Два медведя в одной берлоге

      Казань. Первый матч между Ак Барсом и Автомобилистом в сезоне. На кону: шестое поражение подряд. Радулов пошел ва-банк, и уговорил чужого капитана поддаться до овер-тайма, а там дал волю судьбе, в определении победителя. Счет был патовый: четыре-два. Трямкин попросил еще несколько мгновений у судей, и быстро поехал до вратаря. Яшкин положил руку на плечо Радулову, улыбаясь стоящим напротив. Дождавшись капитана команды, все встали на вбрасывание. Минуты неумолимо утекали, но следующие за первым звенья безуспешно бились в закрытую дверь. Радулову уже начало казаться, что его решили наебать. Они встали втроем с Шипачевым, быстро обговаривая варианты развития событий. После свистка, пошли разыгрывать свой план. Лямкин сунул клюшку под коньки Эберту, из-за чего тот покатился вон от своих ворот, но судьи даже не обратили на это внимание, пропустив защитника с шайбой вперед. Пас на Радулова и с поправления траектории Яшкина еще одна шайба оказывается за рухнувшим на лед Галкиным. Счет на табло изменился, и стал уже четыре-три. Все первое звено уселось на лавку. Осталось три минуты на то, чтобы отбить еще одну шайбу. Зинэтулла наклонился к Радулову, и, повернув голову так, чтобы даже самые внимательные зрители на экранах своих телевизоров не смогли прочитать его слова по губам, спросил на ушко: — Ты о чем с ними договорился, капитан? И почему я вижу, как они начали нам поддаваться?! — О прекрасном вечере. — Улыбнулся Радулов, ответив так же незаметно для всех, только в этом ему уже помогала перчатка, — Я уговорил их уйти на овертайм. Свой один плюсик мы заберем. А на овертайме попытаемся убить их, так что дайте нам отдышаться и не выпускайте. И дайте сами звенья поставить в овертайм. — Ценой чего ты уговорил их это сделать? — Тут же задал вопрос следом главный тренер. — Пропустим пару бокальчиков в ресторане с Яшей и Лямой. — Радулов кивнул, — Я устал уходить с поражением. Попробуем отбиться на овертайме. Вдруг мы не разучились играть. Мы с Трямкиным решили, что судьба должна решить исход сегодняшнего вечера, потому что даже в драке на кулаках мы ушли в ничью.       Главный тренер молча кивнул, и выпрямил спину, сосредоточенно смотря игру. И вот у четвертого звена получается обхитрить выскочившее на лед третье звено злодеев в красном. Романцев грубо пихает Кателевского в борт, за что тут же получает две минуты меньшинства для своих. Секунды на табло быстро утекали, и дали четвертому звену шанс. С легкого паса Жафярова, Сафонов поражает ворота Галкина, уравнивая счет на последних трех секундах. Стадион ликует. А трое заговорщиков лишь кратко отбивают друг другу пять. — Нам надо собраться. — Тяжело вздохнул Радулов, поднявшись с лавки, и уселся на бортик, раздумывая кого взять. — Так, нас трое… Кто из вас двоих меньший еблан? — Он уставился на Шипачева с Яшкиным. Хмыкнув, повернул голову, осмотрев лавку, и крикнул, — Лукоянов! Со мной пойдешь. — Защитник тут же поднялся, схватив свою клюшку. Саша же задумчиво почесал бороду, отложив обе перчатки на борт. Позади него мальчишки быстро отчищали лед от наметенного снега, пока табло сияло, давая болельщикам обеих команд надежду на победу любимой команды в самом тяжелом бою. — Шипа, пока мы катаемся с Яшей и Лукой, строй свое звено. Минуту покатаемся… Потом ты за нами пойдешь. — Они очень часто снимают вратаря и идут вчетвером. — Напомнил Бабенко, — Так что будьте осторожны. Да Коста, Эберт, Волк, они все прекрасно выскакивают один на один с вратарем. — Мы оставим Ахтяма на воротах. — Тут же предупредил Шипачев, — После того рикошета в ворота Авангарда, который залепил Лямкин, я теперь предлагаю вообще вратарей не дергать.       Радулов тут же кивнул, и, услышав, как судья зовет всех на вбрасывание, перекинул обе ноги, отправившись на лед. Лукоянов с Яшкиным выскочили следом за ним. Шипачев же кратко осмотрел скамейку и сказал: — Кагарлицкий, Лямкин, мы идем следом!       Ахтямов занял свои ворота, а Галкин свои. Яшкин встал на вбрасывании, шумно вздохнув. Напротив него встал Брукс. Трямкин перекрыл клюшку Лукоянову, а вот Да Коста встал с Радуловым. Раздался свисток и шайба упала на лед. Они несколько секунд провозились с шайбой, и она отскочила на казанскую сторону поля, заставив Лукоянова тут же прикрывать тылы. Первое звено выдержало нападки на ворота, и, убежав в контратаку, потрепав нервишки Галкину, обеспечило вбрасывание в чужой зоне. Первая тройка отправилась на лавку, а вот второе встало на вбрасывание.       И снова выиграно вбрасывание. Шипачев с Кагарлицким и Лямкиным расставились, словно по учебнику, растягивая оборону около ворот Галкина. Вратарь с опаской косился на нападающих, замерев в воротах подняв руки. Кагарлицкий бьет по воротам, и Владимир, отбивает шайбу от себя на крюк Голышеву. Тот же, бросившись бежать, кратко осматривался, обгоняя потащившихся за собой казанских игроков. Увидев жест главного тренера, Галкин бросается вон из ворот. Как только коньки вратаря пересекают бортик, на лед выпускают Волка, что тут же сорвался с места, помчавшись на полной скорости до чужих ворот, обгоняя как Эберта так и Трямкина.       Ахтямов растерялся, видя, как чужие нападающие летят на него, а вот защищать его некому. Голышев отправляет шайбу на крюк Кертису, и прыгает через борт, отправив вместо себя Да Косту. Волк делает необязательный вираж за чужими воротами, заставляя Ахтямова прижаться к одному створу ворот, как Да Коста добегает до зоны. Кертис отдает пас назад, и Стефан ударяет по пустому углу, обеспечивая своей команде шестую победу подряд, а Казань оставляя у разбитого корыта.       