Полиция посещала их дом достаточно часто. Они приходили каждый понедельник, разговаривали с отцом у него в кабинете, а после матерясь и психуя уходили. Сёстры про себя называли это событие «Мусарник».
— Где папа?
— У него «Мусарник».
В семье был Патриархат. Главный был Господин Митозаки Мейзо — жестокий, но в тоже время очень добрый человек. Он любил только тех людей, кто был полезен в чём-то. Старшая сестра — работала по хозяйству, хорошо училась. Такой дочери позавидовал бы любой, но не Мейзо. Он считал, что всё это не пригодится ей, пока она живёт в Санье. Районе, которы кишит преступниками и бомжами. Но она готовила еду и убирала в доме —
Полезная
Младшая сестра, её имя как раз говорило само за себя — Митозаки Юко.
— Юко, что с лицом?
— Подралась…
— Кто выиграл?
— Мей! Она выше и больше меня!
Отец подошёл ближе и взял дочь за щёки. Посмотрел так, как смотрел на своих подчинённых, когда те провинились. Тяжёлый взгляд.
— Запомни. Ты моя дочь. Моя любимая дочь. Потому что тебя воспитываю я, а не мать, поэтому ты никогда не должна проигрывать. Поняла? — полушёпотом произнёс мужчина.
Девочка промолчала, опуская глаза вниз.
— На меня смотри! — в щеку врезалась тяжёлая мужская ладонь, — отвечай!
— Поняла, — из глаз невольно покатились слёзы.
Как только одна солёная капелька оказалась на щеке, снова прилетел удар.
— Ты не имеешь права плакать! Запомни!
— Да, — девочка быстро вытерла глаза и снова посмотрела на отца, — я поняла!
— Так то лучше.
Она была полезна тем, что на момент её осознанного возраста, мать уже была послана нахуй из семьи и воспитание дочери занимался отец. Он всегда хотел сына, как это бы банально это не звучало. Мейзо нужен был наследник, тот кто сможет вести за собой людей, продолжать бизнес и держать район. На эту роль хорошо подошёл бы мальчик, но если такой возможности нет, можно и из дочки вырастить достойного командира. Этим Митозаки и занялся.
За каждый свой косяк, Юко получала знатных пиздюлей и отправлялась ночевать в подвал. За каждую свою победу она получала приз. Деньги, возможности, привилегии — приз мог быть каким угодно, главное чтобы нравилось девочке.
К десяти годам Юко совсем перестала чувствовать удары отца. Они значительно уменьшились, видимо она начала меньше косячить и выполнять то, что просит папа.
Просил он немного: всегда бить первой, слушать что он говорит и помогать по работе в тех случаях, которые должны оставаться только между ними, молчать о его преступной деятельности и не высовываться когда опасно.
За учёбой он особо не следил. Это не к чему. В семье уже есть умный ребёнок, а дальше должен быть сильный, всё честно. Именно из-за этого Юко решила, что раз она сильная, то может позволить себе всё. Даже огреть чайником учителя и вылететь как пробка из учебного заведения.
— Учить тебя дома никто не будет! — отец отвесил дочери подзатыльник, — как хочешь так и выкручивайся.
— Зачем мне школа?
— Нужно доучиться хотя бы до средней школы, там научиться считать деньги и красиво говорить, чтобы враги тебя слушали и сами перерезали себе глотки.
Девчонка тяжело вздохнула. Учиться ей нравилось меньше всего, а вот колотить людей ей нравилось больше всего, но когда колотили её хотелось убежать. Это тяжело объяснить, но когда у Юко что-то не получалось она просто убегала.
— Поняла?
— Да. Можно идти к себе?
— Нет. Будешь отрабатывать косяк, — мужчина встал, как бы возвышаясь над ней.
— Но ты же говорил, что учёба не важна?! — Юко хотела убежать. Снова, снова сбежать от проблем.
— Ты голос на меня не повышай! — отец замахнулся и ударил дочь, так сильно, что она отлетела и врезалась в шкаф, — встать!
Юко не могла. Она была слишко мала для этого. Ноги стали ватными и не хотели слушаться хозяйку, но плакать нельзя. Нельзя, нельзя, нельзя.
— Не могу, — прохрипела Митозаки.
— Не могу поднять ногу?! Я сказал! — в живот прилетел удар ногой, — встала, живо!
