Fire of soul

Джефферсон подошёл к дому Агрестов, нажав на звонок. — Здравствуйте, Натали. Мне нужен ваш подопечный, — но ничего не произошло. Слова Ларри не были заклинанием, поэтому дверь и не открылась. — Ладно, но я буду донимать вас, пока Адриан не выйдет. Вы ведь далеко не глупая женщина, а я могу ему помочь. Вот только ворота темницы, куда прекрасная принцесса запрятала саму себя из-за очередных чертей в голове, открывать не умею. Представляете, не такой уж я и всемогущий волшебник, — Джефферсон пытался заговорить бедного секретаря, у которой и без него сейчас проблем хватало. Но дверь перед Ларри всё же открылась. Адриан выполнял всё, что говорил его отец. Дни теперь напоминали адские муки, но он всё не умирал. Чёртово сознание крепко держалось за жизнь, ведь его главная роль — быть Супер-Котом и помогать своей леди — никогда не будет им проигнорирована. И ещё ужаснее ему стало из-за недавнего происшествия. Леди Баг пришлось позвать на помощь обладателя талисмана змеи. Лука. Парень не мог догадаться, кого скрывает тёмный латексный костюм, не мог почувствовать, как к нему тянутся в этот момент и желают прикоснуться, хотя бы на мгновение вновь ощущая защиту и интерес. Агресту его не хватает. Но всё же Куффен для него не воздух — он вполне себе дышит. Правда, не живёт. — Приветики, мой милый и любимый друг, — Джефферсон врывается в комнату, как ураган. Тут же вытягивает руки и лезет миловаться. Но с ним это не так приятно. — Что ты здесь забыл? — Адриан непонимающе смотрит на Натали, что лишь молча закрывает дверь. — Тебя. Лежишь тут, хандришь. Ничего ведь не произошло. Ах да, ты целый месяц не посещал школу и только и делал, что участвовал в турне по модным показам мира вместе со своей идеальной девушкой. Сорри, но аж звучит противно. Идеальная пара, где никто не любит друг друга, а лишь отказываются от своих истинных чувств. Иронично, не так ли? — Многое ли тебе известно?! Убирайся из моей комнаты! Ты достаточно попортил мне жизнь… — Кагами бы с тобой не согласилась. Неужели ты меня так и не узнал? Хотя, с ней мы общались больше. Отец держал тебя на поводке и в те малые годы. Ну же, показ в Японии четыре года назад. Маленький тринадцатилетний мальчик плачет в гримёрке, потому что ему жутко надоело быть лишь марионеткой своей любимой мамочки. Для неё я выгодно родился с генами деда, из-за чего модельные агентства дрались за альбиноса Ларри. Это был мой личный ад на протяжении всей жизни. Я ненавидел каждую шмотку, которую на меня одевали, и в тот день разорвал одежду прямо на себе и забился в угол, подавляя слёзы. Один из лучших международных показов твоего отца скрыл моё самоубийство. Меня бросили в номере, и я наглотался таблеток. Габриэль Агрест замял дело, назвав всё случайностью. Мне было тринадцать, Адриан, как и тебе. Ты приезжал туда с матерью и выглядел настолько счастливым, что я завидовал. — Я… я этого не помню, — Адриан ошарашенно озирался по сторонам, лишь бы не смотреть в глаза одноклассника. — А теперь ты оказался на моём месте. И я не хочу, чтобы ты даже пытался. Мне лишь повезло, что врачи сработали очень быстро. — Но как ты оказался здесь? — Маму лишили родительских прав. Меня отправили обратно в Англию, откуда я родом. До недавнего времени жил в детском доме, но оказалось, что у меня есть родственники здесь, во Франции. Я обрадовался, ведь хотел сбежать от тех мест, которые хоть боком ассоциировались с детством. Сейчас они — моя любимая семья, души во мне не чает. Всё наладилось, — Джефферсон мягко улыбнулся, поймав лицо Адриана за подбородок и, заставив посмотреть себе в глаза. — Не хочешь прогуляться? Сегодня вот концерт Джаггеда Стоуна, а у меня удивительным образом два билета. Лука звонил своему возлюбленному каждый час, начиная с семи утра и заканчивая в десять вечера. И с каждым разом слышать мерные гудки становилось всё невыносимей. Потому что Адриан попросту пропал. Сначала. Потом же начали выходить