На лавке Автомобилиста началось ликование. Ахтямов же обреченно рухнул в ворота, отказавшись подниматься. — Да, — задумчиво протянул Радулов, подпирая головой руку и уставившись на Яшкина, — это в любом случае был проигранный матч, так что хотя бы один плюсик мы себе заработали. — Все решила судьба. — Согласился Лукоянов. — Нас предупреждали по этой хуйне. За ними бы никто не убежал.       Все поехали жать друг другу руки и следом разошлись по раздевалкам. Получили нагоняй от тренера, который конечно же промолчал о том, что проход до овертайма был продан Екатеринбургу, и мирно начали собираться домой. — Вы знаете, — задумчиво сказал Шипачев, — мне давно было настолько все равно, что мы проиграли. Это была великолепная игра, кто бы что не говорил. — На равных, абсолютно. — Согласился Адамчук, — Это не Магнитогорск, от которого не убежишь, как от самолета на взлете. Тут полностью вообще все по-честному. У нас даже Лямкин с Волком не смог перемахаться. У нас даже тут бойня на равных.       Все разошлись по домам, шумно обсуждая происходящее. Радулов, Яшкин и Лямкин же решили зайти домой, переодеться для ресторана, в который явно не пустят их вонючих и в спортивной форме. Сначала прошли двадцать минут до дальнего дома из трех на набережной, и пошли до квартиры Радулова. Яшкин, волочась последний, с улыбкой сказал, шагая по коридору: — Лям, а вот ты же сейчас домой пойдешь, тебе жена все ноги переломает. Ты как собрался в ресторан идти? — А девки еще и добавят. — Согласился смеясь Никита, и повернулся лицом к Диме, продолжая шагать спиной вперед, — Займи мне костюмчик, братан?! — Тебе все мои рубашки короткие будут. — Яшкин пихнул его через порог, — О, ну наконец-то посмотрю на чужую берлогу. Дожил, наконец, до этого момента.       Лямкин рухнул на диван, на которой горой лежали вещи, и рассмеялся. С отвращением скинул на пол худи, и закинул руки под голову, развалившись прям в коридоре. — Не пойду дальше. Во-первых, дальше жизни нет, во-вторых, я уже все там видел. — Никита улыбнулся, и, словив куртку Димы, указал ему вперед, — Иди, погляди, погляди че у него творится. Вот явно не хватает твоей женской руки.       Яшкин с любопытством проводил хозяина квартиры взглядом, что бросил грязную обувь в гору на входе и пошел до дальней комнаты. Квартира примерно была похожа на его, только стен и дверей было больше. Дима прошел в носках чуть дальше входа, и раскрыл рот от удивления. Какой страшный беспорядок. Одежда валяющаяся прямо с мусором заняла все горизонтальные поверхности. Бутылки из-под пива и шампанского сияли осколками на полу в кухне. На столешнице уже ничего было не разобрать, где свежее, а где испорченное. — И давно ты один живешь? — Растерялся Яшкин, и с опаской прижался к двери, ведущей в хозяйскую спальню. Коробки из-под пиццы лежали горой на вещах покрытыми толстым слоем грязи. На кровати виднелись разноцветные пятна, а из-под одеяла выглядывал кроссовок. — Ну как жена уехала с детьми на море уехала. — Саша отодвинул дверь в гардероб, и, стянув с себя худи, швырнул ее на пол в одну из гор, — Месяца два точно… У меня уже начинают вещи заканчиваться. — Он отправил спортивные штаны следом, и встал около Димы, застегивая белоснежную рубашку, — Че, помочь хочешь? — Ну тебе тут уже даже клининг не поможет… Тут все только сжигать… — Яшкин обернулся, указав на хлам сваленный около кровати, — А ты в курсе, сколько живности можно приманить с других квартир на этот мусор? Никогда крыс с тараканами не видел? — Теперь знаешь где я живу. — Он улыбнулся, натягивая классические штаны, — Вот пришел и убрался, раз такой умный. — Нади со мной бы развелась если бы я так жил. — Яшкин замер, увидев, как пара кроссовок висит на двери в ванную, и медленно опустил взгляд увидев засохшую лужу грязи, — Это тут откуда? — Это мои! — Вскрикнул Лямкин с гостинной, — Я забыл забрать! — Ну я вижу, что это сорок второй, а не тридцать восьмой. — Яшкин засунул руки в карманы штанов, и медленно пошел обратно, — Это сколько у тебя детей? — Сорок с лишним. — Усмехнулся Радулов. — Да я не про нас. Про детей от жены. — У него скоро пополнение будет. — Рассмеялся Никита, укрывшись курткой Димы, свесив ноги с розового дивана, — Третий сын!       Яшкин осторожно пальцами коснулся приоткрытой двери, и, открыв ее, заглянул в комнату. Его лицо застыло в ужасе. Какой кавардак. Все белоснежные стены изрисованы мелками и красками, одеяла валялись на полу вперемешку с игрушками, а со шкафов выглядывала скомканная одежда, запиханная туда вместе с игрушками. Кровать, стоящая в углу комнаты, явно была форпостом, судя по тому, что на ней еще была пристройка из подушек и простыней. — Это твоя комната? — Заинтересованно спросил Дима, уставившись на Никиту. — Это вторая детская. — Саша обнял его сзади, стоя в прекрасном темно-синем костюме, — У Макара в комнате еще получше, это комната Мирона. — Да, сразу видно в кого он пошел. — Яшкин обернулся, — Пиздец, Саня, это пиздец… Мне захотелось помыться после этой помойки. — Значит жду тебя завтра с утра со шваброй.       