На грани

Выйдя на улицу, Ярослав нервно выдохнул и глотнул свежего воздуха. Он знал, что на него тоже повлияет сессия, но не ожидал, что настолько. Они с Маратом не практиковали ничего серьёзного, но расслабленность в теле делала его слегка пьяным и немного не в себе. Подняв голову, Ярослав взглядом отыскал окна квартиры, где оставил саба. Хотелось снова подняться наверх, увидеть его, коснуться, почувствовать его запах, его смятение, растерянность и снова поцеловать. Он так и не решился поцеловать его в коридоре, хотя хотелось просто до безумия. Прижать к себе, жадно впиваясь в губы. Ярослав застонал, потёр лицо, стараясь сбросить с себя неутихающее возбуждение. Сердце продолжало учащённо биться, уезжать отсюда было физически тяжело, но Ярослав всё же собрал волю в кулак, отписался Борису и направился к машине: пора было возвращаться домой. Родители встречали так, будто он вернулся с важного совещания, которое решало их судьбу. В их глазах светились вопросы, от которых становилось неловко. Они поняли, что с Маратом у них была не просто встреча. Отец прекратил делать вид, что увлечён договорами, а мать оторвалась от планшета, и оба уставились на него тревожными взглядами. Ярославу стало стыдно. До чего же он их довёл? Насколько же сильно заставил беспокоиться за себя? — Выдохните, всё нормально, — неохотно произнёс он. У него не было никакого желания посвящать родителей в свою личную жизнь, но он не мог промолчать, понимая их беспокойство. — Мы… — Ярослав ощутил жуткую неловкость, но закончил, — в общем, у нас всё нормально. Не переживайте. — Мы очень рады, Ярик, — засияла мать. — Кушать будешь? — сменила она тему, видя, насколько ему некомфортно. — Нет. Я поел. Пойду к себе, — сообщил он им сразу, желая быстрей закрыться у себя. — Хорошо. Спокойной ночи, сынок, — отозвалась мать. У неё совсем не получалось делать безучастный вид. Всем в комнате становилось понятно, как она переживала за него и какое облегчение испытывает сейчас после его слов. Ярослав поймал внимательный взгляд отца и кивнул ему, получая в ответ молчаливую поддержку и обещание позаботиться о матери. Пожелав им обоим спокойной ночи, Ярослав поднялся к себе. Он до сих пор помнил, с какой небрежностью когда-то относился к родителям, как часто раньше доводил их своими выходками, не заботясь об их чувствах, как откровенно хамил и дерзил, наплевав на всё. Но они не отвернулись от него после плена, открыли свои объятия, помогая пережить самые тяжелые времена. Раньше он никогда не стал бы отчитываться перед ними или делиться чем-то столь личным, но сейчас понимал, насколько сильно они волнуются за него. Закрывшись в своей комнате, Ярослав сразу рухнул на кровать и спрятал глаза в сгибе локтя. Надо лучше относиться к родителям. Интересно, как Боря сейчас относится к Марату? Как там сам саб? Что делает? Прокручивает ли в голове их встречу? Ярослав пытался прислушаться к соул-связи, впервые обращаясь к ней так целенаправленно, но ощутил в ответ лишь море сумбурных эмоций, которые невозможно было расшифровать, выделив что-либо из хаоса. Ярослав погладил свою метку, желая хоть так подарить сабу немного спокойствия и заботы. Мысли об Антоне появились и сразу исчезли, вытесненные образом другого мужчины. Ярослав не мог перестать вспоминать то, каким охрененно горячим в его руках был Марат, с каким вызовом опускался на колени, как возбуждающе выглядел связанным и с зажимами, как соблазнительно стекали капельки пота по его груди. Упрямый, гордый, непреклонный саб подчинялся, но не покорялся, не сдавался, продолжая упорствовать до последнего. Ярослав снова и снова прокручивал их встречу в голове. Как тяжело было подавить ярость, когда Марат начал грубить за столом, как инстинкты требовали жёстко наказать саба, как пришлось давить в себе всё, чтобы сдержаться, ограничиться лишь обещанием наказания. Его даже не сильно успокоило то, что Марат встал на колени, ведь саб продолжал быть таким колючим и отстранённым, дёрганным и злым. Ярослав с трудом смог справиться с этой злостью, давя в себе Доминанта. Он понимал, насколько важно Марату быть не просто сабом, но и человеком. Ярославу и самому было непросто балансировать на грани двух категорий, но он считал, что справился. И был вознагражден в игровой. От воспоминаний о полуобнажённом мужчине со связанными за спиной руками, его откровенной, такой живой и настоящей реакции на всё Ярослав вновь почувствовал возбуждение. Ему хотелось снова увидеть мужчину таким: уязвимым и охуительно сексуальным. Ярослав прикусил губу, вспоминая, как Марат неосознанно толкнулся в его ладонь, как жаждал разрядки, как хотел подчиниться. Его саб пробуждался и был таким отзывчивым, что у Ярослава голова шла кругом. Он и сам не понял, как его ладонь оказалась на паху мужчины, но чувствовать твёрдую плоть даже через ткань брюк было восхитительно. Ярослав хотел стянуть ему чёртовы штаны и взять в рот сочившийся