деку-сана к нам, и я всю ночь возилась с документами. Столько всего нужно было успеть согласовать! Ещё и эта презентация! Как-то это всё неудачно совпало, вообще не хватает времени… Кацуки не выдерживает и резко перебивает её: — Отбрось уже свою чëртову вежливость и прекрати оправдываться. Ты могла потратить всего одну минуту, чтобы написать мне! И разве тебе не доплачивают за переработки?! — Каччан, не будь таким жестоким с Минами-сан! — встревает Изуку, одëргивая Кацуки за плечо. Конечно, Деку никогда не мог промолчать и оставаться в стороне — его отличительная, блять, черта! Кому как не Бакуго знать об этом лучше остальных. — Ты ведь всё равно узнал об этом заранее, да и какой смысл ругаться, когда уже ничего не поделать? Кацуки наблюдает, как Изуку перебирает пальцы, продолжая нести какую-то чушь про неизменность прошлого. Чëртов умник, как же раздражает! — Деку, я не парюсь из-за прошлого, я предупреждаю на будущее, — Кацуки злобно зыркает на него, но это не оказывает никакого устрашения. Этот придурок смеет лыбиться и кивать! — И всё же тебе иногда стоит быть мягче, Каччан. — Я буду настолько жëстким, насколько захочу! Не смей указывать мне, задрот! — О, конечно, конечно! Извини! Изуку сгибается и отсмеивается в кулак. Менеджер выглядит озадаченной и смущëнной, и Кацуки даже знать не хочет, о чём она могла сейчас подумать. — Итак, если вы закончили дурачиться, я продолжу, у нас не так много времени, — женщина достаëт телефон из кармана брюк и бегло смотрит на экран, — журналисты будут здесь меньше, чем через час. Мидория, ты будешь отвечать на вопросы, проверь личную почту и заучи ответы. Их я тебе уже отправила. — Эй, какого чëрта?! — услышав это, Бакуго мгновенно заводится. — Мне надо напомнить, что из нас двоих именно Деку облажался с прессой? Я справлюсь с этим куда лучше! — Не с тобой говорю! У тебя нет времени на подготовку, ты будешь подписывать документы! — она рявкает на Кацуки, прямо как родная мать, и от этого он действительно затыкается. Чëртова старая ведьма с детства дрессировала его, выработав этот сраный рефлекс. — Интервью короткое, всего пять минут или меньше. Вас ещё немного поснимают в офисе за работой для нарезки, и на этом всё. Сюжет будет смонтирован в течение часа и выйдет в полдень в новостях. С вас — пост в социальные сети. В любую из них, а лучше в несколько. — Ух ты, как быстро! — Эй, Деку, даже не смей восхищаться паршивыми журналюгами! Или ты забыл, что эти сволочи про нас писали? Деку вдруг давится воздухом и отворачивается. Бакуго и сам готов подорваться на месте — и нахрена он вспомнил про это прямо сейчас? — И никакого детского сада, будьте серьёзны, пожалуйста. Всё дурачество и фан-сервис оставьте на завтра, — продолжает Минами, совершенно не обращая никакого внимания на то, что на её глазах прямо сейчас задохнутся сразу двое героев. Профессиональная выдержка, — и ещё… я смогла договориться и поменять вас зонами с другими героями, вечером будете патрулировать район рядом с агентством. Это должно дать вам немного больше времени, может успеете выспаться. Вопросы? Изуку отрицательно вертит головой, но в отличие от него Кацуки всё же волнует кое-что ещё: — Кто будет менеджером Деку? — Неужели ты ещё не понял? Я, конечно. — Простите, Минами-сан, что добавил вам работы, — Деку чешет затылок, а затем кланяется ей, — моя вина. Бакуго выразительно закатывает глаза и мотает головой. — Придурок, за что ты извиняешься? — Все в порядке, — отвечает менеджер, полностью проигнорировав Кацуки, — это не твоя ответственность, Мидория. Геройская комиссия всегда вешает дуэт на одного менеджера. А теперь будь добр, иди готовься к интервью, времени практически не осталось. Бакуго, ты идëшь со мной в кабинет. Блять, и какого хрена никто не сказал об этом Кацуки раньше? Появляется всё больше вещей, которые они с Изуку делят на двоих, и в мозге перемыкает от таких мыслей. А может в этом опять чëртов недосып виноват — кто его знает. Но в ближайшее время точно не получится выспаться. Расписание очень плотное, и наверняка к ним добавятся ночные патрули, давно их не было. А ещё все эти идиотские мероприятия с фанатами и журналистами. Отстой полный! Кацуки хотел надирать злодеям задницы, а не светить ебалом на всë национальное телевидение. Злодеев и преступников стало гораздо меньше со времён поражения Все за одного. Впрочем, ряды героев тоже заметно измельчали, но их всё равно было много. И всех их было достаточно, чтобы за год восстановить страну из практически руин и вернуть людям их прежнюю жизнь. Герои сейчас больше работали