***
День знакомства Анко Митараши со своей командой выдался непростым. Забирать новых учениц пришлось издалека. Ее сразу предупредили, что "девочки проблемные" и совсем недавно прибыли из карантинной зоны. Анко вздохнула. Ей рассказали, что она может отказаться от команды, но тогда ее педагогическая практика начнется через год. А она уже настроилась. "А, может, пронесет - подумала Митараши. - Будут они дети как дети. И вообще отказываться сейчас нехорошо: есть же Третья Девочка, хорошая, коноховская. И она ждет занятий. Ждет своего преподавателя и команду". Она получается должна искать новую группу перед началом года из-за того, что Анко не нравится состав ее звена? Так не годилось. Вот и пришлось Анко собираться да ехать, чтобы забирать этих беженок из Травы. Приехала. Увидела. Во-первых, все становилось в разы сложнее: перед ней были вовсе не "девочки-шестиклассницы", которых обещало начальство, а вымахавшие юные девицы года на полтора старше своих будущих одноклассников. На такое Анко не подписывалась, только она уже сказала, что группу берет. Взгляд Митараши остановился на таких черных бусинах из чакро-металла - следилках, которые могут работать, как обратный призыв. У одной из девчонок было додзюцу неизвестного типа. "Вот я влипла-то... - Подумала Митараши, а потом взяла себя в руки. - Да нет, не стану я бояться какой-то там соплячки из Травы". Руководство, которое назначало состав команд, Митараши уже ненавидела. Она не отводила взгляд от металлических бусин и в этот момент подумала, что такие вещи делаются без анестезии, а потом еще долго болят и гноятся. Первая девочка, шатенка, была бледная и уставшая. Анко присмотрелась: уши у нее до сих пор были припухшие, а на мочках и ушных хрящах расположились бусинки из чакрометалла. Анко даже подумала, что, когда отек пройдет, это будет красиво. Аджисай сжимала листок по уходу за проколами. Митараши ждала вторую. Та, хлопнув дверью, появилась, смотрела в пол, говорила в нос. Митараши забрала документы, подписала кучу справок, и они вышли. - Давайте знакомиться. - Сказала куноичи. - Я - Митараши Анко. С сегодняшнего дня я - ваш наставник и руководитель. Девушки представились. - Аджисай. - Сказала шатенка, которая мало говорила, зато неприятно кашляла. Анко уже сделала себе мысленную зарубку в памяти: отвести девочку в больницу, пока болезнь не зашла слишком далеко. Ей же до этого месяцами не занимались. Пусть проверят и вылечат. Ей не нужны больные подчиненные. - Чидзуру. - Представилась рыжая. Митараши достала из сумки бенто, вытащила каждой по рисовому колобку с водорослями, и глазом моргнуть не успела, как подростки все проглотили. Дав своим новым ученицам наспех перекусить, Анко перешла к самому главному вопросу для себя: - У тебя додзюцу? - Строго спросила она рыжую. Чидзуру первый день знакомства начала со лжи, и упорно, как партизанка, не признавала очевидный факт, что у нее волшебные глаза. А вокруг-то люди неглупые. Анко, ничего не добившись, просто перестала с ней об этом говорить. Но и о доверии речи уже не шло. - Видите, - сказала Чидзуру, - видите, как они мне все лицо изрезали. - И подняла голову. Анко поняла, что эти кольца из чакрометалла мастер расположил на щеках и крыльях носа. - А мне кажется, что тебе идет. - Сказала Аджисай. - Глупости не говори, а... - Попросила рыжая. - Ничего тебя не изрезали. - Ответила Анко. - У Аджисай лучше. Распустила волосы - и ничего не видно. - Пожаловалась Чидзуру. - А, может, второму мастеру не нравятся рыжие? - Высказала неуместное предположение более счастливая сестра. По возвращении домой Анко пришлось идти в аптеку и сильно раскошеливаться на целую сетку антисептиков. - А долго все это заживает? - Спросила Аджисай. - Несколько месяцев. - Сказала Митараши. Аджисай повесила голову. - Но я уже все купила. - Анко показала сумку с антисептиками. - Это нужно для обработки.***