смазкой член. Капельки проступали через ткань, вызывая ещё большее желание облизнуть его, отсосать так, чтобы до хрипов и стонов. Но он сдержался, дал Марату возможность остановить себя. Если бы не слова той суки-бывшей, Ярослав бы не сомневался, не стал бы осторожничать, но рубцы на запястьях сдерживали пыл. Страх навредить сабу был сильнее собственного вожделения. Только вот Марат находился на грани. Ярослав видел, как сильна реакция изголодавшегося саба, поэтому отдал команду, на которую Марат интуитивно среагировал. Ярослав расстегнул себе джинсы, скользнув сразу под резинку трусов. Стояло неслабо. Он облизнул губы, размазывая смазку по головке, представляя, как это делает Марат, стоя на коленях между его ног. Обнажённый, связанный, покорный. В ответ на фантазию сердцебиение участилось, а в горле пересохло. Нервно сглотнув, Ярослав сжал себя крепче и провёл несколько раз вверх-вниз, представляя, как Марат берет его член в рот и начинает сосать. Он бы охуительно сосал… Ярослав тихо застонал, представляя, как Марат бы смущался поначалу, пытался приноровиться, но затем всё увереннее бы насаживался ртом. Агрессивнее двигая рукой, Ярослав представлял, как сильно бы вбивался в мужчину, вцепившись в его волосы, и дёргал бы за повод на ошейнике, держа его, как дикого зверя на привязи. Марат бы старался, он бы был таким послушным и гордым, он бы позволил кончить себе в рот, он бы всё принял. Ярослав излился себе в кулак, матерясь сквозь зубы. Сердце стучало, как отбойный молоток. Охренеть. Просто, блядь, охренеть. Он не закрывал соул-связь, желая, чтобы Марат почувствовал его, чтобы понял, чтобы знал, как им может быть хорошо. Это было глупо, конечно. У Марата нулевой уровень, он с такой валентностью, наверное, даже не почувствует, займись сейчас Ярослав с кем-то сексом. Нервный смешок сорвался с губ сам собой. Вот и он кончил себе в штаны. На то, чтобы полностью успокоиться, у него ушло много времени, зато тело, удовлетворённое и расслабленное, перестало зудеть от напряжения. Собравшись с силами, Ярослав отправился в душ. Прохладная вода привела его в порядок, восстанавливая мыслительные процессы. Вернувшись в спальню, он отыскал свой телефон и решил написать Марату. Стерев с десяток вариантов «как дела», Ярослав почувствовал себя полнейшим дебилом. Он хотел быть остроумным и интересным, но знал, что облажается, поэтому очень обрадовался, когда первое сообщение пришло от Марата. «Всё в порядке?» Ярослав забрался в кровать, тупо улыбаясь в экран. Марат написал ему сам. В первый раз. «Да. А у тебя?» — быстро набрал в ответ. «Всё хорошо», — коротко написал Марат. Ярославу настолько сильно захотелось услышать его голос, что он не смог удержаться. «Можно я позвоню сейчас?» «Да». Короткие ответы саба не нравились, но Ярослав, набирая знакомый номер, заставил себя утихомирить инстинкты. — Привет, — первым поздоровался Марат. В его голосе сквозили сомнения, он словно не знал, как теперь с ним разговаривать, но не хотел полностью переходить на роль саба. — Привет, — вторил Ярослав. — Как дела? — Хорошо, — мягко засмеялся Марат. — Давно не виделись. Ярослав улыбнулся. Он хоть и чувствовал себя дураком, но смех мужчины был таким приятным и лёгким, что вызывал улыбку. — Давно. Боря вернулся? — Да. — Всё нормально? — уловив напряжённость в голосе саба, Ярослав и сам напрягся. Борис мог изменить своё мнение и отреагировать неправильно, наговорить лишнего и обидного. — Он что-то сказал? — Нет. Просто нам нужно к этому привыкнуть, — тихо ответил Марат. — Он поймет и привыкнет, — уверенно произнёс Ярослав. — Не маленький же. Чем занимаешься? — Лёг уже. Ярослав чуть не застонал. Он не хотел представлять Марата в своей кровати. — Я мешаю спать? — уточнил он и прикусил губу, избавляясь от желания оказаться в той же кровати. — Нет. Уснуть всё равно не получается. Слишком много мыслей, — признался Марат. — Из-за того, что сегодня было? — догадался Ярослав, обняв подушку. Ему сейчас хотелось быть рядом с сабом. Хотелось успокоить его, унять все тревоги и надеть на него ошейник. На Марате бы отлично смотрелся строгий чёрный ошейник. — О чём думаешь? — внезапно спросил Марат, слегка озадаченный. — Почему спрашиваешь? — насторожился Ярослав. — Я почувствовал что-то. Какое-то тепло, — словно сомневаясь в своих словах, произнёс Марат. — Удовольствие. Это соул-связь? — Возможно, — не стал отнекиваться Ярослав, удивлённый, что саб всё же чувствует его эмоции. Интересно, а чуть раньше он его тоже чувствовал? Поэтому написал? — Я думал о том, как хорошо на тебе будет смотреться ошейник. Марат поперхнулся и закашлялся. Ярослав на мгновение пожалел о своей откровенности, но решил не отказываться от своих слов и не переводить всё в шутку. — Ты не торопишь события? — откашлявшись, бросил мужчина. — Это просто мысли. Неважно, о чём я думаю, делать всё равно буду только то, что ты захочешь, — попытался Ярослав успокоить