* * *
Вид чистого голубого моря завораживал и приводил Амай в восторг, она не отрываясь смотрела на тихую гладь воды, которая сегодня, будто для неё, была спокойной и мягкой. На улице стояла жара, поэтому окунуться в воду захотелось почти сразу же, как они сюда прибыли. В отеле не чувствовалась температура, потому что работали кондиционеры и Амай даже подумать не могла, что на Окинаве настолько жарко. Сатору и Амай сидели под зонтиком на широком шезлонге, вокруг сновали другие отдыхающие, но на частном пляже их было не много — всего несколько человек. Годжо позаботился о том, чтобы обеспечить отдых спокойствием и меньшим количеством глаз вокруг. Девушка в цветастом купальнике и с ярко-красными волосами успела намазать свою кожу кремом и теперь просила беловолосого спутника покрыть им и её спину. Он с удовольствием выполнял просьбу, медленно водя руками по спине, не стесняясь опускаться чуть ниже и надавливать на чувствительные точки на теле девушки. — Эй! Тут же люди, Сатору, — Амай смущенно посмотрела на шамана. — Веди себя прилично. — Да ладно тебе, здесь никто не обращает на нас внимания, — он похлопал её по ягодице, чем смутил ещё больше, и она резко подскочила с места. — Какие мы скромные. Я не помню, чтобы ты так стеснялась в постели. Ухмылка Годжо говорила о том, что он получает истинное удовольствие, когда издевается теперь уже над своей девушкой, а вот она в восторге совсем не была, поэтому шаман получил толчок под рёбра за свою пошлую шутку. Хотя, его спасла бесконечность, он не почувствовал удара. — Повезло тебе, Сатору. Твоя бесконечность спасает тебя от ультрафиолетовых лучей. А мне приходится постоянно кремом мазаться, — вздохнула красноволосая. — Ты же всё равно под зонтиком, зачем покрывать свою кожу кремами? — Потому что моя бледная кожа притягивает солнце и почти сразу же покрывается красным загаром, а мне не нравится, как это выглядит. Амай больше не могла сидеть на месте, поэтому побежала к воде, потянув за собой и Сатору. Шаман был не против, к тому же, сам любил искупаться и размять мышцы. Девушка зашла первой и заметив, что партнёр отключил свой бесконечный щит, с злодейской улыбкой начало рьяно плескать на него воду. Но он решил не оставаться в стороне и отомстил красноволосой, обхватив её талию руками, бросил поглубже в воду, окунув полностью. Амай почувствовав на губах солёный привкус, пришла в бешенство, так как не планировала сегодня мочить свои волосы. — Ты заплатишь за это, Годжо! — она начала брызгаться с ещё большей силой, однако сдерживать смех совсем не получалось. — Это война, Такацудзи! Из-за брызг, которые создавала девушка, она не видела, что её соперник исчез из поля зрения. А Сатору тем временем напал с другой стороны и совершенно внезапно. Он вновь окунул Амай в воду с головой, впрочем, она сделала также через пару минут. Если бы сейчас их видели ученики, явно бы подумали, что сенсеи спятили, ведь взрослые люди обычно так себя не ведут. Но сейчас шаманам было всё равно, они развлекались и проводили время друг с другом так, как хотели. В какой-то миг Сатору вспомнил свою юность, когда-то давно он так же развлекался на Окинаве вместе с той, кого теперь уже нет в живых. Он почувствовал, будто по сердцу провели острым лезвием, забыв отвечать на отаки. — Что такое? — Амай это заметила. — Хочу мороженного! — губы Сатору растянулись в улыбке. — Тебе взять? — Малиновое, пожалуйста! — она почувствовала, что что-то не так, но не стала расспрашивать спутника об этом, решив, что сейчас для этого не время. На отдыхе Амай даже на какое-то время забыла о том, что они с Сатору шаманы и что их работа заключается в истреблении проклятий. Тяжёлый груз на её сердце будто испарился, но иногда она всё равно вспоминала, что скоро придётся возвращаться в Токио, к ученикам и обычной рутине. — Странно, что тебя не дёргают на