в медиа, чем с кем-то сражались. Прямо как в золотую эру Всемогущего, когда злодеи ссались от одного его упоминания, герои были звëздами, а люди жили свою нормальную жизнь, не зная ужасов гражданской войны. Герои с таким трудом вернули гражданским их обычную жизнь, и Кацуки, прошедший через ад в первых рядах, был готов смириться с тоской по частым сражениям. Лишь бы новый подобный ублюдок не появился на их с Деку веку и всё не испортил. Дважды — это уже перебор. Однако он предпочëл бы заниматься более важными делами, чем работать на рейтинг такими путями. Даже если злодеи практически не вылезают из подполья, никто не отменял экономические преступления, совершаемые обычными людьми. Герои могли бы помогать полиции раскрывать больше таких дел — не это ли реальная польза для общества? Да и стихийные бедствия случались, можно было отправлять больше героев на ликвидацию последствий. Бакуго подписывает дополнительные соглашения к контракту, не читая ни строчки. У них с Деку одинаковый основной контракт и эти документы тоже. Изуку подписал их, этого достаточно. Но Кацуки не спешит покидать кабинет менеджера, пока не задаст ей ещё один вопрос, на который она должна знать точный ответ, в отличие от Изуку, которому могли навешать любую чушь. — Почему геройская комиссия так быстро приняла решение? Менеджер молчит и утыкается взглядом в стол, словно не слышит вопроса. Обычно у неё всегда была готовая отмазка на любой случай, она могла сказать даже самую нелепую чушь, но не смела игнорировать. Всё это довольно подозрительно. Кацуки поднимается со стула и выходит из кабинета, не собираясь переспрашивать и уж тем более говорить, что он в курсе про шантаж Деку и его бывшего агентства. Если настороженность окажется не безосновательной, это пригодится. Журналисты в зале сменили суетливых офисных работников, и стало немного потише. Времени до начала было где-то ещё полчаса, а помещение уже начинали готовить к съëмкам. Бакуго проходится взглядом по залу, и тут же замечает Деку в компании какой-то молодой девушки. Она что-то достаёт прямо из своей руки и показывает Деку, но что именно — не очень хорошо видно. Зато видно реакцию Изуку. Он широко улыбается, кажется, даже подпрыгивает. Кацуки становится интересно, что за херня там у них происходит, и он садится на диван, который расположен к ним ближе всего. Он ещё никогда не видел здесь эту девушку раньше — скорее всего, она приехала с группой журналистов. И чем она только могла заинтересовать Деку?! Выглядит уж совсем как статистка безликая. Скрестив руки на груди, Бакуго напрягает уши, стараясь не отвлекаться на мелкий фоновый шум. — Это очень крутая причуда! — доносится восхищëнный голос Изуку, и Кацуки усмехается. Ну, конечно, и как он сразу не догадался. — Это, наверное, очень помогает в твоей работе. — Да, я во второй руке ношу диктофон. Ни единое слово не ускользнëт от меня, — смеëтся она, и Изуку почему-то продолжает непринуждённо стоять рядом с ней, когда эта сучка только что буквально призналась, что в данный момент подслушивает и записывает! — В детстве я думала, что умение прятать в руках небольшие предметы абсолютно бесполезное, но с моей профессией это оказалось огромным преимуществом. Изуку что-то поддакивает, но Кацуки не слушает, с него и так достаточно. Он поднимается с дивана и распугивает их криком: — Вы чë тут делаете?! Деку, ты разве не должен готовиться к интервью прямо сейчас? — Каччан! Можно сказать, что я готовлюсь! — Динамит-сан! Для меня будет большой честью брать у вас интервью… — журналистка с лëгкой улыбкой протягивает ему руку. — Захлопнись, — прерывает Кацуки, бесцеремонно хватая девушку за запястье, — немедленно доставай свой диктофон и молись, чтобы он не был включëн! — Каччан, да что на тебя нашло? — несколько кнутов Изуку опутывают Кацуки, оттаскивая от бледной от ужаса журналистки. — Ты слыхал что-нибудь про безопасное общение с прессой, болван?! — Разумеется, у нас же были лекции в академии! — Видимо, ты всё прослушал! — рычит Бакуго на Деку сквозь зубы, а затем взрывает несколько маленьких капель пота. Чëрные кнуты тут же испаряются, и Кацуки может двигаться. — И чë ты застыла? Доставай уже свою хуйню. Диктофон действительно оказывается включëн, и излишняя подозрительность Кацуки оказывается не такой уж и лишней. — И зачем? — с упрëком спрашивает Деку. — Ты ведь сказала, что ты тоже фанатка Всемогущего! Ты носишь с собой его редкую коллекционную карточку и в то же самое время шпионишь! Это неправильно! — Извините, но в моей работе по-другому никак. Я обещаю стереть всё