саба. — Тебе не нравится эта идея? Марат замолчал. Ярослав попытался прислушаться к соул-связи и почувствовал вполне чёткий ответ. Саб был не против. Предвкушение так и сквозило в его эмоциях. Желание, которое Марат не готов был признать. Ярослав вновь погладил двойную полоску на правом запястье и услышал в ответ шумный вздох. — Что ты сейчас почувствовал? — спросил Ярослав, желая убедиться в своих предположениях. Он никогда не использовал прикосновения к метке таким образом. С Антоном всё было по-другому. С Антоном он раздирал эту метку в кровь, желая заставить саба страдать. — Я не уверен, но ощущения, будто кто-то хочет… позаботиться обо мне? — с сомнением закончил Марат. — Не кто-то, а я, — улыбнулся Ярослав, обрадованный тем, что у него получилось. — Прикасаясь к метке, я могу транслировать свои чувства. — В обратную сторону это тоже работает? — спросил Марат. Ярослав почувствовал ответный отклик тепла в руке, и на душе стало светлее. Сейчас ему нравилась идея соул-связи. Марату не противно думать о нём, он не испытывает страха, и это огромное облегчение. — Работает, — прошептал Ярослав. — Это так странно. — Угу, — промычал Ярослав в ответ. — Так ты носил когда-нибудь ошейник? — Любой саб, наверное, в какой-то момент надевал его, — хмыкнул Марат. — У меня был один в детдоме. В старшей группе всем сабам выдавали ошейники. Считалось, что так нам будет легче, если начнутся приступы. — Тебе действительно было легче в нём? — продолжил расспрашивать Ярослав. Ему хотелось узнать в подробностях о детстве этого мужчины, о его юности, обо всём, что происходило в его жизни. — Думаю, да. Он давал чувство безопасности, — поделился Марат своими воспоминаниями. — А с женой вы его не использовали? — поинтересовался Ярослав, удивлённый тем, что Марат не упомянул её. — Я не хотел носить его в общественных местах, а она посчитала, что я его тогда вообще не заслуживаю, — сухо ответил Королёв. — Упрашивать я не стал. Ярославу стало не по себе, и он обнаружил, что опять неосознанно поглаживает метку. — Ты снова это делаешь, да? — в голосе Марата послышалась прежняя лёгкость. Ярослава поражала сила воли этого мужчины. Судьба заставила его пройти через столько дерьма, но саб всё равно не озлобился, не сломался, продолжал бороться. Это восхищало. — Прости, — выдохнул Ярослав, но не смог заставить себя убрать пальцы от метки. — Не могу остановиться. Неприятно? — Напротив. Они оба ненадолго замолчали, но Ярославу нравилась эта тишина, в которой он мог слышать дыхание саба. — Забыл спросить, — вспомнил Ярослав об утренней просьбе матери. — Как ты смотришь на то, чтобы прийти к нам на семейный ужин на днях? Мать решила собрать всех вместе, обещала привести даже брата с его Доминой. — У твоего брата появилась девушка? — удивился Марат новости. — Да, — хмуро ответил Ярослав. Он гнал от себя мысли о ней и не хотел снова возвращаться к тем странным чувствам, что появлялись внутри. — Узнал сегодня утром. — Она тебе не нравится? — Марат уловил неприятие в его голосе. — Я пока её не видел. Я рад, что у Дани кто-то появился, просто… не знаю, не ожидал, что это будет так скоро, — попытался Ярослав сформулировать свои мысли. — После того, что я сделал с ним, — тихо добавил он. Ярослав плотнее обхватил подушку, словно она могла защитить его. У него перехватило дыхание от жутких воспоминаний о криках, крови и боли, из которых были сотканы все дни. Кроваво-красное полотно засасывало в свою пучину, возвращая его в те подвальные помещения с цепями и окровавленным полом. — Ярослав, — встревоженно позвал его Марат, явно не в первый раз. — Эй, не ускользай туда, — попросил он. Ярослав почувствовал тепло метки, и сковывающие сердце шипы ослабили хватку. Переведя дыхание, Ярослав с силой надавил на глаза. — Прости, — выдавил он из себя. — И спасибо. — Несмотря на то, что это выглядит фантастически, связь через метки мне начинает нравиться, — произнёс Марат. — Постарайся не думать о том, что там было, на ночь глядя. Ярослав был уверен, что это так просто не оставит его. Он знал, что прошлое будет просачиваться через кошмары, но не хотел грузить этим мужчину. — О чём мне тогда думать? — Например, о том, о чём ты думал до того, как я тебе написал, — не осознавая, насколько провокационно звучат его слова, предложил Марат. — Это явно было что-то приятное, раз даже я уловил эти отголоски. — Да, это было приятным, — согласился Ярослав, вспоминая, как кончил от своей фантазии. — Что-то в твоём тоне подсказывает мне, что я не хочу знать подробностей, — в голосе Марата зазвучала улыбка. — Не хочешь, — согласился Ярослав. Не хватало ещё напугать мужчину своими пошлыми фантазиями. Тот наверняка ещё от поцелуя не отошёл. — Сходим завтра вечером в кино? — В кино? — удивился Марат. — Сто лет уже там не был. — Я тоже. Там, кажется, ужастик какой-то новый вышел. Сходим в кино, а потом вместе выберем тебе ошейник. — Хочешь, чтобы теперь я не