задания, — удивлялась красноволосая, поедая вкусное мороженное на лежаке. — Или ты телефон отключил? — Я же говорил, что в этом месяце проклятия менее активны, чем обычно. Такое бывает, — Сатору ел уже третье мороженное. Он притащил сюда небольшую холодильную камеру, где и хранились замороженные сладости. — Знаешь, а мне нравится жить без всей этой шаманской ерунды. Может быть, бросим всё и сбежим? — конечно Амай предлагала это в шутку, не смотря на то, что в любой шутке есть зерно истины. — Ты предлагаешь бросить наших учеников, оставив их на растерзание сильным проклятым духам? — Они справятся, — ты откинулась на спинку лежака. — Они же сильные. Их же учил сам Годжо Сатору. — И что ты предлагаешь делать, когда мы отойдём от дел? — Возьмём твои деньги и начнём путешествовать по миру. — Какая хитрая, — Сатору потрепал девушку по макушке. Красные волосы, всё ещё не высохшие от солёной воды, облепили его пальцы жадными щупальцами. — Всё предусмотрела. Когда-нибудь мы так и сделаем. Но оба шамана понимали, что их план никогда не осуществится, ведь у тех, кто обладает проклятыми техниками, есть неоспоримые обязательства перед другими. Их друг — Нанами, живое тому подтверждение. Он пытался уйти из мира шаманов, но не смог, ведь всё равно видел проклятых духов, которые окружали других людей и мучали их. Он не смог смотреть на это со стороны, поэтому вернулся.* * *
Одним утром Амай проснулась и обнаружила, что Сатору нет рядом — обычно он всегда просыпался первым и будил её или просматривал уведомления в телефоне, лёжа на кровати. Красноволосая сразу же почувствовала неладное, дозвониться до Сатору не удалось, она не нашла мужчину в доме, даже сходила на пляж — там тоже никого не оказалось. Следом, обратилась к персоналу, который иногда приходил к ним, чтобы доставить и приготовить еду, те отрицательно мотали головами, говоря, что не видели Годжо ещё со вчерашнего дня. Неужели он решил вернуться в Токио один, не предупредив её? Прождав мужчину до вечера, Амай пришлось звонить Сёко, надеясь, что она что-то знает. Но девушка даже не была в курсе, где сейчас отдыхает Годжо. Подруга знала, что Амай и Сатору сошлись, она сама это поняла, увидев, как парочка смотрят друг на друга. Однажды Иэйри спросила у Такацудзи прямо, встречаются ли они и красноволосая не смогла утаить от подруги секрет. С пропажи Сатору прошло два дня и Амай начала бить тревогу, она понятия не имела, куда тот делся, поэтому снова позвонила Сёко. Та, уже подключив собственные связи, к вечеру выяснила, что Годжо и правда отправился на задание. Амай связалась с Иэйри по видеосвязи, та накручивала локон на палец, и выглядела довольно спокойно, а вот красноволосая не могла найти себе места на диване, постоянно сменяя позу. — Значит, он ушёл на задание и не предупредил меня? Какого чёрта, Сатору? — Амай была в бешенстве. — Возможно решил, что быстро вернётся обратно. Проклятие, кстати, недалеко от вас. На Окинаве, так что ты сможешь сама проверить, что там случилось. — Но почему прошло уже два дня, а его всё ещё нет? Неужели что-то случилось? Почему он не вернулся ко мне? — в голове роилась куча вопросов, ответы на которые никто не знал. — Может он где-то шляется, — Сёко пожала плечами, она даже не могла допустить мысли о том, что сильнейший мог как-то пострадать от проклятия. — В любом случае, будь аккуратна, когда пойдёшь туда. — Конечно. Спасибо за информацию, Иэйри. Вечер близился к концу, совсем скоро наступит ночь и в такое время лучше не выходить из дома. На улице не опасно, однако охотиться в такое время на проклятия — не самая лучшая идея. Но Амай не могла ждать, она собрала нужные вещи, захватив катану, и отправилась к месту, где обосновалось проклятие. Красноволосая шаманка не могла поверить в то, что Сатору ушёл и ничего ей не сказал, она опасалась худшего. Никто не мог