Нить из иголок

«— В военном деле существует пять условий, — сказал Сыма И. — Можешь наступать — наступай, не можешь наступать — обороняйся, не можешь обороняться — беги, не можешь бежать — сдавайся, не можешь сдаваться — умри.» "Троецарствие" Ло Гуаньчжун

      Саске открыл глаза и первый делом повернул голову в сторону, ища взглядом брата. В сердце разлилось тепло, как только он заметил его рядом. — «Да быть такого не может…» — Итачи мерно посапывал совсем близко от него. В комнате было все еще темно, и только оранжевая заходящая луна бросала грязный свет на окно, рисуя свои темные истории с тенями от ветвей деревьев. Неужели было еще слишком рано даже для него?       Младший Учиха лег на кровать, смотря на ровный профиль брата. Плавные линии терялись в полумраке, смольные волосы рассыпались по подушке черными лентами, сильные подтянутые руки лежали ровно вдоль туловища. Он спал как мертвец, и это даже несколько пугало. Саске вспомнил, насколько жив он был всего несколько часов назад и криво улыбнулся. Один вопрос, что он задал ему, вспомнит ли о нем брат? Цепляясь за Итачи, он пытался показать, насколько аники ему нужен. Не просто как брат, а как человек, что занимает первое место в его сердце. Самый важный, самый любимый. Он вполне был готов дойти до конца ночью, но Итачи, словно постоянно останавливая себя, не позволил им преодолеть границу дозволенного. Осыпая поцелуями его тело, аники довел его до оргазма своим ртом и руками, а после крепко обнял в какой-то момент между тем, как он терялся в удовольствии, и больше не отпустил. Разве это не значит, что Итачи также любит его больше всех? Но почему даже эта любовь не в силах остановить его от притязаний на собственную жизнь? Такое впечатление, что Итачи идет по пути самоуничтожения, и младший брат в нем только случайный прохожий… Что ему стоит сделать, чтобы он навсегда остался рядом? Какой путь выбрать? Вскользь брат упоминал о том, что назревает что-то серьезное. Возможно, деревня готовится к уничтожению Учих? Это более всего вероятно. Что в таком случае делать этим самым Учихам? Что делать непосредственно им? Итачи находится в Анбу, а он все еще даже не дорос до уровня джоунина. Он слишком сильно отстает от брата, но сейчас вовсе не это была его главная проблема.       Саске подвинулся ближе. Осторожно обнимая Итачи рукой под грудью и прижимаясь к его боку, он почти удобно расположился на твердом плече. Тело брата было теплым, а терпкий запах мгновенно вскружил ему голову. Он был настолько приятным, что хотелось вдыхать его безостановочно, раз за разом заполняя им легкие под завязку. Разве мог он когда-либо подумать о том, что будет сходить с ума от него?.. А возможно, Саске всегда чувствовал, что нет для него никого ближе — разве не это было всегда однозначно истиной для него? А теперь…       Какие приказы старейшины отдают Итачи? Каким будет их следующий ход? Что если он разрушит всю их жизнь? Возможно, именно потому Итачи так сильно приблизился к краю? Возможно, потому он хочет умереть? Не делает же он это из-за своих чувств к нему, правда? Итачи не стал бы так сильно отрицать очевидно? Даже если бы против них восстал весь мир, какая разница, пока они будут друг у друга?       Саске сильнее прижался к брату. Внутри бурлило что-то такое странное, испуганное… Он так сильно на самом деле боялся его потерять, почувствовать, как остывает его тело, как мутнеют глаза и из них уходит жизнь… Его мир падет в этот момент. И без шуток, он отправится за ним следом, или же… Будет лучше уничтожить всех и вся, кто довел до этого брата?..       Парень быстро откинул эти дурные мысли. В любом случае, он не позволит этому случиться. И вообще было бы хорошо найти найти технику, что свяжет их вместе. Чтобы у Итачи появился якорь, что будет удерживать его в этой жизни. Четкий и ясный, который он будет чувствовать постоянно, который будет останавливать его… И тут Саске вспомнил, что что-то такое уже было у него. Он сконцентрировался на своей чакре, закрыв глаза, и в самом деле обнаружил там очаг чужеродной чакры, где-то в области солнечного сплетения, очаг чакры Итачи. Саске попробовал направить туда свою чакру, чувствуя, как мягко взаимодействуют они. Родственная составляющая неплохо способствовала этому. Он множество раз видел, какие печати Итачи складывает для создание воронов из своей чакры, но никогда не думал, что он может использовать их подобным образом. Что если бы слежка была не односторонней?       