лишнее с вами, кроме того, что пойдёт под запись на камеру, — журналистка опускает голову и мелко дрожит, и Кацуки даже становится жаль, что он так на неё наехал. — Я не хотела, чтобы меня поняли неправильно. — Ладно, стерва, живи пока, — Кацуки отмахивается от неё и разворачивается, чтобы наконец оставить их, но Изуку тянет обратно, успев ухватиться за пояс с гранатами. — Извинись нормально, Каччан! Из-за тебя мы как герои выглядим не в лучшем свете. — Самоубийственно, — Бакуго хмыкает и перехватывает руку, с силой сжимая её, — они взорваться могут, знаешь ли, задрот. И я тоже могу. — Каччан! — Деку стискивает зубы от боли в руке, но продолжает упрямо стоять на своём. Как же бесит, но с другой стороны он прав — не стоит лишний раз злить или обижать журналистов. — Да ладно, не нужно, — встревает девушка, размахивая руками, — я не могу злиться на спасителей Всемогущего, даже когда они грубые! Кацуки победно ухмыляется, и они с Изуку одновременно отпускают друг друга. Отмахнувшись, он собирается вернуться на диван, чтобы обдумать, как будет спасать положение, ведь и идиоту понятно, что Деку сейчас тратит время впустую. — Извини, — улавливает Бакуго краем уха, и цыкает языком, — Каччан может казаться грубым, но это его своеобразное проявление беспокойства. Проигнорировав это, он уходит в самый дальний угол, запрещая себе и впредь подслушивать разговоры задрота с кем бы то ни было. И Кацуки знает, что этот запрет ничего не стоит, ведь он никогда не мог остановиться, его волновало и волнует буквально всё, что касается Изуку. Полный провал. Последующие съëмки проходят быстро. Деку, к невероятному счастью, отвечает уверенно и слаженно — не подводит. Кацуки лишь остаётся наигранно вежливо соглашаться в одном кадре, полный отстой. Их ещё немного снимают в отделе поддержки, и Бакуго, пользуясь случаем, забирает из ремонта свои наручи. Затем журналисты решают поснимать в кабинете, втискиваясь в небольшую комнату всей съемочной группой и аппаратурой. Как же, чëрт возьми, много людей, аж давит. Оператор снимает их всего около двух минут, и наконец, всё это дерьмо закончилось. Камеры выключаются, провода сматываются и журналисты вместе с ними. Скатертью дорога! В кабинете аж дышать легче стало, даже рабочий настрой появился. Только вот Деку, гадëныш, молча смывается вслед за журналистами, оставляя Кацуки читать в одиночку план презентации. Охуительно. Бакуго открывает pdf-файл и медленно пролистывает его. Почти пятьдесят страниц, чëрт их дери! И как обычно самое интересное где-то посередине на паре страниц. План павильона, стенды с другими героями и описание мерча как-то мало волнуют. Но Кацуки всё равно возвращается к началу, собираясь прочитать каждое слово. В теории эти вещи и правда могут пригодиться тоже, уж план здания точно. Быстро Бакуго доходит до описания их с Деку мерча, и его охватывает лëгкая паника. Это его первый мерч с другим героем, да ещё и с Деку из всех людей! Взгляд падает на смоделированную версию будущей совместной фигурки. За основу для неё, очевидно, взяли фотографию, где Кацуки и Изуку вместе держали бутафорский меч в тех странных шмотках с закосом на фэнтези. Описание у фигурки потрясающее: это ебучая лимитка, и таких выпустят всего две. Все остальные фигурки будут индивидуальные, просто из одной серии. Воистину вещь, за которую безумные фанаты готовы будут даже убить. Жутко. Он пролистывает изображения остальных фигурок, пока не доходит до открыток с их с Деку фотографиями. На многих из них Кацуки смотрит на задрота, а не в камеру, ну что за дерьмо?! Какой ублюдок из отдела мерча подбирал эти фотки? Если Бакуго узнает — бедному клерку придёт пиздец. Также есть фотки, где наоборот Изуку смотрит на Кацуки, но от этого ещё хуже. Выражение лица у Изуку где-то мягкое, где-то довольное, а где-то даже надменное. Не может быть, что они оба умудряются выглядеть так по-гейски рядом друг с другом. — Чëрт, чëрт, — бубнит он себе под нос, — ладно я, а с Деку что не так? У Кацуки резко и не вовремя прихватывает сердце. Следом он чувствует, как интенсивно пульсирует кровь в висках, а изображение на экране начинает темнеть. Либо монитор переходит в режим ожидания, либо Бакуго отключается, и скорее всего, это второе. Нахрен это всё. Кацуки будущий герой номер один, и он может справиться с таким дерьмом, это же просто эмоции, он должен быть выше их. Нужен перерыв. Поднявшись из-за стола, он покидает кабинет и отправляется в столовую. Пообедав и выпив кофе, Кацуки наконец чувствует себя лучше. Он возвращается обратно, но по пути в кабинет его