Египетским солнцем обласканный взор, Судьбу изменить отправлен был он. И чистая кровь прольётся на грудь — Она лишь укажет правильный путь.
Стоило прозвучать последнему слову, как женщина тут же отпустила её, откинувшись на спинку кресла и громко прокашлявшись. — Голова больше не болит, — радостно улыбнулась она, переводя теперь нормальные глаза на пришибленную Неферу, — Что с тобой, деточка? Всё хорошо? — обеспокоенно спросила она. Нефера натянула дрожащую улыбку, натирая больное запястье, на котором точно появится синий ободок. — Да, профессор Онай. Всё хорошо. Спасибо за конспект, хорошего дня, — быстро проговорила она, кивнув на прощание и стремглав помчавшись вниз по лестнице. Сумасшедший дом. Почему её вообще всё ещё держат в замке?! Нефертари бежала и бежала, минут пять, не меньше. Лишь бы подальше оттуда. Но всё-таки Северная башня была действительно далеко от основной части Хогвартса, так что в конце концов она замедлила шаг, устало переводя дыхание, и теперь неспешно двигалась по направлению к своему общежитию. Что это вообще было, начала размышлять она. Какой путь может указать кровь? Путь куда, в ад? Чистая кровь, это важно. Египетское солнце, это же про меня? Что за бред? За все свои пятнадцать лет жизни Нефера не попадала в ситуации абсурднее. О чём говорила сумасшедшая тётка? Это и есть пресловутое пророчество? И как, чёрт возьми, его интерпретировать? В тяжёлых раздумьях, она не заметила, как спустя минут пятнадцать беспрерывной ходьбы наконец дошла до подземелий и до входа в общежитие. — Чистая кровь, — сказала она портрету на входе, и тот молча отворился. Пройдя в общую гостиную, Нефера практически фыркнула, заприметив теперь уже привычную для них картину: на диванах сидели воодушевлённые «единомышленники», пока Том стоял над ними и что-то уверенно вещал, как и принято у лидеров и ораторов. И, наверное, стоило бы тихо и молча пройти к себе и не вмешиваться в их междусобойчик высокой секретности, но у Нефертари было просто отвратительное настроение, так что нет. Нет. — Привет, девчонки, — громко поздоровалась она, мгновенно привлекая к себе всеобщее внимание. Том красноречиво вскинул бровь, замолкая, пока Нефера живенько проскакала к дивану и с усталым выдохом плюхнулась на свободное место между Абраксасом и Радольфусом. Эйвери тут же приковал к ней мерзкий и уничижительный взгляд, к которому она уже привыкла. Ревнивые дурашки, очаровательно. — Ты что-то хотела, Нефера? — спокойно спросил Том, подозрительно её осматривая. Она отрицательно покачала головой. — Нет. Просто села вот к своим любимым однокурсникам, соскучилась страшно, — деланно надула губы Нефертари, похлопав по плечам обоих ребят рядом с ней. Те неловко посмеялись, не зная, как реагировать, поглядывая то на неё, то на невозмутимого Тома. Эйвери продолжал злостно прожигать в ней дыру, но теперь к нему присоединился ещё и Гойл. — Ну давайте, скажите мне что-нибудь гадкое, — протянула она заискивающе, самодовольно закинув ногу на ногу и с прищуром осматривая всех, — Я же вижу, что вы практически из штанов выпрыгиваете от этого желания. Давай, Крэбб, уничтожь меня. Альфард тихо хмыкнул, наблюдая, как буквально на глазах сатанеют те, к кому она обращалась. — На сегодня закончим. Спасибо за ваше присутствие, друзья. О дате следующего собрания я своевременно сообщу. Ребята нехотя кивнули, вставая с насиженных мест и разбредаясь, кто куда. — А что? Уже всё? Может я тоже хотела послушать, — грустно надулась Нефера, в показушной обиде сложив руки на груди. Том тяжело вздохнул, покачав головой. Эйвери, очевидно недовольный таким исходом событий, что-то проворчал себе под нос, и шепотом бросил совершенно омерзительное: — Безотцовщина, — видимо, думая, что она не услышит. Но она услышала. — Пошёл ты на хуй, Эйвери, — гневно рявкнула Нефера, повернувшись к нему всем корпусом и буквально лишая дара речи всех присутствующих. Ублюдок яростно покраснел, сжимая кулаки и шипя: — Ты… — Эйвери, — обманчиво мягким тоном перебил его Том, отчего парень даже вздрогнул. Вся его свита уже была ознакомлена с такими интонациями. — Иди к себе. Мы с тобой позже поговорим. Он согласно кивнул, бросив на Нефертари последний яростный взгляд исподлобья и скрываясь в своей спальне. Дождавшись, пока кроме них в гостиной никого больше не останется, Том недовольно сказал: — И что за цирк ты устроила? Нефера расстроено прикусила нижнюю губу, нервно болтая ногой. — Я всего-лишь хотела провести с тобой время. Мне больше нельзя? — пробормотала она с обидой, ощущая, как накатывает гадкое чувство собственной неполноценности и ненужности после слов Эйвери. Настолько накатывает, что начинает щипать в глазах. Она становится какой-то плаксой, надо что-то с этим делать. А ещё над ней висит смертельная опасность. Том в ответ снисходительно хмыкнул, вновь покачав головой. — Можно. Но не таким способом. — А каким? К тебе не подступиться иначе. — Это не так. И ты это знаешь, не строй из себя жертву, — он закатил глаза, а потом молча сел рядом. — Он назвал меня безотцовщиной, — вырвалась у неё совершенно детская жалоба совместно с дрожащим вдохом. Том крепко сжал челюсти. — И ему это с рук не сойдёт, — мрачно резюмировал он. — Зачем тебе это всё, Том? Для чего? — Не начинай это