спал? — хохотнул Марат. — Я рад, что хоть какая-то мысль обо мне будет тебя тревожить, — улыбнулся Ярослав. Марат снова рассмеялся, посылая по телу приятную лёгкую дрожь. — До завтра тогда? Ярослав не хотел прощаться, но подумал о том, что Марату необходимо отдохнуть после их сессии. Какой бы простой она ни казалась, Ярослав знал, что это вымотало мужчину. — До завтра. Никто из них не отключался первым. Марат тоже не хотел обрывать связь? Эта мысль согревала и вызывала глупую улыбку. Ярослав прижал подушку крепче, почувствовав лёгкость в груди. Его мало когда волновало, что о нём думают, но сейчас было приятно, что для Марата он не просто левый Доминант, о котором саб забыл сразу же после сессии. — Спокойной ночи, Марат, — желая унять все тревоги саба, произнёс Ярослав. Услышав ответное «и тебе», он всё же первым разъединил связь и погладил метку. Ярослав не думал, что легко уснёт в эту ночь, но его прогнозы не оправдались. Едва коснулся подушки, он практически сразу отключился, представляя Марата в ошейнике. Он так крепко держался за эту мысль и тепло в руке, которое посылал ему Марат, что это стало его спасением от кошмаров. Он заснул, обхватив своё запястье левой рукой, и совсем не ожидал, что утром проснётся бодрее обычного. Никакой тяжести в голове или песка в глазах. Несмотря на вязкие, мутные сны, он чувствовал себя вполне отдохнувшим, что заметили и родители, и прислуга в доме. Мать довольно улыбалась, даже отец выдал скупую улыбку и пожелал удачи на учёбе. В институте тоже никто сильно не раздражал, даже лопоухий не вызывал агрессии, поэтому Ярослав в самом деле пытался вникнуть в лекции и даже согласился появиться на баскетбольной площадке. Мысль, что где-то в этом здании преподаёт Марат, не отпускала. Выдержал Ярослав недолго. После второй пары он уже стоял у аудитории, где должен был быть Королёв. Наверное, это попахивало преследованием, но Ярослав очень хотел его увидеть. Он старался не заваливать Марата сообщениями, лишь с утра написал «доброе утро», получив ту же фразу в ответ, поэтому считал, что имеет право на одну встречу. Ярослав дождался, когда все покинут аудиторию, сваливая с занятий. На него все, конечно, косились, но хмурый взгляд в ответ отпугивал большинство желающих задать вопросы. Когда поток студентов схлынул, Ярослав вошёл в знакомую аудиторию. Королёв стоял возле кафедры, складывая бумаги. Он вновь был в костюме, выглядя таким строгим, таким взрослым, что Ярослав на миг растерялся. Марат, почувствовав его, обернулся. — Привет, — поздоровался Ярослав, подойдя ближе. В аудитории уже никого не было, но дверь была открыта, и Марат бросил на неё опасливый взгляд. Казалось, и не было никакой вчерашней лёгкости. Улыбка сама собой сползла с лица. В чём дело? — Привет, — сухо поздоровался Марат. — Что-то случилось? — забеспокоился Ярослав. Из коридора доносился шум студентов, и захотелось закрыть дверь, отрезать их от внешнего мира. Любопытные стали заглядывать внутрь, проходя мимо. — Свалили, — резко бросил он двум девчонкам, задержавшимся у двери. Те вздрогнули и поспешили скрыться. Марат сам закрыл дверь. — Я не хочу, чтобы наши отношения Доминанта и саба как-то проявляли себя в стенах института, — твердо произнёс Марат, словно возводя между ними стену. — Ну, если ты ожидал, что я начну требовать встать на колени, то ошибался, — хмыкнул Ярослав, чувствуя неприятное желание в самом деле поставить саба на колени. От обиды захотелось сказать что-то резкое. — Я просто зашёл поздороваться. Но если мне надо держаться подальше, то без проблем. — Прекрати делать такое обиженное лицо. Я преподаватель и не могу допустить, чтобы меня начали воспринимать как саба, — продолжил Марат отчитывать его, как ребёнка. Ярослав чувствовал его напряжение, но инстинкты продолжали вопить о том, чтобы поставить мужчину на место, напомнить о том, кто он есть. Марат явно ощущал его состояние и лишь сильнее хмурился, уходя в глубокую оборону. Да что за херня вообще? Всё же было нормально! Ярославу хотелось вытрясти из мужчины правду, заставить его всё рассказать, но он внезапно ощутил отголоски страха, и волна гнева утихла. Ярослав с удивлением посмотрел на мужчину, который воспринимал его как угрозу. Снова. Будто и не было ничего между ними. Страх? Почему? Ярослав так растерялся, что отступил назад. — Я бы никогда не стал портить тебе жизнь, — в слабой попытке оправдаться произнёс он. — Не идиот же. Понимаю, что ты на работе. Я не собирался… не собирался ничего делать. Просто… Он так и не смог закончить предложение. Как объяснить свой порыв, когда и сам толком не понимал, зачем ломанулся сюда через два этажа. Марат не добавлял уверенности, смотрел холодно, строго, как преподаватель на глупого студента. — Извини, — Ярослав поднял ладони, сдаваясь. Лучше ему уйти, пока они не говорили друг другу лишнего. — Это ты прости, — внезапно шумно выдохнул Марат, нервно взлохматив уложенные