The Smiths — Girlfriend In A Coma
Тео редко бывал в Лондоне. Наверное, мог на пальцах пересчитать те разы, когда находился в маггловской части города. Будучи неопытным подростком, отец которого презирал все, что связано с магглами, наслаждаться человеческими изобретениями он не мог. Только после его заключения в Азкабане, он, впервые, спокойно пробрался на немагическую территорию, где увидел маггловские журналы для взрослых; что-то услышал о волшебном ящике, в котором бегают картинки со звуком, ну и, конечно же, чуть не стал жертвой неудачного вождения неопытных владельцев автомобилей. Сегодняшний же день должен быть стать для него самым настоящим открытием. Проснувшись раньше, чем взошло солнце, он поспешил одеться как можно теплее, не брезгуя даже шарфом, затем, понимая, что Грейнджер, вероятно, даже не посмотрит в сторону кафе, направился в Большой зал, где только-только накрывали на стол. Там он плотно позавтракал, заполняя оставшееся пространство в своем желудке, как минимум, литром кофе. Гермиону он встретил в назначенном времени и месте. После вчерашней репетиции смотреть на неё не было сил. Если раньше она насиловала его мозг, то вчера переключилась на тело. Лучше бы он перетрахал всех будущих выпускниц Хогвартса по списку, чем отрепетировал с ней танец хотя бы еще раз. Нужно было брать толстушку из Пуффендуя. Как выяснилось, пухлая пуффендуйка, которая казалась неподъемной на первый взгляд, отлично двигалась, полностью доверяя своему партнеру, чего не скажешь о Грейнджер. Несмотря на её визуальную хрупкость, под всей этой внешней легкостью скрывалось самое настоящее чудовище. Сначала они репетировали ритм. Самое обычное хождение по залу. И уже в тот момент, Тео понял, что чем дальше, тем будет сложнее. И как она только умудрилась нормально станцевать с неуклюжим Крамом, при этом оттоптать все ноги ему, отлично двигающемуся человеку, он не мог понять. — Это уже четвертый раз, когда ты наступаешь мне на ногу! — не выдержал Тео, когда её школьная туфля, с довольно-таки твердым каблуком, надавила ему на носок обуви. — Прости, — она смутилась, все еще держа руки на его плечах так, словно боялась обжечься. — Ты можешь нормально меня обхватить, а не держать за рубашку? Задушишь же, — прошипел, двигая плечами. Грейнджер поспешно вцепилась в тонкий слой ткани ногтями, причиняя не то, что дискомфорт, а самую настоящую боль. — Больно, — он скинул её руки с себя и отошел на шаг, оглядывая с ног до головы скептическим взглядом. — Все вокруг уже до середины выучили, а ты боишься даже прикоснуться ко мне. В ответ она лишь жалобно сморщила лицо, бегая глазами по залу, будто пыталась отыскать человека, готового прийти к ней на помощь, но Тео встал прямо перед ней, загораживая любую видимость. Он прикрыл глаза, медленно вдыхая и выдыхая, чтобы набраться хоть немного терпения. Мерлин, помоги мне её не убить. — Еще раз, — рявкнул, хватая за руку. — Положи свою, — он поджал резко губы, чтобы не вырвалось матерное описание, — руку на мое плечо. Слегка откашлявшись, он обнял ладонью её талию, уже не стесняясь прижать её к себе сильнее. Может, хоть так ему удастся подчинить её? Скорее всего, с болгарским ловцом она чувствовала себя спокойнее, так как сама вела, а сейчас ей приходится подчиняться Гермиона шумно выдохнула, смотря жалобно в сторону, лишь бы не на него, словно вот-вот и расплачется, затем, наконец-то таки, положила руку на его плечо и согласно кивнула, мол готова. Тео покачал головой, не боясь закатить при этом глаза, и сделал на неё шаг. Сначала, слава Салазару, она не сбивалась с ритма, но слишком внимательно смотрела под ноги, кивая подбородком в такт. Она, блядь, считает. Поверить не могу. — Эй, на меня смотреть нужно, а не на пол. И Грейнджер сбилась. Запуталась в ногах, чертыхаясь про себя, затем со злостью пнула его в лодыжку. — Ай! — он отскочил на одной ноге, потирая ушиб. — Совсем что ли? — Нечего тут требования свои выставлять. Только получаться начало! — злобно отчеканила, сверкая опасно глазами. Вырвать бы эти глазенки, да кинуть куда-то в зал. Пусть собирает тут, ползая на коленях, идиотка. Его ноздри гневно расширились, а на лице заиграли желваки. Рука затряслась, желая ощутить её маленькую, тонкую и бледную шею под собой. И он все же её поднял, но не в сторону Грейнджер, а к своему лицу. Устало потер рот, заодно сдерживая все оскорбительные слова в её адрес. — Пожалуйста, — сделал шаг вперед, умоляя взглядом. — Прошу тебя, ну доверься ты мне и перестань перетаскивать на себя одеяло, иначе поменяемся ролями и крутить меня будешь ты. — Я не против, — демонстративно сложила руки на груди, глядя исподлобья с вызовом. — Да? — спросил насмешливо, внутри раздражаясь лишь сильнее. — Ну давай, — он схватил её, ещё под согнутый, локоть и дернул вниз, лишь слегка надавливая, прямо как ребенок, который испытывает прочность веревки перед прыжком над пропастью. Гриффиндорка гордо, сцепив зубы так, что это отразилось даже на её лице, выдержала его пробу, но когда Тео, наплевав на свое джентльменское поведение, еще раз дернул, уже прикладывая больше веса, её руки расцепились, а сама она полетела вниз. Даже ловить её не стал, лишь сам быстро отскочил в сторону. Настала его очередь повторять ту самую гордую позу, также скрещивая руки на груди, и посмотреть на упавшую на колени девчонку. Пошла она. Возиться еще с ней. — Ты специально! — Грейнджер резко поднялась и приблизилась к нему, выставляя указательный палец вперед. — А как ты хотела меняться ролями в танце? — повысил голос в ответ, совершенно не переживая о следившей за репетицией Макгонагалл. — Твои закидоны лишь время отнимают. Оглянись! Все уже первую поддержку делают идеально, а мы, сука, ходьбу не можем выучить. Ты кроме зубрежки вообще что-то умеешь? Её рот открылся