All Pick.

Кругом темнота. Комната похожа на хаотичные темные мазки разных размеров. Некоторые вещи беспризорно были разбросаны по комнате уже, наверное, несколько недель. До них Данила никогда не доходил: за день уставал как собака, а приходя домой хотел просто отдохнуть без всяких заморочек. Зелёные глаза бродят по яркому монитору, пытаясь придумать себе какую-либо отговорку. Сил сейчас заниматься чем-то полезным попросту не было, поэтому Данила тратил последние нервы в просмотрах незначительного контента. Плавка, конечно, ужасная, но что поделать. Кашин всё щёлкал и щёлкал мышкой, перескакивая с одного сайта на другой. Разноцветные заголовки сменяли другие, а надписи становились всё более провокационными, словно конкурировали между собой. Не, Даня хуй клал на всю ту грязь, что с каждым днём засоряет интернет: фрики, сливы, буллинг. Смотреть и разбираться во всем этом было мерзко, словно копаться в чужом белье. И ладно, если бы он это сделал днём, но сейчас, когда мозг держится на последних издыханиях, это было бесполезно. Кашин заглянул в Телеграм: может, хоть там увидит что-то приятное, но жизнь подставляет очередную подножку. Как обычно целый набор мусорных каналов, в которых одна новость переводит на другой канал, а тыкая на него, ты отправляешься на ещё один точно такой же. Не, к черту эти лабиринты. Он только кратко просмотрел новости у друзей и знакомых, порадовался хоть какой-то стабильности. На горизонте не было ни одного конфликта, а значит Кашин в кои-то веки может просто расслабиться. Только сообщения, отправленные ему сегодня, он так и не прочитал. Перекинулся парой незначительных фраз с Ильей и Колей, написал об усталости и тяге ко сну, те его поддержали и отпустили. Всё завтра. Торопиться просто некуда. Все важные события позади, а значит гонки уже ни к чему. Наконец-то Даня вспомнил про Стим. Как же давно он мечтал просто зайти в какую-нибудь игру и, не вникая в смысл, просто поиграть. Что-нибудь настолько простое и настолько знакомое, чтобы пальцы вспоминали все за него. А сегодня отличный момент. Просто, блять, идеальный. Кашин порылся в библиотеке. Столько игр, а кажется, что играть не во что. Проходить сюжетные игры не было никакого желания, потому что Данила то ли забыл изначальный сюжет, то ли на утро нихуя не вспомнит. Тогда Кашин наткнулся на нее: на эту хуйню с красным значком, в которой наигранно было свыше тысячи часов. Сколько эта игра погубила невинных душ, а Кашину будто все равно. Он нажал, даже не подумав насколько затянется процесс и сколько раз его жопа сгорит из-за тупых тиммейтов. Время идёт, а Дота так себя и не исчерпала. Удивительно на самом деле. В новостях, как и обычно, пылает победа "Team Spirit" в каком-то задротском турнире. Есть же люди, для которых Дота — это прям жизнь. Это, если честно, полный пиздец, зато весело. Данила заходит в "All Pick", запрещает сразу Лину, чтобы жизнь противникам мёдом не казалась. Попал, кстати, в силу Света, что редкость. Обычно его кидало только на силу Тьмы, что уже казалось некой традицией, которую просто необходимо соблюдать. Походу день счастливый. Быстро пролетают пять секунд, а значит можно самому выбирать героя. На некоторое время Данила даже не поверил глазам: Инвокер свободен. Обычно его запрещают в первые секунды, а тут он свободен. Не думая, Кашин занимает его быстрее, чем это успел кто-либо другой. Всё. Теперь только вперёд до победной. Данила размялся. Представил себя, наверное, членом тех же "Team Spirit". По крайней мере так пафосно он себя давно не чувствовал. Конечно, Инвокер просто мудила, за которого ещё надо уметь играть, но это не помешает Кашину поиметь каждого из силы Тьмы. — Пизда вам, уебки. Пошла загрузка со вступительным экраном. Данила хрустнул пальцами. План такой: прямо сейчас пойдет по центральной линии, набьет уровней и пойдет попускать противников. Перебьет, наверное, половину всех центральных башен и пойдет на казармы. Кашин перекинулся парой фраз с командой, приготовился, закупил изначальные предметы, в инвентаре все красиво и удобно разложил. Ну все. Оставалось только дождаться начала матча, а тут можно и расслабиться. Неожиданно кто-то приобнял со спины, головой устраиваясь на плече. — Блять, напугал! Руслан в лёгкой футболке, в домашних штанах и со своими идиотскими носками появился прямо позади. Взъерошенные волосы укололи прямо в щеку, но Даня не возразил. Родной запах, а ему и перечить сложно. — Ты реально на Инвокере играешь? Пиздец, блять. Данила пожал плечами, отсиживаясь рядом