____________________
— Блядь, нет! — рявкнул Саске, как только дверь за Хинатой закрылась. Он скрестил руки на груди и вызывающе уставился на Итачи. Король приподнял бровь. — Язык, Саске. И ты говорил, что тебе всё равно. — Да, но это было до того, как… — Саске одёрнул себя и поджал губы. Как бы он ни формулировал, в голове это звучало крайне глупо. Потому что, Итачи, я поцеловал Хинату и теперь решил, что она моя. Да, я знаю, что она вроде как скрывается от правосудия, и мы, вероятно, развяжем войну с Лунным королевством, если кто-нибудь узнает. Но это ничего, ведь мне плевать, что думают другие… Прекрасно звучит. — До того, как?.. — Черты лица Итачи застыли пустой маской, которую он демонстрировал только посторонним. Саске моргнул, поразившись нехарактерной холодности брата. Хотя текущая ситуация не являлась поводом для веселья, Итачи должен был бросить хотя бы один дразнящий комментарий по поводу отвращения Саске к женщинам. Принц ведь предоставил Итачи практически идеальную основу для глупой шуточки на тему мужеложства. — До того, как я узнал эту Яманаку получше. Я её терпеть не могу. — Итачи прищурился. — Не лги, Саске. — Взгляд короля на долю секунды метнулся к губам Саске, вполне красноречиво указывая на его осведомлённость обо всём, что произошло в подземельях. — Как будто ты из тех, кто умеет вести беседу, — парировал принц. Его встревожило столь странное поведение короля. — С чего ты вдруг ходишь вокруг да около, как… как загонщик! — На последней фразе Саске поморщился. Губы Итачи слегка дрогнули в усмешке. Видеть, что его брат снова ведёт себя нормально, почти стоило смущения. — Красноречив, как всегда, глупый младший брат. — За последний час я испытал два, нет, три самых жутких страха в моей жизни. Сначала Орочимару, потом Хината едва не погибла, а теперь ты говоришь, что мне, возможно, придётся жениться на Яманаке. — Без «возможно», — поправил Итачи. Натолкнувшись на препятствие в виде этого безапелляционного заявления, неуверенный ритм их привычного подшучивания рассеялся, как отзвук шёпота. — Контракты ещё не подписаны, — выговорил Саске обманчиво спокойно. Почему Итачи так поступил с ним? Старший Учиха всегда подталкивал его к взращиванию некоторой терпимости к женщинам помимо Сакуры. Но теперь, стоило Саске это сделать, Итачи немедленно попытался от него отмахнуться. Да, ситуация Хинаты была, мягко говоря, неловкой, но её личность вряд ли вызывала беспокойство. Итачи уже доказал это своими манипуляциями с Саем в качестве подставного принца и Хинатой в роли Кин. — Контракты — всего лишь бумаги, иллюстрирующие реальность. Однако ожидания кланов Учиха и Яманака гораздо более обязывающие. — Но я никогда не соглашался на это. — Это было довольно очевидно, — резко продолжил Итачи. Король сложил руки в замок и пригвоздил принца разочарованным взглядом. — Ты выкидываешь такие трюки на заседании Совета и ожидаешь минимальных последствий? — Конечно, нет! — горячо возразил Саске, хватаясь за любую возможность защититься от этого незнакомца, притворяющегося Итачи. Ему казалось, что он падает, хотя ноги его твёрдо стояли на полу. — Мы прилагаем все усилия, чтобы выиграть «пари». Сакура занимается исследованиями, Наруто помогает отыскать методы запечатывания, а мы с Хинатой… — Ты меня неправильно понял, — мрачно перебил Итачи. Его голос звучал настолько тихо, что Саске пришлось замолчать и наклониться, чтобы расслышать каждое слово брата. — Статус наследного принца ничего не значит, если ты не доживёшь до того момента, когда сможешь занять трон. Я слишком тебя защищал, раз ты так легко отмахиваешься от стольких покушений. А отмахнуться от королевского Совета — самое худшее, что ты только можешь сделать на данный момент. — Скажи уже просто, что Хокаге хочет навсегда убрать меня с дороги, — прорычал Саске. Глаза Итачи на мгновение расширились от шока, прежде чем он сумел вернуться к нейтральному выражению. Принц с отвращением покачал головой. — А ведь мне даже не нужен этот проклятый трон — он выглядит ужасно неудобным. — Король почти улыбнулся. Почти. — Значит, я недооценил остроту твоего восприятия, Саске, но это не меняет глупости твоих недавних действий. Ты ослабил позиции среди тех, кто должен быть твоими самыми могущественными сторонниками. Хотя раньше твои отношения не были образцово идеальными, они всё же не были настолько плохи, чтобы требовать существенных действий. — Итачи поднял руку, призывая Саске молчать, едва тот открыл рот, приготовившись к возражениям. — Это не значит, что у тебя не появилось новых союзников. Лорд Яманака изначально отверг моё предложение о помолвке между тобой и юной госпожой Яманака. Его беспокоил твой вспыльчивый характер и отсутствие интереса к политике, поскольку он, по понятным причинам, хотел удержаться во внутренних кругах дворца. Однако твои впечатляющие манипуляции Советом ради конкретной цели заинтриговали его настолько, что он возобновил дискуссию со мной. В каком-то смысле твоё безрассудство помогло заключить эту сделку. — Значит, мой «безрассудный» трюк сработал, — повторил Саске с самодовольной улыбкой. — Очевидно, я могу постоять за себя… — Итачи продолжал удерживать на лице нечитаемое выражение, и Саске запнулся. Невозможно было дальше вести обсуждение, стоя перед непроницаемой кирпичной стеной. Принц почувствовал себя потерянным ребёнком, маленьким и беспомощным. Итачи всегда ясно давал понять Саске о своих эмоциях, как бы тонко ни предпочитал их выражать. Благодаря той секундной прозрачности в выражении его лица Саске узнавал об отношении Итачи к нему. Но прямо сейчас принц не узнавал короля. — Только в одном очень конкретном примере, — возразил Итачи. Он мгновение смотрел на Саске, а затем отвернулся, чтобы привести в порядок огромную стопку документов на своём столе. — Моё решение останется неизменным, Саске. Не было необходимости ждать, когда можно уйти, ведь отстранённый тон Итачи непрозрачно намекал, что разговор окончен.***