Он усмехнулся, и пихнул его к выходу, а сам, перепрыгнув разбитые бутылки, пошел на кухню. Ногой отодвинул гору посуды с пола, и, заглянув в холодильник, выбросил что-то протухшее прямо позади себя. Раздался недовольный «шмяк» об пол, и Дима едва сдержал в себе рвотный позыв, отвернувшись к входной двери, а вот Лямкина разбирало со смеху. Зажав нос рукой, Дима вжался в ближайшую дверь, уставившись в шоке на Радулова, что отломил хлеб с плесенью, отправив его на пол, а вот «целую» половину залил майонезом и, в прикуску с огурцом, пошел обратно в спальню. — Блять, — взвыл Дима уставившись на Никиту, — Ты почему меня не предупредил?! — А я думал ты в курсе. — Удивился защитник, пригревшись на горе одежды и, увидев, что кроссовки пачкают обивку дивана, вытянул длинные ноги в сторону, капая грязью уже на бархатные шпильки. Дима тут же отодвинул их. Задумчиво осмотрел каблук, и аккуратно отставил подальше. — Твой же сутенер. Ты че, не в курсе, что он то еще животное? — Пиздец. — Яшкин захныкал, — Выпустите меня, пока я не начал блевать кишками. Господь смилуйся надо мной. Рада, давай быстрее, блять! — Да подожди ты. — Отозвался капитан.       Дима проводил взглядом вылетевшее одеяло из спальни, что накрыло пол в гостинной, скрасив своей чернотой все цветастое нечто творившееся на полу. Увидев, как капитан прошелся по одеялу уже в ботинках, Яшкин скривился, вжавшись во входную дверь, и, дернув ручку, выскочил в общий коридор. Лямкин же заливался смехом, обняв свой живот. — Блять, отвратительно! — Яшкин словил свою куртку, — Идите нахуй, я пойду проветрюсь, пока не добавил этому пейзажу красоты.       Он тут же побрел до лифта. Лямкин, вытянувшись с дивана, отбил пять капитану. — Я же говорю, что он не выдержит. — Саша облизнул пальцы и, оглядевшись, сказал, — Напомни Яше, чтобы он паспорт с собой взял. — Нахуя? — Удивился Никита. — Ну, — Радулов кратко остановился около защитника, и, сунув руку под него, вытащил пару носков. Уставившись на щиколотки Никиты, на которых виднелись разноцветные носки, решил, что два дурачка из трех будет перебор, и пошел искать пару хоть к какому-то из носков, — я полагаю, что Дима точно поедет к ним на блядки, а в отель, если после одиннадцати приходишь к кому-то, то надо регистрироваться на ресепшене. — Он уставился на Никиту, — Ты, если с Волком пойдешь дальше отношения выяснять, тоже прихвати. — А мой всегда с собой. — Лямкин сунул руку во внутренний карман и показал ему паспорт гражданина, — Ниче я никуда с этим Волком не поеду. И ты меня не продашь! — Да ты что?! — Искренне улыбнулся Радулов, — А я вот чувствую, что вы вдвоем поедете с ними. И вот если Яшкину придется сразу минимум четверых обслуживать, то у вас с Волком матч-реванш случится раньше, чем через две недели. Ты сразу определись, снизу или сверху будешь, а то он парень такой…резвый.       Радулов ушел в детскую, собрав уже пять разных носков в руке, но не найдя ни одной пары. Никита же задумался, уставившись на распахнутую входную дверь, услышав знакомое шарканье ног в тапочках. Улыбнулся и помахал прошедшему мимо по общему коридору Тимуру. Билялов помахал ему в ответ, и, переступив порог, поправил свою теплую флисовую куртку, сказал: — Видел Яшу только что. Он что, только увидел Радиковскую берлогу? Бедный, аж побледнел весь. — Усмехнулся вратарь, сунув руки в клетчатые пижамные штаны, — Я все пытаюсь пересилить себя и иду выкидывать мусор вниз, а не заходить сюда, и бросать его тут. — Да тут ничего все равно не изменится. — Лямкин проводил Радулова взглядом, и уставился на Тимура, — Ты че, спать уже собрался? — Да, а че еще делать? Вы меня в кабак с собой не взяли. На блядки меня не берете. А Яшкин не в моем вкусе. Ну, я ща поем, да лягу. — Он закрыл за собой дверь, перестав выпускать вонь из квартиры, — Все равно мне кажется, что это я виноват в сегодняшнем поражении. Поставь Артура изначально на ворота, мы может и выиграли бы. Он-то только одну пропустил за тоже самое время, как и я. У каждого было по полтора периода, он справился, а я нет. — Билялов с грустью посмотрел на Никиту. — Да забей ты, это что, первое поражение от них? — Радулов встал на входе, и надел куртку, — Мы их с двадцать первого года победить не можем. Не твоя в этом вина. Иди, проспись, ты будешь у Авангарда стоять послезавтра или когда мы там с ними играем... — Не хочу я. — Тимур тяжело вздохнул, — Проебу еще раз. Я кратко глянул по обзору — там же даже защитники мне помогали. Но эти проклятые рикошеты… Всегда ненавидел их. — Ну вот и попросишь завтра на тренировке их поправить. — Радулов похлопал его по плечу, — Ну-ка соберись, че ты как Яшкин?! Расплачься еще. — Да иди-ка ты нахуй. — Билялов рассмеялся, и выйдя с квартиры, пошел дальше по коридору, — И я тоже пойду. Только вы — нахуй, а я спать.       Никита с Сашей закрыли квартиру и пошли вниз. Яшкин сидел на лавочке около дома, и задумчиво рассматривал окна, в которых уже виднелся свет. В одном из окон заметил сушащуюся тренировочную джерси. Он знал, что в этих домах много кто живет из команды, но даже не знал, что и Радулов тут обитает. Да, ему явно понадобится помощь, чтобы привести квартиру в порядок. Вот только он не был уверен, что его организм выдержит нахождение на этой свалке дольше трех часов. Увидев капитана команды, что вышел с подъезда в расстегнутой куртке из-под которой виднелся знакомый костюм, Дима едва заметно улыбнулся. — Чего, пошел получать свою «Золотую Клюшку» — Рассмеялся нападающий, вытянув ноги в кроссовках. — Ебать, он даже причесался. — Так иду своими лучшими проститутками торговать. — Радулов протянул ему руку, и, подняв с лавки, разлохматил бедолагу, — Пошли, надо тебя в порядок привести. — Ты меня им не продашь! — Еще один. — Радулов усмехнулся, — Да кто вас двоих спрашивать будет. Пойдете как миленькие.       