с башней и дожидаясь последних секунд. — Побеждает сильнейший, хули. Я, кстати, думал, ты спишь. — Ага, сплю. Ты даже со мной не поздоровался. — Я же говорю: думал, ты спишь. Женский голос объявил о том, что осталось десять секунд. Руслан как раз разнежился, окутал Данину шею своими руками и тепло поцеловал в щеку. Кашин сразу же заерзал, выполз из объятий и встрепенулся: не в настроении он сейчас для таких ласк. — Руслан, отъебись. Вообще не вовремя. От неожиданности Тушенцов действительно отстранился, не зная куда себя деть. Он скрестил руки, встал позади и в недоумении смотрел сначала то на Данилу, то на монитор. Не, он ожидал, конечно, чего угодно от этой рыжей макушки, но точно не такого хамства. — Ты ахуел, черт рыжий? Я тебя целый день не видел, так ты ещё меня нахуй посылать будешь. Ага, блять, поиграешь ты у меня в Доту. Руслан стремительно полез вниз, в самые ноги. Даня помешкался, постарался задержать и загородить путь. — Бля, не смей провода трогать! Каким было удивление Данилы, когда он понял, что Руслан вниз полез совершенно не для этого. Провода он никакие не выдернул, зато на словах "Битва начинается" примкнул к ногам, раздвигая их в стороны. — Руслан! В ответ отрицательное мычание. В ногу отдает кратким пульсом, пока сердце бьётся чаще и сильнее. Дыхание словно затмевает пелена, фильтр перестает работать. Данила старается выгнать Руслана из мыслей, никак не поддается провокациям. Руслан может делать это очень даже хорошо — Данила будет держаться как кремень. Руслан пальцами по внутреннему бедру проходит, горячим дыханием обжигая. На коленях ёрзает, никак места найти себе не может. В кончиках пальцев отдает вибрацией от тела Дани, внутри все уже догорает от нетерпения. На лице довольная улыбка, сменяющаяся покрасневшей от укуса губой. Под столом становится слишком жарко и далеко не из-за рабочих процессоров. Пальцы нервозно стучат по клавишам, проходя чуть ли не в перекличку. Тиммейты что-то бурно обсуждают насчёт верхней линии, пока Данила отважно идёт стоять на центр, где ему, скорее всего, отвесят таких пиздюлей, что мало не покажется. Сейчас бы по-хорошему пофармить предметов, но дрожь в коленях сводит с ума. Руслан специально ещё и медлит, чтобы потрепать и нервы, и чувства. Пальцами он прикасается к ширинке, ощупывает и очерчивает границы ткани, специально заставляет Данилу томно вздыхать и вздрагивать. Такой Кашин ему нравился: максимально чувствительный, чуткий и изнеженный. — Держишься неплохо. — Бля, иди нахуй. Тушенцов улыбнулся: победа была почти в его руках. Дыхание Дани сменяется на редкое мычание, когда сосредотачиваться на игре становится просто невыносимо. Тушенцов прижимается к паху, заставляя ещё раз жар вспыхнуть одним ударом. Пухлыми губами он целует через ткань, улыбается и спускается ниже, чувствуя лёгкую вибрацию. Губы уже горят, тянутся к большему, но отделяют каждую секунду от другой. Руслану спешка ни к чему, он прекрасно это понимает. Тушенцову нравилась та власть над телом Дани, которую он получал. У него было все, что не имел сейчас Кашин: полный контроль над происходящим и липкое движение пальцев. Руслан мог решить исход этой игры за одно мгновение, но растягивал каждый момент. Руслан улыбался, прикусывал губу, ёрзал на месте. Ноги тряслись от того, насколько сильно внизу все кипело. Даня. Все его эти манеры и привычки, все его вздохи и всхлипы заставляли Руслана разрываться изнутри. Кратким пульсом отдавало в пах, пробираясь выше по животу. Грудь вздымалась от томных вздохов, которые Тушенцов просто не мог в себе держать. — Руслан, — Данила вскинул голову вверх, — какая же ты всё-таки мразь... Тушенцов втиснулся меж ног, оставил только пару миллиметров до соприкосновения. Он плел такой пошлый бред, что можно было бы сойти с ума. В голове все помутнело, пот ударил в каждый миллиметр грешного тела. — Посмотрим, что ты скажешь через пару минут. Данила прикусил губу. Это был лёгкий способ подавить абсолютно любые эмоции, для себя который он открыл лет пятнадцать назад. Физическая боль с лёгкостью затмевала все остальные чувства, хотя от этого часто были дурные последствия: губа долго заживала. Кашин собрался. Он прикрыл глаза, с тяжестью вдохнул и выдохнул, заставил себя через силы оставаться в том же положении. Пальцы Руслана скользнули по члену, оставались на нем лёгким ожогом. Данила чуть ли не подавился от неожиданности, мышью скользнув в другую часть карты. Руслан взял орган под обузу. Он коснулся влажной головки, массирующими движениями оглаживая