Какое-то время подопечные Анко были заняты в основном тем, что лечились. Аджисай обследовали в больнице, а Чидзуру повезло больше: она ухаживала за проколами и физически и морально отходила от карантина и процедур, связанных с установкой "следилок". Много ела и спала. И до самой выписки Аджисай переживала из-за сестры. Потом она вместе с Анко поехали забирать ее из больницы. Вернувшейся Аджисай было больно первое время спать на боку, поэтому она все время была квелой и сонной. Однако со временем девочки восстановились, и группа Анко должна была приступить к занятиям. И так часть командных уроков пришлось перенести, потому что новым ученицам надо было сначала устроиться, а потом уже заниматься. В каком-то смысле это не Анко шла знакомиться с учениками. Митараши уже устала возиться с близняшками. А еще она решила позволить им жить у нее дома. А сестры так и вообще знали друг друга всю жизнь. На самом деле Анко повела учениц знакомиться с Третьей Девочкой. Чидзуру ее даже один раз видела, только ей было не до дружбы, потому что Аджисай угодила в больницу, и еще не знали, что с ней. Да и сама Третья Девочка была нервной и зажатой. Анко видела ее аж два раза. В перерывах между беготней по всем службам с девчатами. Первый раз на неудачном занятии. А второй - пригласила на елку к Кабуто. А Энто Ито, так звали Третью Девочку, не пошла. Сказала, что Кабуто - недобрый человек, а к ней возвращается отец, и она будет праздновать с ним. Анко пожала плечами, да и пошла без нее. Теперь она задумала сделать знакомство интересным и провести его в серпентарии, чтобы полнее рассказать о себе и своем увлечении.Ей удалось это даже слишком, потому что она ударилась в воспоминания про свои юношеские годы, про то, как генинов естественно-научного направления туда водили, и как ее и Кабуто-сана познакомил там Один Человек. - А кто такой Кабуто? - Спросила Аджисай. - Какой-нибудь оригамист? - Это - мастер печатей. - Уклончиво ответила Анко. А потом подумала и задала вопрос: Стой! Откуда это ты знаешь про боевое оригами? - Такая тихоня вскроет ей заточкой из бумаги сонную артерию ночью, а потом вены - себе. - Никогда бы не подумала! - Удивилась Чидзуру. - Он как Хана, да? Она мне такие чакро-рюкзаки показывала, в ее племени делают, закачаешься! Анко моргнула. Потом решила, что Чидзуру слишком крепко подружилась с Ханой после Нового Года. - Чидзуру, не вздумай так сказать при Кабуто-саме, он обидится. Якуши-сан изучает влияние фуиндзюцу на нервную систему. Он - врач-невропатолог. Его печати намного сложнее. Девушка расстроилась оттого, что Кабуто между приемами больных не мастерит классные свитки чакро-сумки, хотя мог бы! Но прониклась важностью момента. Потом дали слово Энто. Она часто сбивалась, и Анко помогала ей рассказать о себе всю важную информацию о том, что живет она с отцом и очень любит, когда он приезжает с далекой работы. Вот как тогда, на праздник. Анко отметила, что Энто повеселела с последней их встречи. А в школе очень интересно и нескучно, и ей нравятся уроки Мизуки-сенсей. Она хочет вырасти и стать тюнином, чтобы быть такой же умной, как Мизуки-сенсей. В целом Анко была довольна знакомством и выражала благодарность... учителю Мизуки. - А теперь вы, девочки. - Попросила Анко. - Смелее! Нам всем интересно... Энто решила, что спрашивают, что она хочет узнать у новеньких, что интересно ей. - Интересно, а почему у новых девочек всякие классные штуки в ушах, и в носу тоже, и... везде? - Спросила Энто, решив начать с главного. Аджисай что-то почувствовала и вовремя нежно обняла Чидзуру. Посидели. Помолчали. - Ну, я или ты рассказывать будем? - Спросила сестру Аджисай. - Так-то я старше! - Сказала рыжая. - Ха! На восемь минут вообще не считается! - Возразила Аджисай. - Давайте тогда расскажу я. - Сдалась Анко, поняв, что разборки сестер это надолго. Слева от тебя Энто - Чидзуру, а девочку справа - зовут Аджисай. Они приехали к нам издалека и очень долго осваивались, поэтому не было совместных занятий. Страна Травы - маленькая страна , расположенная между большими государствами. Через нее проходят важные пути, и... - Анко задумалась. - Энто, я как-нибудь покажу тебе ее на карте или прочитаю про нее пару глав из последнего романа Джираи. - А ничего, что в этом романе все - пиз... - Энто услышала от Чидзуру только неразборчивое мычание. - Аджисай зажимала рот рыжей и, пытаясь улыбнуться, смотрела на Анко. Выходило, правда, печально. Наконец, та вырвалась и договорила: - А ты меня не затыкай! Я автору хочу руки оторвать! - О! - Обрадовалась Анко. - Чидзуру будет у нас литературный критик. Шесть страниц сочинения на тему: "Чем мне не понравился роман "Дождь длинной в двадцать лет" мастера Джираи. - Да ладно вам! - Осела Чидзуру. - Чего так сразу? Отличная книга... Энто из этого разговора поняла, что страна Травы где-то далеко, Джирая-сама пишет хорошие книги, а Чидзуру-тян - начитанная девочка. Правда, в литературных спорах всегда в их команде победит Анко, потому что она еще эрудированнее. День Сакуры не задался с самого начала: контрольная по естествознанию прошла ужасно: слишком много учеников в группе сдали ее на низкий балл. Нет, у самой-то стояла на листке твердая, нарисованная красными чернилами, пятерка. Только как староста группы ей пришлось выдержать отвратительную беседу с преподавателем, который выговаривал ей за успеваемость одногруппников. И теперь он обязал ее проконтролировать, чтобы все явились на никому нафиг не упавшие дополнительные занятия, составить список отсутствующих и подать ему. - А мне Якуши говорил... - Рассказывала Ханаби. - Чего? - Поинтересовался Кимимару. - Говорил, что учиться у тетки на самом деле - хорошая идея. Кимимару непонимающим взглядом посмотрел на девчонку. - На людях он другое говорил. - Произнес альбинос. - Вот же лицемер. - Он сказал, что у моего клана вряд ли есть деньги, чтобы платить учителю. Это - правда, вообще-то. А служить учителю из другого клана - это фактически признать его старшинство над собою. Так происходит в этой, как его... Команде Ино-Шика-Чо. Сарутоби заставляет их именно служить себе, но самое любопытное: клан Нара не может защититься сам, поэтому скоро вольется в кланы этого союза. - Нара хотя бы выглядят нормально. - Произнес Кимимару. - Только жители деревни постепенно перестают их воспринимать как клановых. - Ответила Ханаби. - Вот беда-то... - Притворно расстроенным тоном ответил Кимимару. - Я думаю, они этим пользуются. - Сказала Хьюга. - Так можно в анбу вступить или любого учителя себе выбрать. Только уже неясно, в чем их клановость заключается? Вот с нами или кланом Абураме все ясно. А вот Инузука уже народ воспринимает, как шиноби, которые прекрасно знают "хенге" и просто любят животных, ведь у Какаши-сенсея тоже есть призывные собаки. - Нет, иногда маскировка - это очень полезен. - Возразил Кагуя. - А был еще офицер анбу по прозвищу Огненный Волк. У него был призыв не собачий, но волчий. Это похоже. - Кимимару кивнул. - Только вот он подевался куда-то. На миссии, наверное, "без вести пропал". Точно... - Ханаби вдруг что-то вспомнила, полезла в карман и достала оттуда мандарин. Принялась чистить. - У Кабуто с собой всегда какая-нибудь вкуснятина! - Сказала девочка. - И ходят слухи, что отравленная... - Задумчиво ответил альбинос. - Ты сам-то в это веришь? - Спросила Хана и протянула ему половинку. - Вот ты где! - Крикнула Сакура, увидев беловолосую голову Кимимару. - Я за ним везде гоняюсь, а он в парке прохлаждается! - И што? - Выговорил Кимимару, жуя мандариновые дольки. - Хана, и ты с ним! Ты знаешь, что у тебя тройка? Ханаби уставилась на нее пустым, белесым взглядом, который как бы говорил: "Зачем же так орать!" - Да, с минусом! - Взвизгнула Сакура. - Я сама видела. Исправлять-то ее кто будет? Басе?