опять, Нефера. Я тебе уже всё сказал, — отрезал он твёрдо, наблюдая, как вымученно она засмеялась. Ничего ты мне не сказал. Ровным счётом ничего. Она быстрым движением руки стерла с щеки первую стыдливую слезинку, чтобы он не заметил. Но он всё равно заметил. — И чего ты ревешь? — Я не реву. — Ну я же вижу. — Я не реву, — она дёрнула головой, скрывая от него лицо копной волос. Том ничего больше не сказал, откинувшись на спинку и погружая гостиную в полную тишину, прерываемую, возможно, лишь её редкими всхлипами. В конце концов, она подняла голову к потолку, пару раз хлопнула себя ладонями по влажным щекам и глубоко вздохнула. А потом прошептала будто в никуда: любому, кто услышит: — Нет ни одного человека, в чьей жизни Я представляю главный приоритет. Том иронично фыркнул, парируя: — У меня так же. И что теперь? Мне тоже предлагаешь слёзы лить? Она мягко улыбнулась. — Нет, Том, — тепло произнесла Нефера, осторожно поднимаясь на ноги и поворачиваясь к наблюдавшему за ней с интересом парню, — Главный приоритет в моей жизни — это ты. И она оставила замершего с широко раскрытыми, полными неверия, глазами Тома посреди опустевшей комнаты, тихо скрываясь в своей спальне.***
Ублюдок Эйвери приполз с извинениями уже на следующее утро. Нефертари не успела выйти из своей спальни, как уперлась взглядом в убогое нечто, немым изваянием стоявшее прямо под её дверью. Он смотрел себе под ноги и что-то ворчливо бурчал, но ей было глубоко наплевать на него, поэтому Нефера гордо вскинула подбородок и хотела молча пройти мимо. Но не тут-то было. Стоило Эйвери её заметить, как он мгновенно выпрямился и заслонил собой путь, являя себя в полной красе. И только так Нефертари заметила его помятый жалкий вид: волосы грязные и ужасно взлохмачены, нервный бегающий взгляд, красные глаза (капилляры полопались, как от сильного напряжения) и подозрительного вида большие синяки на шее. Что ж. Как Том и сказал, с рук ему определённо не сошло. — Чего тебе, Эйвери? — недовольно бросила Нефера, сложив руки на груди в ожидающем жесте. Он поморщился, словно от зубной боли, и нехотя произнес практически по слогам: — Извини меня, Нефертари. Я был не прав. Мне очень жаль. Такого больше не повторится, — как будто бы читал заученный с бумажки текст. Ух ты. Даже так. — О Салазар, твоя шея! Тебе больно?! — в обманчивом волнении выпалила Нефера, указывая пальцем на гематомы. Эйвери впал в ступор, уставившись на неё, как на сумасшедшую, но, в конце концов, автоматически дотронулся руками своей шеи и неловко поделился: — Да… эм, болит. — Отлично, — довольно выдохнула Нефертари, отчего Эйвери тут же стушевался, а на её лице появилась ядовитая ухмылка. — Пусть болит. Заслужил. Будет тебе уроком. И нет, я тебя не прощаю. А если ещё раз рискнёшь обратиться ко мне по имени, то я сама прокляну тебя. Это понятно? Он злобно покраснел, но лишь услужливо кивнул, никак не парируя. Какой послушный. Чудесно. — Туда его, Нефертари, — весело хмыкнул Абраксас, всё это время наблюдавший за ними с кресла у камина. Эйвери после его слов покраснел ещё сильнее, а потом быстро развернулся и молча выбежал из гостиной. — Ты на завтрак-то собираешься, любезный? — спросила у парня она, вскинув бровь. Абраксас тотчас засуетился, поднимаясь на ноги и присоединяясь к ней. — А как же, любезная! Без завтрака я точно не переживу Трансфигурацию, — жалобно протянул он, пропуская её вперёд. Нефера со смешком фыркнула. — Ты и с завтраком её не переживешь. — Что правда, то правда. Занятия прошли в привычном режиме: по Зельям стабильное «Превосходство», а по Трансфигурации не менее стабильное «Выше ожидаемого». Всё стабильно, за исключением поведения Тома, пожалуй. Весь день он вёл себя так мягко и отзывчиво, даже сам предлагал помощь, пока профессор Дамблдор занимался своими делами, что Нефертари чувствовала какой-то подвох. Когда за обедом он положил ей на тарелку свежие овощи, обосновав это их полезностью для здоровья, она не выдержала и спросила прямо. — Тебе что-то от меня нужно, Том? На что Том лишь неопределённо дернул плечами и любезно ответил: — Нет. Молча ешь свои овощи, — как обычно, не в бровь, а в глаз. Ну и ладно. Лучше так, чем заниматься хождением по минному полю. После занятий Нефертари вернулась к себе в спальню, мысленно отмечая, сколько времени у неё осталось на сборы. Сегодня пройдёт долгожданный для многих приём у Слагги, который пригласил специальных гостей для привилегированного клуба Слизней. Профессор обмолвился, что на приёме также будет присутствовать колдомедик из больницы Святого Мунго, чем Нефера и мотивировала собственный поход на вечер. Разумеется, она шла в паре с Томом. Она спросила его об этом пару дней назад, на что тот лишь красноречиво поднял бровь и поинтересовался, есть ли у неё другие кандидаты. Она хотела в присущей ей манере отшутиться и упомянула, что могла бы пойти с Альфардом, но Том строго посмотрел на неё и сказал, что она идёт с ним и это не обсуждается. Пожалуй, после того разговора Нефертари почувствовала острую необходимость рассказать об её партнере на Йельский бал, но она вновь прикусила язык, так и не решившись. Отсчитав, что до приёма остался лишь час, она не стала медлить и тут же пошла в ванную. Благо, уже не утро, и она была