от возмущения, а к щекам прилила кровь, когда он закончил свою пламенную речь. В зале опять повисла тишина. Слишком много зевак собралось, пораженных тем, что кто-то осмелился кричать на героиню войны. Вот только её прищуренные от злости глаза ничего хорошего не сулили, к сожалению, видел их только Тео, которого слегка пробрало от легкого страха. Мда, и кто вообще поверит в то, что они встречаются, если каждый готов задушить друг друга голыми руками? — Мистер Нотт! — скрипучий голос директора заставил все мышцы на его злобной физиономии задергаться в спазме. — Минус десять очков со Слизерина за сквернословие! Он возмущенно развел руками, поражаясь такой несправедливости. Лажает Грейнджер, а наказывают его! Тео недовольно отвернулся, ожидая, когда все застывшие парочки вновь продолжат учить этот злосчастный танец. Спиной ощущал, как его прожигала взглядом грязнокровка, вот только это никак не влияло на его совесть, находившуюся в длительной спячке, лишь разжигало большую злость на её упертый нрав. — Давай еще раз, — вздохнула за его спиной партнерша. Он вновь задержал дыхание, когда повернулся к ней, чтобы чуть мягче схватить за руку и, уже не глядя на неё, задвигаться в подобии танца. Наконец, спустя, примерно, десять минут бездумного хождения в ритм по залу, кружась и смотря друг на друга ненавидящими взглядами, они остановились, холодно кивая. — Теперь первая поддержка, — уже более спокойно произнес. — Обе руки мне на плечи, я тебя поднимаю — ты четко приземляешься на ноги, — он дождался её согласного кивка. — На счет три, — они вновь задвигались в танце. — Останавливаемся. Раз, — переложил вторую руку на её талию, — два, — поднял её в воздухе как какое-то бревно, судя по тому, как застыло её тело, — три, — сначала одна её нога коснулась пола, затем вторая. — Блядь, я сказал три! Это значит: ровно приземляешься, а не осторожно прощупываешь почву. Включи ты уже мозги, деревенщина! — Мистер Нотт! Да блядь! Его глаз дергается. Мышцы сводит от такой длительной нагрузки. А эта дура боится, что он её уронит. — Знаю я, минус десять очков, — пробубнил, сводя брови на переносице и кривясь лицом. — Минус двадцать! — поправила его директор. — С каждым разом буду удваивать, — в её голосе сквозило такое недовольство, что если бы на кону не было её доброе имя, которое ей не хотелось опозорить перед важными работниками Министерства, она бы его давно уже выгнала из зала, если не школы. — Еще раз, — выплюнул, хватая гриффиндорку с такой силой, что та застонала от боли, но, на удивление, ничего не сказала. Видимо, чувствовала себя виноватой из-за их неудачи. И, уже в который раз, они задвигались по залу, намереваясь повторить несчастную поддержку. Раз – вновь руки на талии, два – поднимает, три – она еле-еле приземляется на пол, поспешно ставя вторую ногу так, словно до этого приземлилась на обе, а не на одну. — Еще раз, — терпеливо пропел Тео, возвращаясь в изначальную позицию и повторяя весь этот адский круг снова и снова, пока не устал окончательно. — Вторую поддержку, — вздохнул, смиряясь с тем, что пока танец был настолько сырым, что легче будет им обоим сломать себе по конечности в день бала, чтобы было хоть какое-то оправдание такому позору. — Ты уверен? — едва слышно пролепетала, задыхаясь от нескончаемых перебежек. Видимо, она сама не верила, что могла быть такой неповоротливой. Тео мог поклясться, что со шваброй лучше танцевать, чем вот с этим подобием девушки. — Да, — сжал губы в тонкую полоску, посмотрел, опять, куда-то в сторону, лишь бы на неё. Внутри кольнула зависть при виде порхающей по залу Астории. С ней бы он выучил этот танец за пару минут, выполнив все требования превосходно. Вот Гринграсс четко в ритм двигается в паре с когтевранским старостой, вот она красиво прогибает спину, теперь обхватывает его плечи и поднимается вверх, словно взлетает, после чего грациозно приземляется и продолжает движение. Он готов был заплакать, когда перевел взгляд на расстроенную Грейнджер с покрасневшим от приложенных усилий лицом. За что ему такая участь? — Я кручу тебя — ты отходишь на шаг; я выставляю локоть — обхватываешься за него и, выставив руку назад так, чтобы потом смогла шлейф платья подобрать, подгибаешь колени, — в который раз повторил он, словно мантру. — Никаких «я сама», поняла? Она недовольно кивнула. Тео знал, что в первый раз, после того что уже было, у них ничего не получится, но когда она обхватила локоть двумя руками, вместо одной, и побоялась оторвать вторую ногу от пола, при этом ссутулившись так, будто повисла на перилах, а не его напряженном до невозможности локте, он забыл все слова на свете, лишь, опешив, отошел назад и округлил глаза, точно голого Слизнорта увидел. — Ты это, сейчас, серьезно? — выгнул бровь, открыл рот, а затем схватился за голову, приседая на мыски. — Ты боишься даже ногу оторвать от пола. Я что, по-твоему, размером с садового гнома? — он посмотрел на неё так, будто его предали. — Мы же никогда так не выучим этот чертов танец. Её губа предательски затряслась, а все тело напряглось в желании убежать. Она настолько, очевидно, ему не доверяла, что ей самой стало стыдно, даже посмотреть на него боялась, поэтому через секунду спрятала лицо в руках, успокаивающе потирая его. На этом пришлось закончить их тщетные попытки выучить движения, так как Макгонагалл сжалилась, позволяя им уйти. В конце Грейнджер лишь напомнила ему о времени и месте встречи завтра, после чего ретировалась, избегая смотреть в сторону удивленных студентов. Его невероятно оскорблял тот факт, что Гермиона двигаться-то умеет, при чем неплохо, он ведь видел её на Святочному балу. Ей же, он готов был палочку свою отдать, нравилось и удавалось танцевать. Да она дракона оседлала, когда банк с Поттером грабила, а тут не может