Младший Учиха несколько секунд обдумывал, как же лучше это сделать, когда его взгляд снова упал на лицо Итачи. Проснулся ли брат? Наверняка еще после того, как он прикоснулся к нему. У аники был очень чувствительный сон. Быстро сложив парочку печатей, Саске наклонился к губам Итачи. Нужно было действовать, пока была такая возможность. От его дыхания голубоватый шарик чакры скользнул ко рту брата. Саске скрепил их губы, протискивая тот в рот Итачи.       Глаза старшего Учихи открылись, и он с вопросом в черных омутах уставился на своего наглого отото, но поцелуя не разорвал. Коснувшись пальцами его подбородка, юноша направил его выше, позволяя их языкам переплестись друг с другом. Саске закрыл глаза, чувствуя, как его чакра проникает в тело Итачи. Это было весьма необычно, приятно ощущать что-то свое внутри него. Знать, что теперь он будет в курсе передвижений Итачи. Сможет почувствовать, если с ним будет что-то не так.       «Не только ты, аники, можешь устраивать подобное, я тоже в состоянии учиться с таким прекрасным учителем», — победоносно подумал Саске.       — Только попробуй убрать его, — тихо выговорил младший Учиха, вновь открыв глаза и уставившись на лицо брата.       — Зачем ты делаешь это? — голос Итачи был предельно хриплым ото сна, низким, возбуждающим. Пальцы Саске невольно сжались на твердой груди, чувствуя, как нуга вожделения растекается по его телу.       — А зачем это сделал ты? — отозвался младший Учиха, коротко прикасаясь губами с его губам, целуя в щеку, линию челюсти, подбородок.       Итачи не нашелся, что ответить. Его руки скользнули к талии Саске, помогая ему буквально лечь сверху на него. Не мог же он сказать, что в первую очередь сделал это, чтобы знать водится Саске с той розововолосой или же нет. Его ладонь скользнула вдоль бока Саске, мягко оглаживая тот, чувствуя, насколько бархатная кожа под его пальцами. Он снова словил губы отото, накрывая их поцелуем, сминая их своими, впиваясь пальцами в его спину, словно пытаясь припечатать его к себе.       — Ты же знаешь, что я могу избавиться от неё в любой момент? — Итачи говорил о технике, но понимал, что внутри его сознания это не звучит так однозначно. Мог ли он бесследно избавиться и от девчонки разом? Так просто, подстроить все как несчастный случай, сделать так, чтобы она исчезла навсегда, но что если в сердце Саске есть чувства к ней, и он все разрушит? Тогда отото возненавидит его? Будет ли это хорошо для его плана? От мысли об этом сердце болезненно сжалось. Его-то черное сердце? Оно там еще оказывается есть?.. Вот уж упущение.       — Значит, ты и от меня хочешь избавиться также, Итачи? — брови Саске сошлись к переносице, когда он так забавно нахмурился, как делал всегда. Внутри груди разлилось тепло от такого милого вида отото.       Итачи молчал, но все внутри кричало о том, что Саске был единственным, от кого он не смог бы избавится, как бы сильно не хотел этого. Наваждение, что поглотило его с головой. Прекрасная фантазия, покорившая весь его разум и сердце. Его родной брат. Его собственный грех. Если бы эти проклятые боги когда-либо существовали… Он бы собственными руками убил бы их всех, если бы это позволило им быть вместе.       — Скажи мне, Итачи, ты хочешь этого? Чтобы я исчез из твоей жизни, как говорил мне вчера? Этого ты на самом деле желаешь? — Саске поднялся. Упираясь руками в его грудь и смотря прямо на серьезное лицо, парень удобно расположился на его животе. Руки Итачи невольно сползли ниже, находясь всего в нескольких сантиметрах от пружинистых, влекущих его к себе, ягодиц. Хотелось их сжать, вдавить в свое тело, насадить… Итачи резко закрыл глаза, вдыхая глубоко, ощущая как на смену зрительному образу, от которого он так убегал, появляется обонятельный. Сладкий, терпкий запах, что мгновенно заполнил его нос и рот. Кажется, он сделал ошибку. Глаза снова открылись, встречаясь с прямым взглядом Саске. — Тебе не уйти от меня, как бы ты не пытался, — парень наклонился ниже, закрывая собой весь темный мир. — А если ты попытаешь сделать это, то пожалеешь, — отото снова коротко коснулся его губ, точно дразня, возбуждая каждый нерв в его теле.       — Зачем ты делаешь это? — в голосе Итачи слышалась тихая мольба, будто Саске и в самом деле издевался над ним.       — Ты сам вынуждаешь меня, — Саске сдвинулся ниже, чувствуя, как в его ягодицы упирается весьма однозначная твердость. Он прогнулся в пояснице, соприкасаясь с ней плотнее, буквально подстраиваясь к нему. И тонкая ткань белья вообще никак не мешала горячим ощущениям.       — Саске… — Итачи выдохнул горячий воздух вместе с его именем. Он хотел сказать: «Сделай так еще», но вместо этого: — Не делай так больше, — его пальцы впились в расслабленные ягодицы, с чувством сжимая их в своих ладонях.       — Почему? — Саске легонько двинулся в его руках, вперед и назад, задевая своим пахом напряженную плоть брата, ощущая, как та отзывно пульсирует под ним. — Признайся, ты же хочешь этого, — не вопрос, а утверждение в шепоте истинно демона.       Черные глаза сверкнули во тьме. Эмоции, что никак не отражались на лице, все сконцентрировались именно там. Протекая внутри черным золотом, поблескивая, подергиваясь влагой и опаляясь огнем глубоко внутри. Саске с наслаждением наблюдал за этим, невольно улыбаясь краешками губ.       Сказать «не хочу», было равно признать свою ложь и поражение, но Итачи не планировал поддаваться ему так просто.       — Тебе же хуже будет, — низко и глухо прозвучал его голос, закручиваясь внутри груди горячим вихрем.       — Мне? — хмыкнул Саске, не удержавшись от резкой реакции. Губы расплылись в улыбке. — Уверен? — он плотнее двинулся на его члене, буквально вдавливая в себя.       Итачи сильнее сжал пальцы, сдерживаясь из последних сил, крепко стискивая губы, удерживаясь от ответного движения, от стона после всего того возбуждения, что вмиг захлестнуло его с головой.       — Уверен, Саске, — сквозь зубы.       Саске доверчиво ляг на него.       — А я смотрю тебя вообще не заботит то, как ты оказался в моей спальне. Все выглядит так естественно, правда, аники? — усмехался младший Учиха, наслаждаясь реакцией брата, тем, как в удивлении расширись его глаза, когда он бросил быстрый взгляд в сторону и в самом деле осознал, что все немного отличается от того, что он ожидал увидеть. Это была не его спальня, а значит, что не Саске, а именно он пришел к нему. — Интересно выходит, Итачи, не так ли? Приходишь ко мне, трахаешь в глотку, — томным шепотом, — а потом заявляешь, что ты ничего не хочешь. Да твой член встает стоит мне бросить на тебя малейший взгляд. Не думаешь, что после такого все твои слова звучат несколько неубедительно, дорогой братец? — Саске коснулся его лица ладонью, нежно водя по нему большим пальцем. Любовь и тепло затапливали его разум. Садистское удовольствие и это приятное чувство верховенства над эмоциями брата, столь сладкое, что он и представить себе не мог. — Признай, что я — это все, чего ты желаешь, — едва слышно, смотря прямо в его лицо, улавливая там малейшие изменения.       Они оба знали, что это правда, и пусть Саске больше делал ставку на то, что видел, но в глазах напротив открывались все ответы, которые он так хотел еще и услышать.       Итачи резко сгреб его в охапку и поменял их положения, придавливая теперь Саске сверху.       — Не говори этого, — шепот Итачи был почти угрожающим, будто он всем сердцем боялся того, как это звучало. — Посмотри сюда, — аники поднес его руку ближе к лицу. — Здесь находятся все твои ответы, — указал он на безыменный палец, где все еще находились красные нити, и ничего им не мешало, они не тончали, не исчезали, они все еще были ровно на своем месте, ожидая, пока Саске скрепит свои узы с другой.       