Written All Over Your Face

Статистическая вероятность, что Симон и Вильгельм встретятся сегодня в Sainsbury’s Local была равна нулю. Но все-таки?.. Вильгельм редко посещал этот магазин, предпочитая Morrisons за углом — просто потому что привык туда ходить. Но после занятий он был настолько увлечен раздумьями о своей глупости и нерешительности, что свернул не туда. Хотя в тот момент, когда Симон ошарашенно на него смотрел, но пытался вести себя как обычно, он подумал, что ноги привели его к его мыслям. А все они были только об этом парне — стоило наконец-то признаться. Когда Генри предложил Симону работу, он обрадовался, что теперь будет каждый день ходить мимо Манчестерской Академии, одной из любимых его концертных площадок. Раньше он работал недалеко от университета Метрополитан — в Tesco Express, но уже несколько раз пытался оттуда уйти из-за коллектива и нескольких не самых приятных случаев с покупателями. Так что предложение Генри выглядело весьма заманчиво. И все же это был его первый день в месте, куда Вильгельм почти не заходил. Симон медленно выдохнул, прокручивая в голове сценарии, что еще может пойти не так, и понимал: ему надо вести себя как ни в чем не бывало. Поэтому он многозначительно взглянул и кивнул на сэндвич и апельсиновый сок в руках Вильгельма. Ему нужно было их пробить, а Вилле должен был за них заплатить и освободить место для следующего покупателя. О том, уйдет он или нет, Симон не хотел думать. — Да, вот, — поспешил Вильгельм. Ноги у него были ватными — как и руки. Он слышал недовольство какого-то мужчины в конце очереди, но вполуха. — Извини. Симон чуть не закатил глаза от смеха, не позволяя себе эти эмоции. Почему-то казалось, что здесь он не смеет быть собой — однако никто ему об этом не говорил. Он придумал эти правила сам или же был слишком травмирован прошлым местом работы, где требовалась наигранная вежливость — до зубового скрежета. — Ты слишком часто извиняешься передо мной, тебе не кажется? — постепенно к Симону начинала возвращаться уверенность. Он взял товары в руки и улыбнулся. — Да, но мы же в Англии. Здесь все извиняются, — Вилле пожал плечами, тоже расплывшись в довольной улыбке. Секунды потрясения от неожиданной встречи были позади — он тоже расслабился. У Вилле было столько вопросов, которые он хотел задать прямо сейчас, но за ним стояла очень недовольная женщина лет пятидесяти. Она изо всех сил делала вид, что не замечает, что парни знакомы. Еще секунда — и она бы гневно взорвалась из-за томительного ожидания. — Вам нужен пакет? — Симон поторопился пробить ее покупки, но это не спасло Вильгельма от того, что она вытеснила его вперед. На вопрос Симона женщина лишь прокашлялась и кивнула в знак подтверждения. Это было странно, и в то же время забавно. Парни переглянулись, и их взгляды покупательнице тоже не понравились. Она недовольно фыркнула, но быстро собрала продукты в пакет и с важным видом прошла к выходу. Вилле продолжал стоять у кассы, словно еще не успел собрать купленные товары — хотя он даже не сложил в свой шоппер ни сэндвич, ни сок — они остались у него в руках. Вилле понимал, что Симон не должен на него отвлекаться — очередь на кассе длинная, да и кто он вообще такой? Просто парень с вечеринки, который не взял его номер и теперь на что-то надеется. В этот же момент подошла очередь следующей покупательницы — миловидной бабушки. Она не торопилась — в корзине у нее была бутылка молока, баночка клубничного джема и пачка масла. Доставала она их так неспешно, что Симон и Вильгельм вновь непроизвольно друг на друга посмотрели. — Совсем я медленной стала, — себе под нос проговорила пожилая женщина, но также мягко добавила: — А вы, молодой человек, все не уходите, вы явно что-то забыли? Вильгельм не сразу понял, что вопрос адресуется ему. Конечно же, он забыл. И забыл еще вчера. Все уставились на него, и только тогда он понял, что бабуля не просто так целую вечность выкладывает из корзины свои продукты. — А может все-таки будете побыстрее? — вдруг крикнул тот же недовольный мужчина, но голос Вилле его перебил. — Когда