Хината уставилась на рыдающую перед ней Ино. Естественной реакцией было обнять её и успокоить. Но бывшая принцесса не была виновницей ситуации, а жертва — предполагаемой злодейкой. Открывшаяся её взгляду сцена никак не соотносилась с Ино, которую, как Хината полагала, она успела узнать. Она ограничилась тем, что осторожно положила руку на плечо дворянки и поддерживала её весь ставшийся путь до покоев. Будь это крокодиловы слёзы, Хината бы заколебалась. Но глаза Яманаки слишком натурально покраснели, лицо пошло некрасивыми пятнами, а из носа слишком текло для того, чтобы счесть всё за притворство. Ино была крайне тщеславна, чтобы вот так легко предстать в подобном виде на публике. К её чести, к тому времени, когда они вошли в её покои, она уже пришла в себя, хотя губы её ещё слегка дрожали. Макияж Ино начал расплываться, поэтому она поспешила к мягкому бархатному креслу перед туалетным столиком. Несмотря на очевидное расстройство, аристократка двигалась грациозно, когда стирала густую пудру с лица. Хината неловко замерла у неё за спиной, разрываясь между желанием пасть ниц перед Ино в раскаянии или просто сбежать. Ино подняла голову и встретилась взглядом с отражением Хинаты. Лишённые всякого прикрытия, покрасневшие белки её глаз ещё сильнее контрастировали с синевой радужки. Дворянка первой отвела взгляд, и бывшая принцесса попыталась проследить за ним. Ино принялась вынимать из волос украшенные драгоценными камнями шпильки, уделяя каждой из них демонстративное внимание. Хината наблюдала, как золотые косы Ино распутываются прядь за прядью, медленно падая ей на плечи, словно смятый шёлк. — Прости, — прошептала Хината, испытывая вызванную чувством вины тошноту. — Я не должна была этого говорить. — Этот человек спас ей жизнь и раз за разом помогал. Ино была настолько похожа на фею-крёстную, насколько позволяла реальность. А Хината оказалась ведьмой, не ценящей оказанную ей доброту. Хината теребила указательные пальцы, тщетно пытаясь найти способ ослабить давление своих сомнений. Она накинулась на Ино из-за предательства или помолвки? Эти два варианта так сильно переплелись у неё в сознании, что трудно стало отличить одно от другого. Трудно было расслышать глас логики сквозь крики агонизирующего сердца. — Но ты злишься. — Ино не смотрела на неё, но Хината всё равно покачала головой. Она была жадной. Жадной и высокомерной в своих мечтах о чём-то большем, лучшем. Хината прекрасно осознавала свою реальность. Но глупое сердце… Саске никогда не мог принадлежать ей. А Ино никогда не была ей обязана. — Не на тебя. На… — Тебе следует злиться. — Ино швырнула шпильку, которую сжимала в пальцах, и та с резким грохотом приземлилась на поднос с её товарками, инкрустированными драгоценными каменьями; камни пронзительно заскрежетали о металл. Аристократка внезапно вскочила, и свободные одежды взвились вокруг неё. Мягкий шелест ткани резко контрастировал с жёстким выражением её лица. Только половина сложной причёски была распущена, а вокруг одного глаза ещё виднелись подтёки от туши. Она выглядела двумя людьми, сшитыми безумием, но расползающимися по швам. — Я всем обязана тебе, а ты даже не знаешь, почему. Это было признание и обвинение. Это было и самоосуждением, и осуждением Хинаты. Бывшая принцесса не знала, что и думать; она не знала, какая половина этого человека настоящая. — О чём ты говоришь? — обескураженно спросила Хината. — Ты более чем выплатила свой долг жизни. Я освобождаю тебя от того, что, по твоему мнению, ты мне должна. Ино покачала головой, негодующе поморщившись. Она приобрела вид человека, ломающегося под давлением добровольно возложенного на себя бремени — самых тяжёлых цепей. — Я никогда, никогда полностью не смогу выплатить тебе этот долг. В ту ночь, когда ты убила Мизуки, мы встретились не впервые. — Она выжидающе уставилась на Хинату, но в ответ получила лишь непонимающий взгляд. Яманака рваными движениями собрала волосы в высокий хвост и прикрыла чёлкой один глаз. — Помнишь, как четыре года назад спасла девушку и её команду на северной границе? Чакра-пилюли? Растрёпанные волосы и пятна туши вокруг её видимого глаза дополнили образ избитой куноичи. — Ты… — потрясённо выдохнула Хината. Ино кивнула, опустив руки, и золотистые волосы каскадом рассыпались по её плечам. — Я обязана тебе не только своей жизнью. Ты спасла ещё и Шику, и Чо, и тот день навсегда остался в моей памяти. — Ино обратила взгляд к окну, и синева её глаз смешалась с далёким небом. Она сейчас смотрела в прошлое. — Я даже могу точно сказать, как ты выглядела: серебряный шлем, иссиня-чёрная накидка с лакированными наплечниками, нагрудник с выгравированными водяными драконами и эмблемой в виде полумесяца с сапфиром, белый пояс, расшитый синими молниями, белое кимоно, тёмно-синие хакама, чёрные