«Нас часто обманывает собственное тщеславие.»
Джейн Остин «Гордость и предубеждение»
Как отреагирует человек, что блистает в лучах всеобщего внимания и любви на противоположное? Рухнут ли воздушные замки, когда действительность наступит на пятки? Или человек лишь сильнее поверит в собственную особенность? После холодности Златокрылого покровителя Мили лишь укрепила свои подозрения: Ксия замешана в этом, как и говорила Мадам Чен. Отныне ее улыбка стала ещё милее, а за ней прятался колкий взгляд полный зависти и призрения. Ни одна живая душа не знала о необычных мыслях хорошенькой девицы. Не возникло и тени сомнения в ее поведении, ведь в глазах остальных Мили искреннее пыталась помочь остальным. Всеобщая любимица не могла понять, почему Небесный царь оттолкнул ее. Несколько вариантов вертелось в голове и, чтобы вычислить истинный, ей требовалось своими глазами увидеть, какие отношения складывались между защитником и служанкой. Возможно, все было не настолько ужасно, как предполагала девушка. В последующие дни она только и делала, что шла за Ксией по пятам везде, исключением, разве что, стала спальня Алатуса. Туда никто не смел войти, кроме «невесты». Она запоминала все нюансы: разговоры, жесты, мимику — ничего не могло укрыться от одержимого любопытства Мили. С каждым днем ее состояние лишь прогрессировало. Девушка совершенно перестала общаться со своими верными «друзьями». Им казалось, что она избегала их общества. Дошло до того, что на ежедневных собраниях Мадам Чен заговорили на данную тему. — Тетушка Чен, Может вы знаете, неужели мы чем-то обидели малышку Мили? — Спросила одна из «подружек», прикрыв рукавом свои губы и опустив глаза, создавая всем своим видом печальный вид. — Почему ты так решили, Нэ? — Мадам Чен незаметно нахмурилась. Между ее бровей давно отпечаталась морщина недовольства, поэтому никогда до конца не было ясно, довольна она или хмуриться. — Мили избегает нас, совсем не говорит. Должно быть, она занята важными делами. Ах. Неужели вредина Ксия нагрузила нашу малышку делами?! — Её интонации становились все более театральными. Их общество напоминало истинный театр, но вместо актеров в нем находились змеи и скорпионы. Многие в этой компании занимали позицию ведомых. Не в силах что-либо изменить, они беспрекословно следовали за сильными. Но даже в этой массе встречались другие ядовитые твари, что так и метили на «трон». Что же произойдет, если закрыть всех хищниц в одном помещении? Начнется новая пьеса? Или Кодоку ? — Невозможно! — Мадам Чен ударила кулаком по столу. — Как же тогда объяснить? Мадам Чен не ответила. Задумалась. Эта суровая и хладнокровная женщина теряла самообладание, когда дело касалось Мили. В этой девушке она видела себя в молодости. Такое же хрупкое и невинное создание, которому так требовалась защита матери. Ей и решила стать Мадам Чен, не спросив никого. И, конечно, любящая мать теряла всякое терпение, когда ее дитя принуждали к чему-то, тем более, если испытываешь к принудителю глубокую неприязнь. — Не волнуйся, Нэ. Я разберусь с этим.