обложки, новые фотосессии и самое больное — парные коллекции с Цуруги. В любом случае надеяться на взаимность было слишком глупо. Поэтому он вымещал всё в музыке. Их песни стали куда депрессивнее и мрачнее, чему удивлялась даже сама группа. Отец был крайне удивлён столь резкой переменой в поведении сына, но не решался с ним поговорить. Джагедд всё ещё ощущал странную вину, хотя и считал свой поступок тогда правильным. Ошибка молодости, за которую он никогда не расплатится. Но за день до концерта Лука сам к нему подошёл. — Мы можем поговорить сейчас? — первое, что напрягло Стоуна — интонация. Куффен потерял прежнюю расслабленность в голосе, звучал слишком твёрдо, будто бы чеканил слова. — В любое время мира, — глаза отца сверкали нежностью, которой не хватало детям раньше. Теперь же они и сами не знали, что с ней делать. — Я хочу признаться кое в чём во время твоего концерта. Ты ведь собираешься исполнять одну из моих песен? — Да, ты сам разрешил буквально недавно, — Джаггед заметно напрягся из-за серьёзности диалога. Но он почувствовал себя нужным, потому что Лука пришёл к нему обсудить что-то крайне важное. — Скажи, что её написал я и дай мне слово. Дело в том, что я влюблён в одного человека, — отец положил свою ладонь поверх его, придвигаясь ближе для объятий. — Это не взаимно. — Откуда ты знаешь? Не стоит сразу же списывать себя со счетов, — Куффен хмыкнул, но оценил попытку отца его поддержать. — У него есть девушка. — У него? Я ведь правильно услышал? — Лука внутренне сжался, потому что он впервые говорит с кем-то о чувствах, которые не дают ему свободно дышать уже несколько месяцев. — Да. Я, правда, сам не понимаю, как это произошло. Но я хочу быть с ним не в качестве друга, мои желания уходят далеко за эту черту. И мне страшно. Я не до конца понимаю кто я вообще… — А ты не думай об этом. Просто живи, будь рок-звездой, — отец говорил с явной уверенностью, мягко поглаживая сына по спине. — А?! — Куффен недоумённо вздохнул, всматриваясь в лицо отца. — Что? Думал, шокируешь меня?! Мальчик мой, я в шоубизнесе любителей кого уже только не встречал. Да и, в конце концов, твой отец рок-звезда. Знаешь, сколько раз мне самому приписывали роман с мужчиной? А с твоим что-нибудь придумаем. Он ведь не единственный парень на нашем белом свете. Ты вырос очень хорошим мальчиком, Лука. Ещё найдётся тот, кто за тобой побегает. Хочешь со мной в следующий тур? Познакомишься там с новыми людьми, найдёшь новые мелодии… — Пап, — Куффен всхлипнул, обняв Джаггеда за шею и чуть не свалив их с дивана в номере отеля. — Я хочу сказать Адриану о своих чувствах при помощи музыки. Она нас познакомила, она же и поставит финальную точку. Я даже песню для него написал, звучит немного глупо правда, но… — О, мой милый. Влюбляться в свой пол — это половина беды, а вот влюбиться в известную личность и к тому же быть сыном знаменитости — это катастрофа. Но даже в такой ситуации оставайся верным себе. Если любишь, то борись до конца. Агрест ведь не отказал тебе? — Нет. Он просто ушёл, ничего не объяснив. Это ещё хуже, пап. Я не понимаю. Он говорил, что ему неинтересна Кагами, а теперь разъезжает с ней по миру и позирует для модных журналов. — Жизнь слишком сложная штука, сынок. Все мы наделываем глупостей. Вот я, к примеру, вас бросил. Теперь сожалею. Уж лучше опозорься, но не пожалей о своём поступке. Они слишком сильно давят на плечи. Так, ладно. Захандрили мы чего-то, — Джаггед вытер сыну дорожки слёз, словно тот маленький ребёнок, а не подросток. — Лучше показывай, чего написал своему Адриану. Вдруг ещё зятем придётся его называть, — оба мужчины засмеялись, и Лука впервые почувствовал, как все тревоги отошли на второй план. Ему очень не хватало подобного. -This feels like falling in love. Falling in love. We’re falling in love, — Куффен доиграл последние аккорды, поднимая глаза на отца. — Напиши мне кто-нибудь такую песню, я бы влюбился. Жаль, что с твоей мамой