Научный метод

      Чарли уже начал дремать, наслаждаясь послеоргазменным блаженством, когда почувствовал, что Питер отстранился от его спины. С Питером никогда не знаешь, чего ждать. Иногда после секса они часами лежали вместе и разговаривали. Бывало, что Питер сразу вырубался. Часто он вскакивал с кровати, чтобы выпить, или одевался и спускался вниз. На этот раз Питер далеко не ушел, просто сел и зажёг сигарету. Чарли услышал тихий щелчок зажигалки, и как Питер удовлетворенно выдохнул дым.       — Ты там еще не спишь? — спросил Питер.       — Нет, — пробормотал Чарли. Он услышал, как открылся ящик стола, пару раз глухо звякнуло стекло, а затем резкий химический запах, который он не сразу смог определить, перебил запах табака.       Заинтригованный, он медленно перевернулся на другой бок. Питер крепко зажал коричневую сигарету в зубах и сосредоточенно водил по ногтю крошечной черной кисточкой. Точно, лак для ногтей, вот что это было. Чарли оперся на руку и уставился, завороженный осторожными, умелыми движениями Питера.       — Что? — спросил Питер сквозь сигарету, заметив пристальный взгляд Чарли.       — Нет, ничего. Я просто ни разу не видел, как ты… — он никогда особо об этом не задумывался. Иногда ногти Питера были черными, иногда со сколами, а иногда совсем без лака, как у Чарли. Почему он никогда не видел, как Питер красит ногти? Они убивали вампиров вместе, они спали вместе, они знали самые темные стороны друг друга, но это казалось… странно интимным. Стряхнув с себя эти мысли, он сменил тему.       — Знаешь, наверное, не лучшая идея — курить и красить ногти в постели.       Питер сделал паузу, переложил кисточку между пальцами и вынул сигарету изо рта.       — И это говорит тот, кто поджег себя.       — Да, чтобы убить вампира.       Питер ласково усмехнулся, и Чарли продолжил.       — И, если помнишь, это ты поджег меня.       — Да. Хороший аргумент, — согласился Питер, сделал последнюю затяжку и затушил сигарету в пепельнице у кровати. Снова окунул кисточку во флакон и продолжил покрывать ногти лаком. На каждый ноготь три идеальных штриха — окунуть кисточку, слегка стряхнуть ее о внутренний край флакончика, штрих, штрих, штрих. Это создавало почти гипнотический ритм. Или может, подумал Чарли, дым ударил ему в голову.       — Ну и… — сказал Чарли, когда Питер почти закончил со вторым слоем, — зачем ты это делаешь?       — Делаю что? Зажигаю тебя? У меня это не вошло в привычку. Разве что, так сказать, метафорически. — Питер ухмыльнулся ему.       Чарли едва сдержался, чтобы не закатить глаза.       — Красишь ногти в черный цвет.       — Для цыпочек, чувак, — невозмутимо произнес Питер. — Они это любят.       Чарли расхохотался, и Питер наградил его еще одной легкой улыбкой, его глаза заблестели. Чарли не стал указывать на иронию заявления в свете их… текущей ситуации, или на тот факт, что сексуальному, богатому иллюзионисту из Вегаса определенно не нужен был черный лак для ногтей, чтобы заполучить цыпочек. Чарли, с другой стороны, все еще нуждался во всей возможной помощи.       — И это работает? — спросил Чарли, пытаясь представить собственные пальцы, украшенные блестящими черными ногтями, и решив, что выглядел бы нелепо. — Я имею в виду, если бы ты не был собой, а обычным парнем с улицы. Девушки считают это сексуальным?       Питер с любопытством посмотрел на него.       — А ты так считаешь? — спросил он, закрывая бутылочку и отставляя ее в сторону.       — Сексуальный ли твой лак для ногтей?       Питер кивнул.       — Я… Я не знаю. Это просто, ну, часть того, кто ты есть, я думаю. Твой имидж, и все остальное.       — Что именно? — уточнил Питер, дуя на подсыхающие ногти.       — Боже, — фыркнул Чарли, садясь. — Прекрати напрашиваться на комплименты. Ты сам знаешь, что ты чертовски сексуальный ублюдок. Теперь скажи мне, что девушкам нравится в черных ногтях.       Питер рассмеялся.       — Твоя постоянная жажда знаний. Одна из вещей, за которые я люблю тебя, Чарли. Но тебе придется найти подружку и спросить у нее. Они говорят мне, что им нравится. Я знаю, что мне нравится, как это выглядит и ощущается, и все. Но я могу тебе показать.       — Показать мне? — мозг Чарли пропустил несколько предложений, зависнув на одном особенном слове, и он не был уверен, о чем сейчас говорил Питер.       — Дай мне руку.       Чарли вложил свою руку в руку Питера, не особо задумываясь. Старший мужчина бережно сжал ее, помня о своих всё еще не просохших ногтях. Затем Питер снова потянулся за флаконом, и Чарли понял его намерение. Он отдернул руку.       — Осторожней, испортишь мою прекрасную работу.       — Чувак, ты мне ногти красить не будешь.       Питер надулся.       — А как еще ты узнаешь, на что это похоже? На самом деле, это самый научный подход к ответу на твой вопрос. Мы наведем на тебя блеск… — от интонации на этом слове Чарли почувствовал, как его обдало жаром, — … а потом спустимся в казино. Кроме того, — теперь Питер понизил голос, — думаю, я могу найти это возбуждающим на тебе. Хочу провести собственное исследование.       Чарли уставился на него, на этот раз не уверенный, дразнит его Питер или нет.       — Но это же должен быть полный комплект, да? — он слабо запротестовал, уже опуская свою руку обратно в руку Питера. — Чёрный цвет, подводка для глаз…       — Может быть, — рассеянно ответил Питер, снова хватая флакончик и встряхивая его. — А теперь помолчи и дай мне сконцентрироваться.       Чарли внезапно занервничал. Не то чтобы это было чем-то особенным. Просто они с Питером были такими разными, и эта мелочь принадлежала исключительно Питеру. То, что он никогда не думал разделить с ним. И он все еще считал, что это будет глупо, но если этот эксперимент сделает Питера счастливым… и если сделает счастливыми отдельные части Питера… это не могло быть плохо. Но он все еще был немного насторожен.       Питер сжал его руку.       — Оно тебя не укусит, Чарли, расслабься.       — Да. Конечно. Как хочешь. Я расслаблен.       Первое прикосновение кисточки было прохладным, чуждым ощущением, но быстро стало менее странным, когда Питер продолжил. На самом деле, это было даже приятно. Большим пальцем левой руки Питер рассеянно поглаживал тыльную сторону руки и запястья Чарли, не прекращая работы. Обмакивание. Стряхивание. Штрих. Штрих. Штрих. Снова и снова. Питер ничего не говорил, просто, склонив голову, выполнял задачу. Никогда, кроме секса, Чарли не чувствовал, чтобы Питер был так сильно сосредоточен на нем. Его глаза расширились от удивления, когда он почувствовал, что тело начинает реагировать на исключительное внимание Питера. Казалось, что каждый день, проведенный с Питером, Чарли открывал для себя что-то новое, что возбуждало его. Но он ничего не сказал, а Питер ничего не заметил, просто продолжал работать кисточкой, и вскоре Чарли увидел, как преобразилась его рука.       Без единого слова они плавно поменяли руку, и ритм продолжился. Чарли изо всех сил старался дышать ровно. Затем обратно, для второго слоя лака, и на этот раз рука Питера каким-то образом касалась коленей Чарли, только тонкое одеяло было между тыльной стороной руки Питера и растущим интересом Чарли.       Питер остановился и взглянул на него, подняв бровь.       — Занятно, — все, что он сказал, прежде чем продолжить наносить лак. Только теперь этот сукин сын специально положил руку на твердеющий член Чарли, очевидно, больше не заботясь о собственных ногтях. Хотя казалось, что Питер, возможно, поспешил с последними мазками.       К тому времени, как Питер закончил, Чарли был готов толкнуть его обратно на кровать и немедленно испортить свой новый маникюр, схватив Питера за волосы, но заставил себя не двигаться.       — Ну, что думаешь? — спросил Питер, откидываясь на спинку стула, закрывая бутылочку и ставя ее на прикроватный столик.       Чарли сделал вид, что рассматривает свои только что накрашенные ногти. На самом деле ему было все равно, как он выглядит.       — А ты что думаешь? — спросил он Питера.       — Я думаю, — медленно произнес Питер, — что для того, чтобы не разрушить мою кропотливую работу… — он откинул одеяло, и Чарли зашипел сквозь зубы, оказавшись на свежем воздухе. Затем Питер взял руки Чарли и осторожно положил их ладонями вниз на простыню, намекая, что ими нельзя двигать, или делать что-то ещё. Встал на колени между ног Чарли, наклонился вперед, уперевшись своими черными ногтями в его бедра, и дыхание Питера окутало то место, где у Чарли теперь был полный стояк, когда он продолжил: — …тебе придется оставаться очень, очень неподвижным, пока я не закончу исследование.