Они поехали до Яшкина на такси. Ввалились все втроем, и разбрелись кто куда. Радулов улегся на диван к Артуру, а Никита побрел на кухню, в поисках чем бы перекусить. Дима вымылся, и встал в одном полотенце около гардероба. Все трое, сидящие на диване, уставились на него, не смотря на то, что по телевизору шел матч между Магнитогорском и Барысом. Дима задумавшись уставился на костюмы, висящие одиноко в дальнем углу шкафа. — Черный или синий? — Тот, в котором ты на награждении был. — С улыбкой сказал Артур, и стянул с тарелки Никиты один из бутербродов, тут же запихав его в рот. — Нет, черный. — Парировал Радулов, украв другой следом, — Тебе черный больше идет. — Мне синий больше идет. — Усмехнулся Яшкин, и, сняв рубашку с бархатной вешалки, быстро застегивал ее уже на себе, — Никита, а ты чего оденешь? — Я хочу в синем пойти. — Никита уставился на тарелку, где уже ничего не было перевел взгляд на Артура, и, услышав хруст листьев по соседству, уставился уже на Сашу. — Дима! Они все сожрали! Я же себе готовил! — В большой семье клювом не щелкай. — Усмехнулся Яшкин, — Иди сюда. Все равно Екатеринбург будет платить, там нажремся.       Лямкин сунул вратарю пустую тарелку и вылез с трудом с дивана. Встав рядышком с Димой, задумчиво посмотрел на костюмы. — А че такой выбор скудный? — Я хоккеист, а не бизнесмен. — Парировал Яшкин, — Одевайся, давай. Ты же выше меня. Надо тебе сначала найти что-то нормальное, я то найду в чем вырядится.       Никита оделся в синий костюм, и, гордо застегнув рубашку по самые верхние пуговицы, встал перед Радуловым и Ахтямовым. Артур же улыбнулся, и, встав с дивана, расстегнул на Лямкине пиджак и штаны. Заправил рубашку аккуратней, поправил и перекрученный ремень. Сходив до своей комнаты, пришел с расческой, и привел классический беспорядок на голове защитника в что-то походящее на нормальное. Некоторые пряди все равно топорщились. Ахтямов посмотрел на капитана, что осмотрел Никиту оценивающим взглядом и кивнул. Артур же уселся обратно, укутавшись в плед и спрятав в него нос. — Пойдешь. — Саша махнул рукой, и уставился на Яшкина, — Эй, блядина, одевайся веселее, ща они всю водку выжрут. — Он посмотрел на часы, — Мы к девяти договаривались. Тут уже Магнитка успела от Барыса успела отхватить, а ты все выряжаешься.       Яшкин надел на себя черный костюм, и, прихватив пиджак, встал рядом с Никитой. Артур кратко посмотрел на Сашу, и уставился на лучшего друга. Дима повернулся спиной. — О, не, в этом пойдешь. Дороже стоить будешь. — Так, я сейчас переоденусь. Не хочу делать вид одинокого и общедоступного мальчика. — Ты знаешь, — рассмеялся Артур. — тут явно не гардероб виноват, а Радуловское присутствие рядом, который на тебя уже даже ценник повесил. Вырядился ты не то чтобы гиперсексуально, но вот…штаны явно сильно облегающие не там где стоило бы. — Нормально, в самый раз. — Радулов кивнул, — Остаешься в этом. — Он положил ногу на ногу, и, забрав из тонких рук кружку с кофе, сделал несколько глотков.       Дима надел пиджак, но не стал его застегивать. Они с Никитой схватились за краешки пиджака, и, синхронно начали танцевать, услышав песенку играющую на коммерческой паузе в телевизоре. — Так, это все? — Усмехнулся Яшкин, и, взяв с тумбочки свой деревянный гребешок, пошел обратно в спальню, и причесался, уставившись в зеркало. — Или меня еще дефиле ждет? — Дефиле будешь перед канадцем показывать или кому-ты там чуть не отдался на льду? — Он моего Волка приманил на свой зад. — Никита наклонился, уставившись с Радуловым на Диму, что стоял наклонившись и натягивал носки, — Ну хотя… Я бы тоже приманился. — Так ты уже приманивался. — Радулов усмехнулся, — Следующее приманивание платное… Я думаю, за такой костюмчик можно и доплатить. Тыщи две евро может и будет стоить… — Да они же богатые… — Никита пихнул капитана в плечо, — Яшкин же не с помойки вылез, как ты. Ставь больше. — Ты учти, что тебя я тоже Волку продам сегодня. Так что это и твой ценник тоже, а вот ты столько не стоишь. — Радулов поднялся, и, потрепав Артура, что смотрел на экран, сказал, — Малой, ты за старшего. Мы сегодня не вернемся. — Я тут оголодаю, пока вы на блядках. — Ахтямов поднял взгляд, — Так что кто-то точно должен сегодня вернуться, чего хотите делайте.       Яшкин отправился на выход, прихватив за руку и Лямкина. Застегивая дорогие черные часы, и параллельно обуваясь, Дима тихо сказал, смотря в карие глаза Никиты: — Следи за тем, чтобы я сильно не напился. — Попросил его Дима, — Иначе точно будет беда. Повезет — отделаемся легким испугом. — А чего может случится? — Искренне удивился Лямкин, застегнув чужой пиджак, и поправил слишком короткий рукав. — Ну подумаешь, поцелуемся с чужаками… — А ты не думал о том, что они нам могут морду набить? — С улыбкой спросил Дима, — Потому что я так, в свои «бывания» капитаном, уже пару раз пил в ресторане с чужой командой. И потом мои парни едва успевали унести ноги, прежде чем их переломают. В худшем случае, ты еще раз подерешься с Волком, и уедешь из ресторана на скорой. — Я понял. Будто мне привыкать в морду от Волка получать. — Лямкин указал кратко на свое лицо, сияющее жуткими ранами и синяками. Заклеивать было бесполезно — он станет похож на мумию. Приобнял его и прошептал, — Я думаю, что они точно будут не против тебя склонить к измене. Пойдешь на это? — Если не напьюсь, то нет. — Яшкин тяжело вздохнул, — Просто если напьется Радулов, то он и правда все разболтает, и нам с тобой придется уйти в Автомобилист. — Чего это? — Удивился Лямкин, — Я уже седьмой сезон гоняю за Казань, и еще два буду. Планов поменять Казанский кремль на Екатеринбургские две башни у меня пока нет. — У меня тоже, но вот нам с тобой на утро будет уже так стыдно, что наши красные морды, при игре с ними, скроют как раз только красные джерси. Если вдруг что, будь умнее, вали Кертиса первый. Потому что перед женой потом неотбрехаешься. — Дима, ты меня пугаешь. — Растерянно прошептал Никита, уставившись на Диму, — У меня было в планах напиться, а не драться и не спать с казахом! Я не хочу умирать. Я лучше признаюсь жене что был у проститутки, чем с Кертисом. — Поэтому я и говорю, не пей много и не давай напиться мне. — Дима его похлопал по плечу, и, услышав, как к ним пошел Радулов, натянул на себя куртку.       