волосы. Ярослав остановился, подумав, что ослышался. — Я не должен был так реагировать. Прости. Это было грубо. Ярослав перестал понимать, что происходит. Он заметил, как мужчину бьёт нервная дрожь, но не решился подойти ближе. — Бывшая вспомнилась? — аккуратно предположил Ярослав. Он слышал о случаях, когда Доминанты контролировали работу своего саба, заявляя всем вокруг, кому принадлежит носитель метки на левом запястье. Успев познакомиться с бывшей женой Марата, Ярослав вполне мог допустить, что эта сука такое вытворяла. — Наверное. Она не раз использовала Приказ, когда я был на работе, — внезапно произнёс Марат. — Как только я устраивался на новое место, как только начинал чувствовать себя человеком, она приходила и всё уничтожала, — тихо закончил Марат. — И когда ты появился тут… Ярослав мог представить, что, должно быть, почувствовал мужчина. Очередной Доминант, который хочет контролировать рабочую сферу жизни, единственную область, где Марату было комфортно, где он ощущал себя человеком, а не только сабом. Ярослав только сейчас начал осознавать, насколько важна Марату его работа. И что, должно быть, испытывал мужчина, когда у них появились метки прямо в институте, когда все стали шушукаться за спиной, когда какой-то студент-Доминант попытался отдать ему Приказ. — Прости, — по-настоящему чувствуя себя виноватым, повторил Ярослав. — Ты прав. Я не должен вести себя так беспечно и глупо, рождая новые слухи. — Я не хотел тебя обидеть, — произнёс Марат с искренностью, от которой чесалось под рёбрами. — Всё в порядке. Я позвоню позже, — пообещал Ярослав, давая понять, что между ними ничего не изменилось. Оставив аудиторию, Ярослав вернулся к своей группе, но настроение было испорчено. Лопоухий изменения учуял быстро. — Поссорились? — решился спросить Матвей, когда они вышли покурить. — О чём ты? — нахмурился Ярослав. — Да весь улей жужжит о том, что ты бегал к Королёву и вы что-то делали за закрытыми дверями. Эй-эй, я просто слухи передаю, успокойся. — Какого хуя? Мы просто разговаривали! — раздражённо бросил Ярослав. Вот это, наверное, Марат и имел в виду. Все будут думать своё, и плевать, что ничего не происходило. — Вы главная сенсация в этом болоте. О вас будут говорить так или иначе, — философски произнёс лопоухий. Ему хотелось врезать. — Не смотри на меня так, будто не знал об этом. У вас же Контракт официальный. Ярослав выругался сквозь зубы. — О Контракте-то как узнали?! — Королёв принес его в отдел кадров, а там мать Алёнки работает. Короче, поздравляю? — Я тебе башку сейчас оторву, — предупредил Ярослав. Матвей весело хохотнул. — Ты жуть какой нервный. Мне вообще-то, знаешь, обидно, что ты мне сам не сказал. — С какого хрена я должен говорить об этом? — в недоумении бросил Ярослав. Когда они, блядь, успели стать такими друзьями?! О чём вообще думают в этом клоповнике?! — Ладно-ладно, колючка. Не срывай на мне злость. Ярослав ожидал, что тот сейчас взбрыкнёт и даст повод для драки, но Матвей выглядел таким простодушным, что гнев утихал. Они оба ненадолго замолчали, продолжая курить. Ярослав чувствовал себя дёрганым и злым. Ему хотелось вернуться в здание и размазать всех по стенке, но он понимал, что это не сработает. Не здесь. Не сейчас. Его кулаки больше ничего не решали. Его статус мажора лишь подливал масло в огонь. Он мог купить весь этот чёртов институт со всеми его обитателями, но вряд ли это бы понравилось Марату. — Что мне делать? — неохотно спросил Ярослав. — Чтобы никто его не доставал. — У вас всё серьёзно? — осторожно спросил Матвей. — Он мой саб, — рыкнул Ярослав в ответ. И только поняв, что именно говорит, застонал и ткнулся лбом в каменную стену. Охренеть. Вот тебе и «не буду портить жизнь». Он сам не ожидал, насколько сильно ему хотелось кричать «моё» на каждом углу. — Не претендую. Правда, — улыбнулся Матвей, будто понимал его состояние. — Я знаю Королёва дольше, чем ты. Он преподавал у нас на первом курсе. Мне кажется, что ему бы не понравилось, заявляй ты на него права. — Не понравилось бы, — согласился Ярослав, желая сползти по стенке и выдрать себе клок волос. Инстинкты не утихали. — Тебе лучше не подходить к нему в институте, — посоветовал Матвей. — Все ваши осмэнские дела оставить за воротами. — Да я и не собирался ставить его на колени, едва увижу, — простонал Ярослав. Почему он должен оправдываться? Чёрт возьми, да он просто хотел увидеть его, почему это так извратили?! — Сплетникам лишь бы повод был. Если ты хочешь, чтобы студенты продолжали его уважать, держи дистанцию, — спокойно добавил Матвей. — Королёв — хороший мужик, правда. Не хотелось бы, чтобы он увольнялся. Сколько бы возмущения ни бурлило в груди, пришлось смириться. До конца дня Ярослав распугивал всех вокруг своим мрачным видом. Он даже не пытался связаться с костлявым, чтобы не бросать тень слухов ещё и на него. Успокоиться удалось лишь после тренировки на баскетбольной площадке, куда