my december.

честер ненавидит зиму. строго говоря, он и весну не любит, равно как и лето с осенью, но зима всегда ощущается для него в этом плане особенно остро. больше всего бесит декабрь. именно зимой, начиная с первого декабря, отец и мать словно забывают о всей той боли, что причинили ему, его братьям и сёстрам и друг другу, и заместо открытого презрения он видит в их глазах плохо отыгранную радость. они собираются вместе только до нового года. дальше всё стремительно возвращается на круги своя, и к концу зимы родители успевают отыграться за всю проявленную доброту. отыгрываться предпочитают на честере, и в качестве добивающего фактора настраивают против него остальных детей. честеру семнадцать, и каждую зиму он желает отмотать время назад и не рождаться вовсе. снег хрустит под ногами, забивается в лицо от резких порывов ветра, мешает идти. честер едва не падает, в последний момент успевая ухватиться за забор. школьный. добрался наконец. он знает, что из-за непогоды уроки отменят, но обстановка дома невыносима, и он сбегает под предлогом необходимости готовиться к сдаче какого-то проекта. родители отпускают, даже не поинтересовавшись, доберётся ли он в такую метель. брат вслед шипит что-то вроде "можешь не возвращаться". честеру противно, но он всё равно зачем-то прощается, натянуто улыбается и выскальзывает за дверь, сразу встречаясь с бушующим на улице снежным ураганом. холодно - так, что почти больно. отрезвляет. до школы час и сорок минут. пожилой охранник не удивляется, увидев в холле единственного ученика. подходит неторопливо, помогает стряхнуть с одежды снег. предлагает чай. он знает, что у честера беннингтона не всё в порядке. лично не видел, но слышал много. он никогда не задаёт лишних вопросов, и беннингтон ему за это благодарен, ведь стоит лишь задуматься над тем, чтобы рассказать обо всём кому-то из старших - как в его же собственных глазах происходящее начинает казаться сущим пустяком, надуманной проблемой жаждущего внимания ребёнка. он благодарит сторожа и оповещает, что собирается отправиться в библиотеку. время за пролистыванием книг пролетает незаметно, хоть честер и не в состоянии сосредоточиться не написанном. страницы мелькают перед глазами, и в какой-то момент он почти чувствует себя хорошо. приходит в себя только когда взгляд цепляется за имя, мелькнувшее в тексте. оказывается, персонажа книги зовут точно так же, как недавно ушедшего из жизни близкого друга. "крис." дрожащие пальцы судорожно сжимаются на потрёпанной обложке, едва не разрывая её. честеру кажется, что он чувствует боль книги. боль неодушевлённого предмета. уплывающее сознание хватается за абсурдную идею, и это помогает прийти в себя. почти. "я правда думал, что ты справишься..." глаза предательски щиплет. он откладывает книгу и затравленно оглядывается, услышав в коридоре шорох и шаги. дверь в библиотеку открывается - честер находится слишком далеко за стеллажами и не видит этого, но отчётливо слышит. неизвестный медленно обходит помещение. честер вжимается в стену. - беннингтон? ты что тут забыл? испугал ведь, твою ж... в нескольких метрах застывает в изумлении майк шинода. честер знает его - просто потому, что они учатся в одном классе, а он помнит имена всех одноклассников, даже тех, которые почти каждый день ждут его за школой. с шинодой же он до сих пор даже не здоровался, а тот игнорировал в ответ, и поэтому беннингтон удивлён, что тот вообще его знает. - а я... домашку доделать хотел... - без единого учебника или тетради? странно. - а тебе вообще какое дело? - честеру становится почти обидно. - просто не люблю, когда мне лгут даже по таким мелочам. ну, каким таким лихим ветром тебя в школу занесло, ещё и в такое время? - я утром пришёл вообще-то... - о, тогда у меня для тебя плохие новости: уже вечер. хотя кто тебя знает, может, для тебя это и хорошая новость. - а сам чего здесь? беннингтон не знает, зачем продолжает этот разговор. наверное, просто потому, что так легче. - нужно было занести кое-какие вещи директору. он приказал позвонить родителям и не выходить, пока они за мной не приедут, вот настолько там хреновая погода. - он машет рукой на окно. - предки задерживаются. кое-как связались со мной, говорят, скорее всего мне придётся целую ночь тут