победить Годжо, он сильнейший шаман и вряд-ли бы исчез так просто. Было страшно идти одной, но рядом других магов не было, а ждать нельзя. Сёко прислала координаты и рассказала о месте, где обитает проклятых дух. Это был заброшенный отель, который вот уже десять лет покинут хозяевами. В то время там совершили серию убийств, после чего посетителей стало в разы меньше и, в конечном итоге, хозяин разорился. Землю никто не хотел покупать, считая её проклятой, поэтому владельцу ничего не оставалось, кроме как бросить имение на произвол судьбы. Здесь не горели фонари, давно покинутые улицы заросли сорняками, а сам отель выглядел так, будто там случился апокалипсис – полуразрушенное здание, которое облюбовали зелёные лианы. Они будто вросли в его кирпичные стены, разрушив те со временем. Сумерки придавали этому месту зловещий и загадочный вид, а вокруг не было ни души. Однако, Сёко говорила, что здесь часто пропадают люди и проклятая энергия вокруг не даёт покоя не-шаманам. Когда Амай входила на территорию, она увидела защитный барьер, но тот был явно создан не Сатору, так как его энергия ощущалась иначе. Он был схож с барьерами, которые выстраивал Тенген, но вряд ли старейший шаман прилетел сюда отдохнуть. Амай это показалось странным. Впрочем, девушка всё равно зашла внутрь, так как ей больше ничего не оставалось. Такацудзи бродила по территории отеля, пытаясь найти хоть какие-то следы шамана или проклятого духа, но совсем ничего не чувствовала и не видела. Решив войти внутрь трехэтажного здания, она приметила у входа маленькую фигуру. Ладонью сжав рукоять катаны, красноволосая медленно подошла к незнакомке. Она увидела маленькую девочку в белой рубашке до колен, та, вся чумазая, с растрепанными розовыми волосами, сидела на порожках отеля. На вид малышке было лет пять, она не обращала внимания на шаманку и, обхватив колени руками, смотрела в пол. — Эй, девочка, — тихо позвала её Амай. — Что ты тут делаешь одна? Где твои родители? Девочка не ответила и Такацудзи вспомнила проклятого духа, которого встретила однажды, тот мог создать иллюзию маленькой девочки, чтобы заманить Амай и Сатору в западню. Но вряд ли на земле существуют два проклятых духа с одинаковыми техниками. Впрочем, даже такое не следует исключать. — По-мо-ги-те, — девочка дёрганно подняла голову и посмотрела на Амай большими зелёными глазами. — Моя сестрёнка… — Сестрёнка? Что с ней? — Моя сестрёнка болеет, — девочка протянула красноволосой руку. — Пошли со мной. Амай медлила, она чувствовала, что это ловушка. К тому же, в девочке была проклятая энергия, кажется, она шаман, но вряд ли сама понимает это. На проклятие ребёнок не была похожа, как и на иллюзию. — Ты не видела здесь высокого мужчину с белой копной волос? У него ещё на глазах чёрная повязка? — пропустив просьбу мимо ушей, спросила Амай. Та кивнула и у Такацузи заблестели глаза. — Где? — Я покажу, — незнакомка поднялась на ноги и вновь протянула руку красноволосой. Без раздумий взяв девочку за руку, Амай надеялась, что та покажет, куда же подевался Сатору. При прикосновении она почувствовала странное покалывание в пальцах, а ребёнок отдёрнула руку так, будто её током ударило. Это показалось странным, но они сделали вторую попытку и вновь ухватились за руки. Такацудзи попыталась дотянуться до проклятой энергии внутри новой знакомой, скопировать неизвестную технику, но не смогла этого сделать. — Ты шаман? Вновь вопрос красноволосой был проигнорирован и задавать его снова она не решилась. Девочка не стала сразу заходить в отель, вместо этого она привела Амай на задний двор и уже там завернула в полуразрушенный отель. Здесь в стене зиял проход, куда зашли обе. Теперь мечница была полностью слепа, глаза не сразу привыкли к темноте, а уже позже, когда она проморгалась, заметила вокруг паутину на стенах и в проходе. Она была