область. Ему нравилось то, насколько несчастно и беспомощно она пульсировала в руках, дрожью просила продолжить. Тушенцов слышал отрывистое стучание по клавишам, сопровождающееся недовольными ругательствами. Из наушников доносились крики тиммейтов: на верхней линии душат. Руслан шершавым языком коснулся поверхности, заставил Даню сквозь зубы взять воздух. Головка снова встрепенулась, импульсом подавала значения. Смазка копилась и стекала: стимуляции не остаются незамеченными. — Хватит вокруг да около ходить, заебал. Руслан что-то промычал, не отвлекаясь от работы. По подбородку скользнула горячая слюна, упавшая на пол. Тушенцов брал глубоко, пухлыми губами обхватывая головку и скользя до самого основания. Ему нравилось чувствовать дрожь Даниных коленей, его тяжкие хрипы и имя, все чаще вылетающее неосознанно. Тем временем какой-то урод на Джаггернауте вылез из-за кустов и въебал по оставшемуся здоровью. Ну не знал Даня! Ну просто не мог сосредоточиться, пока внизу ему усердно отсасывал Руслан. Кашина просто убивала та мысль, что Тушенцов протирал свои колени на полу и брал по самые гланды, пока он пытался в одиночку затащить всю катку. Выкупа нет. Ждать ещё секунд семьдесят, не меньше. Данила выдохнул, упал на спинку стула и впервые рассмотрел Руслана. Такой сосредоточенный, весь дрожащий от возбуждения и со своими сладкими стонами. Самая настоящая блядь. — Хуево работаешь, Русь. Отсосать хотел, да? Руслан мычит что-то, глаза карие поднимая. Берет больше, старается сам темп нагнать. И как же ему нравится такой Данила, просто ахуенный. Блестит зелеными глазами, вид снисходительный поддерживая. — Ну давай, Русь, давай. У тебя или минута, или ты все проебал. Раз начал, то будь добр закончить. Руку тяжёлую Данила опускает в волосы Руслана, пряди поглаживая и сжимая. Тушенцов за рёбра хватается, чтобы устоять нормально, пока во рту орудует разгоряченный предмет. Слюней все больше и все больше. Руслан улыбается, постанывая. Гортанные всхлипы сдержать уже не может, но и не пытается. Кашин хрипит тихо, голову задирая. Всё. Долго он не продержится, это он чувствует прекрасно. Все пульсирует, просто кричит о том, что Данила на пределе. Внизу живота пылко разносятся молитвы о конце. — Руслан... Тушенцов отползает, языком горячим проходясь от основания и до верхушки. Последние движения уже совершает правая рука, быстро вгоняя Кашина в жар. Всё! Данила тяжело вздыхает, откидываясь на спинку кресла. Прикусывает пожелтевшими от табака зубами тыльную часть ладони, только чтобы уровнять биение сердце и всхлипы. Тем временем Инвокер был снова возрожден. Силы Тьмы атаковали казармы. Пиздец. Половина тиммейтов тоже отбывала положенный срок. Данила вряд ли убьет пять человек одновременно, раз уже проебал Джаггернауту. — Пизда, ребят, — говорит Данила в микрофон. В ответ тишина. Кашин и не понимает, почему все молчат, пока один не откашливается, неловко начиная разговор. — Что за Руслан? Данила прикрывает рот рукой. Блять! Надо же было забыть отключить сраный микрофон, прежде чем разрешать Руслану отсасывать прямо во время дискуссии! Одно дело, когда его слышит только Тушенцов, а совершенно другое, когда слышат четыре посторонних человека! Данила был в наушниках. Руслан, конечно, ничего не услышал. Аккуратно выполз из-под стола, подошёл к зеркалу и себя рассматривал. Да, наверное, гордился бы собой, узнав, что является главным героем сегодняшнего ахуя дотеров. — Да так, — Данила пожал плечами, — друг. — Нихуя себе у тебя друзья. Кашин посмеялся, а потом понял, что смеяться было нечего. Они проебали. Проебали так знатно, что Даниле стало стыдно. Казармы центральные уничтожили быстро, а за ними и Древнему пришел такой же быстрый конец. Данила почувствовал руку на своем плече. Ну кто же это ещё может быть! — Ну ты и лох, блять. Я теперь тебе это напоминать каждый день буду, чтобы не расслаблялся. На Инвокере только пидорасы сидят, так что выкуси. — Да я твой рот ебал. Руслан пожал плечами. — И не поспоришь. Он положил ладони на щеки Дани, нежно коснулся самых губ. Давно он так не целовался, чтобы прям до бабочек в животе, до желания не отпускать Кашина и знать, что это только его сокровище. Вообще, Тушенцова тошнило от таких приторных мыслей, но Даню он любил настолько, что и это в себе мог потерпеть. — Теперь спать пойдем? Данила снял наушники, улыбнувшись. Постарался выпрямиться, но безуспешно: боль в спине съедала до невозможного. Может, пора сделать перерыв? — Знаешь, — Данила сверкнул зелёными глазами, — а пойдем.