элементарную поддержку выполнить? Какого черта? С этими мыслями он вернулся в гостиную своего факультета и сел возле камина, пораженно гипнотизируя пламя в нем весь остаток вечера. — Итак, план на сегодня у нас? — спросил он её уже на следующее утро, когда они вышли за пределы замка. — Городская библиотека по выходным поздно открывается, поэтому мы пойдем в компьютерный клуб, — Грейнджер нервно поправила свой шарф, оглядываясь по сторонам. — Это такое место, где можно заплатить за часы пребывания и свободно пользоваться интернетом, — добавила неуверенно, явно сомневаясь в том, что он хоть что-то понял. — Ладно, — Тео пожал плечами, решив, что не будет задавать лишние вопросы. — Что мы будем делать с танцем, лучше скажи? Она резко затормозила, спотыкаясь на месте, и со страхом взглянула на него. — Не знаю, наверное, репетировать до мозолей и посинения конечностей. — Или выучим его за раз, если ты хоть немного расслабишься и начнешь мне доверять, — предложил он, внимательно наблюдая за тем, как носок её ботинка копает снег. — Легко сказать, — пробубнила, недовольно смотря в землю. Непостижимо, твою мать. И эта девчонка – героиня войны, лучшая подруга Гарри Поттера. — Почему ты думаешь, что я тебя уроню? — все еще не понимая, спросил он, доставая пачку сигарет из кармана. Пальцы и так покраснели от холода, но нервы, не успевшие восстановиться за ночь, давали о себе знать. Стоять с ней на окраине Хогсмида и пытаться добиться удовлетворительного ответа, оказалось не просто. Но она молчала, все также тяжело вздыхая и глядя в снег, пока он подкуривал и затягивался первым вдохом табачного дыма. — Ты же понимаешь, что такие как я, отпрыски чистокровного наследия, учат классические танцы с малых лет? Мое тело уже заточено под все эти движения, включая сложнейшие поддержки. Я могу поднять человека с тем же весом, что и у меня, не прикладывая при этом особых усилий. Почему ты так не доверяешь мне? Грейнджер неуверенно посмотрела на него, нахмурившись, затем резко выпалила: — Я не знаю. Всегда в твоей компании мне некомфортно. Это что-то психосоматическое, — оправдываясь, добавила она. — Психо… Что? — он поморщился, не имея ни малейшего понятия, что означало последнее слово. Гермиона цокнула языком, дергая подбородком в сторону, и задумалась, явно сомневаясь в чем-то. — Понимаешь, — начала она, — когда ты рядом, мой мозг, или внутренняя чуйка, что-то, вроде интуиции, не знаю, дает какие-то сигналы, из-за которых я чувствую легкую, иногда сильную, тревогу. У меня, порой, даже крутит живот и подташнивает. И теперь, когда мне нужно просто расслабиться и станцевать с тобой, отдавая тебе право доминировать, я начинаю нервничать и вовсе перестаю думать, словно теряюсь. Тео застыл, пытаясь переварить услышанное. Рядом с ним ей не по себе? Да ему ведь тоже с ней некомфортно! Стыдно признаться, но его преследует вечное желание уйти в туалет, когда она начинает говорить своим высоким голоском, с этими чертовыми скачущими интонациями. Если говорить о том, кто из них испытывает большую тревогу рядом друг с другом, то тут еще можно поспорить. — А, может, это те самые бабочки в животе, — усмехнулся, скрывая свои честные мысли об этом. — Ну, знаешь, когда тебе кто-то очень сильно нравится? — он подмигнул, сильнее вцепляясь в сигарету, как за спасательный круг. Она фыркнула, наконец поднимая на него глаза. — Я знаю, что такое бабочки и легкое волнение, когда влюблен. Поверь, тошнота, которую я испытываю от твоей компании – это точно не влюбленность. — Ауч, — он отошел, выражая искреннюю печаль на своем лице. — Вот это уже обидно. Грейнджер пожала плечами, мол «ну, а что тут сделаешь». — Это чувство опасности, верно? — убирая веселые интонации из своего голоса, уже более серьезно спросил он, заранее зная, что она согласно кивнет в ответ, признавая его правоту. Ну что ж, они хотя бы признались друг другу. У него тоже было ожидание чего-то дурного от неё, поэтому и вести себя, как обычно, ему не удавалось. Он и раньше напрягался в её компании, но последнее время, все его внутренние переживания вылезали наружу в виде желания уединиться в уборной, не то освободить кишечник от лишнего груза, не то проблеваться. Про вечно потные ладони и сжавшийся желудок во время бесед с ней, он молчал. Было спокойно только тогда, когда они молча занимались исследованиями, полностью отвлекаясь на мыслительный процесс. Неужели это была та самая тревога? И почему именно с ней было так трудно? — Ладно, — сдался Тео, протягивая к ней ладонь. — Никто из нас никогда не испытывал притяжение друг к другу и желание поговорить, поэтому сложно привыкнуть вот так откровенничать, но теперь я знаю, что тебе также неловко, как и мне, поэтому, может быть, сладим на следующей репетиции. Лучше давай поскорее аппарируем в твой компьютерный клуб.***
The Smiths — How Soon Is Now?
Помещение, в которое его привела Грейнджер, мгновенно избавило от лишних мыслей: выкрашенные в ядовито-зеленый цвет стены, украшенные виниловыми пластинками; стенды с книгами и журналами, какие-то столы с настольными играми, ну и конечно же, несколько рядов с теми самыми компьютерами, о которых она говорила. — Что это за музыка такая? — поморщился, прислушиваясь к звучанию, похожему на кошачий ор. — Это «The Smiths», — сказала так, словно он все сразу же поймет, но Тео, действительно, решил дальше не уточнять. — Нам сюда, — Гермиона подошла к одному из столов и, отодвинув забавный стул на колесах, присела. — Садись, — кивнула ему на такой же стул, который вызывал некое сомнение в своей прочности, поэтому он осторожно, неспеша, присел, на всякий случай проверяя не укатится ли он куда-то. — Хм, интересно, — после того, как привык к мягкому сидению, перебрал ногами, немного двигаясь вперед. — Очень интересно, — он искренне