Ничего, никому...

Злая мысль веками сбивала с пути людей. И нет для нее ничего роднее, чем создавать себе подобных на основе тех, кто уже существует. Жадность была ей придумана еще в темные времена, когда человек еле-еле мог отличить небо от земли, но уже старался заготавливать для себя нехитрые богатства. Жадность прекрасна, когда молода. Она отвечает всем потребностям того, кто ее видит. — Ничего, никому? — тихо спрашивает злая мысль. — Все себе лишь одному, — с улыбкой продолжает жадность и заливисто смеется. Злая мысль недобро щурит глаза и гладит свою жадность по голове к ее бесконечному удовольствию. — Ты мне никогда не надоешь, — признается злая мысль и прижимает к себе жадность так, словно хочет слиться с ней телами. Жадность лишь ширит глаза и мурлычет от удовольствия. В ее понимании мир — огромная копилка, куда можно складывать все, что понравится. И даже то, что не понравится, главное, чтобы этого было побольше. — Госпожа, я весь мир опрокину к твоим ногам, — произносит жадность и в такие моменты злая мысль коварно улыбается, сознавая, как хорошо, что о она не сказала о существовании жадности даже лучшей подружке среди сестер — глупой мысли. Она протягивает руку, касается подбородка жадности и вовлекает ее в пылкий поцелуй, который не заканчивается, кажется вечность. Жадность требует всего себе. И к злой мысли относится как к центру мира. — Я дарую тебе эту копилку. В нее поместится все, — строго произносит злая мысль. — Ты не должна терять ее. Будь осторожна. — Я буду, госпожа! Буду! С этими словами злая мысль отпускает жадность в мир.