Парни отправились в ресторан спустя час после завершения игры. Самый дорогой ресторан города, вежливые официанты и серебряные приборы с хрустальными бокалами и фарфором совершенно никак не сочетались с десятерыми парнями, у двоих из которых морды словно сошли со страниц «Криминальной России», а вот речь всех десятерых достойна окраины промзоны поздно ночью. Дорогое шампанское и водка, блюда, стартующие от тысячи рублей, и дорогие пиджаки с рубашками пошитые по индивидуальному заказу — хороший вечер даже проигравшим был обеспечен. За столом, конечно, преобладал больше английский язык, но все равно русскоговорящих было просто больше слышно. Пару часов все были увлечены поеданием изысканных блюд и распиванием алкогольных напитков.       Казанских бедолаг окружили со всех сторон. Стол на десять персон. Радулов сидел в центре, следя за напивающимися по правую сторону от него Лямкина с Яшкиным, что старались игнорировать все шутки про свою доступность. По правую руку от Лямкина сидел Да Коста, следом, увлеченно ужиная, поедал уже третье блюдо с морепродуктами Эберт, напротив Димы сидел Мэйсек, рядом с ним весь вечер улыбался Волк, не сводя взгляда с Лямкина. Напротив Радулова сидел Трямкин, что был, наоборот, увлечен тем, чтобы напиться за как можно короткое время. Рядом с ним сидел Галкин, тоже больше напиваясь с горя, чем наедаясь, а вот между ним и Радуловым сидел Блэкер.       Спустя пару часов, как обсуждение всего того, что за вечер на льду произошло, и обе команды обсудили преимущества своих городов, разговор плано пришел к переманиванию одних игроков на игру в джерси другого цвета. План Лямкина и Яшкина медленно смывался алкоголем, и парни уже просто хохотали над услышанным от сидящих напротив. Лямкину, кажется, было совершенно плевать, что он больше половины не понимал, и уже даже не дергал Яшкина за пиджак, когда тот в очередной раз забыл сказать ему перевод. — Вы очень хорошо играете. — Уже изрядно поддав сказал Эберт, смотря на троих в центре длинного стола. — Может, ну эту Казань? Поехали с нами. — О нет, он опять пытается нас увести в свой Екатеринбург. — Рассмеялся Яшкин, пихнув Радулова, что увлеченно жевал второе, и только и успевал с Трямкиным опрокидывать по стопочке ледяной. — Да хватит жрать, Саня, меня сейчас уведут! Ты даже не защитишь меня?! — Да че ссышься? — Радулов едва прожевал мясо, и пригрозил ткнуть рядом сидящего вилкой, — Ну увезут тебя в Екатеринбург, ну и будешь там ебаться еще больше, тоже мне, нашел проблему. Только не со мной, а с ними. И будешь уже не через день хуи сосать, а каждый день, потому что их много, а я у тебя один.       Мэйсек с Да Костой подавились шампанским, а Волк с Блэкером начали громко ржать. На лице Галкина вместе с Трямкиным нарисовалось искреннее удивление. Лямкин же со стыдом закрыл рукой лицо. Остальные трое, кажется, пропустили шутку, обсуждая почему на бутылке с водкой была рыба. — Чего вы делаете? — Потерянно спросил Владимир, и, отобрав у Трямкина водку, тут же опрокинул ее, даже не став закусывать. — Не задавай вопросов, на которые не хочешь знать ответ. — С улыбкой сказал ему казанский защитник, и, откинувшись на стуле, сказал, смотря на то, как все заливаются громким хохотом, — Еще распиздите наши тайны, опозорите нас на весь мир. Ладно бы только на весь Екатеринбург… Но зная ваши паспорта…       Яшкин же взвыл, подперев голову рукой, пока Радулов продолжал наедаться. Да Коста, вдруг поднявшись, пошатнулся. Едва удержавшись на ногах, отправился в уборную. Галкин, резко очнувшись, схватил свою тарелку. Быстрым шагом уселся на место Стефана, и прилег уже тут на стол. Лямкин тут же наклонился к нему, и начал поглаживать по волосам, рассыпаясь в пьяных комментариях. За столом раздался громкий смех. Трямкин задумчиво уставился на парочку, подперев голову рукой. Официант его отвлек от блеска мягких волос, поставив перед капитаном Автомобилиста тарелку со вторым. Налив себе еще водки, отправил ее внутрь, и, уставившись на сидящего напротив Трямкина, Саша гордо сказал по-английски: — Мы с ним спим. — Блять, да зачем ты сказал им… — Взвыл Яшкин, пихнув капитана в плечо, — Саня, блять, нам с ними еще четыре раза играть! Они недостаточно пьяны, чтобы забыть это. Хватит меня позорить. — А че, тебе привыкать что ли? Ты еще со времен СКА известная проститутка. — Расхохотался Саша, и, поправив свой дорогой пиджак, уставился на Яшкина, что сидел покрасневший и громко хохотал. — Серьезно?! — Искренне удивился Брукс, и, перестав качаться на стуле, оперся руками о стол, — А почем стоит?!       Яшкин начал громко ржать, и, пошатываясь, решил пойти умыться, чтобы не слышать этого позора. Радулов проводил его взглядом, и, отбив звонко стопки и бокалы чужаков, синхронно выпил с ними. Лямкин же облокотился о сидящего рядом Галкина, поглаживая его по волосам. — Две тысячи евро за ночь. — Улыбнулся Саша, — Только для вас.       