Точка невозврата

Прошло полтора года. *** Давненько Нанфа не чувствовал себя так паршиво. Так… отвратительно беспомощно. До сих пор они с Пладао отлично ладили, интересно проводили время и гуляли по вечерам допоздна, наслаждаясь обществом друг друга. Их любимым местом стал ближайший парк, где часто устраивались выступления местных музыкальных групп и различные тусовки, и можно было и самим поорать песни погромче, повеселиться и посмеяться. В одну из таких прогулок пару недель назад их настигла вспышка страсти. Вернее, это бывало часто, чему способствовало обилие эмоций и множество укромных уголков, но именно сегодня ни у кого из них не оказалось при себе презерватива. Да, они до сих пор предохранялись таким способом, Нанфу устраивало, и к тому же он не хотел, чтобы жена травила себя лишними таблетками. Пладао тогда спросила его «А что, если я залечу?», а он, видя, что сейчас ей очень хочется пошалить, ответил «Ну и пусть, нам давно пора завести ребёнка». И они занялись сексом, спрятавшись от посторонних глаз в темноте за сценой. Нанфа прижимал Пладао спиной к стене, держа её на руках на весу, и невыносимая острота телесных ощущений сводила их обоих с ума… И всё бы ничего, только сегодня утром Пладао показала ему тест на беременность. Положительный, блять, тест на беременность. Нанфу как будто ледяной водой окатили. Он, конечно, сам сказал что «давно пора», думая при этом о гипотетическом ребёнке как о чём-то абстрактном, или далёком и маловероятном событии. Незачем мандражировать заранее, а если появится ребёнок — значит, будет у них полная семья. Но он солгал. Эти две полоски, став реальностью, напугали его до чёртиков. — «Что делать-то?!» И они с женой чуть ли не впервые начали говорить на повышенных тонах, почти ссорясь. — Наверное, нам лучше сейчас немного побыть порознь, — наконец сказал Нанфа, отчаянно пытаясь сдержаться и не наговорить жене грубостей. — Отлично! Я съезжу к родителям, а тебе, надеюсь, Наннам вправит мозги! Нанфа переменился в лице. — Откуда ты знаешь?! Пладао в ответ только демонстративно закатила глаза и ушла на кухню, хлопнув дверью. Она была зла на мужа. Ну что такого страшного в рождении ребёнка, ведь все люди когда-то появились на свет, да и им обоим уже за тридцать. Она была уверена, что более рассудительный Наннам поговорит с братом, тем более, что сам уже отец. Когда вчера поздно вечером ей написала в мессенджере Нитан о том, что Наннам уезжает в командировку в Чиангмай, Пладао сразу поняла, что Нанфа скорее всего захочет поехать к нему. Близнецы уже давно не виделись, и вряд ли упустят шанс встретиться, тем более в большом городе, где много туристов и всем на всех плевать. И вот теперь её предположение подтвердилось. Ну и пусть. Ей тоже необходимо побыть в одиночестве и всё обдумать. *** Наннам молча смотрел на жену. Она что, и правда видит его насквозь? Но её ревность была ему в новинку. До сих пор, жена, хотя и знала про его отношения с братом, не ревновала так явно и не высказывала особого недовольства. Видимо, ей всё-таки этот факт был не по душе и раньше она просто сдерживалась. — Не думай об этом, — спокойно сказал он, ласково обнимая Нитан, — это просто очередная поездка по работе. Помнишь, в прошлом году ты ездила со мной в Паттайю? — Но тебе меня не хватает, я чувствую. Наннам вздохнул, но не сдался. Он давно уяснил, что в общении с женой лучше придерживаться истины, но не мог, не хотел сейчас открыто признаваться в своей слабости. Ему было слишком стыдно и он не собирался лишний раз расстраивать Нитан. — С братом я как будто возвращаюсь в детство, это чувство дома, родного места, где можно расслабиться и перезагрузиться. Надеюсь ты понимаешь меня. Нитан кивнула, у неё тоже было такое место — домик тёти Мэй. Наннам ухитрился не сказать прямо, что он жаждет встречи с братом и