везде, оставалась на одежде, липла к волосам. Амай пришлось убрать липкие нити со своего лица. — Какая странная паутина, никогда не встречала такого, — девушка чувствовала нарастающую проклятую энергию. — Куда ты меня ведёшь, девочка? — К сестрёнке, — ответила та. — Ей надо помочь. Они шли по тёмным коридорам, под ногами скрипели доски и роились стаи маленьких паучков. Перебирая мохнатыми ножками, они разбегались от внезапных гостей, прячась между дыр в полу. Насекомых было так много, что создавалось ощущение, будто стены двигаются сами по себе. Девочка завела Амай в большую комнату, одна стена которой была полностью разрушена. В дальнем тёмном углу что-то зашевелилось и неприятно поскребло по поверхности, а вокруг всё покрылось той же липкой паутиной. Но больше всего Амай поразило другое — под потолком висели паучьи коконы размером с человеческий рост. — Что это такое? — глаза Такацудзи расширились от ужаса. Девочка отпустила руку и куда-то делась. От страха, леденящего кровь, Амай даже не заметила, что незнакомка пропала. А после почувствовала удар в грудь, от которого не успела увернуться. Такацудзи отлетела в сторону, ударившись о мягкую паутину, та липким слоем покрыла всю одежду и руки, от чего двигаться было почти невозможно. Красноволосая не поняла, откуда и кто её ударил, так как в темноте не разглядела нечего. — О, какие люди! — она услышала голос Сатору сбоку и, повернувшись, увидела знакомое лицо. — Амай, освободи меня! Годжо находился в коконе, но тот ещё не полностью сформировался — лицо наполовину замотано, а одна из ног ещё свободна. Впрочем, вид шамана в паутине возбудил ещё больше страха в Амай. Как Сатору вообще мог попасться? К сожалению, сейчас задавать вопросы было не самой лучшей идеей. Амай хотела разрубить паутину катаной, но краем глаза заметила приближающуюся к ней мохнатую лапу. Девушка пригнулась, ловким движением, разрубив одну из ног паучихи и услышала душераздирающий вопль. А на свет вылезло нечто, похожее на паука — пять оставшихся мохнатых лап, огромная задняя часть, из которой и вылезала вся эта паутина и человеческое изуродованное туловище, а на голове сияли шесть чёрных глаз и хищные клыки в широкой пасти. Судя по всему, это было проклятие высокого уровня, и оно съело уже не мало людей. — Не дай себя опутать паутиной! — кричал Сатору, всё ещё не имея возможности хоть как-то помочь. В Такацудзи полетели нити паутины, стремясь связать её и лишить возможности передвигаться. Приходилось уворачиваться и отбивать катаной паутину, которая так и норовила прилипнуть к мечу. Красноволосая активировала способность: — Защитная техника: Щит! Вокруг неё появилась полупрозрачная оболочка, которая защищала от атак. По крайней мере от большинства, сейчас вся паутина, летящая в неё, отражалась от щита и отлетала рядом. И хотя та не наносила урона, но могла создать множество проблем. Проклятие, понимая, что вряд ли получится сделать что-то с помощью паутины, прижалось к полу и пружиной прыгнуло вперёд. Амай удалось в последний момент увернуться от противника, тот своим ударом разрушил стены вокруг, после чего некоторые коконы попадали с потолка вниз. Амай посмотрела наверх, где образовалась трещина. — ЕДА, ВКУСНО! — прокричало существо. — Почему твои техники работают? Ты прикасалась к девчонке? — Сатору всё ещё говорил где-то недалеко. Для его положения он был слишком спокойным. — Прикасалась. Я почувствовала странное покалывание и не смогла скопировать технику ребёнка. — Похоже, ваши техники исключают друг друга. Ты не можешь скопировать её способности, а она запретить твои техники. — В смысле запретить? — Амай увернулась от очередной атаки паучихи. — Я отключил бесконечность, чтобы прикоснуться к девчонке, и она лишила меня сил и проклятой энергии. — Что?! — Освободи меня уже! — Сатору попытался пошевелиться в паутине, но