свободна. Девочки каждая сидели на своих кроватях и занимались кто чем: Лукреция писала письмо своим родителям, в задумчивости прикусывая край пера, а Друэлла читала новый выпуск какого-то журнала о квиддиче, вслух комментария что-то, на её взгляд, стоящее внимания всех в комнате. Нефера умылась ледяной водой, смывая усталость и отёчность прошедшего учебного дня, собрав вымытые с утра волосы в пучок на затылке, чтобы вновь не намочить их. Посмотрев на своё отражение в зеркале над раковиной, она отметила изнурённые синяки под глазами после беспокойной бессонной ночи. Сложно уснуть, когда голова забита словами сумасшедшей тётки, ублюдка Эйвери и тревогой, связанной с будущим Тома. Она много о чём думает. Мысли. Мысли не дают ей спокойно спать по ночам. Может, стоит попросить у мадам Блэйни успокаивающую настойку, чтобы пропить хотя бы один курс. Может, это поможет. Но может и нет. Войдя обратно в спальню, Нефера прошла к своей постели и с громким усталым стоном плюхнулась лицом вниз. — Не хочу никуда идти, — пробубнила она в подушку. — Чего это? Слагги так старался для вас, а ты тут ноешь, — деланно недовольно цокнула Друэлла, звучно перевернув страницу. — Друэлла? — М? — Чем закончились твои смотрины Альфарда? — с любопытством поинтересовалась Нефера, отрывая лицо от подушки и оборачиваясь к подруге. Лукреция тоже обратила внимание, отрываясь от письма. Друэлла в ответ пожала плечами и равнодушно бросила, продолжив читать: — Ничем. Выяснилось, что низкие девчонки не в его вкусе. — А как ты это выяснила? — недоумённо спросила Лукреция. — Опытным путём. Он сам мне и сказал, когда я предложила ему свою кандидатуру. Девочки удивлённо ахнули, во все глаза уставившись на всё ещё бесстрастную подругу. — Козёл. — Вот козёл, — практически одновременно выпалили Лукреция и Нефера, тут же обмениваясь согласными кивками. — Но-но! — мгновенно возразила Друэлла, наконец подняв на них глаза, — Он нормальный парень. И он извинился передо мной. Да и вообще, в моём вкусе тоже высокие, так уж жизнь сложилась. Я его понимаю. Лукреция выглядела крайне впечатлённой её невозмутимостью. — Как ты вообще решилась поговорить с ним об этом? — уточнила она с интересом. — А что тут решаться? Проблемы нужно разрешать по мере их появления, чтобы не копить в себе весь этот мусор из ненужных эмоций, — покачала Друэлла головой, снисходительно усмехнувшись. Чем заставила Нефертари глубоко задуматься. И немного устыдиться самой себя. Ей бы заиметь такой же невозмутимости и отваги, как у Друэллы. Хотя бы самую малость. Может, в таком случае она бы ничего не скрывала. Вообще ничего. Может, она бы первая поцеловала Тома, а потом напыщенно призналась бы в своих чувствах. Ну ладно, отвага и слабоумие всё ещё не одно и то же. Она вновь тяжело вздохнула и с хрипом встала с кровати. Затем она взяла со своей тумбы всю имеющуюся у неё косметику и, громко хрустнув шеей, прошла к общему зеркалу в полный рост и разложилась на полу, собираясь сделать лёгкий вечерний макияж… — Тари… что ты тоже, как старая немощная бабка! Друэлла раздражённо закатила глаза, откидывая журнал на подушку, поднялась со своей кровати и подошла к Нефере со спины. Она внимательно посмотрела на уставшее выражение лица подруги в зеркальном отражении и участливо спросила: — Ну что случилось? Кто тебя обидел? — Она спрашивает это, чтобы пойти и проклясть виновника, клянусь Салазаром, — со знанием дела кивнула Лукреция, по-видимому, наконец покончив с письмом и обернувшись к ним. — Очевидное-невероятное, — хмыкнула Друэлла, а потом вновь напряжённо переспросила: — Ну так что, Тари? Что с тобой? Нефера слабо пожала плечами, тревожно играясь с гребнем в своих руках. — Ничего. Я просто как-то… не знаю… не особо хочу идти? — Я не понимаю, почему. Там будут большие дяди и тёти, интересные знакомства, связи. Да и в конце концов, ты же с Томом идёшь. Не вижу причин отказываться от такого, — парировала Друэлла, крепко сжав её плечи. — Он и есть основная причина… — еле слышно прошептала Нефертари, неловко прикусив губу. — Что ты говоришь? — уточнила Лукреция, подаваясь вперёд. Что ж, к счастью, никто не услышал. — Я говорю, может ты и права, Друэлла. Девушка самодовольно фыркнула, мгновенно отвечая: — Что значит «может»? Я всегда права. А теперь, ноги в руки, принцесса, и пошла покорять министерских толстосумов и своего ненаглядного, — она слегла шлепнула Неферу по лопаткам, чем вызвала у последней тихий смех, а затем присела рядом и принялась с упоением перебирать её длинные волосы, — Сейчас профи сделает тебе произведение искусства. — Друэлла, а женись на мне. Я высокая, — шуточно бросила Нефертари под задорное хихиканье Лукреции и ироничный хмык самой Друэллы. — Ты так не шути, я могу и согласиться. Потом никакой Том тебя не спасёт, — после чего все девочки в комнате весело рассмеялись, а Нефера почувствовала, как сидящие комом в горле необъяснимые волнение и тревога медленно сходят на нет. Следующий час они коллективно собирали Нефертари на приём, веселясь и подшучивая друг над другом. Они сделали ей красивую причёску, собрав волосы в мягкий небрежный пучок на затылке и выпустив одну прядь у лица. С макияжем решили не перебарщивать, чтобы взрослые деловые люди сочли её скромной и соответствующей