подобное не сработало. — Ты писал ей песни? — Целый альбом посвятил. Но я понимаю, почему она подобного не оценила. Не переноси нашу историю на свои отношения. У вас с Адрианом получится своя собственная история. Потом также будете рассказывать её своим детям в один прекрасный выходной вечер. — Думаешь, у нас дойдёт до такого? — Лука заметно смутился, пытаясь отделаться лёгким смешком. — Почему бы и нет? Я поддержу любое твоё решение касаемо семьи, — Джаггед развёл руки, приглашая сына в объятия. Куффен прильнул к нему, чувствуя себя под защитой. — Спасибо, пап, — Стоун почувствовал, как слёзы застилают глаза. Возможно, он тоже ещё может изменить отношения. Поэтому он твёрдо решил, во что бы то ни стало позвать Агреста на концерт. — А теперь я хочу, чтобы вы поприветствовали на сцене моего сына, которому есть, что сказать, — удивлённая толпа закричала громче. Адриан стоял в отдалённом месте. Двух парней скрывала темнота. Они стояли на балконе, и во время выхода Луки у Агреста перехватило дыхание. — Вы это подстроили?! — Тише, спокойно. Он не знает, что ты здесь. Просто прислушайся к нему. — Воу, спасибо, — Куффен сел на стул, настраивая гитару перед микрофоном. — Моё исполнение не похоже на стиль отца, извините. Я не знаю, почему в тот день ты принял то решение, но твои слова меня ранили. Я могу забыть тебя, но я не хочу, понимаешь. Я всё ещё не понимаю, почему ты так поступил, да и ты вряд ли уже объяснишь. Просто знай, что в тот день я тебя не отпустил и никогда этого не сделаю, — Лука выдохнул, сдерживая имя Адриана на губах. Если услышит, то он и так всё поймёт. Зазвучали первые аккорды, и парень осознал — пути назад уже нет. - Settle down with me (Присядь со мной) Cover me up (Укрой меня) Cuddle me in (Прижми меня к себе) Lie down with me (Приляг со мной) And hold me in your arms (И сожми меня в своих объятиях) And your heart’s against my chest, your lips pressed in my neck (И твоё сердце прямо у моей груди, твои губы впиваются мне в шею) I’m falling for your eyes, but they don’t know me yet (Я утопаю в твоих глазах, которые меня ещё не знают) And with a feeling I’ll forget, I’m in love now (И с этим чувством я забываюсь, сейчас я влюблён) Kiss me like you wanna be loved (Поцелуй меня так, будто тебе хочется быть любимым) You wanna be loved (Ты хочешь быть любимым) You wanna be loved (Ты хочешь быть любимым) This feels like falling in love (Это ощущение, когда влюбляешься) Falling in love (Влюбляешься) We’re falling in love (Мы влюбляемся) Лука чувствовал слишком много в этот момент — свой дрожащий голос, невероятную тоску, которой он не позволял выходить слишком долго. Теперь же чувства душили его с удвоенной силой. Он не знал, слышит ли его Адриан, дойдёт ли до него эта песня. Но Куффен обязан продолжать, потому что инструмент в его руках уже не остановить, когда перед глазами не строчки написанной песни, а совместные воспоминания. Он лишь хочет вновь лежать на палубе «Либерти», ощущая, как сердце трепещет в грудной клетке от взгляда Агреста. Тогда он казался таким открытым, нежным и беззащитным. И ритм сердца самого Адриана был идентичен. Лука пробуждал в нём странные желания — коснуться, почувствовать, спрятаться и сразить весь мир, который бы ему этого не позволил. Агрест вспоминает об этом, роняя не прошеные слёзы. Во всей этой галдящей толпе, которая затаила дыхание, исполнитель хотел бы найти его взгляд. Но Адриан сдался. Наверное. Ведь всё-таки его чувства взаимны. Settle down with me (Присядь со мной) And I’ll be your safety (И я стану твоим защитником) You’ll be my gentlemen (А ты моим джентльменом) I was made to keep your body warm (Я был создан, чтобы сохранять тепло твоего тела) But I’m cold as the wind blows so hold me in your arms (Но я холоден, как порыв ветра, так что держи меня в своих объятиях) Oh no (О, нет) My heart’s against your chest, my leaps pressed in your neck (Моё сердце прямо у твоей груди, мои губы