сапоги. Бьякуган такой бледный, что будто светится в тени. — Ино снова посмотрела на Хинату. — Очень модно, — прошептала она в неудачной попытке пошутить. — Это… моя форма… — с благоговением согласилась Хината, потому что сама почти не помнила деталей, хотя носила её годами. Ино впилась в неё затравленным взглядом. — Я была уверена, что ты собираешься нас убить. Я спросила тебя: «Как я могу доверять тебе?», и ты ответила: «Не можешь, но я — твой лучший вариант». Я повторила тебе те же слова ещё на постоялом дворе. Думала, ты запомнишь, учитывая, скольким рисковала ради моей команды. Хината полуулыбнулась, разрываясь между ролями героини и злодейки. Вернулся прежний дискомфорт, что охватывал всякий раз, когда кто-то пытался возвести её на пьедестал. Хината сжала кулаки, чтобы подавить беспокойство. — Думаю, ты слишком высокого мнения обо мне. — Ино глухо рассмеялась и рухнула обратно в кресло, спрятав лицо в ладонях. — Ками, ты такая святая, — пробормотала она, произнеся «святая» так, словно это слово — страшный яд. В её голосе звучали грядущие слёзы. — Иногда я ненавижу тебя за то, что ты меня спасла. Тебя и твою глупую самоотверженность. Кто может это выдержать? Хината беззвучно открыла рот. Поэтому она ненавидела политику, ведь в ходе одного разговора человек мог стать самым дорогим доверенным лицом и презираемым врагом. Теперь следовало начать решать возникшую перед ней головоломку. С одной стороны, она могла понять необходимость соответствовать чему-то большему и превосходящему тебя саму. Она могла понять, что Ино нужно освободиться от прошлого; включая её и эту искажённую идею долга жизни. — Никто, — сказала она наконец, чтобы заполнить окутавшую покои звенящую тишину. Но одного слова пустоте оказалось слишком мало, и Хината продолжила объяснять. — Я не лишена эгоизма, что бы ты ни думала. Он проявляется в немного иных случаях. — Ино недоверчиво фыркнула, но руки от лица не отняла. — Верно, — приглушённо послышалось из-под изящных ладоней. — Потому что пощадить вражескую команду ниндзя, несмотря на все риски, это… — Ино замолчала. Она открыла лицо и выпрямилась. — Думаешь, я настолько глупа? — прошипела она. — Так удобно, что десятую команду отправили в самый изолированный уголок мира и бросили умирать, чтобы их могла отыскать именно Лунная принцесса! Так удобно, что всего через несколько недель после моего возвращения в Солнечное королевство поползли слухи о твоём предательстве. — Яманака замолчала, тяжело дыша; казалось, весь гнев её покинул так же внезапно, как и охватил. Она опустила взгляд на свои колени, продолжив тихим тоном. — Я не могла забрать их всех с собой, поэтому пришлось сжечь тело господина Асумы. Сжечь и его пояс Стража я не посмела, поэтому закопала его там, где развеяла прах учителя. — Её голос понизился до шёпота, в нём было больше дыхания, чем слов. — Я не должна была оставлять эту улику. Хината ничего не сказала. На языке вертелось немедленное отпущение грехов, хотя и не вполне искреннее. Хината не могла с уверенностью сказать, что ошибка Ино не стала одним из гвоздей, забитых в крышку гроба Лунной принцессы. Блондинка вздохнула и снова повернулась к туалетному столику. Она стёрла остатки макияжа, не оставив ничего, что могло бы смягчить холодную решимость в её глазах. На этот раз она не избегала взгляда Хинаты в отражении зеркала, пока говорила. — В тот день я поняла, что на поле битвы бесполезна. Я — не более чем очередная марионетка, контролируемая кем-то другим. — Хината поёжилась от ироничного упоминания её прошлых резких слов. Аристократка сделала вид, что не заметила её смущения, плавно распуская остальные волосы. — Хокаге — тот, кто назначает миссии. Марионеточник, если угодно. Ино ловко собрала длинные медовые волосы в элегантный низкий пучок. Царственная апатия на её лице заставила Хинату почувствовать себя маленькой и продрогшей. Как будто бы и не было последних нескольких минут истерики. Она не узнавала незнакомку в зеркале. Ино повертела головой под разными углами, изучая своё отражение. Оставшись довольной увиденным, она перебрала лежащие на подносе шпильки. — Лютик… идеально. — Ино вонзила выбранную шпильку в центр шиньона. — Я уже сказала слишком много, но единственный способ защитить своих друзей — это вступить в брак с кем-то могущественным. Я продолжу обеспечивать твоё выживание, но не позволю тебе разрушить эту помолвку. — Украшение в виде цветка на её шпильке блеснуло под солнечным лучом, когда она отвернулась от Хинаты и своего отражения. — Надеюсь, ты понимаешь. Не было необходимости ждать, когда можно уйти, ведь отстранённый тон Ино непрозрачно намекал, что разговор окончен.***