Матвей притащил его после занятий. Знакомство с парнями Ярослав пропустил мимо ушей, как и слова тренера. Он не особенно хорошо играл в баскетбол, но его навыков хватило, чтобы разнести игроков третьесортной команды. Хотя бы получилось выпустить пар. Только вот никто не обрадовался, кроме тренера и лопоухого, когда он согласился прийти на следующую тренировку. Из института Ярослав вышел уже в пятом часу. Он не находил себе места после расставания с Маратом. Теперь, когда эмоции немного улеглись, ему хотелось ещё раз извиниться перед мужчиной и всё прояснить, дать ему понять, что он всё понял, что готов принять любые правила игры. Сев в машину, Ярослав целенаправленно направился к Королёвым. Соседи ведь должны видеть его там чаще, разве нет? Найдя оправдание своему визиту, Ярослав заехал в кондитерский магазин по пути и уже с тортом стоял у знакомой двери. Открыл Борис. Клетчатая рубашка вызвала улыбку. Любовь к таким вещам у них, видимо, семейное. — Что такого весёлого ты увидел? — нахмурился костлявый. — Ничего. Можно? — спросил он осторожно, ожидая, что сейчас дверь перед ним захлопнут. Причин, чтобы чувствовать себя провинившимся щенком, не было, но именно так Ярослав себя и ощущал. — Я не с пустыми руками, — указал он на торт. — Цветы бы ещё притащил, — фыркнул Борис, пропуская его в квартиру. — Поругались, что ли? — спросил он в коридоре. Разуваясь, Ярослав почувствовал, как вспотели руки. У него вообще не было опыта в отношениях, чтобы ему было не наплевать на своего партнёра. — Он что-то сказал? — тихо спросил Ярослав, бросив взгляд вглубь дома. — Нет. Просто с работы пришёл сам не свой, — поделился Борис информацией. — Что натворил? — без агрессии спросил пацан. Ярослав был удивлён тем, что костлявый вообще разговаривает с ним. — Клянусь, я ничего не делал, — пламенно заверил Ярослав, сняв куртку. — Да я не про тебя, — вздохнул пацан. Ярослав вскинул на него удивлённый взгляд. — Даже если с виду кажется, будто отцу всё равно, ему плохо из-за собственных промахов. — С чего ты решил, что это его промахи? — аккуратно спросил Ярослав, пользуясь внезапной откровенностью костлявого. — Я жил в семье осмэнов, — сказал Борис с тяжёлым вздохом, словно это всё объясняло. — Поставь чайник, я позову отца. Он у себя в спальне. Ярослав не стал возражать, но родная кухня навевала много воспоминаний. Их встреча была только вчера, а, казалось, уже прошла неделя. Ярослав поставил торт на стол и включил чайник. Марат появился на пороге бесшумно, но его сложно было не почувствовать. — Эм. Я принёс торт, — неловко сообщил Ярослав. Он не понимал, каким образом торт может всё разрешить, но мозг словно заклинило. Марат, кажется, тоже чувствовал себя не в своей тарелке. Он был уже в рубашке. Снова клетчатой, да. И вызывал совсем иные желания. Хотелось не разговаривать, а поцеловать, прижать к себе, дотронуться, увидеть его на коленях. Снять с него эту дурацкую рубашку. — Прости, — произнёс Ярослав в тишине. — Я не подумал о том, как наши встречи в институте могут на тебе отразиться. Мне всегда было плевать на мнение людей и сплетни, и, наверное, поэтому мне и в голову не пришло, что я могу доставить тебе неприятности своим появлением. Но обещаю быть более благоразумным в будущем. Угостишь меня чаем? — спросил он, когда Марат так и продолжил молча стоять. — Да. Ярослав сел за стол, сняв коробку с торта. Марат напоминал бездушного робота. Он либо так глубоко ушёл в себя, либо всё ещё зол. Ярослав попытался прислушаться к соул-связи. Сейчас, когда они были так близко, он убедился в словах Бориса. Марат чувствовал вину. Это открытие серьёзно удивило. — Я не хотел переносить на тебя прошлый опыт, — всё же заговорил Марат, поставив на стол тарелочки для торта. — Но испугался. Его слова были пронзительно искренними, вымученными, словно саб думал о них весь день. Королёв снова замолчал и продолжил накрывать на стол. Ярослав не спешил высказываться, давая мужчине время собраться с мыслями и сказать то, что хотел. Марат разлил им чай и сел напротив него, замявшись на долю секунды. Ярослав тоже вспомнил их вчерашнюю сессию и ощутил, как жар бросился к щекам. — Мне стоило, наверное, просто поговорить с тобой и обсудить это, а не вести себя так грубо, — всё-таки продолжил Марат. — Меня не беспокоят сплетни, Ярослав. Но меня ужасает мысль, что ты можешь контролировать меня на работе. Поэтому давай договоримся. Ты никогда и никоим образом не будешь вести себя со мной в стенах института как Доминант. Хорошо? Ярослав видел, что этот спокойный тон даётся мужчине отнюдь не просто, поэтому не стал убеждать, что даже не думал о таком. — Хорошо. Обещаю. — Спасибо. Марат не выглядел успокоенным. Было что-то ещё. Ярослав чувствовал это, чувствовал какую-то преграду, которая мешает сабу спокойно выдохнуть и идти дальше. — Мир? — улыбнулся Ярослав. Марат натянуто улыбнулся в ответ, но кивнул. — Отлично. Тогда, если ты не