За этим всем наблюдала старшая — Нана и плакала. Она чувствовала себя жалкой. Жалкой от того, что не могла помочь сестре. Она боялась отца больше всего на свете и удивлялась как Юко может так его боготворить, а потом дерзить, получая за это. Нана хотела спасти младшую, каждый раз, когда слышала её крики и рыдания из подвала, но боялась.
Юко забилась в угол холодного тёмного помещения. Подвал единственное место, где она могла поплакать и покричать, ведь то, что было в подвале, остаётся в подвале.
— Эй, Заки! — послышался голос из тьмы.
Юко шмыгнула носом и прислушалась. Кроме неё тут никого быть не может, значит ей показалось.
— Я с тобой говорю, Заки Юко, — продолжил голос, — хватит рыдать!
— Кто здесь? — девочка сильнее вжалась в угол, подбирая ноги под себя, — выходи! Покажись!
— Ты всё-таки поверила, что тебе не кажется? — звука шагов слышно не было, но голос приближался, становился громче.
Вдруг из темноты высунулась рожа. Да, именно рожа, не лицо. Это и лицом то сложно было назвать, скорее маска, похожая на клоуна. Жуть…
— Это точно мне кажется, — ладошки сжали корни волос так сильно, что кожа на висках натянулась и готова была порваться, — головой о шкаф шибанулась!
— Пусть будет так, — медленно рожа покачала головой, — но ты же знаешь, что просто так ничего не бывает? — голос был похож на змеиное шипение, от чего становилось ещё страшнее, — тебе ведь одиноко, я права?
— Нет! — мелкая замахнулась, чтобы нанести чудовищу удар, но рука как-то сделала круг и прилетела Юко в лоб, — Ау! — заскулила девочка, а рожа захохотала.
— Серьёзно? — давясь смехом, продолжило оно, — не понимаешь?!
— Что тебе нужно?! — не выдержала Митозаки, — что ты такое?! — она била кулаками по полу, от чего становилось больнее. Она итак сегодня знатно отхватила. Дыхание сбилось, слёзы в глазах не заканчивались. Юко было больно, холодно, страшно, но ей увы никто помочь не может…
— Ответь, ты чувствуешь себя чужой, отстранённой? У тебя никого нет, кто мог бы тебе помочь, поддержать?
— Отец!
— Ложь! — шипение превращается в дьявольский рык, — ты просто боишься, а я могу тебе помочь, ведь я это ты, — рожа начала меняться и в ней начали проявляться человеческие черты лица.
Юко видела своё лицо. Бледное, красивое, чистое. Без синяков, крови и слёз. Впервые девочка посмотрела на себя со стороны.
— Какая красивая, — тихо выдавила Митозаки, — это я?
— Нет, — голос стал мягким, — это я — Широ.
— Кто? — это имя ни о чём не говорило, но казалось таким родным, — сестра?
— Придумала, ты, конечно, — хихикнула Широ, — я твой лучший друг! Твой щит! Твоя опора и поддержка! Пожалуйста, давай дружить!
Девочка почувствовала как что-то тёпло обнимает её и гладит по голове. Становится так спокойно и хорошо, сразу клонит в сон.
— Хорошо, Широ, будь моим другом, — Митозаки повалилась набок, засыпая в тёплых объятиях. Никто никогда её так не обнимал.
***
— Зацени, Ран, палка! — мальчик лет десяти размахивал веткой в разные стороны, — ей можно кому угодно глаза повыкалывать!
— Себе не выколи, — чуть в стороне от него сидел второй, очень похожий на него мальчик, но чуть старше, — и очки не сломай, а то заебался новые доставать.
Это братья Хайтани — будущие короли Роппонги. Ран и Риндо. Про это они сами прекрасно знают, но пока не наступил тот момент, когда люди признают это. Пока это мальчишки-хулиганы, которых воспитала улица. Из таких обычно вырастают бандиты, убийцы и маньяки. Ничего хорошего им не светит.
— Широ, стой, я не успеваю!
Вечер. Начинает смеркаться. Всё дети давно разошлись по домам. Площадка опустела. Должны быть только братья, никого больше, но голосочек доносящейся со стороны проезжей части, говорил об обратном.