им самим, поэтому сделали его лёгким, подчеркивая достоинства и скрывая недостатки. С платьем, благо (поскольку времени уже было в обрез), думать долго не пришлось. Она ещё неделю назад, выходя в Хогсмид в поисках платья на бал, купила сразу два, так и не приняв решение, какое из них взять. Сегодня она надела чёрное бархатное платье со стоячей юбкой выше колена, короткими рукавами-фонариками и скромным прямоугольным декольте. Ещё в Хогсмиде Нефера заметила, что это платье слишком коротковато, и сразу купила плотные чёрные колготки, чтобы можно было прикрыть ноги. Ну и, разумеется, чёрные туфли на низком каблуке, как и обязывал этикет подобных мероприятий. Стоя у зеркала и рассматривая себя со всех сторон, Нефертари не могла не признать, что абсолютно довольна тем, что видит. Платье и макияж делали образ нежным, в то время как прическа и туфли добавляли необходимой элегантности. Но самое главное, что сразу бросалось ей в глаза — и без того длинные и стройные ноги в чёрных колготках и с чёрными каблуками выглядели ещё длиннее и тоньше, выделяя её с хрупкой стороны. — Я выгляжу, как… эм… — Как мой влажный сон, да, — перебила её Друэлла, игриво подмигнув, от чего Нефера слегка зарделась, закатывая глаза с кроткой улыбкой. — Чудесно выглядишь, Тари! Теперь я сожалею, что сама не купила это платье, — с досадой протянула Лукреция, сжав ноготь на большом пальце между зубов. — Я подарю его тебе на твою свадьбу с Игнотусом, — отшутилась Нефертари, повернувшись к подруге, на что та лишь мягко фыркнула и улыбнулась. — Всё! Без сентиментальных прощаний, ты вернёшься через пару часов, а не лет. Давай, иди уже, — Друэлла быстро подошла к двери и открыла её, пропуская поблагодарившую её Неферу к выходу, — И чтоб вернулась, как минимум, с Министром Магии под боком! — и закрыла дверь с той стороны. Нефертари снисходительно покачала головой и развернулась к лестнице, медленно спускаясь по ступенькам от спальни. Беззвучно пройтись не получилось (спасибо каблукам), так что она умудрилась привлечь внимание тех немногочисленных ребят, сейчас находящихся в гостиной. Заметив на себе чужие острые взгляды, она мгновенно почувствовала себя не в своей тарелке, желая спрятаться под чьим-нибудь боком. Но она не позволила себе этого сделать, как минимум потому, что в гостиной сидел чёртов Эйвери, вытаращив на неё свои маленькие раскосые глазки. Поэтому она выпрямилась, гордо подняв подбородок и спокойно спускаясь в гостиную. Жаль, что тот староста с её первого курса давно окончил обучение. Он бы нашёл, как поднять ей настроение всего одной фразой. «Отличный подход, принцесса.» — раздалось его голосом подбадривающее воспоминания в её мыслях, благодаря чему Нефертари ощутила необъяснимый прилив сил. — Хоукс, ты… — начал было пресловутый Эйвери, но она не дала ему закончить и мгновенно отрезала: — Нет. И молча вышла из гостиной. Том нашёлся прямо у входного портрета. Он стоял к нему спиной, сложив ладони в замок на пояснице, и смотрел вдаль коридора. — Том, — нервно выдохнула Нефертари, заставляя его сразу развернуться. Заметив её, он непривычно замер, на мгновение теряя самообладание и широко раскрывая глаза. Она громко сглотнула, напряжённо ожидая его вердикта. Сам парень был в чёрном смокинге: просто, но со вкусом. К тому же, это человек украшает одежду, а не наоборот, так что Том со своей задаче справился на «ура». — Нефера, — ответил он спустя пару секунд неловкой тишины, сжав губы в тонкую линию, когда его взгляд бессовестно прошёлся от её лица к декольте и вниз к ногам. — Вот и познакомились, — бросила она совершенно идиотское с глупым неуместным смешком. Том на это лишь коротко хмыкнул, взяв себя в руки и галантно подставляя ей локоть. — Пойдем, — сказал он спокойно. Ну конечно, доброго слова от него не дождёшься. Нефертари еле подавила неосознанное желание закатить глаза так, чтобы увидеть свой мозг изнутри, в итоге всё же протягивая ладонь и мягко взяв его под предложенный локоть. И они пошли. Молча. Только звук её каблуков эхом разносился по пустующим коридорам подземелий, напоминая о том, что она ещё не лишилась слуха. Подходя к дверям кабинета профессора Слагхорна, Нефера сразу заметила синий свет сквозь щель между полом и дверьми, понимая, что профессор наверняка постарался к приходу гостей. — Ставлю на то, что в кабинете идёт снег, и повсюду снежные фигуры, — сказала она вслух. — Ставлю на ледяные инсталляции, — неожиданно поддержал ставку Том за секунду до того, как двери перед ними распахнулись и пропустили их внутрь. И, ну разумеется, победил Том. Кабинет изменился до неузнаваемости, теперь являя собой целый банкетный зал: помещение было расширено изнутри с помощью специальных чар, повсюду стояли высокие столики с закусками и напитками и, что самое важное, в качестве декора действительно были использованы ледяные фигуры, которые не таяли только благодаря магии. Под потолком висели свечи, как и в Большом зале, но, почему-то, с насыщенным синим пламенем на фитиле, а вдоль пола стоял лёгкий туман, создавая сказочную атмосферу. И людей было много, да. Слагги постарался на славу, это факт. — Ты знал! — обиженно фыркнула Нефера, изучая обстановку и выискивая знакомые лица. — Нет, всего-лишь удачное предположение. Теперь