Невзирая на недавние события, Сакура назначила короткую встречу с Саске и Хинатой тем же вечером. Принцу не хотелось разговаривать с Хинатой, поскольку он всё ещё не знал, как разорвать помолвку. Враждебная холодность Итачи привела его в дурное настроение. — Ты опоздал! — прорычала Сакура, когда он открыл дверь зала для запечатывания. Саске усмехнулся, войдя внутрь. — В твоих действиях не требовалось моё участие. Сакура закатила глаза и вернулась к разглядыванию своих многочисленных заметок. Хината уже лежала на полу, обнажив живот, покрытый свежими печатями. Медик сидела по левую руку от неё. Вокруг них в страшном беспорядке валялись свитки и диаграммы, как будто стошнило ни больше, ни меньше целую библиотеку. Сакура окунула кисть в маленькую баночку с чернилами и нанесла на живот Хинаты ещё несколько тёмных знаков. — Где остальные? — поинтересовался Саске. Сакура сдула с лица розовую прядь. — Мешают в другом месте. Наруто ещё проводит некоторые исследования. Где свино, не знаю. Господин Хатаке привязан к кровати с иглами в ноге, чтобы не наделал глупостей и не усугубил ситуацию. Мне просто нужно, чтобы вы с Кин запустили передачу чакры, чтобы я могла хорошенько рассмотреть его внутренние повреждения. Саске занял место слева от Хинаты, лицом к Сакуре. Хината взглянула на него, и они уставились друг на друга. Принцу хотелось сказать слишком много, но он остро чувствовал присутствие Сакуры, которое, выполняя роль ведра ледяной воды на голову, помогало не выпасть из реальности. После долгого молчания Хината отстранённо кивнула ему в знак приветствия и вернулась к созерцанию потолка. Саске не стал добиваться её внимания. По крайней мере, она признавала его существования. Если Сакура и заметила странный обмен взглядами, то не подала виду. Она закончила с печатями и с удовлетворённым вздохом закрыла чернильницу. — Итак, пятиточечную печать мы оставим, потому что она наиболее сбалансирована с точки зрения потока чакры. Однако вместо того, чтобы использовать для нанесения мою чакру, я попросила Хинату влить в чернила свою. Печати немного сложнее, поскольку имеют замкнутый контур, и я не могу его контролировать. Но это улучшит связь и облегчит вам задачу, — пояснила Сакура. Саске положил правую руку на указанные точки вокруг пупка Хинаты. Отмахнувшись от отвлекающих воспоминаний о её губах, он закрыл глаза и начал преобразовывать свою чакру. Сначала чакру снова начало тянуть из него, будто он подал энергию в пустоту. Принц подавил рефлекс прервать поток и позволил печати поглотить то, что ей требовалось. К счастью, скорость стабилизировалась до приемлемого уровня. Краем сознания Саске ощущал прохладные приливы и отливы чакры Хинаты, неизменный узор, подобный морю. Принц нахмурился. Система чакры Хинаты олицетворяла собой хаотичную общность. Отчёты разведки указывали, что её резерв был слишком мал для того, чтобы она могла быть ниндзя, однако ровное течение энергии давало понять, что её способности были как минимум на уровне чуунина. Саске не мог больше думать над этой головоломкой, поскольку превращение чакры в чистую энергию молнии — задача весьма трудоёмкая. — Активируй, когда будешь готова, — услышал он словно издалека голос Сакуры. Хината пошевелилась, складывая печать. — Бьякуган, — послышался тихий шёпот. Их чакры слились, и всё смешалось настолько, что стало сложно понять, что принадлежит ему, а что ей. Ощущения сбивали с толку, Саске будто вышвырнуло за пределы самого себя. — Как держится? Не открывая глаз, Саске полуобернулся к Сакуре. — Стабильно, — ответил он коротко. — Хорошо, можешь остановиться. На сегодня мы закончили. — Хината деактивировала Бьякуган. Саске открыл глаза и убрал руку, чувствуя странное опустошение без постоянного спокойствия её чакры. Сакура торжествующе улыбалась, собирая свои записи. — Мы можем начать исследование раны Какаши завтра прямо с утра. Кин, поскольку печати пропитаны твоей чакрой, они останутся на несколько дней. Хвала Ками, потому что это такой труд. — Сакура утёрла со лба воображаемый пот. — Уф! Теперь самое сложное — это уборка. Едва закончив уборку с помощью Саске и Хинаты, Сакура, спешно попрощавшись, вылетела за дверь. Несколько мгновений после они молчали. — У тебя очень верные друзья, Саске. — Он вздрогнул и повернулся к Хинате, которая сегодня не избегала его, напротив, смотрела прямо и пристально. Пульс принца выбрал идеальное время, чтобы громко заколотиться о барабанные перепонки, заглушая её тихий голос. — Мне очень повезло. — Саске испуганно распахнул глаза, когда Хината с лёгкой печалью ему улыбнулась. Небрежным элегантным движением она стряхнула невидимую пылинку с рукава. — Я слишком поздно говорю это, но спасибо тебе за всё. Ты спас мне жизнь. Я перед тобой в неоплатном долгу. Всё это время Саске жаждал от неё этого признания. И сейчас ему стоило бы раздуться от гордости и восхититься её благородством. Он должен был насладиться её тихим благоговением — герой во всех смыслах этого слова. Это должна была быть счастливая сцена. Но Саске вдруг обнаружил, что хочет, чтобы она проглотила это «спасибо». Взяла свои слова обратно. Притворилась, что никогда не говорила этого. Ему не нужна благодарность Хинаты, если она лишь сильнее отдаляет их друг от друга. А потом она вежливо поклонилась и вышла. — Прощай. Ещё сильнее его потряс её прощальный жест. Он подразумевал под собой не физическое местоположение. Принц не знал, что об этом думать. В этот момент Саске знал лишь одно — он теряет то, что принадлежит ему. А как это исправить принц не знал.***