— Это что ещё за…
— Всё! — маленькая девочка перестала бежать и остановилась, — мы договорились гулять недалеко от дома! — словно в воздух говорила она, — а ты меня куда притащила?! — показалось, что она якобы кого-то толкнула, но рядом не было ни души, а говорила она получается сама с собой.
Скучающих Хайтани насторожило резкое появление ещё одного человека на их территории. Тем более, который разговаривал с воздухом и пытался с ним драться.
— Эй! — прямо в ноги девчонке приземляется палка, та резко отпрыгивает назад.
— Широ, он чуть нам в головы не попал, — глядя в пустоту, проговорила особа, — что говоришь? Поколотим урода? — приставив ладошку к уху, брюнетка сделала вид, что прислушивается, — страшно? Мне тоже, но за свои поступки надо отвечать, — резко повернув голову, девочка начала бежать.
Риндо точно не ожидал такого поворота. Обычно так девочки не делают, они бегут от них, а не на них. Взгляд исподлобья, корпус наклонён вперёд, а руки для большего разгона вытянуты за спиной. Брюнетка была похожа на быка, увидевшего красную тряпку. Мальчик с интересом наблюдал за тем, что она сейчас сделает и даже представить себе не мог, что она влетит макушкой ему в живот на всей скорости и обхватывая ручками, толкаясь от земли ногами повалит на спину.
— Нихуя, — раздался смешок в стороне, — совсем ёбнутая.
Хайтани младший спинывает незнакомку с себя, она падает и катится в сторону. Риндо никогда бы не подумал, что девочка способна завалить такую машину как он.
— Я тебе сейчас ноги переломаю! — поднимаясь, отряхивая спину от песка, закричал мальчик.
— Мы тебе сейчас все зубы выбьем! — делая тоже самое, прохрепела брюнетка.
— Кто мы?! Тут кроме тебя нет никого, дура!
— Есть! — девчонка топнула ногой и взглянула назад. Пялилась она туда секунд десять и как будто увидела, что-то страшное, развернулась обратно.
— Ты кто вообще такая?! — Риндо поправил очки.
Девочка пригладила растрепавшиеся волосы, до конца отряхнула одежду и гордо вскинула голову.
— Митозаки Юко.
— И что?
— Ты сам спросил, кто я, — она пожала плечами, — я и ответила.
— Ладно, что ты тут забыла?
Девочка тяжело вздохнула. Как объяснить то, чего она сама не знала. Юко просто вышла погулять, вместе с Широ они просто бездумно шли прямо, разговаривали. Казалось, что Митозаки сумасшедшая. Хотя, так оно и есть. Кто будет идти по улице и говорить, спросить сам с собой вслух.
— А этого я не знаю, — брюнетка надула губы, — я шла, шла, шла и пришла.
— Просто бездумно?
Она закивала.
— Хорошо, тогда теперь также иди обратно, — приказала Хайтани.
— Не хочу, — отказалась Юко, — в Санье скучно, а у вас тут площадки такие крутые.
— Конечно, — Риндо сразу стало так приятно от того, что он живёт в крутом Роппонги, а эта психушка в гавняном Санье, — бомжиха.
— Вообще-то моя семья самая влиятельная на районе, — не унималась Митозаки, — мой папа там главный.
— Главный бомж?
— Сейчас точно очки тебе в переносицу впечатаю! Возможно потом получу, но я не позволю оскорблять моего отца!
— Потому что, Заки боится его!
— Отвянь! — отмахнулась девочка от чего-то невидимого.
— Блять, ты заебала! — около Юко возник второй мальчик. Он был выше больше, но страха особого не внушал.
— Я думала, ты девочка, — рассматривая Рана, усмехнулась брюнетка.
— Слышь, шизик! — ладонь сжала токую шею, перекрывая доступ кислорода, — я не брат, не буду с тобой церемониться, сразу шею сверну. Не посмотрю, что девочка, — вкрадчивый, тихий голос, вливался в уши, намекая на то, что пора валить отсюда.
— Прошу прощения, — сдавлено проговорила Юко, — искренне извиняюсь, — руками пошарила по карманам и достала несколько маленьких бутылочек, — вот.
— Это что за хрень? — Хайтани старший отпустил Митозаки, та сразу упала на колени, пытаясь восстановить дыхание, — мини бар?