ты мне должна, — тихо усмехнулся он, уверенно поведя её за собой к пустующему столику у окна. — Я всегда тебе что-то должна, — она закатила глаза, останавливаясь около стола и с лёгким разочарованием выпуская его теплый локоть из захвата. — Не драматизируй. Том отвернулся, с хищным интересом принявшись сканировать зал, время от времени задерживая взгляд на ком-то или чем-то и вновь продолжая изучение. В какой-то момент он остановился на ком-то слишком долго, неприязненно сморщившись, поэтому Нефера неосознанно проследила за его взглядом, натыкаясь на лохматую макушку Флимонта в другом конце зала. Он разговаривал с каким-то высоким плечистым мужчиной, ярко улыбаясь. Нефертари сделала вывод, что этот мужчина, должно быть, какой-то игрок в квиддич. Наверное. — Почему ты не надела заколку? — внезапно спросил Том, привлекая её внимание. Она снова вернула взгляд к Тому, отмечая хмуро сведённые к переносице брови. Заколка, конечно. Заколка, подаренная им в прошлом году, которая должна уведомить Тома, если с ней что-то случится. Как бы удивительно это ни было, но Нефера действительно носит её каждый день, снимая только, когда надо помыть голову. Она язвительно ухмыльнулась и потянулась к бокалу с какой-то жидкостью, намеренно создавая себе равнодушный и незаинтересованный вид. — А зачем? Судя по тенденции, мне скоро придётся спасаться от тебя, — парировала Нефертари, внимательно смотря ему в глаза. Всего на мгновение в его глазах читалась чистая и ничем неприкрытая ярость, отчего она даже почувствовала рой неприятных мурашек вдоль позвоночника. Но, как по щелчку пальцев, ярость пропала так же быстро, как и появилась, оставляя за собой только лёгкий надменный прищур. — Очень благодарно с твоей стороны, — ответил он с горькой иронией, отворачиваясь и разрывая зрительный контакт. Нефера ощутила лёгкий укол вины в сердце, но тут же подавила это щенячье чувство, с кристальной ясностью понимая, что если она позволит себе потерять бдительность, расслабившись хоть на секунду, то она мгновенно проиграет. Том проглотит её целиком и даже не подавится. А вот вопрос, действительно ли её так пугает подобная перспектива, всё ещё остается открытым. Но сейчас не об этом. —Я, по крайней мере, всё ещё в своём уме. С твоего позволения, пойду и поищу колдомедиков из Святого Мунго. В отличие от кое-кого, я планирую спокойно жить. Ну, знаешь, спасать жизни волшебников, вне зависимости от чистоты их крови. Знаю, тебе сложно это понять, — с невероятно важным видом кивнула Нефера, как бы подтверждая свои собственные слова. И, не дожидаясь его ответа и даже не проверяя его реакцию, она отсалютовала ему бокалом и развернулась спиной, уходя прочь в глубину зала. А ещё она с практически ощутимой в воздухе гордостью чувствовала его жгучий взгляд на своём затылке. Затылке, на котором, под небрежным пучком, держалась та самая заколка. Так что он там говорил про неблагодарность? Нефера тихо фыркнула себе под нос, делая первый глоток неизвестной субстанции в бокале. На языке тут же появился ужасающий горький привкус спиртного, так что ей пришлось поморщиться от отвращения. Горло горело, и пить это больше не хотелось. Она уже было собиралась поставить бокал на соседний столик, чтобы больше к нему не притрагиваться, как вдруг перед ней возник тучный облик, перекрывая собой дорогу. — Мерлинова борода, Нефертари! Я уже Вас обыскался! — раздался звонкий голос профессора Слагхорна, теперь стоящего над душой с лёгкой довольной полу-улыбкой. Сегодня Слагги даже постарался, надев парадный изумрудный костюм с вышитыми серебряными нитями змеями на рукавах и золотыми запонками. Нефера улыбнулась. — Добрый вечер, сэр. Вечер прост… Но профессор не дал ей закончить, перебивая с отеческим возмущением: — О Великий Салазар, девочка моя, Вам это пока нельзя! — он один быстрым движением руки отнял у неё из рук бокал с алкоголем и… оставил его себе, делая глоток. Потом он уже более расслабленно продолжил. — Вы же интересуетесь колдомедициной! Я тут как раз пригласил своего близкого друга Ланселота, он работает в больнице Святого Мунго. Вон он, разговаривает с мисс Белл, видите? Не теряйте время и поговорите с ним, Нефертари! Прямо сейчас! Не стойте, а идите! Где Том, Мерлин меня раздери?! А, я вижу его. Всё, ушёл, хорошего вечера! — протараторил профессор, поправляя густые рыжие усы и пулей улетая в сторону Тома, оставляя её одну так же неожиданно, как и появился в поле зрения. Но, к счастью, он хотя бы подсказал, что нужно делать и к кому идти. Нефертари глубоко вздохнула, настраиваясь на беседу и сразу прикидывая варианты начала диалога. Ей понадобилась пара минут, чтобы решиться подойти к мужчине. Или же ей понадобилась пара минут, чтобы дождаться, пока Белл уйдёт и оставит его одного, открывая путь. Это неважно. Важно то, что она, пройдя сквозь гущу людей, таки дошла до нужного столика, упираясь глазами в широкую спину в сером пиджаке. — Предпочитаете одиночество? — спросила Нефера с мягкой улыбкой, говоря о своём присутствии. Мужчина обернулся, опустив на неё глаза. И, что ж, пожалуй, он был очень красив. Точно не красивее Тома (такого попросту не бывает), но определённо один из самых привлекательных мужчин в её жизни. Он был высок и отлично слажен, что было