Услышав такое заманчивое предложение, Лямкин громко рассмеялся, и пихнул Радулова в плечо: — Ты че, ахуел своего же продавать?! Еще и так дешево! Три проси! — Ща будешь выебываться, — Радулов кивнул, — поедешь в Екатеринбург следом за Яшкиным. Про жен декабристов слышал? — Ой не. — Никита потянул Галкина за пиджак, и свалил вратаря себе на ноги. Уставился на него, искренне улыбаясь, — Мне еще от своей пиздов получать.       Радулов услышал перешептывания по правую сторону от себя, и вдруг Волк с Мэйсеком кинули ему деньги прямо в пустую тарелку. На Никиту напала истерика. Он резко и громко заржал, едва не выронив Володю. Вернувшийся Стефан, увидев, как друзья кидаются в Радулова деньгами, встав за их спинами, заинтересованно спросил что происходит. Услышав предложение, тут же похлопал по карманам пиджака, и, оперевшись о плечи Кертиса, взял в руки приличную стопку денег. Быстро отсчитав три тысячи, швырнул их через стол. На лице казанского капитана засияла улыбка. Он медленно поднял взгляд на чужаков, искренне не понимая, придуриваются ли они или их предложение серьезно. У чужаков же раздался громкий хохот, когда они увидели как Яшкин пошел пошатываясь обратно, и едва не сбил официантку. Аккуратно вернув девушке равновесие, он извинился, и споткнулся уже об собственную ногу, растянувшись на полу. Их счастье, что они остались последними посетителями — время уже давно ушло за час ночи. — На че скидываемся? — Удивился Трямкин, уставившись на цветные бумажки перед казанским капитаном, отвлекшись от объяснения легенды про рыбу на бутылке. — На Яшкина. — Кертис потер руки, — Ну я ему сейчас за все его растирания об борт отомщу. — Он указал на Лямкина, — А этот? — Я не продаюсь. — Гордо заявил Лямкин, даже не зная языка поняв что спросили у Радулова. — У меня жена и двое детей.       Радулов, наклонившись к нему, прошептал на ухо: — А жена-то в курсе, что что ты Яшкина дольше любишь, чем ее?       Лямкин сам покраснел, и отвернувшись от него, приобнял Владимира, что сидел, кажется, до сих пор не отойдя от услышанного. За стол, отряхнув свой дорогой костюм, который успел запачкать за свое трехминутное путешествие, вернулся Яшкин. Ему было слишком жарко. Он расстегнул две верхние пуговицы на рубашке, и сам черный пиджак, и, рухнув рядом с Радуловым, уставился на лежащие перед ним деньги. Прекрасно понял за что они были, и уставился на Сашу. Радулов с улыбкой взял деньги и указал оставшимся на него, повторив предложение уже при самом объекте обсуждения. — Че, прям реально стоит того? — Задумчиво спросил Трямкин, уставившись на Яшкина. — А не дохуя ли берет? — Саня, ты какого хуя тут устроил?       Яшкин уставился на него, надеясь, что он придуривался. Капитан же сложил деньги по номиналу. Аккуратно за уголки пересчитал деньги, демонстративно облизнув губы. Карие глаза двадцать третьего номера следили за крепкими руками. Тут много. Даже слишком много. Он почувствовал себя неловко. Видимо алкоголь начал выветриваться. Нет, пускай он опозорится сегодня, но просто не вспомнит этого. Взяв бутылку с водкой, отодвинул от себя стопку. Забрал у Мэйсека бокал из-под шампанского. Наполнил его, и, шумно выдохнув, начал жадно хлебать высокоградусное веселье. Такого позора он точно не готов вынести. Все внимательно наблюдали за тем, как бедолага, выхлестав один бокал, тут же громко сглатывая водку, опустошает еще один. Брукс раскрыл рот, рассматривая нападающего, и, когда он допил второй полный бокал, подпер голову рукой, искренне поражаясь происходящему. Радулов же протянул Диме шпажку с фруктами, и Дима, открыв рот, дал себя ими накормить. — Пиздец. — Вдруг сказал Володя, и уставился на Сашу с Димой, — Так вот что это было… Я-то думал вы лучшие друзья. — Мы лучшие друзья. — Синхронно сказали сидящие.       Радулов мягко наклонился к Яшкину и при всех начал его целовать. Медленно, наслаждаясь поцелуем, положив руку на крепкое плечо. Медленно отстранившись, Яшкин облизнул губы, смотря в зеленые глаза Радулова, словно надеясь найти поддержку или одобрение. — Я еду с ними? — Шепотом спросил он, застегнув воротник рубашки, чувствуя, как его начало тошнить от выпитого.       Руки медленно опустились, и он еще раз потянулся за поцелуем. Лямкин же принципиально отвернулся от происходящего, и заржал, увидев, как все сидят и молча наблюдают за происходящим, подперев головы. Галкин же лениво жевал салат, уткнувшись в тарелку, чтобы не видеть этого позора. Лямкин стыдливо закрывал руками лицо, слыша свою фамилию из уст Волка. Кертис вдруг постучал стопкой по столу, привлекая внимание Лямкина, и указал на целующихся. Тут же достал три тысячи евро из внутреннего кармана своего черного пиджака с шелковыми лацканами, и привстав, протянул деньги. Радулов же, схватив Диму за пиджак, дернул на себя, и заставил выпить еще. Пока Яшкин закашлялся, подавившись, Саша пихнул уже Лямкина, и указал ему на Волка. Никита искренне улыбнулся ему в ответ, и, перевалившись через весь стол, выхватил деньги из маленьких ручек. Вдруг нападающий взял его за запястье, и, перевалившись через стол, уставился своими голубыми глазами на Никиту. — Ты такой же легкодоступный? — Перевел заплетаясь Яшкин предложение, и тут же уставился глупым взглядом на Кертиса, тут же добавил по-английски, — Я не легкодоступный! Слышь ты, хоббит, ты сейчас в ручной клади полетишь в свой Екатеринбург…       За столом раздался громкий хохот. Кертис же продолжал любоваться Никитой. Тот же, почувствовав в себе внезапный прилив самообладания, заявил: — Я еще никому не отдавался! Я на льду защитник, а вот в постели только нападающий.       