отвлекает шум в зале третьего этажа. Какого чёрта снова так оживлëнно? У этих идиотов что, работы нет? Он останавливается, наблюдая со стороны, как Деку увлечëнно разговаривает с двумя другими героями, пока их стажëры втроём деградируют на диване. Бакуго и имëн их не помнит, настолько редко они пересекались в агентстве — а Деку, вон, походу уже знает, пробыв тут всего несколько часов. Какого чёрта он так улыбается? С недовольным лицом Кацуки направляется к ним, закинув руки в карманы штанов. Стажëры убавляют звук на телефоне, когда он проходит мимо них, но сейчас Бакуго совсем не обращает на них внимания. Если их наставники проëбываются вместо того, чтобы работать, школьники будут повторять за ними, что с них взять. — Деку, какого хера ты здесь делаешь? У нас полно работы! — Каччан! — Изуку дëргается, а затем чешет затылок. — Зачем же так подкрадываться и орать? С дивана доносится чей-то смех, и Кацуки приходится обернуться. — Так это правда… Деку-сан всегда называет его Каччан? — Ха-ха, а ты забыл, он же Каччан из Бакуго. — Эй, а ну заткнулись там, мелюзга! — угрожает им Бакуго, доставая руку из кармана. — Или прямо сейчас отправимся на спарринг, где я один вас троих разнесу! — Не запугивай детей! — Да какие они дети? Всего-то на три года нас младше! — Каччан, так нельзя! — Деку сзади хватает его за бицепс, резко разворачивая к себе. Кацуки тут же затыкается, это действие неожиданно оказывается чертовски горячим. Он даже не слышит, как кто-то кашляет на фоне, пытаясь привлечь внимание, ведь Изуку всё ещё крепко сжимает его руку. Жаль, что на нём сраные перчатки, мешающие ощутить больше. На той фотосессии, чёрт бы её побрал, было лучше! — Живо работать! — наконец придя в себя, Кацуки освобождается из хватки и тянет Деку за плащ. Удобно, что задрот надел его, хоть и выглядит с ним менее круто. — Каччан! Я ещё не дослушал о причудах наших коллег! Подожди! — Деку и не пытается всерьёз сопротивляться, пока Бакуго тащит его подальше отсюда. Скорее для вида ноет, знает, как побесить, но Кацуки не просто так годами тренировал выдержку. — Я пришлю тебе досье на каждого, — закатывая глаза, отвечает он, и чтобы это окончательно лишило Изуку воли к сопротивлению, добавляет, — и мой личный анализ, но там только причуды тех, с кем я работал. Это не все. — О, потрясающе! Лицо Деку сияет, чуть не ослепляя. Конечно, он знал, что причудливый анализ способен привести задрота в полный восторг. Бакуго немного его понимает: ему самому в последнее время интересно узнавать о квирках других. Чтобы затем одолеть каждый из них, разумеется. Он отпускает Изуку, великодушно позволяя ему идти самому, ведь теперь, когда он так заинтересован, он точно не сбежит и не станет возвращаться к разговору с каким-то статистами. Раз теперь они дуэт, пусть не смеет отвлекаться на посторонних! Изуку должен смотреть только на Кацуки, для него это естественно, он всю жизнь так делал, как и восхищался. И даже если все вокруг видят в таком поведении что-то романтическое, Бакуго знает, что Деку действительно выражает таким странным образом восхищение. Ничего более. Изуку, он… всегда был таким, не мог же он быть влюблëн с трëх лет, они тогда и знать не знали, что это. Задрот всегда был влюблён только в геройство, так? Должно быть так. Но что-то в его поведении всë-таки не сходится — не может Деку быть настолько глупым. Кацуки вспоминает слова Мины, и теперь падать ниже некуда точно: если Ашидо не врёт и Круглолицая что-то знает о Деку, придëтся пойти и выбить из неё ответы. — Каччан, всё нормально? Ты молчишь и смотришь на дверь уже минуту, — Изуку подносит карточку к сканеру и толкает дверь, пропуская вперёд. — Да блять, не выспался нихера, — врëт Кацуки, зная, что это звучит просто нелепо. Но Изуку знать не обязательно, что так сильно ебëт его голову. Или кто, если точнее. И Деку, который всегда вмешивается туда, куда его не приглашали, почему-то кивает. Верит на слово. Немыслимо. — Кстати, задрот, двенадцать часов, — вспоминает Бакуго, вынуждая Деку посмотреть на настенные часы. — Хочешь включить новости? — он указывает пальцем на небольшой телевизор на другой стене. Кацуки отрицательно машет головой, потому что даже не знает, работает ли этот покрытый вековым слоем пыли телек вообще. Не стоит и проверять. — Деку, менеджер открутит яйца нам двоим, если мы сейчас же не запостим фотку. — Ах, точно. Минуту, — Изуку шумно возится с креплением перчатки, у него никак не получается подцепить и расстегнуть её. — Тц, — вздыхает Кацуки и резко срывает перчатку со своей руки, от чего на стол вместе