Они снова начали встречаться в палате Какаши. Ино была занята подготовкой к церемонии официальной помолвки, а также к свадьбе, назначенной на следующий год. Отсутствие Ино было большим облегчением для Хинаты, поскольку она не была уверена, сможет ли набраться смелости встретиться лицом к лицу с аристократкой. Её единственной задачей было поддерживать Бьякуган активным и сообщать Сакуре, исследует ли её медицинская чакра нужную часть травмы Какаши. В лучшем случае это была невероятно скучная работа, но Хината сосредоточила своё внимание на том, чтобы помочь Сакуре разработать стратегию лечения. Всё лучше, чем тонуть в собственных мыслях, особенно когда Саске так близко. После того, как друзья узнали о новом статусе Саске, Наруто совершил ошибку, отпустив шутку о том, что рука принца была отдана Яманаке в жёны. Принц отреагировал уничтожением окон неконтролируемым выбросом чакры. К счастью, остальные благоразумно больше не упоминали о помолвке и старательно направляли все разговоры в русло текущего проекта. — Рубцовая ткань? — Нет. — Здесь? — Нет. Долгая пауза, пока Сакура медленно направляла остриё своей чакры влево. — Здесь. — Да, — подтвердила Хината. — ЧЁРТ! — Сакура прекратила технику и в отчаянии топнула ногой, отвлекая Саске настолько, что ему пришлось остановить поток энергии молнии. Бьякуган Хинаты выдохся, и она моргнула заслезившимися из-за принудительной деактивации техники глазами. — Извини, — поморщившись, повинилась Сакура под пристальным взглядом Учихи. — Эй, ну что на этот раз? — спросил Наруто. Сакура рухнула в кресло. — Я почти улавливаю разницу, но это не однозначное ощущение. Большую часть времени я всё равно ошибаюсь. — Тогда просто не обращай внимания на то, что тебе не нужно. — Все посмотрели на Наруто с разной степенью жалости. — Идиот! — воскликнула Сакура, ударив Наруто кулаком по голове. — Это самая… — она замолчала, прищурившись в яростных раздумьях, и её глаза медленно расширились от восторга. — …умная мысль на сегодня! Если я покрою всё место травмы чакрой, а затем проверю указанную точку, то смогу устранить отвлекающие факторы в виде основных функций тела, таких как кровоток. Наруто потёр затылок. — Хватит избивать людей до того, как осмыслишь то, о чём они говорят, — возмущённо пробормотал он. — Тогда перестань прикидываться таким тупицей, неудачник, — парировал Саске. — Мой совет был умным! — И всё же ты умудрился выдать его с самым идиотским видом, — усмехнулся Саске. — Должно быть, у тебя в этом талант. — Скажи это мне в лицо, ублюдок! Сакура вздохнула. Она перевернула лист блокнота и набросала ещё несколько строк. — Постоянно разрываться между желанием смеяться и плакать вредно для здоровья, — шепнула она Хинате. Бывшая принцесса не смогла сдержать хихиканья. — Я думаю, что лучше смеяться, — добавила она мягко, и куноичи ухмыльнулась в ответ. — Точно. К тому же, это весело, не считаешь? Хината грустно улыбнулась. Она дорожила этими моментами радости, которые на тёмном фоне всего происходящего казались ещё ярче. И в каком-то смысле эти маленькие воспоминания, которые она делила с Саске, оказались возможны только из-за их нынешнего затруднительного положения. Горько-сладкая ирония имела отвратительный привкус. Чтобы избежать опасных отношений с Саске, Хината воздерживалась от нормального взаимодействия с ним. Но теперь, когда он был помолвлен с Ино, и возможность отношений исчезла, ей больше не нужно было играть роль. Когда Хината могла заполучить его, она не смела желать этого. Когда Саске оказался недостижим, всё, чего Хината желала — это он. В любом случае, это была не её сказка. Противостояние с Ино оказалось подобно резкому пробуждению от приятного сна. Хината здесь — не более чем злоумышленница, незваный гость. И всё же, как ни убеждая себя, что это не её дело, Хината не смогла избавиться от беспокойства по поводу того, что Ино практически созналась в своих встречах с Саем. Быть может, она совала нос, куда не следует, но ей нужно было убедиться. Она не могла слепо полагаться на человеческую мораль. Она обязана была рассказать Итачи. — Входите, — послышался приглушённый голос короля из-за двери. Стражи впустили её. — Король Итачи, — поприветствовала она с вежливым поклоном. Итачи оторвался от чтения одного из многочисленных свитков. — Хината, — нейтрально произнёс он. — Что привело тебя ко мне? — Мне нужно убедиться, что ты в курсе определённых событий. — Итачи приподнял бровь, когда Хината замолчала. — И это… — подсказал он. Хината глубоко вздохнула. Она понимала, что это не её дело, но уже пришла сюда. Присутствие в кабинете короля уже продиктовало её намерение. — Госпожа Ино встречалась со Стражем Саем, — прозвучало как исповедь, хотя это и был чужой грех. Её слова повисли в воздухе, как густая пыль, поднятая ветром, тяжёлая, но неспособная осесть. — Я в курсе. Хотя меня беспокоит твоя осведомлённость. Госпожа Яманака должна была быть более сдержанной в своих приказах. Приказы… Хината проглотила слёзы, жгущие глаза. Она ошиблась. Всё хорошо. — Я не знала деталей, — просипела она деревянным голосом. — Спасибо, что уделил мне время. — Это всё? — Хината кивнула в лёгком замешательстве. У неё возникло ощущение, что Итачи разочарован, но она не имела ни малейшего представления, почему. Она должна была заметить что-то ещё? — Что ж, можешь идти. Я сообщу госпоже Яманаке о её неосмотрительности. Хината поклонилась и вышла. — Не могла остаться в стороне, да? Конечно же, из всех, кто мог заметить её, выходящую из кабинета Итачи, это оказалась Ино. Аристократка следовала по коридору с ледяным выражением лица. — Дай угадаю, — протянула она. — Ты решила поговорить с королём Итачи, потому что была уверена, что я предательница. Хината не могла этого отрицать. Яманака меж тем кружила над ней, как стервятник. — Похоже, что око за око — единственный метод, который работает по отношению к тебе. Ты никогда не сможешь доверять