улыбнулся закатившей глаза Грейнджер, которая принялась быстро клацать по какой-то плоской штуковине с буквами. — Это что? — кивнул на загадочный предмет. Так любопытно! Тео бывал в мире магглов и видел некоторые увлекательные приспособления, вроде микроволновой печи, в которой можно разогревать еду, стиральных машин и вибрирующих в карманах магглов пейджеров, но компьютеры он еще наблюдал не так близко, поэтому следить за тем, как умело перебирала пальцами, сидящая напротив, гриффиндорка, заставляя картинки на экране меняться, было поразительно. — Это клавиатура, — не отрывая глаз от светящейся коробки, похожей на телевизор, ответила она. — Это монитор, — кивнула на тот самый ящик. — Тут, — похлопала ладонью по другой коробке, стоящей на полу, — процессор. Благодаря ему клавиатура, монитор и мышка, — поводила забавным предметом по столу, — работают взаимосвязано, выполняя все мои команды. Тео растерянно заморгал, но впитал абсолютно все услышанное в себя, невольно восхищаясь тем, как ловко Грейнджер управлялась с этой штуковиной, выглядя при этом абсолютно уверенной. И правда, какие, к черту, танцы, когда она могла делать это? Прошлый век, по сравнению с такими технологиями. — Так, смотри, — она кивнула головой на экран. — Достань… — Грейнджер застыла, недовольно поджимая губы. — Нет, что-то я не подумала об этом. Если мы будем переписывать информацию с помощью пера и чернил на пергамент, нас могут неправильно понять, — она задумчиво облизалась, пока Тео неотрывно следил за всем, что та говорит. — Там, — она указала пальцем на стенд с журналами, — есть продавец. Купи у него тетрадь и ручку. — Ручку, — послушно кивнул, поднимаясь со стула. — Тетрадь и ручку, — как мантру повторял он, приближаясь к стенду. — Ретрадь и тручку, — уверенно произнес, встретив скучающий взгляд молодой девушки, на лице которой были непонятные украшения, а волосы выкрашены в яркий цвет. — То есть, тетрадь и ручку, — повторил, проклиная себя за свою растерянность. — В клетку, в линию? — жуя жвачку, переспросила продавщица, откладывая журнал, который листала до этого. — Да мне плевать, — спокойно ответил и присмотрелся к непонятным черно-белым рисункам, изображенным в том самом журнале, когда та наклонилась за товаром. — А что это? Девчонка вздохнула, непонимающе глядя на него, затем проследила за его взглядом и усмехнулась: — Манга. Это такой вид японских комиксов, — она протянула ему черную с узорами тетрадь и ручку. — Что-нибудь еще? Тео продолжал рассматривать рисунки, затем поднял удивленный взгляд на девушку и выпалил: — А где такую же взять? Продавщица посмотрела на него, как на идиота, и медленно указала рукой на стенд с журналами. — Может, что-то посоветовать? Какой-нибудь жанр конкретный интересует? Он не знал ничего о жанрах непонятных, но любопытных рисунков, поэтому пожал плечами. — Ну, что вам нравится? Там, может, приключения, драки, любовные сюжеты или что-то про школу? Тео задумался, возводя глаза к потолку. Что ему было интересно? Приключения? Вся его жизнь – это сплошные приключения. Драки? Нет, их он не любил, разве что иногда, когда доводили. Школы было достаточно, а романтика от него далека. — Секс, — серьезным голосом констатировал он. — Мне нравится секс, — немного усмехнулся, представляя недовольство продавщицы, которая его, наверняка, пошлет куда подальше с такими предпочтениями. — Хентай манга, — непонятно выразилась она, одобрительно кивая, чем вызвала у него самый настоящий шок. — Вот здесь, — подошла к тому саму стенду и указала на левую верхнюю полку. — Можете посмотреть и выбрать, — её голос был таким равнодушным, что его это даже задело. Неужели все магглы такие? Поборов обиду, он подошел к журналам и открыл первый попавшийся, особо ни на что не рассчитывая, но когда увидел рисунки, его глаза удивленно расширились, а в горле встал ком. Дыхание сперло, руки задрожали от восторга. Недолго думая, Тео схватил еще один комикс и положил на витрину рядом с тетрадью. — Сколько? К Грейнджер он приближался неспеша, внимательно разглядывая картинки в приобретенном комиксе, аж язык высунул от того, как усердно рассматривал нарисованную голую девчонку, которую насиловало какое-то чудовище, похожее на огромного осьминога, вот только щупальцы были в форме больших членов. — Ты купил? — вопрос, прозвучавший где-то внизу, заставил его удивленно посмотреть на источник звука. — Что? — не понял, все еще думая о том, что только что увидел и прочитал. Грейнджер нетерпеливо взглянула на него, выражая откровенное недовольство. — Тетрадь и ручку! — уточнила, задерживаясь взглядом на предмет в его руках. — Это что такое? — Манга, — холодно кивнул, протягивая её заказ. — Нашла что-нибудь? Он присел, все еще подглядывая на комикс, и только и мог, что поражаться тому, что там было. А реплики нарисованных девчонок только забавляли и лишний раз будоражили фантазию. Сколько грязных словечек они говорили! — Ты читаешь мангу? — удивилась гриффиндорка, сосредотачивая все свое внимание на его новом приобретении. — А о чем? Когда она попыталась заглянуть в это некое подобие книги, которую он держал в руках, Тео тут же спрятал её за спиной. — О приключениях, — огрызнулся, но перевел взгляд на монитор. — Что там? Что-нибудь интересное? — Ну да, обнаженная девчонка с монстром на фоне – это приключения, — фыркнула, качая головой. — Эй, а почему нет? — он притворно возмутился, мол его оскорбляла такая реакция. — Потому что там конечности в форме половых органов, — она усмехнулась, откровенно забавляясь его реакции и жалкой попытки скрыть свои «похабные» увлечения. — Отложи свой комикс, сейчас будешь записывать и внимательно слушать то, что мне удалось отыскать. — Ладно, — недовольно согласился, насупливаясь, но книжонку отложил. Ничего, когда вернется в