с ней летят несколько искр. Вот дерьмо, он и забыл, что ладони потели всё это время, и надо было делать это осторожнее. — Давай, задрот, сделай нормальное лицо, не собираюсь с тобой позориться. — Моё лицо всегда нормальное, Каччан! — отвечает Изуку, высовывая язык. Это нельзя оставлять без ответа, поэтому Бакуго принимает единственно верное решение: возвращает Деку тот странный жест, что он провернул с ним на фотосессии. Изуку вздрагивает, когда ощущает руку на своей пояснице, и Кацуки чувствует, как он напрягается. Этого должно быть вполне достаточно для удовлетворения, но Кацуки жалеет, что не снял перчатку и с этой руки тоже. Просто ради того, чтобы смутить задрота ещё сильнее, а не ощутить тепло его тела под пальцами, конечно же! — Не выпендривайся и смотри в камеру! Бакуго принебрегает своим же советом, смотря только на отображение Деку на экране своего телефона — тяжело удержаться, когда смотреть на Деку в последнее время так естественно. Невозможно удержаться и не воспользоваться возможностью рассматривать Изуку вблизи со всех сторон. Он улыбается, но отчëтливый румянец на щеках выдаëт, как ему на самом деле неловко. Видят боги, вселенная, или что там вообще есть, Кацуки не хочет думать сейчас о том, будет ли Изуку выглядеть так же смущённо, если его поцеловать, но он думает. Из-за этих тупых и неуместных мыслей на фотке он тоже выглядит смущëнным. Придётся предварительно прогнать её через фильтр от греха подальше. Слухов и желтухи было достаточно, не стоит давать им лишний повод. Бакуго предсказывает, что писаки и без его помощи справятся, когда увидят результат фотосессии. Динамит и Деку не выглядят как напарники на большей части из них, и это станет очевидно всем, у кого есть глаза. СМИ их сожрут. Придётся снова опровергать всё, но держаться подальше друг от друга с поводком из контракта теперь не получится, да и не сильно-то хочется. Кацуки знает, что на таком близком расстоянии они оба могут взорваться однажды, и он представляет масштабы катастрофы, готовясь заранее. В историю они точно войдут дважды: один раз за подвиги, а второй — за скандалы вокруг своих личностей. Будущие поколения будут в восторге. — Ну так что… — Деку выпутывается из захвата и уходит за свой стол, — скинешь мне фотку, Каччан? — Нахрена? Я сам это выложу, не всё тебе одному тащить! Раз ты справился, я тем более! — Хм, вообще я думал, что нам стоит создать отдельный аккаунт, — вдруг серьёзно говорит Изуку, почëсывая подбородок, — ну, знаешь… как дуэту, и всё такое. Раз уж теперь мы работаем вместе, думаю… — Да понял я! — Кацуки швыряет к нему на стол свой телефон без лишних колебаний. — Валяй, задрот, делай, раз знаешь как. — Что насчёт названия? У нас пока нет официального названия, как у дуэта, но мы можем придумать сами, либо подождать, пока люди сделают это за нас, или, может, позвонить Минами-сан? — размышляет Изуку и параллельно снимает перчатки. На этот раз он справляется с этим очень быстро, и принимается тыкать по двум экранам сразу. — Используй наши геройские имена, да поебать вообще. — А что насчёт… — Изуку открывает голову от стола и заглядывает Кацуки прямо в глаза, — вандер дуо? Помнишь, Всемогущий как-то назвал нас так? — Ага, а потом чудесно избил, — хмыкает Кацуки. — Задрот, сколько можно оглядываться на Всемогущего? Мы собираемся превзойти старика, а не ссылаться на него до конца! — Он крутой, и мы оба это знаем, Каччан! Твоё геройское имя буквально ссылается на него, в то время, когда ты говоришь такие ужасные вещи! — Деку приподнимается из-за стола, собираясь ревностно отстаивать честь Всемогущего. — Ладно, валяй, делай, что хочешь, — отмахивается Бакуго, решая, что хуже уже не будет, и возвращается за стол напротив — на своё рабочее место. Достаточно быстро Изуку возвращает телефон обратно, осторожно опуская его на стол Кацуки своим кнутом. И почему этот придурок раньше не додумался использовать причуду, когда надо было достать телефон из кармана? Иногда Изуку так тупит. — Кто вообще использует такие дерьмовые эмодзи?! — Кацуки ворчит, досконально изучая каждый пиксель на экране. — Выглядит как полный отстой! Что это за рожи?! — Каччан, ну не придирайся! Бакуго слышит ровно наоборот. И только собирается остроумно ответить на это, как до него доходит: Деку выложил оригинал фотографии, и кто-то уже успел поставить лайки. О, чëрт. Раз уже кто-то увидел — обратной дороги нет. Интернет не забывает ничего, но, впрочем, какая разница, завтра им и так не жить. Нахрен всё. Пусть будет, что будет. Если Изуку не парится, то и Кацуки не станет. — Я