Саске нахмурился. Злость внезапно вспыхнула красным огнем в груди. Парень понимал, почему аники обращает на это внимание, вот только он никогда и ни за что не примет подобного. Для него была отвратительной даже мысль о том, что он может быть с этой раздражающей девушкой, или вообще какой-то другой, с кем бы то ни было, кроме него.       — Хочешь, я отрежу его для тебя? — холодно усмехнулся Саске. — Я смогу это сделать, только скажи мне, — уверено сказал он. — Для тебя я сделаю что угодно: отрежу часть себя, отрекусь от всего и всех, даже умру, если ты того пожелаешь, — в черных ониксах сверкал нездоровый лихорадочный блеск.       Глаза напротив расширились от удивления. И хотя он был поражен словами брата, внутри сердца разлилось такое опасное удовлетворение. Саске давал ему именно то, чего он желал. Брат был не против, чтобы он закрыл его от всего мира? Отобрал у него? Изменил саму судьбу? Украл счастливое будущее?.. Неужели он и правда ощущает тоже самое? Какими чувствами руководится отото, говоря все это?       — Ты пожалеешь об этом, — прозвучало как приговор. — Что если я захочу, отнять у тебя всё? Не будет больше ни друзей, ни родителей. Что если весь мир отвернётся от тебя, считая преступником? Что если больше не будет возможности всё исправить? Сможешь ты тогда справиться, или будешь во всем винить только меня? Ты сможешь вынести подобное, Саске? — с напором проговорил Итачи. Младший брат выглядел серьезным, точно раздумывал над его словами. — Ты говоришь мне это, но готов ли понести ответственность за свои слова? Знаешь, что я задумал? Ты ведь себе представить даже не можешь, что в таком случае ожидает тебя, если влезешь в это. Ты возненавидишь не только меня, но и саму жизнь, этого ты хочешь? Ты просто исполненный юношеского максимализма, и вовсе не готовый к реальным испытаниям, — ровно выдохнул Итачи в его лицо и резко отстранился, садясь на свои ноги, — мой дорогой младший братец, — почти с жалостью.       Скулы Саске напряглись, а в груди сердце забилось резко и быстро, откликаясь на его злость.       — А ты значит знаешь, к чему я готов или не готов? — Саске поднялся следом, снова приближаясь к нему. — Снова боишься, придумываешь за меня и принимаешь решение, даже не спрашивая меня об этом, — шипя в лицо. — Знал бы ты только, как же меня злит такое твое поведение, — вспылил младший Учиха.       — Если злит, ты всегда можешь оставить меня в покое, — спокойно отозвался старший брат.       Они оба услышали, как почти заскрипели от злости зубы Саске.       — А ты только на это и рассчитываешь, — ткнул он ему пальцем в грудь. — Но также, как ты хочешь уйти от меня, также сильно и я не хочу тебя отпускать. Ты — вся моя жизнь, — едва слышно, давясь своим огорчением.       Саске отвернулся и поднялся с кровати, намеренный выйти хотя бы немного проветрить голову. Чувства бурлили в нем огненной лавой, и казалось сжигали всего под чистую, оставляя после себя только пепелища сожалений.       Вот только Итачи остановил отото раньше. Бросив обратно на кровать, старший Учиха прижал его к кровати, впившись алым взглядом в красивое лицо.       — Что ты сказал? Повтори, — выдохнул с напором.       — Не собираюсь, я тебе кто, по-твоему? Игрушка скоротать время? — Саске резко отбросил его от себя, приложив силу к рукам. Как же он сейчас злился на него. Безответственный, бесхребетный трус, как только угораздило?! — Бесишь.       Итачи, что должен был как минимум отлететь и куда-нибудь болезненно удариться, вмиг оказался рядом с ним, как только Саске встал на ноги. Возникший перед ним, как призрак, Итачи схватил брата за руки, крепко сжимая за запястья.       — Хочешь знать, я скажу тебе. Этого ты так настырно добиваешься? — фарфоровая маска треснула, выпуская наружу то, что должно быть сокрыто. Темный дым окутал его взгляд. — Совсем скоро Хокаге прикажет мне или же всем Анбу уничтожить весь наш клан, — проносясь мимо губ к уху. — Как думаешь, что мне стоит сделать? Хочешь помочь мне, Саске? Будешь со мной? Примешь меня таким? Убийцей, готовым уничтожить даже собственную семью?       