***
Вообще-то, Рюджин нравилось делать Черëн приятно. Видеть её пылающее ярким розовым заплаканное лицо, пока она покрывает её тело укусами. Ловить нуждающиеся взгляды, а после горячо целовать. Слушать её сладкие стоны, мокрые всхлипы и тихий скулёж, пока она входит в неё двумя пальцами. Доводить до оргазма, до дрожи в ногах и звёзд перед глазами, а потом мягко гладить по огненным волосам.***
Черëн ненавидит себя за то, что позволила чувствам взять над ней верх, за то, что так легко влюбилась. А разлюбить Рюджин тяжело. Невозможно, практически. Точно не тогда, когда умелые движения тёплых рук старшей раз за разом подводят её так близко к краю этой вселенной. И, в итоге, толкают в чёрную бездну жалкой, никому не нужной, влюблённости. Черëн ненавидит себя за то, что согласилась на этот подозрительный, но такой заманчивый, уговор. «Я списываю у тебя домашку, а потом дарю незабываемый оргазм», – так назвала это Рюджин, когда в первый раз предложила едва знакомой одногруппнице сделку. Черëн согласилась. А потом им обеим понравилось. Они стали зависимы от секса друг с другом. Пусть он и был лишь своеобразной платой за услугу. И соглашение продлилось на неопределённое время. Впрочем, оно действует и сейчас, спустя полгода их взаимовыгодных отношений. И с каждым новым днём, с каждым криком, который она издаёт, прыгая в эту пропасть, Черëн становится невыносимо плохо. До колючего комка различных эмоций, туго стягивающего её живот. Черëн больше так не может. Она не может продолжать спать с Рюджин. Но она также не может прекратить это. Не хочет. Как она будет жить без этих привычных её телу приятных ощущений? Она не сможет отказаться от них, даже если захочет, даже если эти приятные ощущения больно ковыряют заточенным лезвием ножа в её груди. Черëн думает, что однажды задохнётся под грузом собственных чувств. Так было бы лучше.***
Всю дорогу до съёмной квартиры старшей девушки молчат. Черëн молчит, потому что ей неловко, Рюджин – потому что расслаблена. Она сжимает ладонь рыжеволосой, как бы невзначай мягко проводя большим пальцем по нежной коже, и от этого та начинает нервничать ещё больше. Тишина, однако, мгновенно испаряется, стоит им оказаться в знакомом помещении. Черëн оказывается грубо прижатой к стене настойчивой хваткой чужих рук, которые сжимают её собственные у неё над головой, и позволяет себе вновь нырнуть в пучину животного удовольствия. Как бы ни уговаривала себя, она не может отказать Рюджин, отказаться от Рюджин. Брюнетка жадно терзает её губы, поглощая каждый слетевший с них стон, очерчивает кончиком языка верхнее нëбо и переплетает его с чужим, вступая в условную битву за главенство, где тут же получает его. Младшая с тихим всхлипом сдаётся и позволяет увести себя в комнату, где её укладывают на широкую кровать. Рюджин нависает над её нуждающимся телом, мажет губами по линии челюсти и спускается на шею, где девушка особенно чувствительна, втягивая нежную кожу в рот и оставляя на ней алеющие укусы. Черëн извивается под ней, постанывая, и недовольно ворчит, когда Рюджин отстраняется, усаживаясь на колени между её бёдер, предусмотрительно раздвинутых в стороны. – Я получила хорошую отметку благодаря тебе, – начинает Шин, из-под трепещущих ресниц наблюдая за реакцией младшей, когда она проводит большим пальцем по промежности той, мягко массируя набухший клитор, – стоит ли мне как следует отблагодарить тебя за это? Черëн не сдерживает тягучий стон, на что брюнетка улыбается, и вглядывается в её глаза. «Это то, чего ты хочешь?» – задаётся вопросом она, но потом понимает, что и сама не против надвигающейся горячей игры. – Пожалуйста? – Откликается она, нетерпеливо двигая тазом в попытке угнаться за редкой лаской. – Отлично, – шепчет Рюджин ей в губы, когда вновь наклоняется, чтобы усеять её ключицы поцелуями, – позволь мне позаботиться о тебе. Неожиданно отчаянные слова тонут в громком стоне Ли, когда её сосок оказывается зажатым между чужих зубов. Рюджин слегка оттягивает его, а потом выпускает изо рта, только чтобы в следующее же мгновение успокаивающе поцеловать и обвести горячим языком. Свободная ладонь ложится на