— Да, — хрипло ответила она, — ещё есть сигареты.
— Всё давай! — Риндо протянул девчонке руку, чтобы она встала, — а ещё что есть?
— Таблетки, — она распахнула кофту и взору открылись пакетики с разными пилюлями, приклеенные на скотч к ткани.
— Ебать, — глаза младшего стали размером с монеты, — ты вообще кто такая?
— Принцесса Саньи. Могу достать всё что угодно, — выпендрилась особа, — наркотики, сигареты, алкоголь, оружие. Могу подделать печать и достать поддельные документы.
— Оружие прям любое? — возвращая девочке бутылочки, спросил Ран.
— От дубинки до автомата, — снова пошарив по карманам она достала раскладной нож, — во! — лезвие выскочило и оказалась направлено Хайтани старшему в лицо.
— У тебя всё это время был нож?! — Риндо оттащил брата назад и увидев как Митозаки достала зажигалку, сам отошёл назад.
— Врагам не нужно с самого начала показывать всех своих тузов, — самодовольно ухмыльнувшись Юко убрала нож обратно в карман, — ой уже темно совсем, — оглядевшись поняла особа.
Резко поворачиваясь к Хайтани спиной, девочка начала двигаться в другую от них сторону.
— Широ, ты помнишь дорогу назад?
Ран и Риндо переглянулись между собой и без слов друг друга поняли. Просто так такого полезного человека отпускать нельзя. Поэтому братья последовали за ней. Домой они могли вернуться хоть когда, всем всё равно на них, а им всё равно на всех.
— Слушай, а с кем ты постоянно общаешься? — только спустя половину дороги, Митозаки поняла, что её преследуют.
— Ни с кем, — оборачиваясь ответила девочка, — мне нельзя вам рассказывать.
— Это почему? — старший ускорил шаг и оказался рядом, — мы же твои новые друзья, нам можно.
— Да, — по другую сторону оказался младший, — хорошая дружба же начинается с драки.
Юко закатила глаза и повернулась сначала к одному, а после к другому. Когда ей нужны были друзья, где же вы были, Братья Хайтани.
— Широ, говорит, что никакие вы не друзья, — протянула брюнетка, — ой!
— Так… значит Широ. И кто же это? — не унимался Ран, — может с ней мы тоже подружимся, — он взглянул на брата и они оба засмеялись.
Внезапно, девчонка отвесила сама себе пощёчину. Ещё и сама себя бьёт, точно больная. Но сама Митозаки знала, что это её подруга злится на неё. Широ очень большая собственница. Если Юко дружит с ней, то дружить она не может больше ни с кем. Если Широ бьёт
Заки, то люди видят как Митозаки бьёт сама себя, ведь они не видят её подружку.
Рану и Риндо хотелось, чтобы этот цирк продолжался как можно дольше. Они идут рядом с девкой, которая говорит сама с собой да ещё и колотит сама себя. Очень смешно, не правда ли? К тому же у этой девочки в кофте целое пожизненное, а в карманах алкашка и сиги — с ней выгодно общаться. Втереться к ней в доверие и у тебя будет всё, что только можно.
В это пока слабо верилось, но её воодушевлённые речи говорили обратное. «Только скажите и я достану для вас всё».
— Как вас зовут? — спросила Юко, наконец-то поняв, что до сих пор не знает имён двух мальчиков, идущих рядом.
— Я Ран, — тот что с косичками ударил себя по груди, — а это Риндо.
— Прикольные у вас имена, — Митозаки захлопала в ладоши, — а нас с сестрой зовут совершенно не созвучно.
— У тебя ещё и сестра есть? — засмеялся Риндо, — настоящая хоть? Или Широ и есть твоя сестра?
— Настоящая! Её зовут Нана! — крикнула брюнетка и затопала ногами, — а про Широ я не должна была вам рассказывать.
В нос ударил резкий запах дерьма и мусора — перед ними Санья. Район бедности.
— Кажется мы пришли к тебе домой, — мальчикам было смешно, но Юко это не нравилось.
Она и сама ненавидела свой район, но ничего с этим сделать не могла. Пока Мейзо работает тут, значит его дети тоже будут жить тут.
Резкий выстрел. Троица никак на это не отреагировала. Это обыденное дело, когда кто-то стреляет.