тщетно. — Эта паутина полностью обездвиживает. У Амай было много вопросов, но беседовать во время боя с проклятием она не могла. Поэтому, запустив в монстра парочку своих кинжалов, мечница разрубила кокон, который держал в плену Сатору. Тот брезгливо отряхнулся от оставшихся ниток белой паутины и снял с глаз повязку. — Встань за мной, — скомандовал он своей спутнице. — КИНЖАЛ? НЕ ВКУСНО! — проклятие не унималось. Амай подчинилась и убрала катану в ножны, через несколько секунд оказываясь за спиной мужчины. Тот вытянул руку вперёд, и девушка почувствовала, как скапливается огромное количество проклятой энергии рядом. До сего момента она никогда не видела Сатору в деле, как он использует свои техники и сколько те требуют проклятой энергии. — Обратная техника: красный! Он выпустил заряд красной энергии, которая полетела во врага с огромной скоростью и силой, всё вокруг сразу же снесло волной и здание начало полностью разрушаться, а сам проклятый дух оказался стёрт с лица земли. И вот так, за несколько секунд Сатору расправился с проклятием первого ранга. Амай чувствовала вокруг проклятую энергию Годжо, которая была похожа на бесконечную широкую реку. Часть старого отеля полностью разрушилась, ветхие стены рухнули, похоронив под собой часть коконов, которые сплёл проклятый дух. Сатору и Амай закашлялись из-за пыли, стоящей столбом. Но вскоре она осела, и теперь шаманы могли видеть руины, оставшиеся от здания. Коконы валялись повсюду, оставалось только гадать, как много людей успело поймать проклятие, пока они его не обнаружили. Купол, который заслонял небо и создавал барьер вокруг отеля, начал расстворяться. Стало светлее и лунный свет озарил всю местность, теперь можно было увидеть то, как много саркофагов сделал проклятый дух. — Вот и всё, — усмехнулся мужчина, повернувшись к спутнице. — Только никому не говори, что я попался в ловушку. — Как это вообще получилось? Сам сильнейший в ловушке! — Та девочка, она заманивала сюда незнакомцев, скармливала их проклятому духу. Кстати, где она? — Я её не вижу, — Амай посмотрела по сторонам, кроме развалин ничего и не кого не было. — Нужно проверить коконы, возможно кто-то ещё жив. — Сомневаюсь в этом, — Сатору даже не стал утруждать себя проверкой, он вышел из руин, не дожидаясь спутницы. Амай всё-таки решила вскрыть коконы, которые валялись по всему разрушенному этажу, от вибрации они слетели с потолка. Такацудзи было всё равно, сколько времени пройдёт, прежде чем она всё тут проверит. Сатору же смирённо ждал на улице, он сидел на порожках, всматриваясь в чёрное небо и мелькающие там звёзды. — Дождись подмоги, окна скоро будут здесь, — Годжо нашёл в кармане брюк шоколадный батончик и, открыв тот, неспешно наслаждался сладостью. — Они могут не успеть, вдруг кто-то ещё дышит. Девушка разрезала коконы лезвием катаны, но внутри обнаруживала или человеческие кости, или что-то, напоминающее людей — их кожа будто плавилась внутри, облезая с костей и некрасиво свисая. Зрелище не для слабонервных, а запах ещё хуже. Чтобы уберечь себя от рвотного рефлекса, Амай прикрыла нос ладонью. — Амай, хватит, — Сатору оказался рядом и схватил руку, державшую меч. — Они все мертвы. — Но, — она сдвинула брови к переносице и уже намеревалась спорить с ним. — Этот дух питался людьми, растворяя их внутри паутины и высасывая из кокона, будто коктейль. Два дня, что я провёл тут, не видел, чтобы кто-то кричал. Все эти люди уже не вернутся. — Но, как же так… — девушка опустила руки, она не могла принять правду. Случайные туристы, в том числе и дети, стали жертвами проклятого духа, который пожирал их заживо, без промедления. — Им уже ничем не поможешь. Дождёмся помощи, те заберут трупы и похоронят. Амай понимала, что Сатору прав и вряд ли здесь ещё есть живые, однако, отдёрнув руку, девушка продолжила вскрывать коконы в поисках хотя