передумал, я закажу нам два билета на вечерний сеанс в «Айконсе», — продолжил Ярослав, пытаясь нащупать ниточку, которая могла бы ему подсказать, что не так. — Да, хорошо. Короткие ответы саба ломали мозг. — Марат, — мягко попытался Ярослав. — Скажи мне, в чём дело. — Ты о чём? — Я чувствую, что что-то не так. Ты напряжён, скован и практически не смотришь на меня. Ты не веришь, что я могу сдержать слово? — попробовал Ярослав угадать. — Верю. — Тогда в чём дело? — В том, что, как оказалось, я не могу так легко разграничивать себя на саба и не-саба, — расстроенно произнёс Марат. Ярослав не понимал, что скрывается за подобным заявлением. Разграничить себя? Марат начал ощущать себя сабом и не может «выключить» это? Нулевой уровень не позволяет ему дистанцироваться от потребностей саба? Что-то было определённо не так, но Марат, похоже, не собирался делиться своими проблемами. Что могли значить эти слова? Разграничить себя? Зачем? Ярославу хотелось немедленно позвонить Коневу и потребовать ответа. Как ему себя вести? Продолжить расспрашивать или прекратить давить? Марат выглядел подавленным, но старался это скрыть. Он стал таким замкнутым, что это напрягало не на шутку. Ярослав коснулся его ноги своей, привлекая внимание. Марат вскинул на него вопросительный взгляд. — Ты доверяешь мне? — спросил Ярослав, когда мужчина сосредоточился на нём. — Скорее да, чем нет, — аккуратно ответил Марат, смотря с подозрением. — К чему этот вопрос? Ярослав поднялся, закрыл дверь в кухню на защёлку и подошёл к мужчине. Марат следил за ним с настороженностью и недоумением, но в его глазах не было страха, что радовало. Ярослав нагло оседлал мужчину, устроившись прямо на его бедрах. В глазах мужчины был такой шок, что было даже забавно. — Ч-что ты делаешь? — Марат занервничал от такой близости. — Наказываю, — спокойно ответил Ярослав. — За грубое поведение. Ты расстроил меня, Марат. Я хотел проигнорировать это, но тебе нужно наказание. Ведь так? — Я не думаю, что… Ярослав приложил палец к его губам, заставляя замолчать. Ему нравилось быть так близко к мужчине, видеть отголоски понимания в его расширенных зрачках. Марат нервничал рядом с ним, хотел отстраниться, но не мог на это решиться. — Думаю здесь я, — уверенно произнёс Ярослав, коснувшись пальцами напряжённой шеи мужчины. Марат смотрел с недоверием, даже дышать стал тише, словно всерьёз опасался чего-то. Но от его подавленного состояния не осталось и следа: он собрался, готовый в равной степени как скинуть его, хорошо врезав, так и подчиниться. Буря в его глазах завораживала, она затягивала в хаос эмоций, лишала рассудка. Ярослав крепко обхватил шею мужчины сзади, отрезая пути к отступлению. Марат не пытался вырваться из хватки или возмутиться, что подсказывало, что ему в самом деле нужно было взаимодействие с Домом. С нулевым уровнем наверняка сложно разграничивать степень вины, любое неповиновение может быть расценено сабом как то, что требует наказания. Ярослав надавил на шею мужчины сильнее и, притянув к себе, поцеловал. Проявить нежность не получилось: первое же прикосновение швырнуло его в водоворот эмоций. Ярослав с упоением исследовал чужой рот, слизывая сладость с губ. Он так желал этого, что на мгновение потерял связь с реальностью. Марат ответил на поцелуй, откликнулся, вцепившись в него, выплёскивая всё своё напряжение — агрессивный, жёсткий, голодный. Ярослав, почувствовав ответную реакцию, вцепился в волосы мужчины, подавляя, усмиряя дикий нрав саба. Вскоре мужчина сдался, отдавая бразды правления, но явно получая от этого не меньшее наслаждение. Такой восхитительно горячий, вспыхивающий, как спичка. В нём было слишком много страсти, которую забили в тёмный угол. Когда воздуха в лёгких стало не хватать, Ярослав отстранился, но не смог отвести взгляда от приоткрытых желанных губ. Хотелось большего. Взволнованное сердце мешало думать; мешало сосредоточиться и возбуждение, растекающееся по телу. Взгляд опустился ниже. Расстегнуть бы сейчас несколько пуговиц и прикоснуться к ключицам, оставив мокрый след на идеальном теле, раздеть и вытрахать все глупые мысли. Подняв взгляд, Ярослав окунулся в шальные глаза Марата и только тогда заметил, с какой силой мужчина сжимал его бока. Сильный, горячий, взбудораженный, весь его вид рождал столько пошлых фантазий, что голова шла кругом. — Кажется, наказание перестаёт быть неприятным, — выдохнул Ярослав. Марат не отстранялся, смотря на него в ответ словно выброшенный на берег неизведанной планеты. Затем потерянно заморгал, пытаясь развеять мираж, выглядя таким уязвимым. Ярослав не удержался и снова прикоснулся к губам мужчины, легко и невесомо. — Тогда мы не можем его засчитать, верно? Марат смотрел на его губы и вряд ли вообще понимал, о чём они говорят. — Так что в качестве наказания в следующую нашу встречу я вставлю в тебя анальную пробку, — продолжил Ярослав. — Ты будешь послушным сабом и будешь носить