замок, обязательно, покажет это Блейзу и Малфою. Не терпится увидеть их реакцию. Наверняка, они, точно также как и он, понятия не имели о существовании подобного. — Итак, описание того самого поместья с необычными воротами, действительно, подходит под город Плимут, который находится на территории Монтсеррата. Три года назад там произошло извержение вулкана, поэтому весь город эвакуирован. Почему не записываешь? — удивленно подняла брови, когда заметила его скучающее выражение лица. — Потому, что я это уже слышал. Дальше, — махнул рукой в сторону монитора, на что Грейнджер недовольно поджала губы. — Ладно. Город славился не только выходом на Карибское море, но и частным пансионатом для талантливых детей-сирот имени Монтгомери-Брейгель, — она остановилась, глядя на него так, будто ожидала какой-то реакции. — И? — не понял Тео. Гермиона тяжело вздохнула, безвольно опуская плечи. — В книге же написано было, что в шестнадцатом веке хозяйкой дома была некая миссис Монтгомери, а эта статья написана в девяносто третьем году, что лишь подтверждает теорию о том, что поместье являлось чем-то важным и пронесло имя Монтгомери через века, понимаешь? — она подняла забавно брови и прикусила нижнюю губу, ожидая от него удивления, но вместо этого он нахмурился. — Брейгель, — вдруг, задумчиво произнес он, пробуя знакомую фамилию на языке. — Брейгель, — еще раз сказал, глядя куда-то в сторону. — Погоди, мне кажется, что я уже слышал это, или видел, — Тео неуверенно потер подбородок, стараясь напрячь все свои извилины для того, чтобы хоть что-то вспомнить. — Точно! — он чуть не подпрыгнул на месте. — В «Древнейшей Истории Алхимии» была глава о группе ученых, которые занимались созданием лекарств при помощи спагирии. Помнишь? Гермиона посмотрела на него смущенно, явно стыдясь признаться в том, что, в отличие от него, занимавшегося переводом всего фолианта от корки до корки, она выбирала лишь главы о Фламеле. — Короче говоря, — махнул рукой он, призывая её расслабиться, — Брейгель – это еще один алхимик. Посмотри лучше что-нибудь о нем. Может, есть какая-то связь с Монтгомери. Она же была женой какой-то выдающегося ученого. Грейнджер неуверенно закивала, принимаясь набирать его фамилию в поисковике. Быстро поводила взглядом по экрану, после чего застыла, внимательно вчитываясь в текст на открытой странице. — Что там? — не выдержал Тео, подвигаясь к ней ближе. — Ничего особенного про него не написано, но посмотри, — она кивнула на фотографию с какими-то воротами, над которыми была изображена та же надпись, что и на картине с города-призрака Плимут. — Здесь есть статья о недавно открывшемся пансионате для одаренных детей имени Монтгомери-Брейгель. После случившейся катастрофе в столице Монтсеррата, приют переехал в Лондон, — Грейнджер посмотрела на него округлившимися от удивления глазами. Теодор задумался. В голове активно работали шестеренки, стараясь соединить полученную информацию воедино, но что-то стремительно уходило от него, поэтому он принялся рассуждать вслух: — То есть, некий пансионат хранит свое название, полученное несколько веков назад, сохраняя все свои традиции вплоть до орнамента на змеином языке, — он почесал подбородок, прищуриваясь. — Парселтанг известен только змееустам, то есть, наследникам Салазара Слизерина. В том, что основатель приюта знает о волшебном мире, нет никаких сомнений, — продолжал Тео, зная, что Грейнджер внимательно его слушает, соглашаясь со всем вышесказанным. — Скажи мне, почему ты вышла именно на книгу моего предка? Гермиона посмотрела на него так, словно ожидала такого вопроса. — Один из твоих предков имел связь с кровной линией Слизерина – это, если честно, вторая причина, из-за которой я задумалась об этой рукописи. Первая же – это упоминание в «Записках Мунго» о некоем товарище, «играющим со временем», который познакомил его с Фламелем. Ни для кого не секрет, что твой род связан с созданием маховиков. После того, как я увидела надпись на парселтанге, то лишь удостоверилась в необходимости найти «Волшебнейшие места мира». — Тогда не остается никаких сомнений, что Монтгомери была связана с алхимией? — подтвердил свою догадку Тео. — Выходит, что её вскользь упомянутый муж и есть тот самый Брейгель, иначе зачем называть пансионат в честь их фамилий? Грейнджер уткнулась языком в щеку, уставляясь взглядом в сторону его плеча и о чем-то сосредоточенно думала. — Ты думаешь, что приют сохранил свое наследие и они все еще занимаются алхимией? – спросила она с некой надеждой, переводя все свое внимание на его такое же задумчивое лицо. — Если они скопировали надпись на парселтанге, но продолжают жить в маггловской части Лондона… Он замолчал, встречая её понимающий взгляд. — Значит, что один из основателей все еще жив? Тео думал именно об этом, но боялся признаться. Была такова вероятность, но и они могли также ошибаться в своем предположении. — Если так подумать, то откуда у них деньги на покупку огромного поместья в Лондоне, при том, что информации о них крайне мало? — Золото, — догадалась Грейнджер, пораженно качая головой. — Николас Фламель передал образец эликсира своему другу, Мунго, а тот, в свою очередь, получив то самое лекарство, способное спасти множество людей от неизлечимых болезней, отдал его Брейгелю, который занимался алхимией. — Но лекарство так и не поступило в массовый оборот, — возразил Тео, понимая, что что-то они все же упускали. — Только если Брейгель не воспользовался эликсиром в собственных целях. Сбежал на край Британии, став достаточно богатым для того, чтобы открыть пансионат для сирот, которые будут изучать алхимическое искусство с самого детства, и завести прекрасную жену. Там он и расплодил свое наследие, которое до сих пор существует, забив толстый хер на желание Мунго вылечить весь