мне, поэтому я тоже вынуждена никогда не доверять тебе, — тихо сказала Ино. — Так, по-твоему? Отсутствие доверия — значит, наличие злого умысла, верно? Хината тяжело сглотнула, но не сжалась перед Ино. — Так устроен мир, и, следовательно, так я буду играть. Если бы речь шла только о твоём браке, я бы с радостью поздравила тебя. Но мы вместе работали над разоблачением Сая. Мы обе знаем, кому он предан. Она всегда будет сожалеть о том, что потеряла Ино как друга. Она всегда будет сожалеть о том, что предала доверие человека, спасшего ей жизнь. Но она не извинится за попытку поступить правильно. Потребовалась каждая капля мужества в её трусливом теле, чтобы заговорить с Итачи на эту тему. Да, был крохотный, слабейший намёк на надежду, что помолвка, возможно, сорвётся. Но не это было её целью. Не входило в её намерения никогда. — Но король Итачи уже рассказал тебе, — откликнулась Ино с глухим смешком. — Он знает о моих действиях. Твоя преданность достойна восхищения, но ты ничем не обязана Саске, Безымянная Хината. Бывшая принцесса вздрогнула при упоминании своего позорного прозвища. Оно наглядно напомнило о её статусе беглянки. Это было не её королевство. Ей не было места здесь. — Да, не обязана, — дрогнувшим голосом согласилась она. — Тебе я тоже ничем не обязана. — Раньше я думала, что у нас есть связь, — обвинила Ино. — Возможно, будет лучше её разорвать, — прошептала Хината. Ино не заслуживала в качестве друга такого недоверчивого предателя, как она. Будет лучше не тянуть дворянку на дно. Лучше разорвать их связи до того, как с Яманакой случится что-то плохое за оказанную Безымянной Хинате помощь. Ино закусила губу. — Возможно, — хрипло согласилась она и, развернувшись, взмахнув полами длинной мантии, ушла, оставив Хинату наедине со стыдом. Ставшие свидетелями конца дружбы холодные Стражи безмолвствовали.***
Дни казались одним бесконечным пятном, сшитым воедино медленным, но неуклонным прогрессом Сакуры. С течением нескольких недель с начала проекта она точно научилась определять рубцовую ткань, хотя ей всегда требовалось несколько минут, чтобы проверить её с помощью своей чакры. Саске сомневался, что это практично, но медик уже добилась прогресса большего, чем многие считали возможным. — Чёрт, как же ску-у-у-учно, — заныл Наруто, наблюдая за тем, как Сакура пытается провести иссечение рубца. Судя по тому, что Саске понял в своём рассеянном состоянии, когда передавал чакру Хинате, процесс был крайне медленным из-за того, что тело будто считало, что рубцовая ткань принадлежит ему. — Поторопись, Сакура. Сакура прервала технику. — Давайте сделаем перерыв, — сказала она со стоном, потирая затёкшую шею. Хината села, когда Саске отстранился. — В чём дело? — спросил он. Медик вздохнула и потёрла глаза. — Травма господина Хатаке медленно заживает. Поскольку целителю пришлось механически зашивать раны, чтобы не дать ему истечь кровью, образовалось много ненужной рубцовой ткани. Вдобавок ко всему, перелом его ноги весьма необычен. Чистый перелом легко заживает, потому что организм понимает, что нужно делать. — Но?.. — Но проблема в том, что я действую вопреки природе. Исцеление, по сути, ускоряет то, что должно произойти естественным образом. Я должна быть предельно осторожна в том, что удаляю. Слишком много нельзя, слишком мало — бесполезно. И пока я убираю закупорку, тело продолжает пытаться восстановить всё, как было. Равносильно попыткам удалить мозоль — даже если старая уже удалена, тело думает, что оно повреждено, и пытается заменить её новой. — Раньше это не было проблемой, — возразил Саске. Сакура вздохнула. — Я не осознавала, что, по сути, заставляю его тело двигаться в двух разных направлениях на временной шкале. Мне нужно замедлить механизм замещения, одновременно ускоряя заживление там, где я хочу, чтобы оно произошло. — Ты пробовала привлечь второго целителя, чтобы удерживать стазис, пока работаешь над другой частью? — Саске подумал, что Какаши озвучил дельное предложение, но Сакура только покачала головой, отчего разлетелись её розовые волосы. — Не сработает, — сказала она. — Если только у меня нет сестры-близнеца, о которой я не знаю, медицинская чакра не может перекрываться. Даже для командного исцеления всё отфильтровывается одним и тем же медиком, который выполняет одну технику. В противном случае дзюцу будет слишком нестабильным, и может произойти взрыв. — Буквально? Сакура закатила глаза. — Так уместно, Наруто. Но да, были буквально взрывы чакры. Медицинское дзюцу — точное искусство. — Саске поборол желание закатить глаза вслед за сокомандницей, увидев выражение детского трепета на лице Наруто при упоминании взрывов. — А обязательно первым подопытным должен быть Какаши? — вслух задумался Саске. — Что, если бы ты нашла человека, у которого рубцовая ткань расположена в менее критичном месте, а не рядом с бедренной артерией? — Хотя Саске не был медицинским экспертом, каждый ниндзя, обладающий достаточным количеством чакры, знал слабости своего тела. Возможное кровоизлияние, вызванное травмой Какаши, означало высокий риск смерти. Впрочем, Саске тут же нахмурился. — Проблема в том, что текущий проект засекречен. Мы не можем бегать в поисках добровольцев. — Сакура кивнула. — Есть много старых ветеранов, которым можно доверять, но их способности к исцелению слишком медленны. В идеале нам нужен кто-то молодой… — Можем