Некоторые размышления о серебре и нолдорских королях

Королевский венец лежал на сиденье покинутого трона. Куруфин поднял серебряный обруч и осмотрел внимательно. Тонкая работа... Конечно, и Тельпэ сделал бы лучше, что уж говорить о нём самом или об отце. Только кто бы из них стал возиться с серебром, если нужна корона? Куруфин усмехнулся и покрутил хрупкий венец в руках. Металл тэлери, музыка тэлери, имя на языке тэлери... И это король нолдор? Кто там брякнул, что Фелагунд к добру не лезет в спор за титул верховного короля, а то бы прибрал к рукам и его, как прибрал и земли эти, и богатства, и даже бесхозный младший народ? От одной мысли было смешно. Может, смешанная кровь слишком уж шумела у сына Арафинвэ в ушах, когда он вздумал плыть в чужие земли и ставить себя наравне с отцом и, балроги с ним, Нолофинвэ. Только не совсем же он глупец, всерьёз думать, что может сравниться с Феанаро Пламенным? Впрочем... Тонкий венец легко закрутился в руках, послушный воле сильных, чутких пальцев, пальцев воина, пальцев мастера. Может, Фелагунд и впрямь настолько глуп. Разве не последним глупцом надо быть, чтобы сунуться волкам в пасть, да там и остаться? Даже не попросил себя выкупить, отбить – а ведь у сыновей Феанаро достанет силы сделать и такое. Нельо один по камням разберёт ту жалкую крепость, если узнает... Корона блеснула в лучах зимнего солнца. Если Нельо разнесёт крепость, если Турко вырежет засевших в ней тварей, всех до последней – Фелагунд вернётся, и вернётся с позором. Вернётся обязанным... Как много пользы тогда принесёт голова в этом бледном серебряном венце! Пусть снизит цены на зерно, пусть на своей земле позволит строить крепости и мастерские, пусть наладит дела с гномами... Придётся, конечно, просить или требовать, но едва ли благодарный за спасение король откажет. Только разве не проще станет, будь в этом венце другая голова? Тонкий металл почти гнулся под пальцами. Король нолдор... Разве не должен носить такой титул тот, кто его достоин? По крови достоин, по духу и по праву рождения. Куруфин улыбнулся ласково, поднимая корону перед собой, над собой и выше, туда, где мягко сияли бы волосы брата, стой он сейчас рядом. Туркафинвэ и серебро будет носить по-королевски – недаром зовётся Прекрасным. А Фелагунд... На свою беду он плыл в эти земли, беду и нашёл. Многое успел до того, как вздумал свернуть шею, и спасибо... Теперь время уступить достойным. Король нолдор не бросил бы город, не побоялся бы взять больше воинов. Пустил бы в ход меч, а не песню. Даже Кано в бою не за арфу хватался, а этот? Пусть и дальше поёт свои песни в волчьей пасти. Сам пошёл, никто его не гнал – сам пусть и платит за глупость. А если вернётся... Куруфин улыбнулся. Долго ли сломать птичьи крылья? Даже корабли, и те сгорели живо, обратились угольями, а то были птицы побольше и покрепче. На беду ты приплыл в эти земли, Финдарато. Да чья в том вина? Только твоя. Осторожно Куруфин уложил венец обратно на сидение пустующего трона и развернулся к дверям. Куда ушёл Турко? Делать стрелы? Надо догнать. Пусть знает: младший брат нашёл ему славные земли, а отцу – славный подарок... Серебряный венец блестел на солнце, дожидаясь возвращения короля.