мир, — он не верил в свою теорию, но на всякий случай помянул про себя лихим словом недавно почившего Фламеля, который никак не разобрался со своим дерьмом, но уничтожил все записи и остатки своего открытия. — Нет, — Гермиона закрыла все вкладки на компьютере, держа перед собой тетрадь и ручку, которую умудрилась выхватить из его рук, пока он рассуждал. — Мне нужно будет это все обдумать, кажется, есть одна идея. Но, — она оборвала его, когда он только открыл рот, чтобы возразить, — мы просидели здесь четыре часа, а мне еще надо навестить родителей и успеть в Хогсмид, иначе Джинни меня убьет. Это Тео хотелось её убить за то, что она прервала их на самом интересном месте. Только что-то нащупали, а она все закрыла и готова уйти. — Ты опять меня оставляешь одного? — он усмехнулся, вставая со стула. — А ты хочешь со мной в больницу? — с вызовом спросила и яростно застегнула молнию на куртке. Он мысленно прикинул свой дальнейший план на день, после чего равнодушно пожал плечами. Грейнджер же уставилась на него так, будто он перед ней философский камень держал, а не спокойно отреагировал на её вопрос. — Мне многое интересно, тем более никогда не видел маггловские больницы, почему бы и нет?***
Limp Bizkit — Hot Dog
Несмотря на её попытки убедить его в том, что идея пойти с ней в больницу к её больной матери – это плохая идея, и она всего лишь пошутила, надеясь его припугнуть, Тео настоял на своем решении, оправдываясь банальным любопытством и скукой, при этом пообещал ей, что в палату к её матери он наведываться не будет, лишь побродит по окрестности, пока она не освободится. Внутри, и правда, оказалось очень интересно. Во-первых, врачи и работники ходили в странной форме белого и голубого цветов. Во-вторых, отовсюду пикали какие-то приборы, в назначении которых он ничего не смыслил, но ему так и хотелось завалить гриффиндорку вопросами. Здесь было куда более мрачно, чем в больнице святого Мунго, но все же ему нравилось. Особенно его привлек большой стеклянный шкаф с конфетами, как потом объяснила Грейнджер, он назывался автоматом со снеками. Впихнув в один из таких маггловскую монету, он с восторгом, не моргая, проследил за чудным механизмом, который вытолкнул ярко-красную упаковку с маленькими конфетами, похожими на драже «Берти Боттс». Пока Гермиона торчала в одной из палат, он прошелся к ряду сидений напротив комнаты, в которой пропала «напарница», и плюхнулся на неудобный стул, открывая пачку. Хоть бы без всяких дерьмовых вкусов. С подозрением понюхал маленькую конфету и запихнул её в рот, довольно кивая кислому, но приятному вкусу начинки. Вальяжно развалившись на стуле, продолжая запихивать в рот драже, Тео следил за ходящими туда-сюда медсестрами. Он играл в немую игру «сексуальная докторша». Каждый раз, когда проходила симпатичная девушка, доставал зеленую конфетку, когда была страшная – красную. Рано или поздно, в пачке останутся конфеты какого-то одного цвета, и тогда он сможет с уверенностью сказать, кого было больше: красивых или не очень. — Привет, — детский голос слева отвлек его от выдуманной игры, заставив повернуться к его обладателю. Перед ним сидел лысый мальчик лет двенадцати, придерживая странную штуковину, которая соединялась с его рукой. Приглядевшись, Тео увидел иголку, воткнутую в вену, и поежился. — Привет, — с подозрением ответил, затем кивнул на неизвестный предмет. — Это больно? Мальчик удивленно проследил за его взглядом и понимающе улыбнулся. — Нет, не больно, — покачал отрицательно головой. — Я Итан, а ты? Бля. Дети – это не тот вид людей, с которыми Тео хотелось бы говорить, особенно если они больные, потому что играть сочувствие ему было тяжеловато, а разговаривать в привычной манере — опасно. — Теодор, — он недовольно дернул щекой, отводя взгляд от пацана, потому что мимо них прошла очередная медсестра. — Красная, — вздохнул, съедая конфетку. И сколько там будет торчать Грейнджер? По ощущениям, уже часа два прошло, а она все никак не выходит. — Ты ешь это только тогда, когда кто-то проходит, почему? Любопытный голосок вновь привлек внимание к малому, который наблюдал за ним, склонив голову в бок. Тео думал о том, как бы ему ответить, но затем решил, что, вероятно, этому ребенку недолго жить осталось, и, наверное, все вокруг постоянно ему лгут, поэтому Теодор будет честен. — Когда я вижу некрасивую девчонку, то ем красные, а когда красивую – зеленые, — пожал плечами так, словно говорил «ну вот такой я человек». — Ты съел зеленую, когда проходил мистер Клевэнс. — Что? — он повернулся всем своим корпусом к пацану. — Какой такой мистер? Тео никого не пропускал и внимательно следил за работниками больницы. Не мог же съесть драже, увидев медбрата? — Такой худоватый, со светлыми волосами до плеч, — неуверенно объяснил Итан, после чего расхохотался, видимо у Тео был такой взгляд, будто он в какашку наступил. А ведь та блондинка, как сначала подумал он, была горячая штучка. Высокая, стройная, да и волосы красивые. Оказалось, что это был блондин. — Вот же ж дрянь! — озвучил свои мысли он, ударяя себя ладонью по колену. — Ну и мужики пошли, — недовольно покачал головой, явно осуждая того, кого оценил, а не собственное зрение. Пацан еще несколько секунд смеялся, потом резко замолчал, и Тео, на всякий случай, посмотрел на него, заметив, что Итан не отрывал голодного взгляда от пачки «Скитлс», которую он держал в руке. — Хочешь? — он протянул ему упаковку, не понимая, почему тот стеснялся озвучить свою просьбу, предпочтя гипнотизировать глазами его еду. Мальчик взглянул на Тео с такой надеждой и благодарностью, что ему стало не по себе. Но не успел он вытянуть свободную руку, как над ними нависла тень и возмущенно произнесла: — Теодор! Убери это сейчас же, ему нельзя! Тео непонимающе посмотрел на вставшую