собирается с ним встретиться, чтобы совесть не так сильно его мучила. Больше они не возвращались к этому разговору. Но вечером в постели Нитан почувствовала некоторую отстранённость мужа — как будто мысленно он был в другом месте. *** Когда Нанфа постучался в дверь гостиничного номера, Наннам открыл сразу. Его конференция, в которой он участвовал, уже закончилась, и вечер был свободен. Наннам успел даже принять душ и переодеться в ожидании приезда брата. Нанфа, хоть и был в мрачном настроении, был рад видеть близнеца, и крепко обнял его. Легонько чмокнул в губы, без страсти, просто приветствуя. — Ну, рассказывай, что у тебя стряслось, — предложил Наннам, провожая его в комнату. Переодеваясь и принимая душ, Нанфа одновременно делился своими новостями, жалобами на начальство, и просто сплетнями про их общих друзей. Плюхнувшись наконец на кровать в одном полотенце на бёдрах, раскинув руки и тяжело выдохнув, он выложил свою главную проблему — беременность жены. Наннам только фыркнул. — Ну и что? Не вижу ничего страшного, в твоём возрасте нормально стать отцом. Кстати, как так вышло, ты же вроде всегда предохранялся? Или ты не знал, что от секса без защиты дети бывают? — ехидно усмехнулся он. Нанфа скорчил гримасу и швырнул в него подушкой, от которой Наннам со смешком увернулся. — Знал, конечно, — недовольно буркнул он, — просто не думал, что у нас с одного раза залёт выйдет. — Вот как! — развеселился Наннам. — Да ты ювелир! Мне и то постараться пришлось! Нанфа не выдержал и тоже засмеялся. — Вот ты скотина! — беззлобно сказал он. — Нет, чтобы поддержать меня! — А чем я, по-твоему, занимаюсь? — Да, действительно, — Нанфа мило улыбнулся ему. Он вдруг вспомнил, что хотел спросить. — Ты сказал Нитан, что мы встречаемся здесь? — Я-то не сказал, но она поняла, — хмыкнул Наннам. — Мы должны быть благодарны нашим жёнам хотя бы за это, за то, что они нас терпят и не устраивают скандалы. — Да, Пладао тоже явно в курсе, хотя я ей не говорил, куда поеду. Наверное, они нам кости в личке перемывают. — Ну и зря. Ты что, ей не доверяешь? И кстати, как она отнеслась к этой новости? — Не знаю пока. Она сказала, что обдумает всё. —?? — Наннам вопросительно поднял брови. — Ну, мы поругались… — неохотно признался Нанфа. Недавно Наннаму пришло сообщение в мессенджере от Пладао, в котором она просила его объяснить Нанфе, что «ребёнок в семье — это нормально». — Поругались, потому что ты сразу сдрейфил? Нанфа снова помрачнел, но Наннам вполне осознанно выводил его на эмоции, и не только из-за явно нужного становления мозгов на место. Нельзя долго держать в себе негатив, он знал уже по себе, что такое терпение ни к чему хорошему не приводит. Будет мощный взрыв эмоций, а то и болезнь какая-нибудь. Лучше уж порыдать украдкой, побить подушку или поорать в океан. Ну, или заняться бурным крышесносным сексом. Наннам принялся подшучивать над братом, довольно злобно и неприлично, добиваясь, чтобы он вышел из себя. Нанфа со стоном перевернулся на живот, уткнувшись лицом в матрас, и пробубнил: — Заткнись… При движении по его телу прокатились бугорки мышц, таких рельефных, что у Наннама закралась мысль об их усердной проработке в спортзале. Он сглотнул выделившуюся слюну. Наннам поднял с пола подушку и подсел к брату на кровать. Он провёл рукой по его плечу, ощутив под тёплой кожей тугие мышцы. — Качаешься? — Ага… — Кивнул Нанфа. — Нравится? Он напряг бицепс и Наннам обхватил его ладонью. — «Какой он сильный…» Мгновенно проснулось обычно подавляемое желание, Наннам наклонился и прижался губами к его руке, провёл по ней до шеи, и сам почувствовал, каким тяжёлым и жарким стало его дыхание. Нанфа внезапно подгрёб его под себя и от его знакомой нахальной усмешки у Наннама всё внутри сладко перевернулось. — Дразнить меня вздумал?.. Щас получишь за свои шуточки! Нанфа