проверить на мне. — Хинате, казалось, стало немного не по себе, когда все взгляды обратились на неё. Она прикрыла рукой пупок. — У меня то же состояние, как у господина Хатаке, только в кольцах чакры. Должно быть проще, поскольку кровоснабжение там не такое сильное. И мои шрамы достаточно велики, чтобы ничего не произошло, даже если ты ошибёшься. — Похоже, ей потребовались все силы, чтобы выдвинуть это предложение. Саске некультурно вытаращился на неё. Это вполне объясняло странное поведение чакры Хинаты, когда он передавал энергию через печать. Это объясняло её неоправданно низкую самооценку. Королевство не простило бы ей никакой предполагаемой слабости, а недостаток чакры всегда бы довлел над ней, как злой дух. Часть принца возликовала от гордости из-за того, что он выбрал её, настолько сильную. Хотя Хината уже была грозным противником, несмотря на поразительно малый резерв чакры, если Сакура добьётся успеха, Хината станет той, на кого никто не сможет смотреть свысока. Хьюга будут валяться у неё в ногах, пытаясь вернуть свою принцессу. И никто не посмеет оспорить преимущества союза Хьюги Хинаты и Учихи Саске.***
Торжественная помолвка вращалась вокруг того факта, что все делали вид, будто не знают о самой страшной тайне двора. Принц Учиха Саске наконец-то был обручён. Он готовился жениться на госпоже Яманаке Ино. Свадебная церемония должна была состояться этим летом в прекрасных садах Солнечного дворца. Алтарь был инкрустирован сверкающими драгоценными камнями и увит живыми цветами, как дань уважения главной страсти клана Яманака. Символизм был во всём; солнце освещало бутоны, и они поворачивались к лучам, чтобы небесное светило видело их красоту. Слияние двух кланов, владеющих техниками манипулирования разумом — благословенный союз. Хината держалась в тени. Пока остальные переодевались, она оставалась в форме телохранителя Яманаки, скрывая лицо за полувуалью. Это граничило с оскорблением, но она не смогла собраться с духом, чтобы одолжить платье у Ино. К счастью, это отпугивало излишне болтливых и любопытных незнакомцев, поскольку униформа сигнализировала о том, что она на дежурстве. И всё для того, чтобы у неё был повод наблюдать за Ино и Саске. Яманака выглядела великолепно в богато украшенном платье цветов своего клана. В волосах у неё, словно корона, покоились розовые и нежно-фиолетовые цветы, и светлые пряди сияли белизной под люстрами, подчёркивая отстранённое выражение её лица. Царственна, словно настоящая королева. Саске был менее отстранён и едва заметно хмурился. Но в тёмном строгом костюме, украшенном золотым и малиновым, принца нельзя было не посчитать наследником короны. Итачи ещё не объявил об этом, поэтому сидел между ними как барьер. Но это была всего лишь формальность, поскольку на гобеленах, висевших бок о бок над их головами, были вышиты символы кланов Яманака и Учиха. Хината подумала, что фиолетовый и багровый несовместимы; столкновение оттенков напоминало закат. Скорее конец чего-то, чем начало. Но то было её личное горькое мнение. Пытаясь отвлечься, Хината перевела взгляд на толпу подданных Солнечного королевства, слоняющихся по зале. В воздухе плыли звуки лёгкого вальса, но мало кто танцевал. Большинство старались казаться занятыми, украдкой бросая любопытные взгляды на будущую королевскую чету. Слишком легко было заметить группки ревнивых дворянок, оказавшихся не у дел. Их взгляды были куда пристальней. Даже пройдя мимо, они не сводили глаз с трона. Саске и Ино были будто опорная точка, вокруг которой всё медленно вращалось, как далёкие звёзды вокруг солнца. Все смотрели на них словно через подзорную трубу, через которую подножие трона казалось ещё более ярким, как бы далеко ни находилось. Хината понимала эти взгляды, потому что сама тоже смотрела. Она была той самой далёкой звездой среди бесчисленного множества других, прикованная к орбите и обречённая никогда не приближаться к желанному солнцу. Чувствуя отвращение к себе из-за того, что ведёт себя как безмозглая поклонница, Хината покачала головой. Ино была права. Она не имела права вмешиваться в помолвку, выгодную для королевства. Для Саске. Тем более что она многим обязана им обоим. Место «на задворках» гораздо лучше подходило ей. Она отступила к креслам, выстроенным вдоль стены бального зала. В углу оставалось только одно пустое, зажатое между группой сплетничающих дворянок средних лет и молодым дворянином, который, казалось, уже задремал. Подходящая компания. Хината приблизилась. Она собиралась сесть, когда ссутулившийся парень пошевелился. Он повернулся к ней с универсальным выражением человека, который не рад, что его разбудили. Дворянином оказался Нара Шикамару. Его волосы сегодня были распущены и обрамляли лицо колючими прядями — такая причёска была немногим более уместной, чем его любимый хвост. Однако она подчёркивала острый ум в его глазах. Помимо смены прически, аккуратный жилет и галстук в тон также способствовали образу респектабельного дворянина. Если бы Шикамару не сутулился и не хмурился, Хината бы никогда не догадалась, что это он. — Господин Нара! Добрый вечер. — Она вежливо поклонилась, и он кивнул в ответ. — Вечер. — Я не узнала тебя, — объяснила она, изящно опустившись на свободное место рядом с ним. Ленивый джонин пожал плечами. — Официальная одежда доставляет хлопоты, — сказал он, оправдывая свой обычный вид. — Как и