Инферно

              Дин с трудом продирает глаза, приподнимается в кровати и оглядывает номер. Сэма нет. Дин падает обратно на подушку и разрешает себе поспать хотя бы до того момента, как вернется Сэм, который явно встал раньше и пошел за кофе, а может и завтраком. Приятная дрема легко утягивает в свои объятия и почти становится полноценным сном, который нарушает хлопок двери. Дин неохотно разлепляет веки снова. На этот раз Сэм тут как тут. В его руках два бумажных пакета, от которых исходит соблазнительный запах, и стаканы с кофе. — Доброе утро. Если не хочешь, чтобы я съел все пончики сам, придется оторвать задницу от кровати, Дин. — Сучок, — ворчит Дин, но комментарии о том, что после вчерашней охоты им положен больничный и выходные заодно, временно придерживает. — А пирог ты взять, конечно, не додумался? — Представь себе, додумался, Дин, — с уловимым сарказмом сообщает Сэм в ответ. — Серьезно, давай, подъем. Я нашел нам дело. — Чего? — Дин резко садится в кровати и недоверчиво смотрит на Сэма, который невозмутимо устраивается за столом и отодвигает ноутбук, чтобы поставить пакеты с едой. — Смотрю, вчерашняя ведьма тебя не удовлетворила? — хмыкает Дин наконец, когда не получает никакого ответа. — Довела до экстаза, — фыркает Сэм в ответ, слишком раскованного как для него, отпивает кофе и открывает крышку ноутбука. — Это небольшой городок в округе Лос-Анджелеса. — Солнечная Калифорния, горячие девочки, океан? — Дин оживляется, все-таки встает, игнорируя мышечную боль по всему телу, и идет в ванную. — Да-да, и что там приключилось? — интересуется Дин, специально не закрывает дверь, чтобы слышать Сэма, и выдавливает зубную пасту на щетку. — Там проживают некие братья Люциан и Майкл Нортоны. Их основной бизнес в Лос-Анджелесе, но обитать они предпочитают в городишке, который по населению и до четырех тысяч не дотягивает. Там же расположена художественная галерея Люциана Нортона, — Сэм не забывает пить кофе, надкусывает пончик и излагает факты без спешки. — И што? — шепелявит Дин с полным ртом зубной пасты. — Несколько недель назад люди, посетившие эту галерею, начали таинственно исчезать. Точнее — они заходили туда, но уже не выходили. За последний месяц таких пропавших начитывается около двух десятков. Дин прополаскивает рот водой, вытирает лицо и идет обратно в номер. Первый же глоток кофе заставляет жизнь показаться не такой уж и невыносимой. Дин делает еще один, прежде чем сказать: — Сэмми, я что-то реально не догоняю. То, что люди пропадают, это хреново. Но пусть с этим разбираются копы. Нам хватает того, с чем они разобраться не могут. — За последнюю неделю в разных местах Лос-Анджелеса обнаружили шесть трупов. Все из списка тех самых пропавших. У всех выжжены глаза, — Сэм доедает пончик и бросает на него короткий взгляд. — Все еще считаешь, что это не наше дело? — Выжжены глаза? — Дин не доносит до рта стаканчик с кофе в очередной раз. — Что-то не припомню ни одной твари, которая убивает таким способом. — Вот и разберемся, — констатирует очевидный факт Сэм. — Вчера там пропала еще одна девушка. — Подожди-ка. И что, этот, как там его, Нортон? Что вообще за фамилия такая? Он до сих пор на свободе? — скептически уточняет Дин. — По официальным данным его неоднократно вызывали на допросы, но у полиции на него ничего нет. Люди пропадают в его галерее, но среди белого дня, когда там приличный поток посетителей. Они просто попадают в слепую зону для камер, и больше о них никто ничего не знает. Нет свидетелей, нет улик, но нет и доказательств, что владелец галереи или кто-то из сотрудников причастен к этим исчезновениям. — Монстр, который похищает людей средь бела дня, не оставляет следов и выжигает глаза. Это что-то новенькое, — Дин выпячивает губу, втягивает ее и садится прямо на край стола. Он достает из пакета пончик, откусывает разом половину и с набитым ртом спрашивает: — Что еще нарыл, Саманта? — Да иди ты, придурок, — Сэм закатывает глаза, допивает свой кофе и жмет плечами. — Негусто. Галерея называется «Тени Инферно». Не самое типичное название. Люциан владеет ей много лет. Вроде это часть семейного бизнеса, которая перешла ему по наследству. Только с их отцом, который по документам владел галерей до Люциана, довольно темная история. Он якобы жил почти отшельником и крайне редко появлялся на людях, а потом умер при загадочных обстоятельствах. — Думаешь, старикашка озверел после смерти? — присвистывает Дин, прикидывая, куда клонит брат. — Думаю, что мы едем в Калифорнию, — парирует Сэм. — Доедай, собирайся, а я пока проверю оружие. — Когда ты рулишь парадом, я тащусь, Сэмми, — Дин умышленно растягивает слова, хмыкает, но бодро берется за последний пончик. У Сэма дело спорится. Дин следит взглядом, как он собрано и быстро проверяет сначала свою сумку, а затем его, и допивает кофе. Больничный и выходной точно откладываются. Твари сами себя не поймают. — А, Дин, забыл сказать, — Сэм обезоруживающе улыбается, когда они уже закидывают сумки в багажник Импалы. — Этот городок называется Авалон и расположен на острове в округе Лос-Анджелес. — Остров? Серьезно, Сэмми? И ты, конечно, случайно забыл об этом упомянуть? — Дин кипит от негодования, когда занимает кресло водителя. — А то, что детка вообще-то не умеет плавать, тебя не смущает?..

***

Михаил размашистыми шагами минует один коридор за другим, отмахивается от секретарши, которая робко пытается сказать, что босс занят, и заходит в просторный, светлый кабинет. Люцифер стоит у панорамного окна и смотрит на океан, который сегодня волнуется. — Люци, я просил тебя прекратить, — Михаил держит ровный тон, но раздражение все равно выплескивается в пространство. — Я прекратил, — Люцифер не оборачивается, ведет пальцем по стеклу, похоже, рисуя на нем трезубец, и жмет плечами. — Я в глаза не видел обезьяну, которая пропала вчера. — Совпадение? — недоверчиво предполагает Михаил. В словах брата он не сомневается ни на йоту. Тысячелетия не убавили взбалмошности Люцифера, но вывели доверие между ними на уровень абсолюта. — Подожди, ты назвал ее обезьяной? Она не была монстром, как остальные? — Хороший вопрос, Миши, — наедине Люцифер предсказуемо предпочитает привычное обращение, а не употребляемое на людях небрежно-насмешливое «Майки». — Она не была монстром. И я понятия не имею, куда она могла подеваться.