другое полушарие груди, аккуратно проводя по розовой горошинке пальцем. Черëн шумно отзывается на каждое прикосновение, и Шин спускается губами дальше, теперь выцеловывая подтянутый живот с едва заметными очертаниями пресса и тазовые косточки. Она лежит с задранной толстовкой, открывающей вид на её вздымающуюся грудь, в милой коротенькой юбочке, и выглядит так чертовски невинно и пошло одновременно, что голова идёт кругом. – Ты такая красивая у меня, – лепечет она с улыбкой, когда чужое лицо искажается в примеси различных эмоций. – Не дразни меня, – хнычет рыжеволосая, легонько пиная её бедро лодыжкой. Рюджин хихикает, но прислушивается к просьбе, сгорая от желания сделать девушке приятно, и немного отступает от неё, чтобы стянуть с её ног тонкую капроновую ткань колготок вместе с бельëм. Черëн тихо ахает и разводит бёдра ещё шире, призывая брюнетку к действиям. Та едва сдерживает хитрую ухмылку и ложится на живот, устраиваясь между ног девушки. Рюджин приподнимает подолы чужой юбки и, не медля, касается губами клитора, посасывая. Сверху слышится восторженный писк, и это заставляет девушку приковать взгляд к младшей, продолжая свои действия. Влажный язык обводит вход, дразняще скользя по половым губам, но не проникая внутрь, выводя Черëн из себя. Тугой узел внизу живота слишком настойчиво давит на неё, чтобы она была терпеливой. К счастью, девушка всегда знает, как заставить Рюджин передумать. – Пожалуйста, – срывается с её покусанных губ, когда она стеклянными глазами смотрит на старшую, так правильно выглядящую между её разведённых ног, – пожалуйста, Рюджин. Я больше не могу терпеть. Это срабатывает. Как всегда. – Чëрт, – шипит Шин, прежде чем проникнуть языком в разгоряченное женское тело. На самом деле, она давно раскусила коварный план рыжеволосой, но она ничего не может с собой поделать и сдаётся под её мольбами. Как всегда. Черëн благодарно стонет, готовая раствориться в ласках чужого языка, но чудо не длится достаточно долго, так, как хотелось бы, и Рюджин отстраняется. Какой раз за день. – Прости, детка, – Шин виновато улыбается и успокаивающе поглаживает мягкую кожу чужих бёдер, втирая в неё хаотичные круги, – могу я спросить у тебя кое-что? Черëн борется с гортанным рёвом, рвущимся наружу от досады, но заинтересованно поднимается на локтях, заглядывая в глаза брюнетки. – Как насчёт, м-м... – Рюджин покусывает губу, немного нервничая, в хорошем смысле, и тянется к ящику маленькой тумбочки, что-то оттуда доставая, – воспользоваться этим? О. Черëн распахнутыми глазами смотрит на загадочный предмет в её руках, и, чëрт, это страпон. Внезапно её накрывает волной прежней ненависти к себе. Почему всё снова заходит так далеко? И почему она всегда соглашается? Ли отстранённо смотрит на игрушку в руках старшей, переводя взгляд на её встревоженное лицо. – Это слишком для тебя? – Голос звучит слишком бархатно-мягко, а в глазах слишком много тепла и нежности, – Я пойму если ты откажешься, всё в порядке. Черëн понимает. Она не в силах отказаться, когда на неё смотрят таким взглядом, пусть и фальшивым, глубокие карие глаза. Хотела бы она назвать их родными. Но их с Рюджин не связывает ничего, кроме обалденного секса. Не должно связывать. Черëн понимает. – Нет, я хочу, – Черëн звучит слишком нетерпеливо, к собственному удивлению, как отчаявшийся оленёнок хлопая блестящими глазами, – чëрт, Рюджин, пожалуйста... Рюджин сдавленно стонет и торопливо поднимается на колени, стягивая с себя джинсы и закрепляя на талии и бёдрах ремни от игрушки. Она ошеломлена тем, что девушка так быстро согласилась. С другой стороны, она всегда соглашается, чем сводит Рюджин с ума. Невозможно быть такой прекрасной, Ли Черëн. Невозможно влюбляться в тебя ещё сильнее. – Ты точно уверена? – Переспрашивает Рюджин, пока размазывает по всей длине фаллоимитатора ванильную смазку. Ваниль ассоциациируется у неё с Черëн – такая же нежная и сладкая. Вместо ответа рыжеволосая уверенно кивает, ëрзая на кровати. Рюджин подкладывает ей под поясницу мягкую подушку и на секунду встречается с ней взглядом. Взгляд Черëн как обычно нечитаемый, но Рюджин клянётся, что