охотно ответил на поцелуй, отражая близнеца как будто зеркало — его тоже охватило страстью, член быстро напрягся, а дыхание участилось. Нанфа навалился на него сверху и в живот Наннаму упёрся его вставший член. Не прекращая целоваться, они быстро разделись и принялись ласкать друг друга, каждый близнец касался другого с нетерпением и нарастающим желанием. Наннам заранее позаботился приготовить всё необходимое и им не пришлось отвлекаться. Нанфа быстро надел презерватив, и Наннам блаженно выгнулся, наконец испытав долгожданное ощущение проникновения чужого стояка в свою задницу. Нанфа дал ему немного времени, чтобы привыкнуть, но желание разгоралось всё сильнее, оттесняя всякие рассуждения на второй план. Вскоре он перевалился набок, обхватив Наннама обеими руками, и принялся трахать его так сильно, как только мог. Наннам только стонал, то уткнувшись головой в матрас, то запрокинув голову, но ничего не говорил. Впрочем, стоны его были довольные, а не болезненные. Но помимо страсти, Нанфа невольно вымещал на нём свои негативные эмоции, страх и мерзкое чувство беспомощности. Он хватал брата за руки, плечи, бока, горло, стискивал что есть сил руками и ногами, и, сцепив зубы, яростно вбивался в него, пытаясь таким образом получить облегчение. Наннам не сопротивлялся, не возражал, только напрягался под очередным щипком и терпел натиск. Ему не было больно, нет, он буквально сходил с ума от его силы, старался насытиться ею, вдоволь напитаться ощущением мужчины рядом с собой, наполниться его резким запахом, пьянящими феромонами, грубым голосом и тренированным телом. В постели с женой он всегда сдерживался, чтобы случайно не ранить её, не оставить синяков, или при сильных оргазмических судорогах не сбросить с себя, когда она бывала сверху, и не разбудить спящую дочку криками. Сейчас обо всём этом можно было не думать, и Наннам дёргался, метался в крепких мужских руках, не боясь, что что-то случится. Наконец-то можно было по-настоящему расслабиться, и, что называется, отпустить себя. Они катались по широкой кровати, вцепившись друг в друга. Нанфа успевал при этом активно двигать бёдрами, доставляя ему и себе долгожданное удовольствие. Изредка он притормаживал, чтобы перевести дух, добавить ещё смазки и заодно поменять позу, и снова начинал фрикции. Наннам млел, когда его шею опаляло жаркое дыхание, а слух ласкали хриплое рычание и тяжёлые вздохи Нанфы. Кто сказал, что только женщины любят ушами?.. Оргазм неумолимо подкатывал, заставляя вздрагивать от острых уколов страсти. — Ещё! Сильнее! — то и дело просил Наннам, и Нанфа старался угодить ему, с силой врезаясь в его тело. Наннам достиг пика как-то внезапно, его затрясло, и он отдался удовольствию полностью, уверенный, что брат его удержит. Тело скрутило сладкой до боли судорогой, и руки Нанфы сжали его ещё крепче, не позволяя отстраниться. Сквозь морок удовольствия Наннам ощутил, что член в его заду характерно задёргался — Нанфа тоже испытал оргазм. Это подтвердил его сдавленный протяжный стон, отозвавшийся глухим гулом во внутренностях Наннама. — Ты кончил? Давай так полежим, — Наннаму было сейчас необходимо это ощущение близости, соединённости. Член Нанфы слегка опал, но всё ещё чувствовался, и Наннам эгоистично упивался этим ощущением. Пусть все подождут, пусть весь мир подождёт, несколько сладостных минут просто жизненно ему необходимы. Он закрыл глаза и наконец-то позволил себе обмякнуть, растечься по кровати. Задница, да и всё тело ныло от напряжения, тяжело пульсировало внутри, вес брата, наполовину лежавшего на нём, ощущался как нечто восхитительное, надёжное, крепкое, на что можно опереться при необходимости. Наннам блаженно жмурился от всё ещё пробегавшей по телу сладкой дрожи, то и дело сжимая в себе чужой член, и млел, наслаждаясь моментом. Нанфа глубоко вздохнул, приходя