— Юко, совсем ахуела?! — а вот это уже страшно. Голос отца.
Этот голос она не перепутает ни с каким другим. Он предвещал пиздюли и кто-то сегодня опять ночует в подвале.
— Это твой батя? — оборачиваясь, спросил Ран, и тут же опешил от того, что мужчина уже стоит перед ними.
Волос на голове нет, нос кривой видно, что его ломали несколько раз. Под правым глазом шрам, брови сведены на переносице, в руке пистолет. Опасный мужчина.
— Что за утырки? — показывая дулом то в одного, то в другого, спросил Мейзо, — очкарик и пидор.
— Кто? — Старший возразил, начал идти вперёд, желая навалять обидчику за себя и за брата, но тут же был остановлен ударом рукояти по носу.
Увидев как старшему прилетело, Риндо решил помочь и замахнулся на мужчину, что был выше него на пять голов, но тоже получил по голове.
— За что ты их так? — девчонка вертела головой в разные стороны, смотря на Хайтани, — они меня проводили, потому что я заблудилась! — соврала она, — они хорошие, помогли мне! — ложь, ложь, всё это ложь, но это то, что должен услышать Господин Митозаки, чтобы братья остались в живых, а Юко не получила сильно.
— Да? А что так поздно? — отец девочки подошёл к младшему и поднял его и поставил на ноги.
— Перед этим я ещё их побила! — добавила Митозаки, это была отчасти правда.
— Тогда молодец, — пистолет был убрал в задний карман, а большие ладони гладили дочь по голове, — бедолаг наверно нужно взять, немного подлатать?
— Нет! — отрезала брюнетка, — они домой торопятся.
Старший Хайтани пораскинул мозгами. У него и у Риндо раны не серьёзные, но обработать их нужно, а дома кроме угля из медикаментов ничего нет, поэтому можно пойти с психушкой и получить халявные лекарства и обработать раны. Может ещё что дадут.
— Не торопимся, — длинноволосый подошёл к бритому, — Юко теперь наша подруга, поэтому приятно познакомиться, Ран и Риндо Хайтани.
— Митозаки Мейзо, — грубый голос перестал звучать так устрашающе, — пошлите. А ты всё равно получишь! — обратился он к дочери, — но в подвал ночевать не пойдёшь, — мужчина задумался, — хотя… — на лице у Юко уже успел образоваться страх, губы задрожали, а глаза широко распахнулись.
Два удара. Всего два. В живот и в губу. Митозаки приняла их стойко, даже не пискнула. Зато Ран и Риндо как удивились. Девку бьёт огромный бугай, а она молча принимает это, а после обнимает его и они шагают дальше.
— Она точно двинутая, — шёпотом подметил младший Хайтани.
— Её пиздят, — закивал старший, — а ей вообще до фонаря.
***
Хайтани на протяжении месяца пытались придумать, чего бы такого попросить у Юко. Как бы использовать её. Они успели сходить на закладки, заработав неплохую сумму, успели побить каких-то гопников палками, которые достала Митозаки. С ней было очень весело. Девчонка больше не говорила сама с собой. Видимо Широ обиделась на неё за то, что Юко променяла её на настоящих людей.
— Они используют тебя!
— Я знаю! Но это такой шанс пообщаться с реальными людьми!
— Я реальна!
— Тебя никто, кроме меня не видит! Тебя не существует!
— Я ЕСТЬ! Я твой единственный друг! Они предадут тебя, а я всегда буду рядом!
— А я не хочу больше с тобой дружить! Из-за тебя все считают, что я больная!
— Так убей их!
— Нет!
— Убей, Хайтани! Убери их! Я не хочу, чтобы они с тобой общались! Ты должна быть только со мной!
— Ты только у меня в голове!
Юко закрыла уши руками и начала говорить:
— Уходи! Тебя нет! Тебя не существует! Тебя нет! Тебя нет! Это у меня в голове, если я отключу мозг, ты уйдёшь!
Девочка схватила с полки бутылку чего-то алкогольного. Папа всегда курил, пил и нюхал, когда хотел отключить мозги. Чем Митозаки хуже?!
Обжигая горло алкоголь проникал в организм, никотин от сигарет бил по вискам изнутри, от первой дорожки в глазах всё поплыло. Зато Широ исчезла. Юко больше не слышала её голос, не видела её перед собой. Хоть бы она никогда не возвращалась.