близка к тому, чтобы полностью его разгадать. – Не хочешь снять толстовку? – Спрашивает она. Черëн теряется под чужим пристальным взглядом и неожиданным вопросом, но задумывается. В кофте ей, определённо, станет невыносимо жарко, но она находит в этом что-то, что не даёт ей снять толстовку. Возможно, она хочет ощутить как можно больше всего, хочет заблудиться в этих ощущениях и вывести себя на слезы; ей нравилось плакать из-за Рюджин, от этого сердце сжималось, но не от досады, а от ярких эмоций. Она отрицательно трясёт головой. – Просто трахни меня уже, – срывающимся шёпотом просит она, – давай, сделай это. Черëн чувствует, как от собственного несдержанного тона в груди неприятно саднит, но она ничего не может с собой поделать. Блять, она вообще неподвластна самой себе, когда дело касается Рюджин. Она так ненавидит это. Рюджин подползает ближе к девушке, и та захватывает её в воображаемый плен, сцепляя ноги за чужой поясницей. Она пристально смотрит на напряжённое лицо Черëн, брови которой сосредоточенно сведены к переносице, и медленно вводит фаллоимитатор, полностью проникая и останавливаясь. – Как себя чувствуешь, детка? – Осторожно спрашивает она, боясь лишний раз пошевелиться и принести малейший дискомфорт девушке. Та, однако, слегка дёргается вниз, чтобы самостоятельно опуститься на заполняющую её игрушку. С её губ слетает очаровательный стон, кружащий голову. – Хорошо, ты.. – Она прерывается на то, чтобы откинуться обратно на подушку и сделать свой самый глубокий вдох, – ..ты можешь двигаться. Рюджин завороженно смотрит ей в глаза и наклоняется вперёд, опираясь на локти, чтобы поцеловать. Черëн под ней едва заметно подрагивает, и Шин надеется, что это от наслаждения. Она целует её нежно и чувственно, но быстро и требовательно, и на пробу двигает бёдрами, чуть отстраняясь и затем толкаясь внутрь. У Черëн кружится голова. В один миг она вдруг оказывается будто в вакууме, все звуки сливаются в неразборчивый шум, а перед глазами предстаёт белый фон. Все переживания и сердечные терзания отходят на задний план, и она забывается в приятных ощущениях, что дарит ей старшая. Рюджин двигается всё ещё медленно, но уже более уверенно, плавно качая бёдрами и погружаясь в рыжеволосую по самое основание. Обильное количество смазки так громко хлюпает в образовавшейся тишине из женских вздохов и стекает с её тела на простынь, что становится неловко, но это последнее, о чëм сейчас думает Черëн. Ей нужно больше. – Быстрее, – обращается она к брюнетке, тихо простонавшей от чужой настойчивости. Черëн так нуждается в ней. – Пожалуйста... Старшая зарывается носом в чужую шею, целуя солоноватую от пота кожу, и ускоряет движения, выбивая из Ли мелодичные стоны. Рыжеволосая хватается за неё, с силой давя пальцами на спину, что наталкивает Рюджин на то, чтобы снять футболку и откинуть её в сторону, давая волю рукам Черëн. Ощущение чужих ногтей на собственной коже, покрывающейся красными полосами, просто нереально. Рюджин бы так всю жизнь провела. Только бы Черëн позволила. Рюджин встаёт с локтей, позволяя воздуху холодным потоком накрыть чужую исцелованную кожу, и хватается за талию младшей, крепко впечатываясь пальцами в нежную кожу. Она плавно выходит из разгоряченного тела той, а потом резко толкается, проникая до упора. Черëн вскрикивает, пытаясь унять дрожь в ногах, которые предательски расцепляются и соскальзывают с чужих бёдер, и Рюджин понимает, что на верном пути к самому настоящему взрыву. – Пожалуйста, Рюджин, – голос срывается. Черëн отчаянно пытается притянуть к себе старшую, сейчас особенно остро нуждаясь в её тепле, не позволяя горячим слезам покинуть её глазницы, – Рюджин, я- – Тише, тише, крошка, – успокаивает её старшая, слегка замедляясь и снова приникая к чужому телу, закрывая его от всего постороннего; она нежно касается ладонью еë розоватой щеки, проводя по ней подушечкой большого пальца, – ты такая молодец, моя милая, такая умница. Рюджин, кажется, пыталась успокоить младшую, но ей это никак не помогло. С губ слетел слабый всхлип. – Я так люблю тебя, малышка, – Шин продолжает покачивать тазом, мягко усеивая чужое лицо