её, пока я не разрешу вытащить. — Я не думаю… — Думаю я, а ты делаешь, — напомнил Ярослав, недовольный тем, что его решение снова пытаются оспаривать. Инстинкты требовали быть жёстче, наказать саба, как положено. — Будешь дальше спорить — я могу ведь и добавить наказания, — вкрадчиво пообещал Ярослав, предупреждающе схватив мужчину за горло. Марат был недоволен таким раскладом, но больше не пытался установить свои правила, а что ещё лучше — не пытался сбросить его руку. Ярослав снова прислушался к их связи, удовлетворённый тем, что саб стал чувствовать себя лучше. Вот значит, каково это. Нулевой уровень. Все чувства на пределе. Полное подчинение Доминанту на инстинктивном уровне. Грубость в сторону Доминанта саб расценивал как собственный промах, и никакие доводы разума тут не работали. Ярослав встречался с подобным. Когда саб, не справившись с его указаниями, начинал винить себя, ухудшая собственное самочувствие. Ему требовалось наказание, чтобы вернуться в норму. Но ещё ни один саб не реагировал так на мелочь вроде той, что случилась в институте между ним и Маратом. И вывод напрашивался сам собой: либо во всём виноват нулевой уровень, либо пробудившийся саб Марата ещё не стабилизировался. — Ты понимаешь, что с тобой происходит? — спросил Ярослав, желая убедиться, что и саб понимает серьёзность происходящего. Он ласково погладил кадык мужчины, не надавливая, осторожно, но давая почувствовать свою силу. — Нулевой уровень, — тяжело и обречённо вздохнул Марат. Конечно, он знал. Ярослав же пытался понять, что ему делать. Этот самый нулевой уровень ставил его самого в тупик, вынуждая наказывать даже тогда, где в этом не было необходимости. — Моя ос-валентность делает меня рабом в любых отношениях. Даже не поспоришь. — Пока я не привыкну к тебе как к Доминанту, меня продолжит штормить, — произнёс Марат прямо. Он знал свои слабые стороны, но не собирался сдаваться. Его решимость бороться в любых обстоятельствах уже в который раз восхищала. Ярослав не был уверен, что на его месте смог бы так же. — Чем чаще мы будем взаимодействовать как осмэны, тем быстрее я смогу адаптироваться и не реагировать на малейшее твоё недовольство. Верю, что ты не будешь пользоваться моим состоянием, — смотря прямо в лицо, Марат даже не пытался отвести взгляд, что говорило о его огромной силе воли. Он знал, что слаб перед любым Доминантом. Знал, что его будет ломать, если он не оправдает ожидания Доминанта. Но всё равно смотрел открыто, уверенно, с вызовом. — Постараюсь оправдать твоё доверие, — убирая руки, произнёс Ярослав со всей серьёзностью и соскользнул с колен мужчины. — Ты можешь использовать стоп-слово? Мысль, которая пришла в голову, ужасала. Что, если с нулевым уровнем Марат не может останавливать Доминанта даже без Приказа? — Да. Всё не настолько плохо, — понял Марат ход его мыслей. — Ты промолчал. Сейчас, — напомнил Ярослав про поцелуй, которого мужчина не стал избегать. — Промолчал. Они смотрели друг на друга, читая между строк. Ярослав постарался сдержать глупую улыбку. Значит, Марату это тоже нравится, саб не собирался делать вид, что притяжения между ними не существует, считая всё это «гейским». — Ты смелее, чем я думал, — всё же произнёс Ярослав. — Или глупее, — не согласился с ним Марат. Спорить Ярослав не стал, решив, что время покажет, кто из них был прав. Открыв дверь кухни, он вернулся за стол. Каждый из них всё ещё был слишком погружён в свои мысли, но прежней безысходности не было. Присоединившийся к ним Борис разогнал остатки мрачной атмосферы. Сначала в присутствии сына Марат выглядел скованным и напряжённым, но, убедившись, что единственный за столом Доминант ведёт себя прилично, расслабился. Остаток вечера прошёл вполне мирно и дружелюбно, даже уходить не хотелось. Но Ярослав всё же понимал, что и так обнаглел через край. До двери его провожал Марат. Его снова хотелось поцеловать, но теперь останавливало наличие Бориса в квартире. Рисковать Ярослав не стал, поэтому попрощался сдержанно, как и Марат. Выйдя из подъезда, он снова почувствовал себя взбудораженным. Каждая встреча с Маратом цепляла что-то внутри, заставляла реагировать, будила инстинкты и вызывала стойкое желание вернуться обратно. Выдохнув со смешком, Ярослав спрятал руки в карманы и направился к машине, но неожиданно почувствовал чей-то пристальный, липкий взгляд. Резко обернувшись, он осмотрелся по сторонам. Ничего подозрительного. Пустой двор, аккуратные скамейки, голые деревья и шуршащий ветер, который закручивал воронки пыли у края детской площадки. Ярослав никогда не был впечатлительным, но от царапающего ощущения чужого взгляда стало неуютно. Захотелось сорваться с места и убежать как можно дальше, но он заставил себя не двигаться. За ним кто-то следил, это было так очевидно, что Ярослав почувствовал накатывающий волнами страх. Он помнил эти ощущения, помнил каждой клеточкой своего тела, и от этого хотелось кричать.