Прости меня.

Снег падал большими хлопьями вниз, опадая на землю и закрывая собой все поверхности куда попадёт. Следы людей, детей, школьников, первокурсников, стариков и жителей города оставались пятнами на белоснежном пухе друг на друге, что даже и не разлечишь чьи кому принадлежат. На дворе был морозный декабрь, под минус тридцать точно было, что без самых тёплых шарфов и курток на улицу не выйдешь, но одна пара всё же вышла. Друзья Сиканоина, для друг друга любимые и самые дорогие люди, от которых хочется тошнить, - а именно от тёмновласого парня, что держал за руку беловласого и те весело вместе гуляли по просторам белых и холодных пустынь, ограждённых большими каменными возвышенностями. Хэйдзо, наблюдая за всей этой картиной, снова впал в приступ кашля из-за которого вышел очередной, красно-белый бутон розы, - что от подобной картины хотелось лишь забиться в угол и плакать до скончания дней, ведь этот бутон полностью описывал свои чувства и человека, которые он к тому испытывал. Было до невозможности обидно наблюдать за тем, как ты не можешь прикоснуться к любимому человеку и в то же время стараться убегать от него - скрываясь в самых глухих лесах, в которых потеряться запросто, что даже самый опытный выживатель в дикой среде и знающий географию на пять, не сможет выбраться из этого тёмного и далёкого места от цивилизации. Наблюдая через окно за этой парочкой, как Кадзуха счастливо улыбается Скарамучче и что-то шепчет ему на ухо смазливое, непристойное и в то же время приятное, что тот даже теряется в своих чувствах и всячески пытается скрывать свой слишком красный румянец, которые образовался не только из-за холода. Новый приступ и бутон с лепестками напоминал о себе, говоря что пора закрывать шторы и не выглядывать в окно хотя бы до завтра, ведь Сиканоин не выдержит дальше наблюдать за такой "приятной" картиной для других, но не для него. Каэдэхара любит другого, но никак не его, что ещё сильнее добивало малиновласого. Он завидовал Скарамучче, что его любит тот, с которым Хэйдзо и сам не прочь бы был пожить, почувствовать, какого это быть любимым. Ведь ни Синобу, ни родители, ни Тома не могли дать той любви, что хотел Сиканоин. Он полюбил Кадзуху и видел, как тот отдаёт свою любовь совершенно другому и понимал, насколько это прекрасно, но им не по пути. Сиканоину нужно лишь страдать-страдать и ещё раз страдать, ведь такова его судьба, а Каэдэхаре нужен лишь Скарамучча для полного счастья. Нет, он не хотел их разъеденять, ведь сам же их и свёл ради Кадзухи, ради его счастья, сам же поддерживал своего друга в тяжёлые моменты и всегда старался быть рядом, что бы не случилось. Хэйдзо в срочном порядке побежал в ванную комнату - всё больше и больше новых приступов напоминали о своём существовании. Чем больше он думал о Кадзухе, тем хуже ему становилось, - но видимо это последний раз, когда он живёт. Жжение в горле проходит сильной волной по телу из-за одного сглатывания слюны с кровью, а новый бутон, что рвался на ружу, душил и не давал пройти. Сиканоин мечтает лишь об одном - чтобы Кадзуха был счастлив с другим, чтобы этот кошмар длящийся в шесть лет поскорее закончился, чтобы он поскорее исчез и не делал никому больно своим существованием, особенно Кадзухе. Он давно заметил как смотрит на него его самый любимый и важный человек, его друг - безразлично, от одного его взгляда багровых и кровавых глаз идёт холод по телу, но в то же время от него тепло, будто холод и тепло смешалось в одном взгляде. Он видел, он знал что так будет, поэтому ничему не удивлялся. Он наблюдал за Кадзухой всегда, с того момента как забылся и скрылся с злых и коварных глаз человеческих, особенно от ревнивых и злых фиолетовых глаз бешеной собаки, которая готова сделать всё ради своего хозяина. Такой взгляд он чувствовал лишь к себе, поэтому не знал как Скарамучча смотрит на других, особенно на Кадзуху. После долгих и утомительных часов с кашлем и удушьями, он свалился на холодный кафельный пол, в последний раз кашляя кровью перед тем, как отключиться и задохнётся. Но он очутился в бледной комнате, которая пропахла медикаментами и спиртом, рядом капельница, потолок бледный-бледный, сам он лежит на бледной-бледной койке в бледном-бледном халате для пациентов. Голова зудит и болит, отдаваясь колкими ударами изнутри, заставляя морщиться от каждого удара и упоминания в своих мыслях Кадзухи. Дышать с каждой минутой становилось тяжелее, поэтому, решив не терять ни минуты, позвал врача хриплым черезчур голосом и выпросил телефон, но, по видимому, напишут всё что он хочет сказать, за него.