Пошли шумные перешептывания. Получив перевод от своего капитана, Кертис присвистнул, и жестом приманил его к себе. Никита тут же отодвинул от себя Яшкина, что попытался его остановить, и, схватив Кертиса за волосы начал его целовать. У Яшкина раскрылся рот от удивления. Вот они и попали. Радулова же разбирало на смех. Он довольный взмахнул руками. Сразу двоих продал. Никита увлеченно целовался с чужим нападающим, и протянул руку в сторону. Саша же тут же выхватил из ослабевшей руки деньги, отправив себе в карман. — Нападающий, говорит. — Рассмеялся Да Коста, вместе со всеми смотря на жаркий поцелуй. — Тут еще поспорить надо.       Яшкин отдернул Лямкина, усадив его обратно, и шепотом спросил на ухо: — Лям, ты че творишь?! А как же жена… — Да иди ты нахуй. — Расхохотался Никита, весь покрасневший, едва удержавшись на стуле, — Я эту хуйню сегодня разъебу.       Да Коста с Мэйсеком едва удержали Волка, что качнулся назад, сам весь покраснев. Трямкин же искренне не понимал что творится с его лучшими игроками, и, указав Радулову на Кертиса, сказал: — Ты как с ними это сделал? — Я не просто так капитан. — Радулов улыбнулся, — Я каждому мальчику цену знаю. — Он откинулся на спинке стула, потрепав свои волосы, и уставился на хохочущих чужаков, что шумно осуждали Кертиса, которого разбирало на смех, — Про Лямкина ничего не скажу, но Дима и правда стоит того. Четвертым к ним пойдешь? — А не жалко своего лучшего нападающего за ночь угробить? — Никита усмехнулся, и, наполнив стопку, звонко брякнул ей об стопку Саши, — Эти тоже себя не на помойке нашли. Я, хоть их и не продаю, но тоже слышал, как раздаются стоны девочек из-за стены. Он же потом не встанет. Это у нас только через два дня игра, мы можем себе позволить поваляться, а этому, явно потом еще этой задницей на льду работать… — Я знаю что делаю. — Саша тут же хлебнул водки, и, схватив Яшкина за воротник рубашки, успел удержать его от падения. — Эта суперчудила и не с такого вылезала.       Трямкин лишь хмыкнул, и, указав иностранцам на время на своих часах, сказал: — Так, парни, быстро по койкам. Нам завтра в десять на самолет, я же вас не разбужу… — Извиняй, капитан. — Стефан развел руками, и, поднявшись из-за стола, обошел его, и мягко положил руки на плечи Диме, — Но этот мальчик сегодня едет с нами! — Он уставился на Кертиса, — А ты хватай этого, пока он не упился вусмерть. Как раз добавишь ему за свое милое личико. Проверишь, какой он нападающий.       Радулов потрепал Диму по волосам, увидев его потерянный взгляд. Волк тут же что-то шепнул на ушко Бруксу, и тот, искривив губы в улыбке, вдруг гордо кивнул. — Иди с ними, если и правда этого хочешь. Только учти, что на самолет в Екатеринбург я тебя не пущу. — Он провел рукой по покрасневшей щеке, — И да, учти, что завтра ко мне претензии не принимаются. — Тоже мне. — Дима икнул, и скривился, почувствовав, как содержимое желудка попросилось обратно. Мягкие руки Стефана поправили оттопырившийся воротник. — А может мне с ними больше нравится! — Убрав чужие руки с плеч, Яшкин гордо поднялся, и пошатнулся. До него только сейчас дошло, что организм его совсем не слушался. Он раскинул руки в стороны. Да Коста подпер его, чтобы не упал, и указал своим на него. Брукс же, допив свою водку, обнял сзади Диму, — Они хотя бы не продают меня как шлюху! Досвидос! — Вскрикнул он, упав в мягкие объятия канадца, — Артура покорми, а то он один дома!       Мэйсек с Да Костой утащили Яшкина под руки. Волк поднялся из-за стола, и, расстегивая пиджак, прошел мимо, жестом поманив Никиту за собой. Лямкин же, допив жадно водку, и, схватив бутерброд с крабом и клубникой, похлопал капитана по плечу и быстро сбежал за ним, едва не запнувшись об собственные ноги. — А как так получилось? — Не без любопытства спросил Трямкин, уставившись на Радулова.       Казанский капитан увлеченно продолжал есть, и, отложив вилку, мягким жестом провел по волосам Галкина, что уснул уткнувшись головой в руки. И правда волосы шелковые, мягкие такие. Эберт с Блэкером же сидели и заливались хохотом, и помахали синхронно своим ручкой, а сами продолжили ужинать. Саша едва заметно улыбнулся и спросил, подняв взгляд на Никиту: — Получилось что? Что мы с ним спим, при живых-то женах и детях? — когда Никита рассмеялся, и кивнул, Радулов задумчиво облизнул губы, и сказал, — Мы дрались с ним за звание капитана. Я решил проблему проще. — Радулов медленно облизнул вилку, отправив в рот очередной кусочек мяса. Кратко прислушался, и, обернувшись, крикнул по-английски, — Паспорта у них в карманах! — Спасибо! — Отозвался Брукс, и выпихнул Яшкина вперед. — Пиздец, мы с Широковым по-другому проблему решали. Просто пару раз подрались в раздевалке, а потом с помощью Заварухина решили проблему. Ему Альтернативка досталась, а мне основа. — Никита подпер голову, уставившись на Радулова, — Так и что, помогло? Останешься капитаном?       Радулов искренне улыбнулся и сделал несколько глотков.       Тем временем группа иностранцев уселась в такси с большим трудом устроившись на сиденьях, и они отправились до отеля. Да Коста, сидя впереди, лишь кратко обернулся, услышав громкий смех Яшкина. Он отмахнулся от чужих рук, и просто рухнул на ноги Бруксу, и вскрикнул: — Никитка, берегись казаха. Нападай первый. — Ты обещал мне, что так не получится. — Лямкин охнул, когда Волк уселся на его ноги, и крепко обнял его за шею, — Ебать, Дима, какие у него глаза красивые… — А я тебе говорил… — Рассмеявшись сказал Дима, и пнул Лямкина, — Никита, они считают что ты тряпка и не устоишь перед ним. Никита, за всю республику воюешь. Не смей продаваться Казахстану. Терпи!       