репостнул себе на личную страницу, но ты как хочешь, — говорит Изуку, нарушая установившуюся тишину, — и… теперь у нас двоих есть доступ к этой странице. Мы можем оба делать посты, ну знаешь, в любое время? — Деку, я понял, — он закатывает глаза и откладывает телефон подальше, — займись уже делом, надо прочитать пятьдесят страниц. — Да, ты прав. Выдохнув, Бакуго наконец-то возвращается к работе, но для начала отправляет Деку на почту файл со своими заметками, сдерживая своё обещание. Кацуки дочитывает документ, стараясь не задерживаться и не рассматривать каждую фотографию досконально, ведь новый приступ паники, да ещё и на глазах у Изуку, ему не нужен. Он не может дождаться реакции Изуку на изображения их совместного мерча. Станет ли ему так же неловко, или он и вовсе не заметит никакой странности? Спустя полчаса шуршание, доносившееся со стола Деку всё это время, сменяется сопением. Кацуки приходится высунуть голову из-за своего монитора, чтобы посмотреть, что там происходит. Оказывается, Деку спит лицом в стол, подложив обе руки под голову. Достаточно безответственно для кого-то, кто собирается превзойти Всемогущего, и первое, что приходит Бакуго в голову — разбудить. Но задрот умиротворëнно сопит, выглядя таким уязвимым, что желание будить его пропадает сразу. В конце концов, Изуку и сам должен проснуться довольно скоро — от такой позы, очевидно, затекут спина и шея, и он откроет глаза от неприятной боли во всём теле. Глядя на него, и самому вновь хочется спать, а может это из-за того, что выпитый ранее кофе перестал действовать. Кацуки ненадолго отлучается, чтобы вернуться с двумя стаканами кофе и парой протеиновых батончиков, ведь и дураку понятно, что задрот ничего не жрал с самого утра. Так хоть какие-то силы появятся. Как бы сильно Бакуго ни пытался сопротивляться желанию позаботиться о Деку — это было невозможно после всего, через что они прошли и что их связывало. Да и дохлый напарник никому тут не нужен, ведь так? Кацуки специально оставляет стакан и батончики на краю стола, чтобы Изуку случайно не задел, а затем возвращается на своё место. Телефон разрывает от уведомлений, и он вынужденно просматривает все поздравления от банды. Сообщения Киришимы и Ашидо самые радостные среди всех, настолько, что просто тошнит. О, а вот и третий человек, использующий такие же тупые эмодзи, как Деку и Мина. Киришима ранит Бакуго в самое сердце, такого от него он не ожидал. Видимо, заразился идиотизмом от своей девушки, переняв некоторые её привычки. Все парочки такие? Это чертовски странно. — Каччан? — подаëт голос проснувшийся Деку, мгновенно перехватывая на себя всё внимание. Сообщение для друзей, в котором Кацуки любезно посылает к чёрту каждого из них и их поздравления, остаётся не отправленным. — Ты всегда спишь на работе, а, задрот? — беззлобно хмыкает Кацуки и, отложив телефон, отхлëбывает кофе из стакана. — Когда оставался на ночь в агенстве — да, — он поднимает голову, потирая сначала глаза, а затем затылок, — но днëм со мной такого ещё не случалось! У нас всегда было оживлëнно, уснуть там было невозможно. А здесь… достаточно спокойно. — А ты чë думал? Я не зря гоняю этих идиотов с самого первого дня, нехер шуметь, когда надо работать! А тебе, Деку, нехер на работе спать! — Каччан, почему ты меня не разбудил? Кацуки опускает голову за монитор, чтобы не было видно его выражения лица. — Нахрен надо. Кофе пей. — Ух ты, спасибо… Каччан, ты знаешь, какой кофе мне нравится? — Разумеется нет, пей уже, блять, иначе я взорву этот стакан! — Кацуки раздражается, потому что снова лжëт. Три года в общаге он наблюдал за Изуку и многое узнал о его привычках. И почему-то тогда мысли об этом не казались стрëмными настолько, какими кажутся сейчас. — И батончики тоже чтоб сожрал обязательно! Деку смеётся и благодарит Бакуго со всей искренностью, и это делает что-то с его сердцем снова. Ощущается так, будто оно вот-вот взорвётся, но, к счастью, не взрывается. *** Прямо перед патрулëм менеджер ловит их с Деку около выхода из здания, сообщая прекрасную новость. Завтра в девять утра их от агентства отвезут на выставку. Она договорилась и организовала транспорт, чтобы они не тащились в метро в геройских костюмах через весь город, привлекая к себе как можно больше внимания. На улице достаточно быстро стемнело, но света от фонарей и неоновых вывесок вполне хватало — ни один преступник не будет пропущен. Бакуго даже позволяет себе немного расслабиться, изредка поглядывая на Деку. Задрот идёт словно на автопилоте, задумчиво смотря перед собой, лишь изредка