в себя. — Тебе больно? — в его голосе слышалось раскаяние. Он приподнялся на локте и немного отодвинулся. — Не-а, — Наннам отрицательно помотал головой. Ему и в самом деле не было больно. Тело ощущалось истёрзанным, но в хорошем смысле, как всегда после бурного секса. Оргазм прошёл, но нега осталась. Они наконец расцепились, Наннам лениво перевернулся на спину, а брат обессиленно уронил голову ему на живот, и Наннам стал ласково перебирать его слегка взмокшие волосы. Теперь Нанфе нужна его поддержка. Нанфа медленно приходил в себя после бурного соития, но в голове уже вертелись посторонние мысли о накопившихся проблемах. Наннам продолжал ласково гладить брата по голове. — Ты боишься, но это всё не так страшно, как кажется. Просто смена жизненных обстоятельств всегда пугает. Но ты должен помочь жене. Это же очень трудно — выносить ребёнка, хоть в интернете почитай о возможных осложнениях. Ей сейчас куда тяжелее, чем тебе. Когда приедешь домой, купи цветы и пойди мириться. А потом освоишься, ну, когда ребёнок родится. Ты же знаешь, что можешь звонить или писать мне в любое время. Нанфа молча слушал, погрузившись в размышления. — «Наверное, и ему было страшно, было тяжело привыкнуть, когда родилась Сай. Но он ни разу мне не пожаловался. А я что, хуже него?..» Он вспомнил свой давний комплекс, убеждение, что Наннам всегда и во всём лучше него. — «Раз брат с ребёнком справляется, то и я справлюсь,» — решил он. — «Я сам за себя отвечаю,» — напомнил он себе. — «А тут снова как беспомощный ребёнок жаловаться прибежал. Так, стоп. Ведь дети и правда совершенно беспомощные, пока младенцы, да и потом, пока не вырастут, тоже особо ничего не могут, их всему учить надо…» Нанфа вдруг вспомнил, с каким страхом в детстве они с Наннамом слушали ссоры родителей, и его передёрнуло. — «Нет, я не хочу, чтобы мой собственный ребёнок такое испытал. Никакого аборта, и речи быть не может. У меня появился шанс стать лучшим отцом, чем мой собственный.» — Спасибо, Нан, — Нанфа потянулся к нему и прижался к его губам. Поцелуй затянулся… Благодарность за понимание и помощь заставляла Нанфу таять от нежности, и наконец-то ему стало легче. Он отстранился и с улыбкой улёгся поудобнее рядом с братом, глаза уже слипались сами собой, сказались перенесённый стресс, перелёт и бурный секс. Когда Нанфа заснул, Наннам написал Пладао в мессенджере. «Всё нормально. Я поговорил с ним. Поздравляю с беременностью! Я очень рад, что у меня наконец будет племянник или племянница))» *** Пладао передумала ехать к родителям. Вместо этого она решила позвонить Нитан. Та точно её поймёт и посоветует что-нибудь дельное. — Так они действительно сейчас вместе? — тоскливо спросила Нитан. — Наннам не сказал. Пладао принялась её утешать. Они проговорили полночи, обсудив и мужей, и их странные отношения, и свою ревность, и беременность, роды и младенцев. Пладао поставила телефон на громкую связь и готовила себе ужин, а Нитан разговаривала по гарнитуре, одновременно занимаясь дочкиными делами. Нитан постепенно успокоилась, решив, что в данном случае эта поездка Наннама всем им только на пользу. Но у неё оставалось стойкое ощущение, что рано или поздно вопрос ревности встанет очень остро, пусть сейчас всё и уладится как-нибудь. Пладао тоже немного приободрилась. Она решила, что не станет делать аборт, даже если Нанфа её бросит, малыш-то ни в чём не виноват. Звякнул сигнал нового сообщения. Пладао снова подняла телефон — это написал Наннам. Пладао прочитала сообщение и облегчённо улыбнулась. «Спасибо)» — ответила она. *** На следующий день у них было немного свободного времени, и Наннам потащил брата прогуляться. — Приехать в кои-то веки в Чиангмай и просидеть всё время в номере? Да ты шутишь! Они шли по одной из главных туристических улиц, глазея по сторонам. Нанфа смотрел, как