перед ним Грейнджер, которая уперла руки в боки и пепелила его взглядом. — Да почему это? — обиженно пробубнил он, все же убирая пачку. За парнишку стало как-то обидно. — Он проходит химиотерапию, — начала объяснять она, но Тео ничего не понимал. — А это, — указала на пачку, — слишком вредно. — Эй, он же и так умирает, — развел руками, качая недоверчиво головой. — Какая разница? Казалось бы, что такого он сказал? Но то, с какой силой его схватила Грейнджер за капюшон толстовки и потащила наверх, метая глазами молнии, вынудило его молча подчиниться. Не говоря ничего, она потянула его за собой, на что Тео успел лишь повернуться с извиняющимся лицом к Итану, всем своим видом говоря, что ему жаль, что эта мегера обломала весь кайф своим появлением. Только когда они завернули за первый угол, отойдя от пацаненка как можно дальше, Гермиона с силой толкнула его в грудь. — Ты совсем выжил из ума такое говорить? — она еще раз его толкнула, и если бы он был чуть слабее, то свалился бы с лестницы под её напором. — Он же еще совсем ребенок! Боже, привела в больницу такого идиота, как ты! Тео осторожно схватил её за запястья и медленно отвел их от себя, отталкивая взбесившуюся Грейнджер подальше, заодно и сам отошел от лестницы. Кто её знает, вдруг заклинание какое применит? — Ну прости, что я оказался единственным, кто говорит правду. Думал, он и так в курсе, — пожал плечами, снимая её, появившийся на его толстовке, волос с себя. — Какой же ты, — она замолчала, качая головой от того, что не могла подобрать должных эпитетов. — Пойдем отсюда.***
Ему, определенно, нравился этот день. Столько событий за одну вылазку. Сначала невероятная находка в компьютерном клубе в виде двух выпусков японских комиксов, которые он изучит вдоль и поперек, когда вернется в свою спальню. Затем маггловская больница с кучей интересных приспособлений, о которых хотелось узнать как можно больше. Да и мальчонка был ничего. Немного даже жалко, что его одолел такой недуг. Такой же любопытный и простодушный, как и сам Тео. Да, именно таким он себя и считал. Добрая душа с прекрасным чувством юмора и любознательностью, если опустить некоторые моменты из его биографии, вроде манипуляций, насилия и создания крестража. Если пацан доживет, я поделюсь с ним эликсиром. Но заключительной частью этого дня, он бы сказал, апогеем, стала Джинни Уизли, встретившая их в Хогсмиде. Уизли была очень недовольна опозданием Грейнджер и даже сказала ей пару ласковых, от которых Тео просто пришел в восторг, оказавшись немым свидетелем произошедшей сцены. — Прости, я знаю, что опоздала, — в который оправдывалась грязнокровка, смотря на подружку виновато. — В любом случае, платье я купила, опять торчать в магазине несколько часов мне не хочется, — Уизли окинула Тео презрительным взглядом. — Без моей помощи уж как-то, — и развернувшись на пятках, гордо потопала вперед. Эх, Джиневра считается одной из самых красивых студенток Хогвартса. Стройная, со спортивной фигуркой и отпадной задницей, рыжеволосая бестия, о взрывном характере которой ходили легенды. Тео даже с грустью посмотрел ей вслед. Мечта трахнуть подружку Поттера оставалось несбыточной, поэтому он, поджав губы, посмотрел на расстроенную Грейнджер, чьё отчаянье хоть как-то повышало ему настроение. — Погоди, — неожиданно до него дошло. — Ты все еще не купила платье на бал? — Не было времени, — слишком громко визгнула она, не справляясь со своими эмоциями. — Когда мне выбирать это дурацкое платье, если я то с тобой торчу, то в больнице? Да и плевать мне на наряд, надену что-нибудь из того, что есть, — махнула рукой и пнула один из снежков, слепленный кем-то из учеников, гуляющих по округе. — Пошли, — предложил Тео, указывая на магазинчик одежды. — Помогу тебе выбрать платье. Не будешь же ты меня позорить своими маггловскими шмотками, — он подмигнул, стараясь, чтобы это прозвучало как шутка, а не как предостережение, потому что, на самом деле, ему было страшно представить, что, помимо ужасного танца, он еще и безвкусно одетую девчонку всем продемонстрирует. Тео уже сделал несколько шагов к магазину, но не услышав позади себя поспешившую следом Грейнджер, остановился и непонимающе на неё посмотрел. — Ты чего застряла? Она неуверенно на него посмотрела, явно сомневаясь в разумности его идеи. — Ты будешь мне платье выбирать? — недоверчиво переспросила, стараясь не выдать отвращения на своей покрасневшей от смущения мордашке. — Давай уже, — он нетерпеливо махнул в нужном направлении и уверенно пошел вперед, в этот раз слыша позади её неуверенные шаги. Небольшой магазинчик поприветствовал их звоном колокольчика над головой, впуская внутрь двух промерзших студентов. Оглянувшись по сторонам, Тео недовольно поморщился от маленьких размеров помещения, но деваться было некуда, поэтому повернулся к топчущейся на месте Грейнджер. — Ну, выбирай, смотри, не стой на месте. Мерлин, эта девчонка хороша только в учебе. Что касается других дел, то она такой же истукан, как и он в маггловском мире. Позади защебетала продавщица, принимаясь за растерянную гриффиндорку, а Тео стал бродить по магазину, придирчиво осматривая предложенный ассортимент. Он не мог похвастаться превосходным вкусом, так как оценивал все в рамках «трахнул и не трахнул бы», поэтому надеялся, что Грейнджер отыщет подходящий наряд достаточно быстро без его помощи. Спустя несколько минут блужданий по залу, он лениво прошелся до кресла, стоящего напротив примерочной, и упал в него, снимая шарф и куртку, так как недовольное бормотание за ширмой явно намекало на то, что ему тут еще долго сидеть. Он скучающе подпер подбородок рукой и стал подумывать о том, чтобы попросить у гриффиндорки её сумочку, в которой где-то там утрамбовались его драгоценные журнальчики. — Ну что там? — не