оборачиваясь на особо тëмные переулки. Кацуки интересно, о чём он думает, но он не спрашивает. Район около агентства был больше деловым, чем тусовочным, и поэтому даже в пятницу здесь было не так оживлëнно вечером, и даже фанаты не часто тут шастали. Кацуки благодарен менеджеру за то, что она поменяла им зону патруля — к вечеру после ночи без нормального сна тяжело стоять на ногах, а приводить в чувства пьяниц и вовсе превращается в непосильную задачу. Что-то да Минами понимала. Охуенно и то, что сегодня точно не предвидится дождя — небо ясное, без намëка на облака. Если сегодня пришлось бы шататься по улицам в дождь — Кацуки точно проклял всё окончательно. Изуку, судя по всему, громко бубнит у себя в голове, потому что Кацуки замечает, как он дëргает перед собой руками. И что там такое задрот сдерживает, этот парень же буквально всегда размышляет вслух, особенно если у него есть какая-то стратегия! — Деку… — Бакуго хлопает его по спине, несильно, но достаточно, чтобы он вышел из транса и остановился. — Я. Я всего на минуту, Каччан! Деку моментально врубает свою причуду полëта и отталкивается воздушным зарядом, растворяясь в небе. Кацуки недолго колеблется, думая, стоит ли его догонять, и как только он собирается оторваться от земли, над ним проносится зелёная молния. — Чëртов задрот! Потрудись объяснить, что за херня?! Куда тебе так приспичило? — Извини, — Изуку улыбается, потирая шею. Ему ничуть не жаль, впрочем, Кацуки становится снисходительнее, как только замечает в его руках пакет с паровыми булочками. — Сказал бы, что за жратвой отойдëшь, что с тобой не так?! — Бакуго собирается отвесить ему подзатыльник, но касание слишком лëгкое, достаточное лишь для того, чтобы растрепать и так непослушные волосы Деку. — Каччан, прошу, возьми никуман, — он протягивает ему предварительно раскрытый пакет, и Кацуки пожимает плечами, доставая одну булочку. — Я подумал, что стоит поблагодарить тебя за кофе. Бакуго вовремя успевает заткнуть себе рот булкой и не сказать вслух, что считает Деку чертовски милым сейчас, настолько, что придушить хочется, а затем убиться самому. Они смещаются на несколько шагов вперёд, поближе к переулку, не собираясь мешать случайным прохожим. — Так ты весь вечер ходил с такой тухлой рожей, потому что думал, как лучше подсунуть мне булку? — спрашивает Кацуки, облокачиваясь на кирпичную стену. — Не только, — Изуку протягивает ему ещё один никуман. — Каччан… тебе не кажется, что для нашего мерча выбрали странные фотки? Хорошо, что Кацуки уже прожевал, а то от таких вопросов и попрощаться с жизнью можно, подавившись. Он вообще думает, что пиздеть что-то подобное во время еды сильно портит её вкус?! — А чë с ними не так? — Я… не знаю. Это выглядит так неловко, — у Бакуго начинает дëргаться глаз, кажется, он понимает, к чему Деку клонит. Может, задрот действительно что-то понимает?! — Мы выглядим так, как будто нам некомфортно рядом. Как люди должны верить, что мы напарники, когда у нас такие отвратительные промо? — Деку, ты себя вообще слышишь?! — Каччан, ну ты же сам это видел! Ты ведь знаешь, что я прав! Кацуки стискивает зубы, сдерживаясь от порыва прокричать этому тупому задроту прямо в лицо, чем всё это являлось на самом деле. Ничего, может быть когда журналюги снова начнут обсасывать старую желтушную тему, добавив в копилку аргументов помимо интервью Деку ещё и этот мерч, до него дойдёт. Бакуго ничего не остаётся, кроме как продолжать молчать весь оставшийся патруль. Деку, к счастью, понимает, что ему тоже лучше заткнуться, и любезно делает это. В агентство они возвращаются в таком же молчании и, управившись с отчëтами о патруле в одно время, оказываются вдвоём в раздевалке. Кацуки изо всех сил старается не пялиться на снимающего геройский костюм Изуку. Задрот совсем не смотрит в его сторону, ну и отлично. — Каччан, мне не сделают выговор, если я останусь здесь на ночь? — довольно неожиданно Деку подаёт голос и оборачивается. — Ха? — Бакуго нехотя задирает на него голову со скамейки. — Что ты имеешь в виду? — Ну, мне ехать домой больше часа, но я могу воспользоваться причудой, но… утром мне всё равно придётся потратить час, чтобы добраться сюда, потому что днём использовать причуду для передвижения до работы нельзя, а я лучше этот час посплю. Кацуки, и без того зависший так, что до сих пор не отстегнул заряженные гранаты от пояса, а только снял маску и наручи, завис ещё сильнее. Какого чёрта Изуку хочет остаться здесь? Диван в их кабинете ничтожно маленький, после ночи на таком тело не разогнëтся вообще. Бакуго знает, ему