просидеть. ветер только завтра с утра угомонится. честеру становится этого парня искренне жаль. - ужас какой-то... - да почему же? - майк улыбается. - нормальное приключение, ещё и почти перед новым годом. всегда о таком мечтал. беннингтон передёргивает узкими плечами от одного только упоминания ненавистного праздника. от внимания шиноды это не ускользает, и он наверняка всё понимает, но задаёт не тот вопрос, который хотел задать: - а твои... когда приедут? честер отворачивается. - за мной вообще не приедут, представь себе. он спиной чувствует проясняющийся взгляд одноклассника. догадливый японский чёрт, он точно знал. - слушай, пойдём... - тяжёлый вздох как попытка собраться с силами. - пойдём прогуляемся. здесь никого нет, только сторож ещё пару часов сидеть будет. честер молча следует за ним, даже не глядя, куда ведёт его этот немного странный парень. - ты так и не рассказал, почему пришёл сюда. - напоминает майк, когда они заходят в непривычно пустой и тёмный спортзал. - а если я не хочу? - честер ловко забрасывает в кольцо один из валяющихся в углу мячей. - хочешь. - неожиданно серьёзным тоном возражает одноклассник. - что бы ты ни говорил, а по глазам видно, что тебя уже распирает. не держи в себе, а то взорвёшься. - подходит и щёлкает чеза пальцами по носу, едва не сбивая очки и тут же водружая их на законное место. беннингтон от такого давится воздухом. что конкретно служит спусковым механизмом - будь то взрослые интонации шиноды, контрастирующее с ними почти детское поведение, первый физический контакт или всё вместе, - неизвестно, но действует безотказно. честера прорывает. они с майком по очереди бросают мяч в кольцо, и в перерывах между бросками он выкладывает всё. и о семье, и о единственном близком человеке, которого больше просто нет, и о том, как заебался терпеть вечное одиночество, как хочет просто провести этот новый год с теми, кому не плевать. замолкает только тогда, когда в лёгких заканчивается воздух. руки болят от резкой нагрузки, но он всё же отбирает у майка мяч и закидывает в последний раз - подпрыгнув и на пару секунд повиснув на одной руке на чудом удержавшемся кольце. майк зачем-то начинает аплодировать, но быстро прерывается и вытаскивает из сумки бутылку воды. дождавшись, пока одноклассник утолит жажду, шинода жестом призывает идти за ним. ему уже не нужно оглядываться - честер сразу оказывается за его спиной, всё так же не отдавая себе отчёта, куда идёт. - я думаю, здесь будет лучше всего. - майк открывает дверь одного из немногих незапертых кабинетов. - есть, конечно, подвал, но там холодно даже летом, так что... - и жутко. - перебивает чез, нервно вздрагивая. - с детства ненавижу подвалы. запирали там в наказание не один раз. майк не спрашивает, за что наказывали. честер мысленно благодарит его за это - сейчас воспоминания такого рода неуместны. - чез, это, конечно, не моё дело, но... ты не виноват. беннингтон резко разворачивается, глядя на одноклассника непонимающе. - в смерти криса. ты... винишь себя, но твоей вины тут нет. - ты не понял меня, майк. - почти шепчет честер, стягивая с себя куртку и проходя в дальний конец класса, где свободная часть пола застелена ковром. - я знаю, что не сделал ничего, что можно счесть за доведение до самоубийства. я просто... - он садится на пол, делает небольшую паузу, а потом и вовсе укладывается, подложив куртку под голову. - накануне сказал ему: "ты обязательно со всем этим справишься". казалось бы, обычные слова поддержки, но для него именно это стало последней каплей. шинода садится рядом. протягивает руку, но дотронуться всё же не решается - он знает, что честер не закончил. - он оставил записку, представляешь? - беннингтон невесело усмехается. - он написал, что не справился бы никогда, и это единственный выход, который вообще был в его ситуации. этот новый год я хотел провести с ним, а он просто... ушёл. сдавленный всхлип со стороны честера, и первое осторожное прикосновение - лёгкое поглаживание по плечу, - со стороны майка. честер вздрагивает то ли от холода, то ли от страха, то ли просто от неожиданности. майк вздыхает и ложится рядом, накрывая их обоих, насколько возможно, собственным пальто, и обнимает беннингтона за плечи. тот замирает на несколько секунд, и, кажется, даже дышать