поцелуями и грея его в ладонях, – милая моя... – Рюджин... – «Зачем? Зачем ты говоришь это?» Неозвученные слова мешаются с громкими мыслями в голове, больно отдавая пульсациями, и Черëн не справляется с ними, как делала это раньше. В этот раз она заплакала. Жгучие слезы потекли по щекам стремительными ручейками, обжигая чужие руки. Рюджин застыла, как вкопанная, не веря в происходящее. Её пальцы плавились под блестящими каплями, а сердце, видимо, решило последовать их примеру, гулко выбивая в груди бешенный ритм. – Черëн, почему..? – Ты, – девушка в очередной раз всхлипывает и пытается досуха вытереть покрасневшее лицо дрожащими руками, заставляя Рюджин убрать свои, – зачем ты постоянно говоришь это? – Что? – Что любишь меня. Земля уходит из-под ног. – Ты ведь не на самом деле так считаешь, ты просто пользуешься мной, – мысль о том, что, вообще-то, она могла отказаться от этого всего, прилетает в голову Черëн, но так же быстро испаряется, потому что нет, она не могла, – ты не любишь меня, Рюджин, хватит лгать. Но Рюджин вдруг чувствует, что должна вернуть её обратно. Девушка гладит руками чужие бëдра, пытаясь согреть, и хаотично покрывает кожу извиняющимся поцелуями. Чëрт, она такая глупая. – Люблю, Черëн, – Рюджин приковывает взгляд к тёмным глазам снизу, пытаясь донести до них своë сожаление в полном объёме, – я говорю, что люблю тебя, потому что правда люблю. Рыжеволосая на секунду задерживает дыхание, а потом её охватывает новая волна плача. Рюджин не может успокоить её, как бы ни хотела, но она должна. – Я такая дура, милая, прости. Мне стоило объясниться намного раньше. – Рюджин борется с тяжестью в лёгких, едва вдыхая спертый воздух, – Для меня всё это было настоящим с самого начала, детка. Я думала, ты знаешь. Хочется взлететь высоко на небеса, а потом со стремительной скоростью провалиться под землю в надежде найти там ад. Но Черëн просто смотрит на старшую доверчивым, наивным взглядом. – Я так люблю тебя, Черëн-и, чëрт. Я сожалею, что заставляла тебя мучаться подобными мыслями всё это время. Я просто боялась... – А чего она боялась? Это ведь Черëн. Еë Черëн. Рюджин выглядит до невозможности честной, как дяденька с конфеткой, и Черëн хочется ей поверить, наплевав на то, что её могут увезти далеко в дремучий лес. По ощущениям, она уже давно там живëт. – Скажи это ещё раз, – шёпотом просит она. Рюджин дважды повторять не надо. – Я люблю тебя. Черëн идёт на риск. Она верит. – Правда? – Да, правда. Я тебя люблю, очень сильно, ты бы знала как. Рюджин улыбается ей так очаровательно волшебно, что не поверить просто невозможно. – Рюджин, ненавижу тебя, чëрт, – младшая притягивает девушку к себе, крепко обнимая за шею и вдыхая запах чужих волос; ей требуется некоторое время в тишине, с этим дурманящим ароматом, – ты ведь знаешь, что я тоже тебя люблю? – Наверное? – Робкий звук исчезает за ухом рыжеволосой, щекоча. – Я люблю тебя, Шин Рюджин. Черëн признается в этом, впервые вслух, и на душе становится гораздо легче, она будто высвобождается из оков. Отчего-то тянет смеяться. Девушки хихикают друг другу в шею, отчаянно прижимаясь ближе, с мыслью о том, что, оказывается, не надо иметь много смелости, чтобы быть счастливыми. Рюджин пытается выбраться из цепкой хватки младшей, чтобы посмотреть ей в глаза, но случайно дёргает бёдрами, вызывая скулёж снизу. – Ох, прости, – она неловко улыбнулась, – нам лучше закончить, верно? – Вообще-то, – Черëн облизывает губы, в то время как старшая неотрывно следит за её языком, – я всё ещё не получила свою награду. Оу. – Хорошо, тогда.. – Шин просто немного растерялась; нельзя судить её за это, после того, как она призналась в любви, на что ей (вообще-то!) ответили взаимностью, – ..