Шепот брата разрезал тишину на мелкие ломтики, точно освежевав лишь краткими фразами, попутно уничтожая и чувство раздражения в глотке Саске, оно сменилось другими… Пустотой, поражением, болью. Младший Учиха оторопело стоял на месте, а Итачи нависал над ним, подобно богу смерти. Мысли не вязались в слова, только путались, шипели, будто брошенные льдинки на кипящее озеро.       — Такого ты не мог ожидать, правда, Саске? — отодвинулся Итачи, одаривая его снисходительной улыбкой. — Теперь ты готов пожертвовать всем? — горло Учихи будто сдавили тиски. Выражение лица брата перед ним позволяло ему увидеть все ответы, что он так боялся получить. Пальцы дрогнули, порываясь успокоить, утешить, видя явную боль родного человека, но Итачи только сильнее сжал их, чувствуя, как собственные тупые ногти впиваются в кожу до крови. — Вот поэтому я и просил тебя не вмешиваться, — Итачи сделал шаг назад и испарился, оставляя брата одного.       Саске невольно отшатнулся, упираясь спиной в стену. Он сполз вниз, закрывая лицо руками.       «Быть такого не может… Итачи ведь не сделает этого? Правда же? Он не может убить их… Разве нет другого пути? — Саске ощутил, как воздух испаряется из его груди, а дышать становится трудно, сердце точно придавило камнем. Он схватился рукой за грудь, беззвучно хватая ртом воздух, с силой сжимая мягкий ворс под пальцами. Саске пару раз ударил себя по груди, пытаясь прогнать темные образы. Вдох через нос и выдох через рот. Поглощая поток кислорода, отпуская боль. Он закрыл глаза, успокаиваясь. Слезы проложили две тонкие дорожки по его безразличному лицу, когда младший Учиха уперся спиной в кровать, пытаясь как можно больнее втиснуться, прогнать душевную боль физической. — Что тогда пытается сделать Итачи? Не думает же он, что убив себя, предотвратит уничтожение клана? Это же просто абсурд. Если вышестоящие задумали это, то неважно он, или кто-то другой — они сделают это. Но хуже было то, что если они прикажут Итачи… Жестоко. Просто издевательство, — лицо Саске исказило отвращение. — Какие же ублюдки!..»       Саске хотел пойти к брату, расспросить его подробнее, поддержать, но как он мог это сделать, не предложив ни одного решения, только разворочать его душу?.. Выходит, вот, какое будущее их ожидает?       Младший Учиха, свесив руки на коленях, казалось, внимательно изучал пол перед собой, но мысли его были сосредоточены вовсе на другом. Они лихорадочно перескакивали от одного к другому, ища подходящее решение. Он должен узнать больше. Должен успеть, пока ни верхушка, ни Итачи не сделали следующий шаг. Парень подорвался с места, начав быстро одеваться. Даже если приказ не будет отдан сегодня, что если в эту неделю, пусть даже через месяц, хотя, судя по словам Итачи… Нет, это произойдет скоро.       Чем он готов пожертвовать ради Итачи — определяло их будущее сейчас.       Саске сконцентрировался и нашел чакру Итачи уже на выходе из их квартала. Он быстро направился туда. Уже за пределами жилой зоны парень догнал брата. Тот развернулся, окинув его неодобрительным взглядом.       — Что ты здесь делаешь? — нахмурился старший Учиха. — Возвращайся домой.       Саске резко приблизился к нему впритык.       — Если ты готов сделать для меня тоже, что и я для тебя, то ты должен по крайней мере выслушать меня, перед тем, как действовать.       — Саске, я уже пожалел о том, что рассказал тебе, но не вынуждай меня и в самом деле стирать тебе память, — вполне серьезно отозвался старший Учиха.       — Думаешь, я просто позволю тебе это сделать, я такой же Учиха, как и ты, аники, — глаза Саске сверкнули алым, он тут же активировал шаринган. — Я хочу поговорить с тобой.       Итачи внимательно всмотрелся в его глаза, а после развернулся.       — Идем.       Они пришли к квартире Итачи. Старший Учиха сделал кофе, поставив одну чашку перед младшим братом. Саске молчал, оторопело наблюдая за его движениями.       — Я слушаю. Что ты придумал? — Саске удивленно и недоверчиво посмотрел на него, не веря, что брат и в самом деле готов его слушать. — Если это был просто способ привлечь мое внимание, то я пойду, — Итачи поднялся с места, но Саске резко одернул его за руку обратно.       — У меня было не так много времени, но все же в голову пришла одна идея… Уверен, она и тебя посещала, и если это так, я бы хотел услышать твои мысли по этому поводу, — Саске сменил положение, разместившись рядом. Он наклонился к уху брата, чтобы никто их не смог подслушать, даже если бы хотел: — Не думал ли ты, что было бы проще убить тех, кто раздает эти приказы, чем уничтожать весь наш клан, к которому принадлежу и я?       Глаза Итачи широко раскрылись в удивлении.       — Проще? С какой это стороны показалось тебе проще? — прошипел ему в лицо Итачи. Саске мягко улыбался в ответ. Они будто за мгновение поменялись местами.       — Ну уж точно не сложнее, чем уничтожить всех Учих, ты так не думаешь? — склонил сторону в голову Саске. В его глазах отражался только Итачи. — Хотя, что бы ты не выбрал, я пойду следом. — Их лица были так близко, а слова Саске звучали точно божественное откровение. Мягко, почти ласково оседая на его подкорке, крепко цепляясь за разум. — Даже если весь мир будет против тебя, я буду с тобой, Итачи.       Старший Учиха задержал воздух, боясь сбить этот щепетильный момент. Боясь поверить, боясь коснуться своего видения. Боясь разрушить его жизнь… Он так сильно хотел сделать это.       Брови Итачи сошлись к переносице, а глаза заблестели, он и сам не понял, как огромный груз, что давил на него — спал. Руки Саске осторожно обвили его шею, и он мягко прижался к его лбу.       — Я с тобой, ты не один, слышишь? — прошептал младший брат.       — Саске, — прозвучало почти обреченно, почти жалобно. Его руки оплели шею Саске в ответ. Он закрыл глаза, просто наслаждаясь его присутствием. — Я хочу дать тебе лучшее будущее. Я хочу, чтобы ты был счастлив… — наивные попытки удержаться.       — Но ты ведь понимаешь, что счастлив я буду только рядом с тобой? Какое бы ты будущее не рисовал мне в своей голове, я надеюсь, ты понимаешь, что там, тот другой я, все равно не сможет прожить без тебя? — слабо усмехался Саске ему в губы.       — А если я утяну тебя за собой на ту сторону? — Итачи отстранился, смотря на брата темными глазами.       Той стороной обычно называли смерть, так ведь?       — Хочешь туда? — усмехнулся Саске. — Со мной? — добавил, будто издеваясь. Нежный и милый в один момент, он показывает свои острые клыки в другой. Сердце Итачи пропустило удар от его такого соблазнительного вида.       — Ты издеваешься? — его бровь в удивлении взметнулась вверх, а на губы невольно наползла улыбка.       — А почему бы и нет, если нам в любом случае конец? — Саске едва удержался от того, чтобы не рассмеяться в голос.       — Я все еще не принял твое предложение, — попытался осадить его Итачи, но как и всегда, удавалось это ему с трудом.       — Но ты сделаешь это? — взгляд Саске был решительным и веселым. — Чем бы это не закончилось, я так рад.       — Чему же здесь радоваться, глупый ты братец? — снисходительно усмехнулся Итачи.       — Тому, что я буду с тобой, — Саске крепче сжал свои ладони, прижимая Итачи к себе. — Скажи, что любишь меня, — прошептал парень, даже и не надеясь на ответ, но пуская тоны мурашек по его телу.       — Я люблю тебя, — вырвалось раньше даже, чем Итачи успел осознать. Дыхание в груди сперло, а сердце зашлось.       — Как сильно? — Саске не собирался отступать, интимно шептал, прижимаясь к брату.       Итачи прислонился к его виску, глубоко вдыхая, пытаясь утихомирить свое обезумевшее сердце.       — Очень сильно… Так сильно, что ты и представить себе не можешь… — едва слышно на ухо.       — Правда? — Итачи прям услышал усмешку брата в этом коротком слове. Саске прислонился к его уху, касаясь того губами, запуская новую дрожь по его телу.       — Саске, — руки Итачи переместились на его талию, удобно располагаясь там.       — Что такое, аники? Выражай свои мысли словами. Даже если я понимаю тебя без них, знаешь, как важно бывает их услышать? — Саске зарылся пальцами в его длинные волосы, прижимаясь всем телом к торсу. — Я люблю тебя, Итачи, безумно сильно, — шепот, что взбудоражил каждую клетку его тела.       Итачи судорожно сглотнул, вслушиваясь, как заходится в ударах сердце брата, как его горячее дыхание оседает на влажной коже, пуская разряды тока по всему телу. Он не выдержал и, отстранившись на мгновение, нашел губы Саске, впечатываясь в них своими. Жадно, с напором, до звезд перед глазами, проникая языком в его рот, сливаясь с ним. Желая поглотить целиком, но останавливая себя, тяжело дыша у самых губ.       — Что такое? — хрипло спросил Саске, также здорово возбудившись.       — Не сейчас… — выдохнул Итачи.       — Почему? — Саске бездумно водил своими пальцами по его коже, заставляя внутренности подниматься следом.       «И вообще, что за вопросы, Саске? — возмутился мысленно Итачи. — Я не смогу сдержаться сейчас? Разве это не очевидно? Ты не готов. Я могу навредить тебе, но не хочу этого сделать. Множество проблем, что тревожат на подкорке, а я хочу думать только о тебе…» — юноша и сам поразился тому, что закрутилось в его голове.       — Еще не время, — Итачи закрыл глаза, снова целуя Саске, растягивая удовольствие, сжимая его губы своими, кусая, облизывая. Руки скользнули вдоль талии вверх, находя бусинки сосков, став тереть их, надавливать. Саске с возмущением попытался что-то сказать, но его слова были поглощены следом. Тогда парень перехватил его ладони, отодвигая от себя.       — Что ты делаешь? — прошипел он возмущено. — Я же так только… — брюнет недоговорил, поняв внезапно, как бы это прозвучало.       Итачи сжал его руки, накрывая сверху. Он невольно облизался, чувствуя, как пересохло в горле. Его взгляд блуждал по измученных губах брата, и те только больше манили с каждой секундой.       — Хочу сделать тебе приятно, — сдавленно, низким голосом пробормотал Итачи.       — Только мне? — Итачи слышал странный тон в голосе Саске, но сейчас не мог понять, из-за чего он там появился.       — Только тебе, — кивнул юноша, подтверждая его слова.       — Тогда сделай, — губы перед ним растянулись в улыбке. Он точно издевался над ним сейчас, но Итачи было абсолютно все равно — единственное, чего он хотел сейчас — это почувствовать его в своих руках, а потом уже все остальное.       — Хорошо, — Итачи ответил, хотя можно было этого и не делать. Он припал губами к пульсирующей жилке на шее Саске, втягивая горячую кожу в рот, оставляя новый засос прямо на предыдущем. — Последний потускнел, нужно подправить, — брюнет даже не понял, как пробормотал это вслух, но поднял пораженные глаза на Саске, будто проверяя, возможно, он все же не слышал его.       — Вот, о чем ты думаешь, — глаза Саске лукаво изогнулись вместе с губами. Так соблазнительно, что у Итачи на мгновение померкло перед глазами от перевозбуждения.       — Я… возможно, — Учиха прикусил свою тонкую губу, будто боясь осуждения за свои мысли.       — Тогда будет справедливо, если не только я буду страдать от плотной одежды, ты так не думаешь? — Саске наклонился к его шее, проводя там дорожку языком. Он вобрал кожу в рот, оставляя след, чувствуя, как пальцы Итачи стискивают его возбужденные соски. По телу пробежала судорога удовольствия, а щеки Саске залил румянец. Чтобы он в здравом уме и при чистой памяти так реагировал на подобное, утратив последний стыд? Нет, быть такого не могло! Он проделал свой трюк несколько раз, раскрашивая белоснежную шею Итачи в красный, ощущая, как содрогается его тело под губами, а пальцы сдавливают его грудные мышцы, то массируя их, то играя с сосками. И почему вообще все их разговоры неминуемо сводились к близости? Разве это нормально? Но по правде говоря, что вообще в их жизни было от нормального? Ничего же, правда? Так что он и дальше позволит Итачи делать все, что тот только пожелает.