перестаёт. а потом устраивается поудобнее, укладываясь головой на плечо ставшего уже каким-то родным шиноды, закидывая на него руку, и наконец расслабляется. - ты можешь провести этот новый год у меня... - нарушает тишину майк спустя несколько минут, и поспешно добавляет: - если хочешь. - хочу. - едва слышно соглашается беннингтон. - родители твои на это что скажут? - а что они по-твоему должны сказать? они будут рады, что я не проведу хоть один праздник в одиночестве, закрывшись в комнате за рисованием или гитарой. - тоже ни с кем тут не общаешься? - ага. уёбки они все, чез. вот станем мы с тобой в будущем рок-звёздами, и они пожалеют, что так предвзято к нам относились. ты, кстати, петь умеешь, я же не ошибся? - наверное, умею. и на гитаре вроде как играть могу. - заебись. для рока так и надо. не нужны чёткие планы, заученные движения, понимаешь? надо эмоции в первую очередь передавать уметь, а остальное уже приложится. - говоришь как бывалый рокер. - честер смеётся. - или как кобейн. - а если я и то, и другое? - майк подхватывает смех и издевательски так пробегается тонкими пальцами по бокам товарища. - прекрати... слушай, а рисунки покажешь? - покажу. а ты споёшь? - конечно. - а ещё на гитаре сыграй как-нибудь. - эй, это уже два условия, а у меня было одно. - беннингтон поднимает голову и смотрит прямо в глаза так пронзительно, что сердце пропускает удар. - так уж и быть, даю тебе время до утра, чтобы придумать второе. - майк притягивает его обратно. - а теперь спи. родители приедут часам к семи. - и как я должен придумывать второе условие, если буду спать? - уж постарайся, будь добр. а теперь сделай одолжение: не дай своим кругам под глазами стать ещё темнее. первым, что слышит честер ещё до того, как его глаза всё же открываются, оказывается бодрый голос майка совсем рядом. японец сидит в полуметре, зажав плечом возле уха телефон и что-то ища в сумке, параллельно рассказывая, очевидно, родителям, как переночевал в школе. беннингтон вздрагивает, услышав в разговоре своё имя, и прикрывает глаза, надеясь, что майк ничего не заметит. к его несчастью, зрение шиноды оказывается лучше его собственного, и уже через несколько секунд его нагло трясут за плечо. - вставай, родители тут. сейчас за твоими вещами поедем, у нас поживёшь. - в смысле?... - отец откуда-то знает чуть ли не всю историю твоей семьи. детектив недоделанный... короче, он у меня грозный, но при этом очень впечатлительный, вот и проняло его. я изначально думал, что получится тебя только на праздник вытащить, но... это его идея. я сам в шоке. честер поднимается с трудом - всё тело затекло, хотя спать на полу ему не впервой. нашаривает очки, кое-как приводит себя в порядок, и наконец натягивает куртку. - подожди пару минут. - просит, находя в кармане пачку сигарет. - я одну только. - ну раз так, то делись. - не дожидаясь ответа, майк вытаскивает одну и для себя. - родители знают? - им на такое пофигу. главное, чтобы меру знал, а так это моя ответственность. кстати, второе условие своё ты придумал? честер сразу понимает, о чём речь. смотрит на шиноду внимательно, выискивая в его поведении все "за" и "против", о которых не хватило сил задумываться вчерашним вечером. а затем сокращает расстояние до минимума. - повернись хоть, - произносит тихо, выдыхая в сторону друга струю дыма. майк разворачивается, и оказывается словно бы абсолютно готов, когда честер наклоняется совсем близко и касается его губ своими. губы у беннингтона тонкие, холодные и потрескавшиеся, но это не мешает шиноде не просто ответить, а взять инициативу в свои руки, и честеру приходится ухватиться за его плечи, чтобы удержаться на ногах. они отстраняются одновременно. молча докуривают, молча выходят из кабинета, а затем и из школы. за воротами ждут у машины родители майка, и прежде, чем пойти им навстречу, шинода слегка тормозит беннингтона рукой, шепча на ухо: - мне нравятся твои условия, дома обсудим подробнее. честер начинает смеяться, за что получает снежком куда-то в грудь. от ответного броска майк уворачивается, а следующий предотвращает вовсе, схватив его за руку. - побереги пальцы, чез, они тебе ещё для других целей понадобятся. и прежде, чем беннингтон успевает возмутиться или что-то спросить, тащит его в сторону машины.