Ран и Риндо, со временем совсем забыли, что хотели от Юко. Девочка приходила к ним на район, иногда побитая, чтобы рассказать о тяготах жизни. В один момент она пришла хвастаться. Отец набил ей первую татуировку — увядшие розы на запястье. На её Хваставство Хайтани лишь посмеялись и в миг оказались без верха одежды.
— Красота, — заблестели глазки у девчонки, она никогда не видела мальчиков без футболок, в добавок с тату.
На следующий день она пришла с серьгой в носу и второй тату, только на ноге. На это мальчики ничего дать не могли, поэтому Юко выиграла этот раунд.
Но в один день братья пропали. Юко пришла в Роппонги, на ту самую площадку, ждала их до вчера, а они не пришли.
Не пришли день, второй, третий.
В очередной «Мусарник» Митозаки услышала от полицейских знакомую фамилию.
Хайтани
Менты говорили, что Рана и Риндо арестовали и посадили в колонию для несовершеннолетних. Эта информация будто кинжалом пронзила девичье сердце. Её друзья теперь за решёткой. Узнай это Широ, тут же снова явится.
— Господин, — одного из них на пути из дому остановила Нана, — у меня для вас кое что есть.
Юко сначала подумала, что у восемнадцатилетней сестры играют гормоны и она влюбилась в молодого полицейского. Девушка протянула ему маленький, свёрнутый в несколько раз листочек.
Любовная записка
Митозаки старшая прошептала ему что-то ну ухо и открыла дверь, чтобы те вышли. Выглядела она очень взволнованной: руки тряслись, глаза бегали. Видимо ей казалось, что в любой момент отец выйдет и возьмёт её с поличным.
В ту ночь полиция вернулась. Их было много, человек пять или шесть. Судмедэксперты, майоры, рядовые. Все они приехали с ордером на арест Митозаки Мейзо. За нашим домом в сарае нашли наркотики, оружие и баночки с органами. Вот этого не знала даже Юко. Она была в курсе абсолютно всего, кроме последнего. До этого ещё додуматься нужно.
Его сажали в повозку, а он улыбался. Ему совсем кажется досадно не было. Подумаешь тюрьма, смертная казнь и тому подобное. Зато он будет самый блатной на лагере.
— Юко, — последнее что сказал Мейзо, — всё в твоих руках. Я верю в тебя, — он сунул ей в карман бумажку и двери машины закрылись.
Приходи в заброшенный театр, завтра. Одадзима Рё тебе всё расскажет.
Сестра плакала. Сильно. То ли из-за того, что отца арестовали, то ли из-за того, что боялась, что Юко узнает, что это она сдала Мейзо ментам.
— Всё, «Мусарник» теперь отменяется, — тяжело вздохнув, девочка приземлилась на диван, — что делать?
— Сейчас придёт дяденька и нам всё скажет, — трясущимся голосом ответила Нана, — наверное нас отправят к маме.
— К женщине, что родила нас, а потом съебалась в ужасе? — Юко пригладила волосы, — тебе уже восемнадцать, мне тринадцать, что мы вдвоём на справимся?
— До двадцати лет нужно жить с опекунами, — по правилам отчеканила старшая.
Брюнетка цокнула и отвернулась от сестры. Идеальная дочь, хули.
Мусора до сих пор находились в доме девочек. Они проводили какие-то свои экспертизы, фотографировали буквально каждый уголок, который мог добавить срок Митозаки. Они давно за ним гоняются и он их уже всех знатно задолбал, поэтому этот день будет отмечен в календаре как праздник у ментов Токио.
— Ваша мать скоро приедет, — обратился к сёстрам молодой полицейский, — вашу комнату уже осмотрели и вы можете собрать вещи. Вообще так делать нельзя, но я понимаю сколько вы натерпелись поэтому сделаю исключение.
— Спасибо, Господин, — старшая подскочила и поклонилась.
— Хуй мусорам, — пробурчала вторая, поднимаясь на ноги.
Юко не было дела до того, с кем они будут жить дальше, её волновало только одно — что имел ввиду отец? Что интересного может рассказать Одадзима завтра в театре. Возможно теперь банда отца принадлежит ей. Это было бы славно. Получается не зря страдала столько лет.