выдержал, когда от выбранной позы затекла рука. — Не знаю я, — отчаянно отозвалась Грейнджер. — Мне не особо нравится. — Покажи. Тео выровнялся в спине, когда она к нему выходила, так как ожидал испытать удивление от вида грязнокровки в красивом платье, но когда ожидание разбилось о реальность, то лишь разочарованно покривил лицом. Примеряла наряды она, не снимая бежевой водолазки и ботинок, еще и выбирала что-то крайне отвратительное, висевшее на ней мешком. Вот розовое платье, которое топорщилось на спине и убивало любую возможность узреть талию. — Нет, — кратко ответил, поражаясь тому, что оно ей вообще приглянулось. Вот красное платье, цвет которого резал его глаза, а рукава делали её плечи огромными и несуразными, особенно, с этой идиотской косичкой. Интересно, что выбрала Уизли? К её рыжим волосам идеально подошел бы изумрудный оттенок, или же черный. — Нет, — покачал головой. Астория, наверное, как и всегда, выберет серебро. Больно уж ей нравился этот цвет, да и её голубые глаза, или серые, с темными волосами и алебастровой кожей идеально подходили для него. Грейнджер надела бежевое платье, в лифе которого потерялась грудь. Точнее, после увиденного, Тео был уверен, что у неё её попросту нет. Похоже, выражение его потрясенного разочарованием лица отвечало само за себя, так как Гермиона со злостью, подобрав длинные полы наряда, поспешила прочь. Там за ширмой послышалось какое-то яростное бормотание и кряхтение, говорящее о том, что больше она к нему не выйдет и, похоже, наплюет на покупку нового платья, сделав выбор в сторону тех, что уже надевала ранее. Пиздец. Какой же пиздец. Я так больше не могу. Поднявшись на ноги, Тео еще раз прошелся взглядом по висевшим на вешалках платьям, презрительно кривя губы от того, насколько они были отвратительны. Наверное, все нормальные просто разобрали, оставив скудный выбор тем, кто не успел. Вздохнув, он принялся отодвигать одежду друг от друга, тщательно высматривая что-то достойное до тех пор, пока не увидел простое длинное платье белого цвета. Застегивалось оно на шее, демонстрируя обнаженные плечи, длина была достаточной для бального вечера, а открытая спина и вырез на бедре баловал воображение. Если Грейнджер все же прячет что-то интересное под слоями своей одежды, то оно могло бы и подойти. Простое, не выделяющееся ничем платье идеально вписывалось к такой же неприглядной гриффиндорке. — Примерь это, — он сунул руку за ширму, протягивая выбранный им наряд. — Оно же белое! — возмутилась, принимаясь выталкивать его руку обратно. — И что? — не понимал Тео. — Просто примерь. Повисла тишина, во время которой он был готов наложить на себя непростительное, лишь бы она уже приняла это чертово платье. Наконец, его рука смогла расслабиться, когда Грейнджер с гневом дернула предложенный наряд на себя. Тео, сложив руки на груди, стал мерить комнату шагами, ожидая, когда она, наконец, покажется. И вот, спустя десять минут молчания с её стороны, из-за ширмы показалась макушка Грейнджер. Он с надеждой на неё взглянул, но вместо платья она вышла в своих привычных джинсах и толстовке фиолетового цвета. — А что с платьем? — удивился Тео, морща лоб. Гермиона проигнорировала его вопрос и подошла к продавцу. — Простите, сколько стоит это платье? — она положила белую ткань на прилавок, старательно не замечая его испытывающий взгляд на себе. — Двести галлеонов, — вежливо улыбнулась волшебница, у которой, судя по её внешнему виду, была такая годовая зарплата. Сколько? Да этому куска белого дерьма три галлеона цена, но никак не двести. Даже он, с его то наследством, понимал, что это, пиздец, как дорого для такого наряда. — Сколько? — вздохнула Грейнджер, выпуская платье из рук. — Оно что, из шерсти единорога сделано? — возмутился Тео, хоть ему и не нравилось торговаться за шмотки. — Нет, — улыбка продавщицы стала натянутой. — Платье сделано из специальной ткани, которая подстраивается под фигуру, независимо от размеров девушки. Интересно, на Милисенту даже налезет? Может, купить? — В маггловском мире уже давно придуман такой материал, называется эластичный текстиль и стоит копейки, — покачала головой Гермиона. — Ладно, извините за беспокойство. Ох, ну это уже типичная драма из какого-нибудь дешевого романа. Девушка не может позволить себе наряд, поэтому благородный рыцарь примет этот удар по кошельку на себя. Еще и Грейнджер такой печальный взгляд на него бросила, будто намекая. Ну, а что ты хотел? Привел её в магазин, сам выбрал платье, теперь громко возмущаешься о том, что это дорого, когда ты наследник одного из богатейших родов чистокровных волшебников. Ладно, он просто предложит для приличия, а когда она ему откажет, то удрученно пожмет плечами, мол «я предлагал». — Давай, — он прокашлялся, ощущая как внутри горла встал протестующий ком, — я тебе его куплю, — его глаз дернулся. Откажись. Откажись. Откажись. Грейнджер, ты же гордая девушка. Не нужны тебе подачки от таких, как я. Она удивленно на него посмотрела, расширяя свои карие глазища, как у олененка, и смущенно прикусила губу. Тео завел за спину руку и скрестил, на всякий случай, пальцы. — Ладно. Блядь! Двести галлеонов! Блядь! На вонючую грязнокровку, на которой любое платье, как мешок будет висеть. Блядь! Двести галлеонов! Кто тебя за язык тянул, сукин ты сын. Благородно откажет, ага, ну как же. Уже развернулась и ушла. Блядь! Тео недоверчиво посмотрел неё, надеясь, что ему послышалось, но её всегда умное и задумчивое лицо, превратилось в маску тупенькой девчушки, которая только и знала, что моргать глазками и улыбаться пустой улыбкой. Неужели он потратит свои деньги на дурацкое платье для девчонки, которую даже никогда не сможет трахнуть? — Чеком можно? — обреченно простонал, понимая, что сегодня его ячейка в банке Гринготтс знатно опустеет.