видно даже из-под серого твидового костюма. Русые прямые волосы в проборе в художественном беспорядке и пронзительные серые глаза. Волевой подбородок, лёгкая щетина и прямой мужественный нос. Да и выглядел он не старше тридцати. Хотя тут уже сложно сказать наверняка — возраст волшебников всегда та ещё загадка. — Скорее не знаю, как от него избавиться. Недостаточно подкован в светских беседах, поэтому держусь в стороне, чтобы не позориться, — поделился он своими глубоким низким голосом, вежливо улыбаясь. — Ни за что бы не поверила. Профессор Слагхорн практически пел Вам оды, — мягко отшутилась Нефера, с неосознанным любопытством склоняя голову к плечу и поддерживая с ним зрительный контакт. Мужчина тихо хмыкнул и покачал головой. — Думаю, проще назвать тех, кому он не поёт оды, — ответил он шутливо, повторяя её жест. — А Вы…? — Нефертари Хоукс, сэр. Приятно познакомиться, — мгновенно представилась она, на что мужчина понятливо кивнул, и всё с той же лёгкой улыбкой поправил её: — Не нужно этих «сэр», пожалуйста. Чувствую себя дико старым. Зовите меня просто Ланселот. — А что плохого в старости? По мне так, она очень благородна, — сказала Нефера с намёком на слабую иронию в голосе. Мужчина мягко рассмеялся и слегка покачал головой. — Не спорю, но я пока не отношу себя к числу мудрых старцев. Нефертари хмыкнула и бросила на него хитрый взгляд исподлобья, по-доброму подкалывая его: — Как скажете, сэр. Ланселот обречённо застонал, возводя глаза к потолку в великомученическом жесте, чем заставил Неферу весело рассмеяться, прикрывая рот ладошкой. — Вы жестокая, мисс Хоукс, — протянул он в притворном ужасе, делая маленький глоток из своего бокала. — И весьма коварная, — парировала она, в подтверждение кивнув на свои же собственные слова для пущей убедительности. Мужчина усмехнулся и сделал ещё один глоток из своего бокала, теперь уже более серьёзно спрашивая: — Гораций упоминал, что Вас интересует колдомедицина. Расскажете, как пришли к этому? Потому что я сомневаюсь, что абсолютно ментально здорового человека интересовал был подобный род деятельности, при всём уважении… Сужу по себе, каюсь. И они начали вести спокойную и неспешную беседу. Нефертари поделилась своими мыслями и даже рассказала о той самой книжке мадам Блэйни, которую она зачитала уже до дыр. Ланселот, казалось, выказывал искренний интерес ко всему, о чём она говорила, так что ей он показался чудесным собеседником, несмотря на то, что сам мужчина так не считал. В свою очередь, он тоже не просто кивал, делая вид, что слушает, а делился профессиональным опытом, рассказывая разного рода истории и интересные случаи с места работы. Нефера чувствовала себя расслабленно и комфортно. Поэтому позволяла себе время от времени немного отвлекаться от разговора, медленно оглядываясь по сторонам, и тем самым неосознанно проверяя обстановку. В одну из таких оглядок её глаза внезапно нашли в толпе Тома. Он стоял в кругу взрослых мужчин в дорогих костюмах и, у всех их, как в кривом зеркале, был небольшой животик, словно стереотипным образом намекая на их статус и позицию в общественной иерархии. И, как ни странно, Том довольно ловко вписался в их пестрый коллектив, ярко улыбаясь своей белоснежной улыбкой и о чём-то беседуя с явно довольными им министерскими лицами. А позади Тома стоял профессор Слагхорн с лёгким красным румянцем на щеках от выпитого алкоголя, гордо смотря на него в молчаливом одобрении и немного улыбаясь. Нефере подумалось, что она хотела бы именно этого. Тома в министерском кресле. Чтоб его красивое лицо на каждом политическом плакате с агитирующими кричащими лозунгами, а вокруг него куча людей, заглядывающих ему в рот в искреннем восхищении, как он любит. Никто и никогда не оспорил бы его позицию. Никто и никогда не нашёл бы лучшего Министра Магии, чем Он. И Нефертари молилась любому, кто услышит, чтобы Том передумал сейчас. Может, подобные светские беседы положительно повлияют на него, и он решит сменить курс. Может, перспектива законной власти стала бы для него более привлекательной, чем бессмысленная беготня за заведомо проигрышными фантазиями. А может и нет. — Он Ваш друг? Довольно яркая личность, — вывел её из глубоких размышлений голос Ланселота, отчего она слегка вздрогнула и неохотно отвела взгляд от Тома, возвращая своё внимание мужчине напротив. Друг? А друг ли? Нефера замялась на мгновение, не зная, как бы правильнее ответить, но в итоге воспользовалась самым примитивным, но рабочим способом: проигнорировать первую часть, отреагировав только на конец. Поэтому: — Ярче не бывает, — ответила она со скромной улыбкой, уверенно встречая снисходительный и довольно проницательный взгляд Ланселота. — Надеюсь, он осведомлен о Вашем к нему отношении, — сказал он наконец с мягкой интонацией спустя долгую минуту тишины между ними, салютуя ей бокалом и игриво подмигивая. Нефера лишь улыбнулась, так ничего и не ответив. Вместо этого она вновь обернулась в сторону Тома, чтобы в ту же секунду поймать его внимательный взгляд своим и утонуть в нём, захлебываясь в тёмных пучинах неопределённости. Конечно же, он осведомлен. Он вообще всё про всех знает. Но меняло ли это что-то? Нефертари отвернулась. Взгляд на затылке ощущался особенно остро.***