бы кого-то живого. Но, чем больше мертвецов она находила, тем быстрее росло её отчаяние. — Какая же ты упрямая, Амай, — беловолосый цокнул языком и вернулся на прежнее место. К середине ночи шаманы дождались подмоги, бригада помощников из токийского колледжа телепортировались сюда с помощью портала. Они принесли с собой всё необходимое, однако Такацудзи сомневалась, что те смогут всё убрать до утра. Впрочем, это брошенное здание, которое вряд-ли кому-то нужно. Сатору и Амай возвращались к своему дому уже к утру, но на полпути заметили, что за ними кто-то следит — это была та девочка, которая заманивала людей в логово чудовища. Пятилетка вряд ли понимала, что делает, ведь считала проклятие своей сестрой. Возможно, когда-то давно проклятый дух поглотил её родственников, оставив в живых только шаманку, которая взамен помогала ловить добычу. Очень хитрая стратегия для проклятого духа первого ранга. — Эй, как тебя зовут? — Амай медленно подходила к испуганной девочке. — У тебя есть родители? — Сестрёнка умерла? — спрашивала розоволосая девочка. — Вы убили её? — Она не была твоей сестрой, — ответил Сатору, он стоял на месте и наблюдая за ребёнком. — Моя сестрёнка умерла? — повторяла вопрос девочка, на её глаза навернулись слёзы. Амай не знала, что ответить на вопрос, ведь её сестра уже давно погибла. А то, что она считала сестрой, было чудовищем и использовало малышку. Как только Такацудзи приблизилась к перепуганной девочке, та заплакала навзрыд и кинулась в объятия к красноволосой. — Моя сестра умерла! — теперь уже она понимала, что на самом деле её сестра и правда мертва, как и родители.* * *
Девочку пришлось взять с собой, Сатору и Амай отмыли её, шаман поручил своим людям купить какую-нибудь детскую одежду — с утра это сделать трудно, но кое-что всё-таки удалось достать. Теперь на розоволосой девчушке вместо порванной белой тряпки было синее платье, с рюшами и кружевными рукавами. Она уже не выглядела той потерянной куклой, теперь перед шаманами стоял обычный ребёнок, только с заплаканными красными глазами и пустым взглядом. — Наверное ты голодная, будешь овсянку? — предложила Амай новой знакомой. — У меня есть шоколадные вафли! Давай разогрею? — дома Сатору снял свою повязку и теперь ходил довольный и весёлый. Он приветливо улыбался девочке и та, видя это, просияла. — Хочу вафли, — робко ответила она на предложение. — Сатору! — Красноволосой не понравилось, что мужчина влез в разговор, да ещё и сладостей наобещал вместо нормальной еды. — Какие вафли?! Ей нужна нормальная еда! — Это и есть нормальная еда. Кто в здравом уме будет есть пресную овсянку? Фу, гадость! — Она не пресная! Туда можно фрукты добавить и сахар. Или варенье. Сатору уже разложил вафли по тарелочкам, а на предложение Амай добавить в овсянку варенье, высунул язык и скривил лицо, глянув на малышку. Та, увидев его смешную рожицу, улыбнулась. — Ты как строгая мамочка, — пошутил мужчина, за что получил толчок в плечо. — Я не мамочка! Девушка больше не могла спорить с Сатору, к тому же, в битве завтраков он одержал победу. Вряд ли после слова «шоколадные вафли» девочка захочет есть овсянку, с какими бы добавками та ни была. Годжо расставил тарелки по кухонному столу, достал из холодильника карамельный и кленовый сироп, не забыя заварить тёплый чай. И если обычно для парочки готовили нанятые люди или же приносили еду через доставку, сегодня Годжо решил удивить. В холодильнике всегда были продукты, ведь неизвестно, когда шаманы проголодаются. А уж сладостей — без них беловолосый явно не поживёт и дня. Девочка умела пользоваться столовыми приборами. Она жадно поедала вафли, измазав щёки и рот в шоколаде. Следом попросила добавки и Сатору с удовольствием положил ей еще несколько порций. — Только не объешься, а то плохо станет, — предупредила Амай, смотря на малышку. — Ну я же