тщательно Наннам выбирает сувениры дочке и жене, и продолжал раздумывать, пытаясь представить себе быт с ребёнком. И вдруг он понял, что уже смирился с изменением налаженной жизни, и решил последовать совету брата и порыться в интернете, чтобы хотя бы примерно знать, с чем он скоро столкнётся лицом к лицу. Они выпили по стаканчику кофе в попавшейся по пути кофейне, сделали несколько селфи, и Наннам умчался, нагрузив брата пакетами с покупками, — приближалось время назначенной конференции. Но пакеты не помешали Нанфе пройти по улице ещё раз и купить несколько сувениров для Пладао и игрушек для будущего малыша. Он вдруг почувствовал, что очень соскучился по жене. Ему захотелось немедленно обнять её, поцеловать и утешить. Вернувшись в номер, он забронировал билет на ближайший рейс — рано утром на следующий день, и, не решившись звонить, отправил жене сообщение в их личный чат. «Дорогая, прости меня. Я вернусь завтра утром, быстрее не получается. Пожалуйста, не пей никаких таблеток, не делай аборт. Я люблю тебя и нашего будущего малыша тоже ❤» *** У них с Наннамом оставался ещё один вечер, когда они могли побыть только вдвоём, наедине. Нанфа обвёл взглядом обнажённое тело брата, распростёртое перед ним, — загорелая кожа, родинка под глазом... — «Он такой красивый… Самый расцвет лет.» — Он провёл ладонями по его груди, впалому животу, прослеживая нежный изгиб рёбер. Наннам не качался, как он, но форму поддерживал и оставался подтянутым и стройным. Нанфа дотронулся до маленького шрама от пули на бедре. А ведь Наннам ни разу не упрекнул его за тот выстрел, кроме единственного разговора. Нанфа наклонился и поцеловал это местечко. — Прости… Наннам ласково погладил его по щеке. — Ерунда, я уже и забыл. Нанфа обратил внимание на его торчащий член прямо перед своим лицом, и не раздумывая взял его в рот. Облизнул несколько раз, наслаждаясь знакомым вкусом, двинул головой вверх-вниз, сжимая ствол губами… и тут у него возникла новая идея. — Давай сейчас без презерватива? Хочу наконец почувствовать тебя по-настоящему. Наннам уставился в его заблестевшие задором глаза. — «Фа предлагает перейти на новый уровень?.. Не чересчур ли? Нет, для нас — в самый раз,» — решил он и улыбнулся брату, задумав его поддразнить. — Вообще-то, теперь твоя очередь подставлять зад. Нанфа молча улёгся на спину и потянул его к себе. — Вот так сразу готов?.. — Наннам уселся перед ним на пятки, раздвинул его колени пошире в стороны, и взял флакон смазки. Нанфа молчал, смотря на него большими глазами, и только вздохнул, когда Наннам полил холодной смазкой на него и себя. — Я мечтал о том, как займусь с тобой любовью, — тихо сказал Наннам. Сердце подпрыгнуло к горлу, когда он посмотрел на его блестящий от смазки вход, потёр сжатую дырочку большими пальцами и приставил к ней уже покрасневшую от прилива крови головку члена. Ещё одна степень близости достигнута — секс без защиты. Где же предел?.. И есть ли он вообще?.. — «Какой он там горячий, бархатный…» Обнажённой головкой члена Наннам ощущал каждый миллиметр внутренней поверхности его тела. — Мы не должны… Наверное… — занервничал вдруг Нанфа, облизывая пересохшие губы. — Это неправильно… Его захлестнули чересчур острые ощущения, забу́хало сердце, когда он почувствовал проникновение, и стало страшновато оттого, что они зашли слишком далеко в своих играх. Но Наннам не собирался останавливаться. — Что? Что мы не должны? Делать вот так? — Наннам толчком вошёл ещё чуть глубже. У Нанфы вырвался жалобный стон. — Или вот так? — Наннам начал качаться туда-сюда, входя с каждым толчком всё глубже. — Ну?.. Как будто сосать друг другу правильно. И вообще трахаться. Это вообще была твоя идея. Теперь скажи, что тебе не нравится. Что передумал. Что я стал тебе противен. Мм? Может, ты меня терпеть не можешь? А?.. — его член был