Певерелл.

Валинор. Прошло время, – и великая толпа собралась вкруг Кольца Судьбы; и валары восседали во тьме, ибо была ночь. Но звезды Варды сияли теперь в небесах, и воздух очистился; ибо ветры Манвэ разогнали испарения смерти и отбросили назад морские туманы. И поднялась Йаванна, и встала на Эзеллохаре, Зеленом Кургане, ныне пустом и черном; и она возложила руки на Древа, но те были темны и мертвы, и какой бы ветви ни коснулась она, – ветвь ломалась и безжизненно падала к ее ногам. Тогда поднялся многоголосый плач; и казалось скорбевшим, что они осушили до дна чашу горя, налитую для них Мелькором. Но это было не так. Йаванна обратилась к валарам: – Свет Древ ушел и живет ныне лишь в Сильмарилях Феанора. Провидцем оказался он! Даже для самых могучих под властью Илуватара существует труд, что может быть сделан лишь раз. Свету Древ подарила жизнь я, и никогда более в Эа не сотворю подобного. Однако, имей я хоть каплю того света, я смогла бы вернуть жизнь Древам, прежде чем корни их изменятся необратимо; и тогда раны наши затянутся, и злоба Мелькора будет посрамлена. Тогда спросил Манвэ: – Слышал ли ты, Феанор, сын Финвэ, речи Йаванны? Дашь ли ты, о чем она просит? Долго молчали все, но Феанор не ответил. И вскричал тогда Тулкас: – Говори, о нолдор, да или нет! Но кто откажет Йаванне? Не из, ее ли трудов вышел свет Сильмарилей? Но Ауле Создатель возразил: – Не спеши! Мы просим о большем, чем ты думаешь. Дайте ему время – и покой, чтобы решить. Тут заговорил Феанор, – и горечь была в его словах: – Для малых, как и для великих, есть дела, сотворить кои они могут лишь единожды; и в этих делах живет их дух. Возможно, я смогу расщепить свои алмазы, но никогда не сотворю я подобных им; и если разобью их, то разобью свою душу и умру – первым из эльдаров в Амане. – Не первым, – молвил Мандос, но его слов не поняли; и снова упала тишь, пока Феанор размышлял во тьме. Ему казалось, что он окружен кольцом врагов. Внезапно раздался голос, который не принадлежал ни эльфам, ни майарам, ни валарам. ‐ Успокойся, Феанор. Твои сильмариллы это твоя работа. А Древам нужны сейчас не они, а я. Все обернулись на голос. Там стоял неизвестный и спокойно глядел на всех. Было видно, что его совершенно не смущают взгляды толпы. Это был мужчина, лет двадцати, с иссиня-черными волосами, а в глазах мешались насмешка и легкий интерес. Когда он пошел к погасшим Древам все расступались перед ним и не говорили ни слова. Всем казалось это правильным и единственно возможным действием. От мужчины веяло мощью и тьмой, но эта тьма не пугала и не стремилась уничтожить все живое, но поддерживала и ласкала, давала успокоение и веру в будущее. Он подошел к Древам и стал что-то напевать. Эта песня завораживала и ни у кого не возникло сомнений. А неизвестный вытягивал из Древ зло и напитывал их силой. Вскоре весь Валинор вновь озарил их свет. - Пойдем со мной, Феанор. - - Никто не заметил, когда незнакомец оторвался от Древ и обернулся. - Ты храбрый воин, а такие высоко ценятся в Отряде. Будем бок о бок биться за свободу Средиземья. Здесь не место тебе, Феанор. - Как я брошу семью, друзей и свой народ? - Феанор посмотрел в глаза мужчине. - Как я пойду за тобой, не зная даже твоего имени? Кто ты? - Речи воина. Я отвечу на твои вопросы, Феанор. Зовут меня Ярополк Игнотус Певерелл. Я Темный Лорд по праву дарованному мне Советом. Мы боремся со Злом и его порождениями. Весь Валинор под защитой Отряда. Сегодня несколько прорвали оборону, но быстро были уничтожены. Если не хочешь, то можешь остаться здесь. Никто тебя неволить не станет. - Мне нужно время для принятия решений. Хотелось бы пригласить вас в мой дом на время, которое мне понадобится для раздумий. - Я принимаю твое предложение, Феанор, сын Финвэ. Такие решения действительно не принимают сгоряча. - По Ярополку нельзя было сказать что он волнуется хоть немного. Он был абсолютно уверен в себе. - Надеюсь я не буду стеснять вас? После ухода Феанора и Ярополка прошло несколько столетий. О них не было известно ничего. Сыновья Феанора пытались его найти в Валиноре, но безуспешно. Но когда решили искать в Средиземье то обнаружили, что на месте Ангбада находится какая-то иная страна и в нее ходу нет никому. Только осталось среди людей сказание, что если кому-то грозит беда, то может он прийти в ту страну и получит помощь. Только идти в туда просто так никто не рискует.