ты заканчиваешь? — он обратился к Симону. — Смена до девяти, — без удовольствия ответил он. — Но… через полчаса у меня будет перерыв. Дождавшись, пока Симон ответит, бабушка придвинула к нему свои покупки — давая знак, что наконец-то готова. Она ждала подходящего момента, чтобы они наконец-то смогли поговорить. — Договорились, — Вилле принял ответ как предложение его подождать. Он с удовлетворением кивнул и сделал пару шагов назад — глупо было бы продолжать стоять у кассы, отвлекая Симона или раздражая покупателей. Вилле бегло взглянул на часы и понял, что собирался заглянуть в библиотеку, но план потерял актуальность. Он вышел из магазина и сел на лестничные ступеньки. К счастью, сегодня не было дождя, светило капризное солнце — и было достаточно сухо. Но уже чувствовалось приближение глубокой осени. Мимо Вильгельма проходили люди — самые разные — кто-то спешил на учебу, кто-то с нее. Были и те, кто шел медленно, всматриваясь в каждое здание — точно туристы. Вилле смотрел на них всех и думал, что мог бы также пройти мимо. Ему нравилось думать, что они встретились во второй раз не случайно — раньше он связывал такие совпадения только с чем-то плохим. Чему-то ужасному иногда суждено было произойти — сколько бы в голове ты не прокрутил вариантов по предотвращению. Хорошее же случалось только тогда, когда ты приложил к этому усилия, выстрадал счастье — по другому никак. Но что-то начинало меняться. Вилле открыл крышку сока и сделал глоток, а затем откусил от сэндвича, а потом еще раз. Он надеялся, что полчаса пройдут быстро, но не думал, что настолько. Уйти в свои мысли и вести тот самый разговор, который он постоянно с собой вел после смерти Эрика, было нетрудно. Это уже не первый раз помогало убивать время — а иногда и нарастающую тревожность — но сейчас ожидание действительно томило. — Не занято? — Симон спрыгнул с одной ступеньки рядом с Вильгельмом, который доедал последний кусочек сэндвича. Вся лестница была свободна: покупатели иногда то поднимались, то спускались, но дурацкий вопрос вырвался сам собой. Последние полчаса Симон думал о том, что тридцать минут ожидания — это долго. Они могли договориться встретиться где-нибудь в другом месте в другое время или же все-таки обменяться номерами телефонов. Ждать — это уже другой уровень, они на него еще не вышли. Но спеша на улицу, Симон все же надеялся, что его ждут. Хотя он и пытался подготовить себя к тому, что парень ушел — мало ли, появились дела или что-то случилось. — Вот она, — Вилле вытер от крошек рот и той же рукой указал на проходящую мимо женщину, явно не подозревающую, в чем ее хотят уличить. — Сказала, что скоро вернется, чтобы занять именно это место. Но думаю, мы успеем до ее возвращения. И он рассмеялся, запрокинув голову. Некоторые пряди врассыпную упали на шею, обрамляя лицо. Симон моргнул от неожиданности и расплылся в улыбке. Ему нравилось, как парень себя вел и как шутил — если проводить обеденный перерыв, то только с кем, кто заставляет тебя смеяться. — У меня есть минут двадцать, — Симон опустился ниже и сел рядом с Вильгельмом. — Точно успеем? — Это больше, чем наши вчерашние разговоры. Все вместе взятые. — И правда, — Симон весело сверкнул глазами и открыл упаковку салата с макаронами. — Я должен был догадаться, что мы встретимся на кампусе. За те полчаса у кассы Симон думал не только о том, что его могут не дождаться, но и том, что зря он решил, что если Вилле не взял его номер, а Симон ничего не предпринял, то они не встретятся. Так что никакая это не судьба, даже не случайность — закономерность. Всего лишь. — На самом деле нет, — Вильгельм повернулся к Симону в тот момент, когда он запустил в рот вилку с салатом. — Я никогда сюда не захожу. — Почему? — Симон пытался прожевать. — Morrisons мне нравится больше, — он знал, что звучал глупо, но это было правдой. — Надеюсь, я не задел твои чувства. Симон чуть не подавился — ему захотелось несильно толкнуть парня в знак нелепости сказанного, как толкнул бы Аюба или Рош, когда те мерзко шутили и все равно ждали, что он засмеется. Но