доводилось там спать, когда он только устроился в агентство. Он жил так месяц, пока не собрал достаточно денег на аренду. Да, у него была возможность выбрать и более лёгкий путь, но родители могли засунуть свою помощь себе в задницы. Кацуки добьётся всего сам. — Так что скажешь? — Ну, задрот, твоя спина точно охренеет наутро, если ты будешь спать здесь, — отвечает Бакуго, поднимаясь со скамейки, чтобы раздеться. Нельзя больше терять время. Надо сваливать отсюда как можно скорее, успеть отоспаться. — Уж я-то знаю. — Я не уверен, могу ли я поспать в общем зале, там диван больше и мягче. — Да какого чëрта, Изуку! — не выдержав, Кацуки повышает на него голос. — Тупица, ты не понял? Ты не будешь ночевать в агентстве! — Но почему? У себя я постоянно так делал, — Деку искренне не понимает, или искуссно делает вид, что не понимает. Бакуго просто тошно от того, что ему придётся разъяснить. Не стоит его приглашать, но Кацуки будет чувствовать себя хуëво и неправильно, если не сделает этого. Он может облегчить жизнь Изуку таким способом, а значит, он это сделает. Обещание всё ещё в силе, Бакуго по-настоящему никогда не отказывался от этого, но до этого момента оно распространялось в основном на общие битвы. — Потому что мы теперь напарники, тупица. Я живу рядом, у меня есть место в комнате и футон. Поспишь нормально, так что завязывай с вот этой хернёй. — Каччан зовёт меня к себе домой… я не могу в это поверить, — Деку сутулится и опускает голову, рассматривая свои босые ноги. — Хорош тупить, мойся быстрее, иначе передумаю и оставлю тебя здесь! — Кацуки задирает голову и с важным видом проходит мимо него в душ. Изуку сзади начинает тут же громко возиться, снимая с себя оставшуюся одежду. Надо же, подействовало. Им хватает пяти минут, чтобы помыться и вернуться обратно. Бакуго надеется, что сейчас заминок не будет, и уже через минуту они с Деку покинут эти стены. Но Деку не разделяет эти стремления. Он стоит молча и с пустым лицом пялится на шрамы Кацуки. — Ненавижу того, кто это сделал. Никогда его не прощу. Ох, ну конечно, блять. Кацуки сразу понимает, к чему Деку клонит. Шигараки был полным ненависти ублюдком, которого, в отличие от его внутреннего ребёнка, спасти было нельзя. И всё же Изуку хотел попытаться. И потерпел неудачу, потому что злился из-за того, что Шигараки и Все за одного сделали с Кацуки. Он прекрасно понимал это, пусть они и ни разу напрямую не обсуждали. Как будто оба тонко чувствовали, что подобный разговор — последняя стена, отделяющая их от чего-то большего. За прошлые годы к этой стене добавились новые, так что, если они поговорят об этом сейчас, ничего уже не изменится. Также Бакуго знал, что Деку всё равно найдёт, за что к себе придраться, даже если его вины в случившемся нет. Этот парень чокнутый. — Проверь башку на следующем медосмотре, задрот, — говорит Кацуки, но его действия абсолютно разнятся со словами. Он раскрывает руки в надежде, что Деку и без подходящих слов поймёт. И он понимает. Изуку бросается к нему и сжимает так сильно, что Кацуки вспоминает тот раз в Академии, когда они в последний раз так тоскливо обнимались. В этот раз он ни за что не оттолкнет, поэтому он так же сильно сжимает руки у Изуку за спиной. Чëрт возьми, это объятие кажется интимнее всех, что они когда-либо делили. От соприкосновения тел сердце стучит намного быстрее, это настолько волнительно, что ладони Кацуки потеют, скользя по спине Изуку. Тяжело себя контролировать, когда они оба по пояс голые и так близко. Стоит лишь осознать эту мысль, как атмосфера для Бакуго меняется моментально. Он и Деку, жмущийся к нему своим разгорячëнным телом, в пустой раздевалке совершенно одни. Вероятно, даже одни в здании, не считая охраны. На них практически нет одежды, и… Блять. Кацуки вынужденно отодвигает хлюпающего носом Изуку от себя и задирает голову, стараясь не смотреть на него лишний раз. — Изуку, нам надо идти. — Да, да, я знаю. До дома Бакуго они идут молча, и у Деку по-прежнему потерянное лицо. В квартире он даже не пытается рассматривать мангу на полках и не обращает внимание на старую, но очень лимитированную фигурку Всемогущего. Кацуки решает, что Изуку так же сильно выжат, и ему просто надо поспать. Он молча раскладывает футон и вручает задроту свою чистую футболку и комплект постельного белья, а затем падает лицом в кровать. Усталость и недосып не дают ни о чëм тревожиться, он быстро отключается. Единственное, о чём Кацуки успевает подумать — для первого официального как дуэта дня, день был безумным. А завтрашний, кажется, будет ещё безумнее.