Тому было скучно. Он смотрел в блестящие от хмеля маленькие поросячьи глазки зама по работе с общественностью в Министерстве, натянув на лицо давно привычную маску «искреннего» участия и заинтересованности, и думал, что предпочёл бы оглохнуть, чем продолжать кивать на его хвалебные речи самому себе. Или было бы лучше, если бы министерская свинка лишилась бы языка. Вот прямо сейчас. Вот язык есть, а вот его нет. И блаженная тишина. Действительно, Тому было чудовищно скучно. Он уже ненавидел этих людей за их оскорбительное снисхождение, читающееся во всех жестах и во всей системе невербальной коммуникации в целом: самым унизительным Том нашёл снисходительное похлопывание по плечу и абсолютно омерзительные слова: «Тяжело, должно быть, мужчине расти без отца.» В ту же секунду Тому пришлось подавить в себе невыносимое желание проклясть свинку на месте, игнорируя весь здравый смысл. Он лишь натянуто улыбнулся и неуверенно кивнул, делая вид, что да, тяжело, но он справляется. Весь этот вечер походил на нескончаемый аттракцион лицемерия под неугасающим гомоном показушных восхищений, как, собственно говоря, и вся его грёбаная жизнь. Том сослался на пересохшее горло и скрылся в тёмном углу зала, прислонившись к холодной каменной стене спиной и наблюдая за всем этим цирком в относительном спокойствии и исподлобья. Вот теперь приемлемо. Почти. Он ленивым взглядом прошёлся по периметру зала, выискивая знакомую макушку. И раздражённо скрипнул зубами, когда нашёл. Нефера, очевидно, уже договорившая с целителем, стояла у противоположной стены и весело хихикала над каким-то бредом (иначе и быть не может) вороньего гнезда. Пожалуй, больше, чем кто-либо другой, Тома раздражал именно этот персонаж. Назойливое отродье Поттеров, решившее, что у него есть хоть какое-то грёбаное право вести себя так раскрепощённо по отношению к Ней. Нефера может хоть трижды проклясть и послать его за эти мысли, но Том был бы очень доволен, если бы ублюдок не оклемался и лишился возможности летать и играть в свой любимый квиддич. Это бы принесло ему определённое удовлетворение. Том слегка приподнял голову, внимательным взглядом прожигая зарвавшегося урода и пристально следя за ним и его действиями. Вот он наклонился к Нефере чуть ниже, поделившись каким-то секретом с заискивающей улыбкой; а вот он уже слегка сжал её за локоть, отодвигая от прохода, чтобы пропустить какую-то женщину, намеренно задерживая руку дольше положенного. И он подошёл к ней слишком близко. Непозволительно близко. Так, как обычно не подходят друзья, находя такое тесное общение весьма некомфортным. И ублюдок продолжил говорить, как ни в чём ни бывало. Том убил бы его прямо тут. Он сузил глаза, крепко сжимая кулаки и быстро переводя взгляд теперь уже на Неферу, чтобы видеть её реакцию. Чтобы понять. Принять, если что. Хотя, если быть откровенным с самим собой, то ни о каком принятии не может быть и речи. Но Нефера, Его Нефера, сделала всё, как и положено. Всё, как он от неё и ожидал. Она вежливо улыбнулась и сделала медленный шаг назад, увеличив этим дистанцию между ними до надлежащей, до приличной. Правильной. Том заметно расслабился, слегка подняв уголок губ в одобрении, но тем не менее не отвернулся, продолжая теперь более уверенно осматривать Неферу с ног до головы. Она была совершенством. Олицетворением того, в чём он нуждался. Нефере не нужно было ничего делать, чтобы притягивать к себе, завораживать. Том бы никогда не признался в этом даже самому себе, тем более вслух, но ей было бы достаточно поманить его пальцем, смотря на него этими своими невозможными глазами, и он бы последовал за ней в самое пекло. Она не понимала, какую власть над ним имела. И Он тоже не понимал. Но он понимал одно — Его Нефера. Его. И вместе с тем, как эта мысль яркой молнией пронзила сознание, Нефера поймала его за наблюдением, отвечая на его тёмный и пронзительный взгляд своим. Искра. Это просто безумие. В её глазах был целый мир. Целый грёбаный мир, который принадлежал Ему. Том почувствовал неконтролируемые покалывания в кончиках пальцев, отдающие импульсами по всему телу. Не разрывая долгого зрительного контакта, он медленно качнул головой в сторону выхода в немом намёке. Расширенные глаза Неферы говорили ему о том, что намёк явно был понят, поэтому он не стал ждать. Оттолкнувшись от стены, Том нехотя отвернулся и, с присущей ему хищной грацией, не спеша прошёлся сквозь толпу раздражающих до бешенства людей, незаметно покидая зал. Он глубоко вздохнул. В коридоре атмосфера была совершенно другая: мрачная прохлада каменных стен, приглушённые дверью голоса кучи людей, и спасительная темнота. Так хорошо. Почти. Дверь за его спиной с щелчком открывается, на мгновение впуская раздражающие звуки вновь. Но мгновение прошло, и коридор снова погрузился в необходимую тишину. — Том? Что-то случилось? — тихо спросила Нефера, очевидно стоя на месте и не двигаясь, ожидая его ответа. Том повернулся к ней. И потерялся. Она была такая… нежная. Хрупкая. Как кукла. Её тонкая шея и притягивающие взгляд выпирающие ключицы; медовая кожа; длинные, о Салазар, такие, чёрт возьми, красивые, длинные ноги… Нефера смотрела на него снизу вверх, с лёгкой неловкостью прикусив нижнюю губу и нервно перебирая пальцами рук. И он