***

По приходу домой с самой замечательной и чувственной прогулки со Скарамуччей, Кадзуха переоделся и прошёл на кухню сразу же заваривая ромашковый чай. День был просто замечательным - с неба снег падал большими хлопьями вниз, опадая на землю и закрывая собой все поверхности куда попадёт. Следы людей, детей, школьников, первокурсников, стариков и жителей города оставались пятнами на белоснежном пухе друг на друге, что даже и не разлечишь чьи кому принадлежат. И следы Скарамуччи с Кадзухой, что гуляли по пустынной и белоснежной улице, окружённой высокими каменными возвышенностями. Они танцевали, смеялись, разговаривали по душам попивая горячий какао, заигрывали и что только не делали. Но всё, что они делали - грело Кадзухе душу. Он благодарен Хэйдзо за то, что тот свёл их вместе, что всё время был рядом и поддерживал когда надо, всегда понимал и успокаивал в самые тяжкие моменты жизни. Они пробыли вместе около девяти лет, и до сих пор продолжают общаться. Правда, Кадзуха не знает куда пропал Сиканоин. Его нету в сети около шести месяцев, его друзья ничего не знают о нём, а сам наверное погряз где-нибудь в грязи. Но, когда тот встречает малиновую макушку где-то на улице, она же замечает в ответ и убегает, ничего не говоря, а если рядом будет Скарамучча, так вообще не взглянёт и уйдёт всё так же быстро и молча. Кадзуха сильно беспокоился за него и даже несколько раз ловил его, прожигая своим безразличным и холодным взгядом, но тот всё равно умудрялся сбегать, только в большей спешке. Он несколько дней плакал из-за Хэйдзо, не зная куда тот делся, а Скарамучча же успокаивал и поддерживал вместо давнего друга Сиканоина. Он вспоминал, как тот гладил его по голове во время истерики, говорил глупые нежности на ухо и смешил своих хриплым голосом, выдавая несерьёзные вещи и шутки. С ним было хорошо, комфортно, он всегда знал как помочь в трудную минуту или час, дни, недели, может и месяцы с годами. Но из мыслей его вытягивает пришедшее на телефон сообщение, которое его повергло немного в шок, ведь это писал тот самый Сиканоин Хэйдзо... Чат с: Хэдзи! 《Знаешь, я пропал не зря. Я осознал многое за эти шесть месяцев, боролся с болезнью и старался поддерживать жизнь всеми силами. Многие не понимали меня, не хотели помогать и не любили так, как ты любишь Скарамуччу. Я часами смотрел на твои фотографии, любуясь твоей внешностью, характером, ямочками на щеках и счастливой улыбкой. Мечтаю о том, что мои чувства будут взаимны, фантазирую о том, как мы будем встречаться и любить друг друга и о том, чтобы обнять, почувствовать мои руки на твоей обнажённой коже, просто быть с тобой. Но я знаю, что этого никогда не случится, ведь ты любишь другого. Но я не могу перестать фантазировать о том, как мы счастливы вместе. Я думаю о тебе часами, пока не осознаю, сколько времени я потратил на обдумывание сценария, который никогда не произойдёт, хотя бы в этой жизни. Ты такой красивый и забавный в моих глазах, и каждый раз, когда я вижу твою фотографию или даже слышу твоё имя, у меня переворачивается живот и порхают бабочки до неизнеможения, что не могу устоять на ногах, настолько сильно они порхают, что возносят меня на седьмое небо от счастья. От каждого твоего слова мурашки бегут по всему телу, вызывая