впиваются тебе в шею) And with this feeling I’ll forget, I’m in love now (И с этим чувством я забываюсь, теперь я влюблён) Kiss me like you wanna be loved (Поцелуй меня так, будто хочешь почувствовать себя любимым) You wanna be loved (Ты хочешь быть любимым) You wanna be loved (Тебе хочется быть любимым) This feels like falling in love (Это ощущение, когда влюбляешься) Falling in love (Влюбляешься) We’re falling in love (Мы влюбляемся) Лука понимал, что срывается. В конце он будто бы убеждает самого себя, ведь он не может говорить за Адриана. Но ему самому больно. Больно из-за того нелепого прощания. Поэтому он может хотя бы раз пренебречь всеми правилами, чтобы заговорить о себе. А он правда влюбился. И он не может выцарапать свои чувства. Агрест впился слишком глубоко. Его улыбка, его образ, его мимика, его жесты, Луке казалось, что он пропитался даже его запахом. В конце концов, ему надоело отпускать. А за Адриана хотелось зацепиться. Зацепиться и поцеловать. Yeah I’ve been feeling everything (Я испытал уже всё) From void to interest (От пустоты до интереса) From interest to fear (От интереса до страха) From fear to truth (От страха до истины) I guess that’s how we know each other (Полагаю, что это и есть то, насколько мы знаем друг друга) So I hold you close to help you relive (И я крепко тебя обнимаю, чтобы помочь пережить) So kiss me like you wanna be loved (Так что поцелуй меня так, будто тебе хочется быть любимым) You wanna be loved (Ты хочешь быть любимым) You wanna be loved (Тебе хочется быть любимым) This feels like falling in love (Это ощущение, когда влюбляешься) Falling in love (Влюбляешься) We’re falling in love (Мы влюбляемся) Kiss me like you wanna be loved (Поцелуй меня так, будто тебе хочется быть любимым) You wanna be loved (Ты хочешь быть любимым) You wanna be loved (Ты хочешь быть любимым) This feels like falling in love (Это ощущение, когда влюбляешься) Falling in love (Влюбляешься) We’re falling in love (Мы влюбляемся)

Ed Sheeran - Kiss Me

Лука чувствует дрожь. Он доигрывает последний аккорд, пока единственная слеза стекает по его щеке. Его сердце бьётся так, как никогда раньше. Он высказал почти всё. — Я понимаю, что последний куплет звучит ужасно не сложенным. Но мне надоело бежать от этих чувств. Я устал бояться. Если ты станешь ошибкой в моей жизни, то самой желанной и памятной. Кто-то остаётся на нашем теле шрамами, ушибами, кто-то даже переломами. А ты мой ожог. И как бы мне не было больно в момент его появления, с течением времени я смотрю на него с приятным чувством ностальгии. Возможно, он уродливый, но он уже стал частью меня, и с этим нужно смириться. Я больше чем уверен, что ты не услышишь мои слова, ведь я потерял все шансы. Я…я, — Лука слышит ужасающий всхлип, которого пугается. Лишь через несколько секунд он понимает, что сам же его и издал. Он поспешно сбегает со стула, прихватив гитару. В гримёрке его хватают несколько людей, предпринимая тщетные попытки успокоить. Отец, зная всю ситуацию, поднимается обратно на сцену к шокированной толпе. Куффен выбегает из здания, переводя дыхание. Ему чертовски не хватает Адриана сейчас. Тех тёплых рук, что грели в прохладный ветер, когда они гуляли в начале осени. Агрест заметно осмелел и с переменным успехом противостоял отцу, сбегая к Луке. — Почему я? — Просто хочется. С тобой хорошо. Спокойно. Особенно когда мы гоняли на скейтах в парке. Колени до сих пор болят. — А нечего было пытаться делать трюки в первый же день. Только стоять на доске ведь научился. — Не бурчи. К тому же, тебе смешно с моих шуток. И ты воспринимаешь меня, как меня, ахах. Лука только теперь понимает, что скрывается за теми словами. Становится лишь хуже. Адриан всё время ощущает давление. А Куффен для него — зона свободы. Также как и он для него. Трясущиеся руки набирают знакомый номер уже в сто сорок третий раз за месяц. И к удивлению: на другом конце раздаётся тихое «я тебя слышал».