***
Сатору знал его голос. Каждую ноту, каждую интонацию. Сатору узнал бы его голос из тысячи, ведь знал его наизусть. Сатору знал, как он разговаривал с другим, и как с ним. Знал, насколько мягкий его голос. А ещё его голос был терапией для Годжо. Ещё в годы обучения, Сатору часто просил его прочесть что-то вслух. Сатору просил его чаще говорить. О чем угодно. Сатору приходил к нему каждый раз, когда его мучали кошмары или бессонница, и просил говорить что-то хорошее. Сатору знал, ему станет легче, просто потому, что он слышит его голос. Годжо любил их студенческие годы. Он любит их, ведь он был рядом. Да что там. Сатору просто любил его. Любил их юность. Их спокойные вечера наедине. Их признания, поцелуи и обещания. Но всё заканчивается. К сожалению, слишком быстро. Хотел бы Сатору забыть его? Нет. Хотел бы Сатору забыть его голос? Нет. Каждое слово, каждое признание,каждый жест и прикосновение, абсолютно всё, врезалось в память, и каждый раз всплывая, оставляло болезненную рану. Рану на сердце. Хотел ли Сатору плакать, каждую ночь, когда в голове всплывал его образ и голос? Да. Плакал ли он? Нет. Он давно уже выплакал все слезы. Ещё в тот день, как он ушёл, а Сатору поручили его устранить. «Даже не убить. Устранить. Словно, он вовсе не человек.»- злился Сатору. Злился, но всё что он мог, он и так сделал. Сатору часто переслушивал голосовые сообщения, которые оставил он. Годжо слышал его счастливый голос. Слушал сообщения, в которых, как казалось на первый взгляд, не было ничего особенного. Но Сатору так не считал. Он дорожил каждым сообщением. Каждой строчкой. Каждой записью. Закрывал глаза, каждый раз, когда замечал в отдельном ящике письмо с одним лишь словом. Словом, выведенным его красивым каллиграфическим почерком. Словом, которое увидь он гораздо раньше, бросился бы искать его. И он обязательно нашёл бы, даже если нужно было бы пойти с ним в ад. Сатору ненавидел себя за то, что увидел это письмо слишком поздно. При звуке уведомления, Годжо нервно дергался, и каждый раз, включая экран телефона, надеялся, увидеть сообщение от него. Хоть строчку. Видел знакомый силуэт в толпе. И всегда боялся окликнуть. Боялся, что обернётся он. Пару раз, он видел его на улице. Один раз заговорил, хотел исполнить приказ. Но не смог. А потом не смог заговорить с ним вообще. Годжо, в глубине души был рад, что он не попался на глаза кому-то другому. Ведь Годжо не посмеет исполнить приказ, а значит, он будет жить. Как бы он был не прав, как бы Годжо не злился на него. У Годжо рука не поднимется лишить его жизни. Не поднимется ведь? Встретившись с ним в колледже последний раз, что-то разбилось внутри Сатору окончательно. Возможно сердце,а возможно, это разлетелись осколки воспоминаний. Счастливых воспоминаний о беззаботной юности. Он отчётливо запомнил последний момент. Его смех, его улыбку, его голос. «Это потому, что я доверился тебе.» «Подумать только, ты до сих пор доверяешь мне? Сатору каждый раз проходя мимо этого закутка, отводит взгляд. Кровавое пятно так и не смогли нормально оттереть. Годжо не может смотреть на это. Теперь же, ночные кошмары приобрели новые образы. Образы того дня. Теперь, Сатору слышал его последние слова. Сатору должен был забыть. Возможно, он даже хотел бы забыть. Но он не мог. И хотя его образ постепенно стирался из памяти, голос оставался таким же чётким. «Можешь проклинать меня, если хочешь.» Сатору отчётливо помнил эти слова. Он хотел бы проклясть его. Он жалел, что не смог. Годжо часто думал, «а что если?».И он всегда приходил к несчастливому финалу. Сатору старался найти в этом успокоение. Ведь, если все было бы ещё хуже, может, и хорошо, что всё сложилось так? Сатору старался. Но тщетно. Каждую ночь, он всё равно видел сны. Видел его.Слышал его. Он помнил. Помнил эту улыбку. Он знал, что умрёт в тот день и всё равно пришёл. Он знал, что Годжо не спасёт его. Он умер. С улыбкой на лице. Он хотел защитить Сатору. Так хотел ли Сатору умереть? «Сатору!»- раздался, уже, непривычно веселый голос. До адской боли в сердце знакомый голос, отозвался не менее адской болью в висках. Обернувшись, зрачки Сатору расширились, а сердце начало биться невообразимо быстро. Этот человек. Он был такой же. Определённо. Те же жесты, та же внешность, всё абсолютно то же самое...Или.. «Мои шесть глаз говорят, что ты Сугур Гето. Но моя душа говорит иначе!» Сатору был уверен. Человек перед ним, не Сугуру. И Сатору был зол. Почему его тело, даже после смерти, не могут оставить в покое? Почему его оскверняют? Почему? Сатору возненавидел этот день. Как и некоторые другие. Как ни странно, причиной,но никак не виной, ненависти, всегда был он. У Годжо было ещё много времени, до конца. У Годжо было ещё много времени до дня, когда он будет счастлив с ним. У Годжо было ещё много времени,поэтому он много думал, что произошло в тот день. Кого он увидел и что же было ни так. И он знал. Kenjaku tried to copy the softness of suguru's voice when he spoked to gojo,but failed,that is because you can't imitate love. Хотел ли Сатору умереть? Возможно. Специально ли он выбрал эту дату для боя? Определённо.***