Симон не мог так сделать с Вильгельмом. Он не был ему настолько близким другом. Был ли он вообще другом? По телу пробежали мурашки. — Это был юмор на грани, — довольно ответил Симон и съел еще немного салата. — Так почему ты зашел сюда? — Задумался, — это тоже было правдой. Но почему он задумался, Вильгельм решил не говорить, чтобы не смущать Симона вновь. Он видел, как загорелись его щеки. И как при улыбки на них проявлялись ямочки. Так нежно и красиво. — О чем? — это был логичный вопрос в продолжение разговора, но Симон запнулся, и проглотив еду, вновь расплылся в улыбке и вполоборота взглянул на Вильгельма. Тот сидел полностью повернувшийся к нему, но руки у него были сложены на груди — лишь иногда он их опускал, гнул пальцы. Но было видно, что ему все еще сложно открыться полностью — даже несмотря на шутки. И, конечно, это было абсолютно нормально — когда только узнаешь человека, очень сложно быть всецело собой. — Скорее — о ком, — в очередной раз Вильгельм развел руки. Ладони упирались в холодные ступеньки лестницы, а взгляд был направлен на Симона. — Наверное, об Августе? Когда вы вчера уезжали, ему было не очень, — Симон был готов отомстить за шутку про «задетые чувства». Он почти доел, и отложив в сторону коробку с едой, повернулся к Вильгельму. — С ним все нормально, — Вилле даже не понял, что Симон решил над ним подшутить. Более того — вряд ли в скором времени Августу станет лучше, пока он не начнет терапию и не откажется от наркотиков. А Вильгельм просто будет держать его в поле зрения, увозить домой, когда надо, и говорить остальным, что все в порядке. — Я пошутил, — Симон почувствовал себя еще глупее от того, что ему пришлось произнести это вслух. — Я… Пришла очередь Вильгельма краснеть. Он все еще боролся с тем, что каждый счастливый или просто приятный момент мог в любую секунду привести его в самый темный угол подсознания. Симон упомянул Августа, и он сразу же вспомнил Эрика. Вселенская грусть окутала его разум, но впервые ему захотелось вырваться из нее, слыша негромкий ласковый голос незнакомца с вечеринки. Хотя теперь так уже нельзя было говорить. — Я думал о тебе, — взгляд Вильгельма перестал блуждать. Он говорил спокойно и прямо, поймав взгляд Симона. Притворяться и юлить больше не хотелось. — Оу, — первое, что вырвалось у Симона, хотя он и знал ответ. Подобная прямота его восхитила, но нужно было ответить так, словно он ожидал это услышать. Но Симон спросил себя — почему? Можно было тоже честно ответить. Как это бывало раньше. Но чем старше становятся люди, тем сложнее признаваться — пусть даже признаваться не первыми. Вильгельм продолжал смотреть на то ли смутившегося, то ли задумавшегося парня. На лице читалась нерешительность, и Вилле не мог понять, почему. — У тебя есть планы на завтра? — резко спросил Симон, чуть придвинувшись к парню. — Нет, — неуверенно проговорил Вильгельм, вспоминая, что завтра у него самый длинный учебный день на неделе: с утра и до вечера. — А что? — Хочу пригласить тебя… — Симон сделал паузу. — На свидание. Он тоже хотел быть прямолинейным — особенно после того, как Вилле сказал, что думал о нем. — Хорошо, но… — Вильгельм ответил сразу — даже не задумавшись. — Но?.. — Симон рассмеялся от наглости, с которой Вилле согласился. Какие могут быть условия? — Мне нужен твой номер телефона, чтобы… больше не потерять, — эти слова звучали правдиво и искренне, но ему также стало не по себе от мыслей, что он может налажать и во второй раз. Симон довольно улыбнулся и протянул руку за телефоном парня, чтобы добавить свой номер в список контактов. Он назвал себя «Симме» и добавил к имени эмодзи с рыбкой, а затем передал и свой телефон, и Вильгельм записал себя как «Вилле», добавив к имени эмодзи с лягушкой. Почти сразу после этого к ним вышел менеджер магазина и повал Симона помочь ему с разгрузкой товара — обед закончился намного быстрее, чем они ожидали. Но как только Симон простился с Вильгельмом и зашел обратно, он получил от него сообщение: 15.23. Вилле🐸: И вновь мы кое-что упустили 15.23. Вилле🐸: Где мы завтра встречаемся?