Бешеный, напуганный, несчастный.

Свернула резкая, как от взрыва, вспышка. Всё тело рыжего вдруг показалось невероятно ломким, будто из самого хрупкого хрусталя и в то же время жутко тяжёлым. Казалось, что ещё одно движение, и оно развалится на куски. Что-то вокруг происходило — явно нечто очень важное для него, нечто плохое, что он просто обязан исправить, но никак не выходило избавиться от этого оглушительного звона в ушах. Ромео инстинктивно тряхнул головой, пытаясь прекратить этот гул в где-то в мозгу, но он никуда не делся, к нему даже наоборот как назло присоединилась резкая боль. Словно сквозь пелену донёсся далёкий-далёкий шум — что-то кругом рушилось. Нужно собрать волю в кулак! Взять быка за рога! А то что это он тут расклеился как тряпка, как те самые ничтожества, которых он так презирал. Наконец Ромео кое-как смог сфокусировать взгляд на окружении. Да, его измерение рушится, а детишки паникуют. Сил больше нет, так что вполне себе ожидаемая закономерность, ну и идиот же эта Джесси с компашкой! Злорадство и странный покой невольно закрались в его сознание — уж теперь-то те наглецы, что посмели отвергнуть его, ЕГО предложение дружить, что испортили всю жизнь ему умрут. И он вместе с ними обретёт покой. Паника от перспективы лишиться сил прошла, осталась лишь обида, злоба и страх. Только смерть его теперь спасёт, избавит от боли, от которой ранее спасала его сила бога. — Эй, Админ, Ромео. Тут все рушится! — прервал бушующий поток сознания резкий выкрик. То была Джесси — она встревоженно косилась на него, подняв одну бровь и стоя в позе высокого старта, готовая в любую секунду броситься назад, к порталу. — А-а-а, так это абсолютно нормально! — со свойственной ему в стрессовых ситуациях язвительностью и весьма сипло отозвался Ромео. — Тут все держится только на моих силах, а вы меня их лишили! Скоро лава затопит портал и все, мы останемся коротать тысячелетия в пустоте! Ответа не последовало. Несмотря на то, что все по-прежнему по кирпичикам, по блокам разваливалось, Джесси задумчиво смотрела на него. Внезапно он поймал её взгляд — взгляд судьи. Так и он сам когда-то судил, он отлично мог представить, что творится на душе у девушки. Жить иль не жить ему? Чёт или нечёт? Да или нет? Лично он сейчас бы предпочёл скорую и безболезненно смерть — причин оставаться в этом мире не осталось. — Оставь меня. Убегай, если жизнь тебе все ещё дорога. — почти прошептал он — громче говорить не выходило, что-то сдавливало горло, будто оно покрылось толстым слоем ржавчины. И кажется именно этой фразы не хватало Джесси — та быстрым движением схватила его за руку — сильно, но аккуратно, чувствовалась натренированность на тысячах других спасений. Пару секунд все плясало пред глазами как в калейдоскопе, когда ему с опорой на руку кое-как удалось подняться, но потом оно потихоньку прошло. Джесси и Ромео бросились вперёд, и бежали так быстро, как только могли, а он все видел и говорил словно в замедленной съёмке — как два его любимых творения раздирают друг друга на клочки, как рушится платформа под ногами, как вдали яркою звездой сияет выход-портал. Вот цветная круговерть перемещения, а за ней — ясное закатное солнце родного второго мира. Его очередная неудача, спокойное и умиротворенное светило. Совсем не как он. «Да, я вернусь вниз и искуплю свои грехи!» «Я попытаюсь помириться с Ксарой.» «Теперь я все понял.» Всё это было сказано под каким-то наваждением. Страх, беспомощность и странное раболепие заполнили его в тот момент. Раз его спасли, значит нужно пытаться жить. И вот он сидит несколько дней спустя на кровати — красной, как в далёкие времена у себя в хижине. За окном — спокойная тихая ночь. Что день, что ночь люди любят, луна и солнце спокойны и пунктуальны, а он — нет. Теперь он просто ничто. Червь. Пыль под ногами героев. Ярость вновь горячей волной накатила на Ромео, и злился он не на кого-то конкретного даже, а на жизнь в целом. Почему теперь он ничто? Разве он был плохим Администратором? Почему его ненавидят, его не слушают, на него откровенно плюют и вытирают об него ноги? Он для них все делает, как для той же неблагодарной Джесси, а что они? Сказали бы хоть «спасибо!» В порыве гнева Ромео внезапно размахнулся рукой и со всей силы бахнул кулаком о стол. «Больно!..» — бешено заорал рыжий. А раньше больно не было! Он был неуязвим! Он был богом, и даже тогда его никто не любил! А полюбит ли кто теперь? Жуткое осознание мерзким холодком по разгоряченной спине пробралось до самого сердца. Нет, не примут, не полюбят. И Ксара не примет вновь, и эта дурацкая героиня-Джесси, и даже её «друзья». Он не хотел себя чувствовать плохо, он хотел радоваться жизни. Раньше-то он богом был, мог себе позволить. Раньше в его силах было сослать неугодных с глаз долой на перевоспитание. Теперь же никто и слушать его не станет. Все отвернулись от него. Он сам от себя отвернулся. Ромео завалился набок и невольно заплакал. Кажется, он не плакал сотню лет, с той злосчастной ссоры, откуда только один из спорщиков вышел живым. Плакал горько до тех пор, пока сон не одолел светлую головушку бывшего Администратора.