Солнце

Будучи южанином, он очень любил солнце.

В последнее время король Генрих III стал мягче и рассудительнее. Хотя в общем-то никому не было дела до того, каков он на самом деле — в глазах людей он больше не юный и доблестный принц, а подлый Ирод, которого нужно заточить в монастырь. Шико, как и всегда, с ним, но вид у него почти всегда мрачный, не то что раньше. Генрих ласково обнимает его при встрече, спрашивает: — Хочешь поужинать со мной? Лучисто лыбается. Во всем его обращении, в его задумчивом взгляде, в простом коричневом костюме сквозит мягкое, щадящее человеческое тепло, однако Шико почему-то ощущает холод. Не от Генриха, откуда-то из вне. Что-то вроде прохладного вечернего ветерка с моря, незаметно начинающего пробирать тебя до зябкости, пока оранжево-розовые косые лучи солнца медленно бледнеют на камнях. — Конечно, не откажусь поужинать! — отвечает Шико, садясь в своё кресло. Он дотрагивается до руки Генриха, опущенной мимоходом на его плечо. — Отчего у тебя такие холодные руки? Генрих садится напротив. — Не знаю, — отвечает он. — наверное, они всегда холодные? — Да нет, я помню, раньше у тебя были горячие руки. Король усмехается, и потирает ладони, чтобы разогреть. — А я помню, у тебя раньше взгляд как-то повеселей был, дорогой друг. — Что поделать, время нынче не очень веселое. — Нет, правда, — Генрих прищурился, — мне даже казалось, что твои глаза с тёплым отливом; а между тем сейчас я вообще не вижу, где зрачок у тебя отделяется от радужки. — А, это потому что отлив появляется при ярком солнечном свете, а за окном один туман. Генрих, которого, видно, забавлял этот пустой разговор, проворно вспорхнул с кресла, приблизился к Шико и протянул руку к его лицу. — Ну-ка, посмотри на меня, дай поближе рассмотреть. Нет, меня, должно быть, зрение подвело, — они совсем не чёрные, а карие с золотым отстветом, как я и сказал. — авторитетно заключил он. — Действительно, будто от солнца! Наверное, это потому что ты южанин. Не правда ли, там чуть ли не круглый год солнечная и теплая погода? — Да я уже забыл, пока жил в твоем Париже. Генрих посмотрел на него с сочувствием. — Я понимаю тебя, я тоже не люблю такую погоду, как сейчас: она нагоняет тоскливое настроение. *** Солнце ужасно горячее на юге, летом его раскаленные лучи оставляют красные ожоги на бледной от природы коже. Проезжие господа прячутся под полами шляп, в глубине карет, но это спасает лишь от ожогов, не от зноя и духоты. Расстегивая свои нарядные плотные костюмы, они вздыхают о том, как ослепительно прекрасна южная природа, пропитанная солнечным светом, но убийственная жара не дает насладиться ею. Только для тех, кто родился и вырос в этих краях, солнце — не беспощадное огненное чужовище, а добрый друг; только те, в чьих чёрных волосах тонет его свет, чью смуглую кожу оно ласково согревает, смотрят на него без страха обжечься, а оно в ответ золотит их карие глаза. Хотя Генрих и не был известен жестокостью, он был способен принять поистине грозный вид, когда сердился. Все же Генрих король, и на нём есть отпечаток чего-то божественного. Над ним легко смеяться только за спиной, не видя этой гордой осанки, сдвинутых к переносить бровей, не догадываясь о том, какой сильный голос вмещается в его узкую грудную клетку, и, самое главное, не ощущая прямого воздействие его испепеляющего взгляда. Его боялись разозлить неосторожным, неучтивым словом, сказанным в лицо, боялись его обжигающего гневного взгляда. Один-единственный человек не боялся. Чьи густо-карие глаза лишь вспыхивали золотом, когда несдержанный Генрих кричал: «Я прикажу тебя повесить, если ты сейчас же не прикусишь свой острый язык, шут! Что ты вообще позволяешь себе болтать о короле? «. Южанин с бронзовой кожей. *** Шико сидит в военной палатке, с Генрихом Нваррским. Будущий король шутливо беседует с ним. — Да уж, надоела эта война! Так ли мне нужен этот чертов престол, а дружок? Как думаешь? Моя душа стремится к праздному существованию в родном Нераке, в обществе хорошеньких девиц. А как там светит солнце! Ты, наверное, меня понимаешь, ты ведь гасконец. Скучаешь по солнцу, Шико, а? — Скучаю, Ваше Величество…