приятное дрожание. Я так долго пытался не смотреть на тебя, не разглядывать твои фотографии по тысячу раз, каждую фотографию по отдельности, специально исчез и избегал все эти шесть месяцев, чтобы прервать все контакты с тобой, но я не могу остановить это. Я не могу остановить свои чувства, которые рвуться к тебе, я не знаю, перестану ли я когда-нибудь это чувствовать, эти пархания бабочек в животе, лёгкое дрожание с румянцем, пляшущее сердце в своём бешеном темпе при каждом упоминании о тебе или при виде тебя. По крайней мере, надолго. Когда я вижу тебя с ним, меня тошнит, переворачивает наизнанку, ведь я осознаю, что я вас вместе свёл. И хотя это должно оттолкнуть меня от тебя, это не так, это только заставляет смотреть на тебя ещё больше, всё больше любоваться твоими руками, красными, глубокими и кровавыми глазами, в которых хочется утонуть. Если бы ты знал, что я чувствовал и чувствую, я бы не писал это дерьмо, я бы не был так одинок, ведь у меня был только ты. Ты бы понял, как много ты для меня значишь. Ты так много для меня значишь... Я бы хотел, чтобы ты смотрел на меня так, как я смотрю на тебя, но в итоге получаю одни лишь холодные и злые взгляды, такие же как у Скарамуччи. Я хотел бы быть с тобой. Я просто хочу чувствовать тепло твоего тела рядом со своим, видеть твою яркую улыбку и улыбаться в ответ так же ярко. Я хочу играть с твоими волосами, переплетая их в своих пальцах, нежно трогать и расчёсывать. Наверное, они очень мягкие, но жаль что я их так и не смогу потрогать должным образом. Видеть, как те сияют под ярким и летним солнцем, и как оно подходит тебе в самый раз. Я хочу смотреть, как солнце садиться за горизонт рядом с тобой. Хочу с тобой говорить, блефовать, выдумывать разные сценарии и истории, что угодно, я просто хочу от тебя что угодно. И сейчас, когда я пишу тебе это сообщение и долго отправляю из-за плохого интернета, меня уже нету в живых. Все эти месяцы, я скрывался от тебя, боялся, что ты не примешь меня из-за болезни, которая возникла из-за сильной любви к тебе, и она была невзаимна. Я сам виноват что довёл себя до такого, и что свёл тебя со Скарамуччей. Мне жаль что ты общался со мной после того, как начал общаться и встречаться со Скарой. Но не волнуйся, тебе больше не придётся терпеть мои жалкие зелёные глаза, которые ты называл цветом "весенней листвы", терпеть моё жалкое существование. Вам всем не придётся это терпеть. Я просто хотел любви, которую мне не могли дать дорогие мне люди, даже ты. Прости меня, Каэдэхара Кадзуха, за то, что я не смог позаботиться о тебе и сделать счастливым. Так пусть это сделает другой человек, который будет так же тебе близок. Я был рад с тобой общаться и любить тебя. Я говорю "до свидания, Каэдэхара Кадзуха, моя любовь всей жизни". Мы когда-нибудь ещё увидимся. Там, на небесах.》 Сегодня, 23:46 Слёзы сами по себе начали наворачиваться, истерика била по стенкам сердца вместе с болью. Он больше не увидит глаза цвета весенней листвы, прелестную и яркую улыбку, красивую для его ушей речь, прекрасное и стройное тело, на котором видно годы тренировок, мягкие и приятно пахнующие грецкими орехами и густым, тёмным лесом волосы. И он больше не услышит его голос вживую. Ни-ког-да. Сиканоина Хэйдзо больше нет. Это конец.