уже полностью внутри, сладко стиснутый чужим горячим нутром. Наннам посмотрел в лицо брату. Нанфа только постанывал всё это время, тихо и как-то обречённо, но тут же его полуприкрытые глаза вдруг широко распахнулись, а губы искривились в знакомой усмешке. Наннам ожидал, что тот скажет очередную гадость, но брат снова удивил его. — Я люблю тебя, — сказал Нанфа, и выражение его лица сменилось на нежность. — Жить без тебя не могу… И снова тихо застонал, запрокинув голову и подавшись бёдрами ему навстречу. Наннам аж задохнулся. Он наклонился и поцеловал его. Он опёрся на локти, прижавшись грудью к его груди, и начал двигаться так, как всегда нравилось Нанфе — чтобы внутрь проскальзывала только головка члена и стимулировала вход. — Мой дорогой, мой драгоценный… — сбивчиво шептал Наннам, обнимая его. — Как же я тебя люблю… Как не сдерживайся, а без латекса каждое движение чувствовалось намного острее, и они не продержались долго. Очень быстро нахлынувший оргазм заставил Нанфу стиснуть бока брата коленями, впиться пальцами в его плечи и широко открыть рот в почти беззвучном крике. Наннам врезался в него последний раз до упора, преодолевая сопротивление сжавшихся кольцевых мышц, и тоже кончил, со стоном излившись глубоко в его тело... — Я взял билет на утренний рейс, — сообщил ему Нанфа, когда они лежали в обнимку, отдыхая. — Хорошо. У меня с утра последнее мероприятие и потом сразу самолёт. Ты помнишь, что я сказал насчёт Пладао? — Помню… — вздохнул Нанфа. — Я уже извинился перед ней, но цветы тоже нужны, конечно. Прям не верится, что я стану отцом. —Привыкнешь, — весело хмыкнул Наннам. — Обо всём этом можно подумать и немного позже, — Нанфа повернулся к нему и дразняще провёл кончиками пальцев по его груди вниз. — Ну что, меняемся местами?.. От его яркой широкой улыбки по телу Наннама снова пробежала тёплая волна возбуждения. *** Наннам позвонил жене из аэропорта. — Дорогая, я приехал! Сейчас заскочу домой помыться и заберу Сай из садика. Дома было пусто и спокойно, и Наннам облегчённо вздохнул. Он разобрал сумку, выложил на стол подарки и отправился в ванную. После перелёта в жарком душном салоне самолёта не терпелось помыться. Наннам вышел из душевой, вытирая на ходу волосы полотенцем, и ахнул, мельком увидев себя в зеркале. На его коже проявились синяки-отпечатки пальцев. Они покрывали мелкой россыпью практически всё его тело. — Нанфа, качок хренов! — вполголоса выругался Наннам — как в таком виде показаться жене?! Он решил намазать синяки обезболивающей мазью в надежде, что так они быстрее заживут, и вертелся перед зеркалом, тщетно пытаясь достать до спины, когда раздался сочувственный голос Нитан. — Бедняга! За что он тебя так? — "Когда она пришла?!" Наннам замер, не решаясь обернуться. Ему захотелось провалиться сквозь землю. — Давай помогу, — предложила жена и забрала из его руки тюбик с мазью. Наннам молчал, сгорая от стыда и пытаясь сообразить, что делать и что сказать.— «Даже одеться не успел, хотя она всё равно бы заметила…» Нитан принялась обрабатывать его спину, то и дело сдавленно хмыкая. — Так тебе БДСМ не хватало, что ли? — Вовсе нет, — неохотно ответил он, — это просто от избытка чувств… Руки Нитан спустились ниже по спине, намазывая синяки мазью. — Вот как… Наннам осторожно взглянул на неё в зеркало. Нитан улыбалась. Наннам повернулся и обнял жену. — Ты правда на меня не сердишься? — Не сержусь. Но это не значит, что я не ревную. — Прости... Он ткнулся носом в её щеку, поцеловал шею, и вздрогнул от неожиданности, когда её руки легли ему на задницу и сжали половинки. — Надеюсь, на меня у тебя остались силы? — игриво спросила Нитан. — На тебя всегда есть силы, дорогая, — Наннам радостно улыбнулся. Скандала не будет, а уж ублажить жену в постели он как-нибудь сумеет. Он подхватил Нитан на руки и понёс в кровать.