говорю, мамочка, — тихо сказал Годжо, но это, конечно же все услышали. — А ты большой ребёнок, — ответила красноволосая. — Большой и гадкий! — Ну не обижайся, милая, — мужчина встал с места и обнял девушку, поцеловав в макушку. Девочка не обращала внимания на парочку и на их препирательства. Она была занята, по её ощущениям потрясающей едой и, вскоре, наконец, наелась. — Так как тебя зовут, малышка? — спросил Сатору. — Каору. — Каору, ты знаешь, откуда ты? Кто твои родители? Та только отрицательно покачала головой, а затем зевнула. После еды она почувствала, что силы покидают её, голова стала тяжёлой. Поэтому шаманы уложили малышку в одной из гостевых комнат. После бессонной ночи Амай тоже почувствовала усталость, она расположилась на диване и Сатору сел рядом с ней. Девушка упала на его плечо, а мужчина обнял её за талию и уткнулся носом в красную макушку, вдыхая аромат её волос. Он закрыл глаза, но всё ещё оставался в сознании. Годжо наслаждался утренним спокойствием, который стоял в доме. Только далёкий шум волн нарушал обсалютную тишину, но этот звук, наоборот, успокаивал. Молчание прервала Амай, она посмотрела на мужчину. — Если эта девочка шаман, то её родители, должно быть, тоже. — Возможно, — Сатору равнодушно повёл плечом. — Завтра окно заберёт её, они выяснят, откуда Каору и кто её родня. — Надеюсь, у неё кто-то остался, — Амай было жалко девочку, ведь та, в таком раннем возрасте познала боль утраты и ужасы шаманской жизни, ещё даже не понимая, что является магом. Мужчина поглаживал плечо спутницы, его глаза оставались закрытыми. Грудь вздымалась, он дышал ровно и сохранял умиротворённость. Таким Сатору редко увидишь, он всё ещё думал о том, что попался тогда и, если бы не Амай, то выбраться из западни было бы очень трудно. Только его бесконечность, включённая вовремя, защитила от расщепляющего яда внутри кокона. Та девочка отключила его способности на какое-то время и только потому мужчина попался в сети проклятого духа. Ну а уже дальше его сковала паутина, которая не давала пошевелиться. — Сатору, — нежный голос позвал его. — Почему ты не предупредил меня? Я беспокоилась. — Извини, — он вздохнул и открыл очи. — Я думал, что быстро расправлюсь с проклятием и вернусь к тебе. Ты и не заметишь. — Но я заметила. И ты не вернулся, — Амай подняла голову и посмотрела в бездну голубых глаз. — Тебе стоит быть осторожнее. Мне кажется, что ты слишком легкомысленно относишься к своим противникам. — Серьёзно? — Годжо усмехнулся. — Кохай, я сильнейший и могу себе это позволить. — Но ты попался, Сатору. Ты угодил в ловушку и не смог ничего сделать. — Рано или поздно я бы выбрался, — он отмахнулся, явно не желая признавать свою слабость. — Ты сам учил меня быть готовой ко всему и относиться к любому врагу серьёзно. Не расслабляться. А что сам сделал? — Такацудзи-сенсей, угомонитесь. — Как это понимать?! Я же серьёзно! — девушка выпрямилась, она грозно смотрела на мужчину, пытаясь через свой взгляд донести, что не шутит. — Кохай, я всё понял. Я буду осторожнее, — он обхватил подругу за плечи и притянул к себе. — Извини, что заставил тебя беспокоиться обо мне. Амай молчала, ведь не верила Сатору. По крайней мере в то, что он будет осторожнее. Ей казалось, будто шаман переоценивает свои способности. Да, он был сильнейшим, но не стоит расслабляться даже в этом случае, ведь когда-нибудь он встретит равного по силам или же угодит в ловушку, от которой его никто не спасёт. Годжо не полагался на товарищей, он не просил помощи и всегда действовал в одиночку, от чего у красновлосой щемило сердце — ей хотелось тоже помогать ему, подставлять своё плечо в трудную минуту. Да, иногда на Сатору накатывало, и он мог чем-то поделиться с ней, но в большинстве случаев скрывал свои мысли и мотивы. Но ему по-прежнему было трудно рассказывать ей о том, что у него на душе.