сдался. — Случилось, — сказал он хрипло, спустя некоторое время напряжённого молчания, делая шаг к ней и аккуратно взяв её тонкое запястье, потянул за собой за ближайший поворот. — Что…? — не поняла Нефера, всё так же тихо переспросив, но, несмотря ни на что, беспрекословно следуя за ним. Том резко развернулся к ней, прижимая её к стене узкого прохода и поставив руки по бокам от её головы. — Ты, — просто ответил он на выдохе. И тут же прижался к её губам в долгожданном поцелуе. И, о Мерлин, она не потерялась ни на секунду, подаваясь к нему навстречу и с пылкостью отвечая. Том почувствовал блядскую дрожь вдоль позвоночника, когда её горячие руки обвились вокруг его шеи и притянули ниже к себе для большего удобства. Для грёбаного удобства в поцелуе с ним. Как же хорошо. Он опустил руки ей на талию, с силой притягивая её к себе ближе. Теснее. Отчего она сдавленно охнула ему в губы, но тут же продолжила его целовать, зарываясь ладонью в волосы на его затылке и пропуская сквозь пальцы упругие кудри. Идеально. — Какая же ты красивая… самая восхитительная… — прошептал он спустя какое-то время, отрываясь от её губ, чтобы позволить им обоим перевести сорванное дыхание. Она прижалась лбом к его лбу и тяжело дышала. Его слова привели её в крупную дрожь, которую он почувствовал своим телом. Нефера упоённо промурлыкала что-то в ответ, а потом с неприличным нетерпением сама сократила расстояние между ними, вновь чувственно и глубоко целуя его. Том непривычно вздрогнул и прижал её ближе, с наслаждением поглаживая изгибы её талии и хрупкую спину и отвечая, отвечая, отвечая. Мерлин, как он мог не ответить… В какой-то момент воздуха вновь стало не хватать, поэтому им пришлось отстраниться друг от друга с вульгарным чмоком и ниточкой слюны между их ртами. Он был, как в тумане, потерявшись в океане её нежности. Нефера ласково гладила его виски, мягко зачесывая волосы с его лба назад в чудовищно заботливом жесте. Так нужно… — Том… мне… ты должен кое-что знать, — прошептала она прерывисто, стыдливо поджимая покрасневшие губы. — Что? — спросил он в прострации, не открывая глаз и с упоением наслаждаясь её прикосновениями. На секунду воцарилась тишина, а потом он услышал это: — Я… в общем… я иду на бал с Флимонтом. Том мгновенно замер, открывая глаза в неверии и в идиотской надежде, что ему послышалось. Что…? Он оторвал свой лоб от её, нахмурившись и твёрдо отрезая: — Нет, не идёшь. Нефера опустила взгляд в правый нижний угол, тяжело вздыхая и слегка качая головой. — Иду. Он позвал меня ещё в день того матча по квиддичу, когда я пришла навестить его. — И ты согласилась? — ошарашенно спросил Том, выпуская её из рук и делая неосознанный шаг назад. Сразу стало прохладней. — А почему не должна была? Мы с тобой поссорились, если ты помнишь, — напомнила она спокойно, откинув голову на стену и смотря на него красноречивым взглядом. Том скрипнул зубами и мгновенно парировал со знакомым ядом в голосе: — И это был повод сразу принять приглашение этого ублюдка? Теперь нахмурилась уже Нефера, негодующе сверкнув глазами и отвечая с набирающей обороты злостью: — Во-первых, он не ублюдок. Во-вторых, он был очень болен, и я не смогла отказать. — Ты всем нуждающимся говоришь «да»? — Том, — она бросила на него предупреждающий тяжёлый взгляд, отталкиваясь от стены и делая шаг к нему. Он вновь почувствовал, как гнев распирает его изнутри, а лоб начинает мерзко пульсировать. И в этот раз он не посчитал нужным успокоить себя — сжимая кулаки в приступе дикой ярости он твёрдо сказал: — Ты откажешь ему. Сегодня же. Прямо сейчас пойдёшь и скажешь, что планы поменялись, и ты идёшь со мной. Нефера удивлённо расширила глаза и с возмущением воскликнула: — Что?! Нет! — Да. — Нет! — Сейчас же, Нефера. — Пошёл ты к чёрту со своими приказами! Он мой друг, ясно тебе?! И я не откажу ему! — прошипела она раздражённо, прожигая его яростным взглядом. Том неприязненно хмыкнул, наклоняя голову к плечу и бросая снисходительное прямо ей в лицо: — Друг? Не делай вид, будто не поощряешь его бесконечное желание залезть к тебе в трусы. Хлопок. Он не сразу понял, что произошло. — Посмей хоть ещё раз сказать подобные гнусности про меня! — на манер разъярённой фурии прорычала Нефера, стоя вплотную к нему и краснея от гнева. А Том поражённо уставился в точку перед собой, осознавая происходящее всё яснее и яснее по мере того, как начинала гореть его щека. Нефера только что дала ему пощечину. Она его ударила. — Ты ударила меня, — констатировал он тихо в перманентном неверии, медленно поднимая руку к щеке. — В следующий раз я сломаю тебе нос, если ты решишь, что тебе позволено приравнивать меня к дешёвой шлюхе. Она действительно его ударила. Но не это было самым шокирующим для него. Самым шокирующим было осознание того факта, что он не хотел делать ей ничего в отместку. Он чувствовал унижение, но не желание отомстить, или тем более ударить. Он больше ничего не сказал, молчаливо наблюдая, как Нефера разворачивается и стремительно уходит в сторону подземелий, громко стуча каблуками, звук от которых эхом отдавался от толстых стен ночного замка красноречивым напоминанием о случившемся. Том резким движением руки взъерошил волосы на макушке, яростно рыкнув. Грёбаный бал. Грёбаный Поттер.