тогда я продолжу. Черëн мягко улыбается брюнетке. Рюджин обхватывает одно из её бёдер руками и поднимает так, чтобы нога легла на плечо. Младшая закусывает губу, и это является отправной точкой. Рюджин начинает осторожно покачивать тазом, вслушиваясь в мелкие всхлипы Ли, но вскоре набирает скорость, получая в награду блаженные стоны. Она придерживает талию рыжеволосой одной рукой и обнимает её бедро другой, выводя на коже языком мокрые узоры. Теперь, когда она точно уверена в чувствах младшей, смотреть на неё, рассыпающуюся на мелкие крупинки сахара, вдвойне крышесносно. Черëн трясёт от приближающегося оргазма, который они так нещадно откладывали, её руки крепко сжаты в кулаки, комкая свежее постельное бельё, и она явно борется с тем, чтобы закрыть глаза в наслаждении. Но вместо этого она смотрит на Рюджин мутными глазами и трепещет от их затянувшегося зрительного контакта. Рюджин чувствует, что готова раствориться в темноте этих шоколадных глаз. Мышцы горят от усталости, но девушка не смеет остановиться, совершая резкие хаотичные толчки. – Ах, Черëн-и, – особенно грубый толчок заставляет рыжеволосую вскрикнуть, эхом отзываясь в голове старшей, – ты такая милая. Нежная похвала на фоне яростных движений внутрь её тела заставляют Черëн отправиться на небеса и утонуть там в вате белоснежных облаков. – Рюджин, – так хочется поделиться этими прекрасными ощущениями, донести до девушки, как ей сейчас хорошо, – Рюджин. Но та, похоже, уже знает. – Давай детка, – Рюджин хватает ртом воздух в попытке отдышаться, чувствуя, как ноги начинают затекать, – ты же так хотела этого, давай. Она нежно оглаживает её ногу, целует под коленкой и полностью сосредотачивается на том, чтобы довести рыжеволосую до конца. Черëн тихо скулит, каждой клеточкой тела ощущая быстрые движения игрушки внутри себя, и мысленно готовится в очередной раз спрыгнуть в манящую тёмную бездну. Она вскрикивает, содрогаясь, и кончает неожиданно для самой себя, когда Рюджин вдруг кусает её в чувствительный участок на бедре. Темноволосая перед ней расплывается в одно мутное пятно, и Черëн на секунду даже забывает её имя. Рюджин пристально наблюдает за её телом, впитывая каждое движение и эмоцию, и отправляется следом за младшей, в пучину нахлынувших чувств. Она медленно вынимает из девушки фаллоимитатор, отцепляя ремни и отбрасывая его в сторону, и наклоняется к Черëн за поцелуем, придавливая её своим весом. Их губы сплетаются в медленном танце, громко причмокивая, пока девушки блаженно мычат в поцелуй, отходя от оргазма и возвращаясь в реальность. Дышать всё ещё тяжело, поэтому они неловко отстраняются, прижимаясь лбами и соприкасаясь кончиками носов. – Ты как? – Спрашивает Рюджин, стирая пальцами остатки высохших слез на чужих щеках. – Волшебно, – тихо шепчет Ли, подаваясь навстречу нежным прикосновениям, – но это не отменяет того факта, что ты дурочка, Шин Рюджин. – Девушка резко распахивает глаза и с упрёком смотрит на старшую. Рюджин закусывает губу, неловко улыбаясь, и зарывается лицом в её шею, чтобы избежать пристального взгляда. – Прости. Черëн тихо вздыхает, всматриваясь в белизну потолка, и крепче обнимает девушку, зарываясь одной ладонью в шёлковые пряди её волос. – Всё в порядке, – младшая на секунду задумывается, и её губы расплываются в счастливой улыбке неверия; а потом её вдруг осеняет, – Рюджин... Рюджин, полгода наших странных отношений были для тебя настоящими, но при этом ты каждый раз списывала с моей тетради?! Рюджин съеживается от каждого последующего слова, произнесённого сквозь стиснутые зубы. Хватка на её теле вдруг становится сильнее, и она понимает, что Черëн сейчас очень зла. – Прости, – пищит она, едва ли не застревая в чужих тисках, но выбирается на свободу и вскакивает с кровати, складывая руки в извиняющемся жесте и часто кланяясь всем корпусом, пока отступает всё дальше от рыжеволосой, – прости меня, милая, прости, пожалуйста! – Шин Рюджин! – Кричит Черëн вслед удаляющейся фигуре, садясь в кровати, но приятная усталость берёт над ней верх, заставляя упасть обратно головой на подушки, и она сдаётся, мягко опуская трепещущие веки. «Боже, в кого я влюбилась», – проносится у неё в голове перед тем, как она ощущает тяжесть чужого знакомого тела рядом с собой. Тëплые ладошки Рюджин неуверенно касаются её талии, укрывая её одеялом и окутывая своей нежностью, и Черëн как никогда остро вспоминает, что бессильна в руках Шин. «По-другому и быть не может», – Черëн приходит к единственно верному умозаключению и получает в награду невесомый поцелуй в висок.