Никита приоткрыл рот, тяжело дыша, и, не сдержавшись, снова начал целоваться с Кертисом, прижав его к себе. Да Коста с Мэйсеком вдруг громко рассмеялись и отбили друг другу пять. Все пятеро бедолаг вывалились с машины на порог дорогого четырехзвездочного отеля. Мэйсек потянул за собой Яшкина, крепко держа его за руку, Да Коста пропустил вперед Лямкина с Волком, и пошел в замыкающих. — О, у нас новые лица! — Послышалось из-за стойки регистрации по-английски, — А после одиннадцати надо зарегистрироваться. Паспорта можно?       Брукс жестом показал Яшкину молчать, и аккуратно прижал его к колонне, расстегнул его куртку. Дима закинул голову, жадно хватая воздух через рот, почувствовав, как чужая рука прошлась по рубашке. Да Коста приобнял Диму, не давая ему завалиться. Вот рука вызволила российский паспорт. Брукс тут же искренне улыбнулся, и, раскрыв его, посмотрел на фотографию. По-русски он читать не умеет, но фотографию сравнить в состоянии. Воспользовавшись тем, что Лямкину с Волком было не до этого, аккуратно просунул руку между двумя телами, и, вытащил из пуховика второй паспорт с золотым орлом на обложке, пошел до стойки ресепшена. Никита же, обняв Кертиса, тихо сказал: — Эй, шкет, ты как так быстро разгоняешься? Наркоман?       Яшкин, уставившись в потолок, с трудом перевел фразу. Кертис тут же усмехнулся, и гордо ответил: — У тебя ноги длинные, а толку в тебе мало. Пока ты один шаг делаешь, я делаю три. — Это не оправдание. — Усмехнулся Яшкин, и, повернув голову, уставился на Кертиса, — Я тоже длинноногий, но вот тебя легко обгоняю. — Че он сказал мне? Кто кого нахер послал? — Задумчиво спросил Никита, и, достав телефон, уставился на яркий экран, второй рукой перебирал темные пряди Кертиса, что вжался в него, уткнувшись носом в шею, и оставляя на ней очередной засос, — О, жена звонит…       Дима тут же отклонил вызов, и выхватив телефон, отправил в свой карман. Мэйсек жестом показал Да Косте, что можно идти и он придет следом. Стефан пихнул Яшкина вперед, и тот, не удержавшись на ногах, громко рухнул. Никита расхохотался, обняв Волка за шею, аккуратно пошел с ним в обнимку до лифта. Стефан же, подняв Яшкина, потянул его следом. Они запихнулись в лифт, и Брукс едва успел их догнать. Сунул чужие паспорта в свою куртку, и тут же словил Яшкина на себя. Дима громко расхохотался, почувствовав как чужие руки прошлись по крепким мышцам, и, дернул Лямкина за пуховик, предупредив по-русски: — Эй, детка, ты же помнишь?! Ты должен оказаться сверху, иначе останешься без жены. — Зато с Радуловым в качестве сутенера. — Лямкин замер, почувствовав куда заскользила маленькая ручонка, и прошептал, — Ой, Димка, дальше сам… Сегодня я буду не только за республику воевать…       Яшкин же закрыл глаза, молча кивнув. Его начало клонить в сон. Очень опасно было сейчас засыпать в таком состоянии. Слишком много выпито и он может уже не очнуться. — Интересно, а он всегда так напивается после поражения или мы такие удачливые? — Заинтересованно спросил Брукс, прижимая к себе теплое тело Яшкина, и поднял взгляд на Лямкина и вдруг усмехнулся. Пихнул в плечо Стефана и сказал, — А он то языка не знает, надо было переводчика взять. — Вон же его переводчик. — Да Коста указал на Яшкина, что расселился на полу в лифте, не удержавшись в руках канадца. Понял, что происходит что-то не то, и обернулся сам.       Лямкин, обхватив шею Кертиса, начал с ним целоваться. Волк вжался спиной в зеркало, отвечая, и начал хлопать по карманам штанов. Стефан засунул руку в карман штанов и сунул в протянутую руку ключ от номера. Только двери распахнулись, как парочка вывалилась первая, и они быстрым шагом пошли вперед. Брукс схватил Яшкина за ноги, а Стефан за руки, и они вытащили длинное тело с лифта. Дотащили его до номера. Свалили на кровать, а сами тихонько вдвоем встали в уголочке, и шумно пообсуждав происходящее с пару минут, приняли решение улечься спать. Брукс же сжалился над чужаком, и устроил его с собой в койке. Дима проснулся от того, что его начали раздевать. Открыл глаза, и замер уставившись в потолок. — Че, отрабатывать? — Прошептал Яшкин, и, слегка привстав на кровати, уставился на чужие руки расстегивающие штаны. — Спи давай. — Улыбнулся Брукс, стянув с него штаны и укрыл одеялом. — Мы тебя спасли от этого черта. Должен будешь.       Дима положил голову на мягкую подушку тяжело дыша. Потолок просто плыл перед глазами. Ему показалось, что его самого до сих пор качает. Почувствовав теплый бок под своей рукой, осторожно перевернулся, и уставился на Брукса, что улегся рядом. Засмотрелся на его добрую улыбку. Облизнув губы, запустил руку в свои волосы, мягко потрепав их. — Ты тут разврат не разводи, а то за стенку отправишься. — Прошептал он, — Полегче, Дима, просто флирт. — Мэйсек обнял его, и, закрыл глаза, — Просто спи спокойно. Я вижу как Радулов к тебе относится. Нам просто жалко тебя стало. — Сохранишь все в тайне, — отозвался Да Коста с соседней кровати, укрывшись одеялом с головой, — даже не получишь от него. А мы ему ничего не скажем. — Радулова легко не наебать. — Дима усмехнулся, и положил голову на грудь чужому нападающему, — Спасибо. Буду должен.       Он шумно выдохнул, и провалился в сон.