моя мать. — Они обменялись вежливыми улыбками, отметив юмор его ситуации, и снова погрузились в дружеское молчание, ожидая главного события церемонии. Хината испытала облегчение, что он не стал утруждать себя светской беседой. Итачи, наконец, поднялся и жестом остановил музыку. На бальный зал опустилась густая, словно туман, тишина. Все головы повернулись к нему, как магниты, притянутые мощным зарядом. — Я рад, что вы все пришли на сегодняшнее торжество, — начал король. Он использовал акустическое дзюцу, из-за которого ровный голос звучал так, будто его обладатель стоял рядом с Хинатой. — Я уверен, вам интересно, почему мы устраиваем празднование. С этой целью я попрошу господина Яманаку взять слово и поделиться радостной новостью. Светловолосый дворянин поднялся со своего места возле трона и низко поклонился. — Благодарю, мой король, за оказанную честь. Я имею удовольствие объявить о помолвке моей дочери, госпожи Яманака Ино, с принцем Учихой Саске. Хотя все уже знали об этом, мгновение зал молчал, переваривая его слова. Затем грянул взрыв рукоплесканий, похожий на огромную волну. Ино и Саске поднялись и поприветствовали толпу. — Она не хочет выходить за него замуж. Хината повернулась к Шикамару. Было ясно, что он имел в виду Ино, которая тоже готовилась произнести речь. — Почему? — отважилась она, наконец, спросить. Он фыркнул и дёрнул подбородком в сторону аристократки. — Просто посмотри, во что она одета. — Хината взглянула на Ино, а затем снова перевела взгляд на Шикамару и непонимающе покачала головой. Шикамару умудрился выглядеть ещё более раздражённым, когда только сильнее ссутулился в своём кресле. Он засунул руки в карманы и прикрыл глаза, откинув голову на спинку, демонстрируя раздражение. — Не верится, что я анализирую это… — пробормотал он. — Видишь эти грозди бледно-фиолетовых цветов в её волосах? Это снежки. А розовый цветок — цинния. На языке цветов она говорит, что «связана» и «думает об отсутствующих друзьях» соответственно. Если бы Ино была счастлива по этому поводу, она бы использовала что-нибудь более дерзкое, например каллы. — Что означают каллы? — невольно вырвалось у Хинаты. Шикамару фыркнул. — «Ослепительная красота», что ещё? — Хината хмыкнула. Ино так бы и поступила. Но вдруг в момент нечаянного веселья её отрезвила одна мысль. — Господин Нара, могу ли я задать вам несколько вопросов, поскольку вы так хорошо осведомлены об Ино и её цветах? — Он повернулся и слегка прищурился, давая ей возможность спросить, почему из всех прочих именно он знает язык цветов. Это навело Хинату на мысль, что он, возможно, был не просто сокомандником Ино. — Она всегда использует цветы, чтобы выразить свои настоящие мысли? — Он впился в неё изучающим взглядом, но кивнул. — А что означает лютик? — Лютик, — повторил Шикамару со вздохом. Он рассеянно повертел одну из своих серёг и задумчиво возвёл глаза. — Ребячество или детские воспоминания, стремление к богатству или неблагодарность. — Неблагодарность? — слабо переспросила она. Что-то внутри Хинаты сжалось, словно потерянный ребёнок. Ответ только укрепил болезненную уверенность в том, что Ино никогда её не простит. — Довольно злонамеренное значение для совершенно безобидного растения, — небрежно заметил Шикамару. — Придворные аристократки дарят друг другу цветочные композиции, когда хотят оскорбить. Носить их — это скорее высказывание общего утверждения. Хината одарила его полуулыбкой. Хоть и не получалось ему поверить, она оценила попытку подбодрить её. Саске вышел вперёд, чтобы произнести речь, хотя определённо не выглядел довольным этим. — Тц. — Шикамару встал и хрустнул шеей. — Выйду покурить. — Приятно было побеседовать с вами, господин Нара. Он вяло махнул рукой, ни разу больше не обернувшись до самого выхода.***
Саске надеялся, что на балу по случаю помолвки что-нибудь произойдёт. Внезапный поворот событий должен был вызвать протест хоть у кого-то. В конце концов, он был ключевой фигурой упомянутой помолвки, хотя и до сих пор не мог принять это. Что-нибудь… хоть что-то, дающее ему преимущество в борьбе. Оправдания вроде «Я не хочу» разбивались о махинации целого королевства. Он уже бесчисленное количество раз ругался с Итачи, хотя в глубине души понимал, что неопровержимые факты непреклонны, словно гора. Саске не мог найти в себе силы кричать, но апатия не равнялась небытию. Она лишь приглушила негативную реакцию. Уже на следующий день после церемонии распорядок дня группы вернулся в норму, как будто всё случившееся было дурным сном. Сакура вернулась к исцелению Хинаты, но прогресс здесь оказался ещё медленнее. Застой всех его решений на фоне непреодолимого препятствия оседал неприятным привкусом на языке. Бездействие означало, что он сдался, что старался недостаточно. Саске не имел права возлагать надежды на решение, которое могло не сработать. Это было неприемлемо. Однако ещё оставался один человек, который мог всё изменить. Саске постучал в дверь Микото. Прежде чем войти, он дождался её разрешения. — Мама. Вдовствующая королева расчёсывала волосы. Принц удивился, заметив в волосах матери серебристые нити, похожие на тонкие трещинки в изношенных в боях доспехах. Руку, державшую украшенную драгоценными камнями щётку, отметили новые морщинки, которых Саске не помнил. — Саске, мой дорогой. — Микото с тихим стуком положила щётку на туалетный столик. Она улыбнулась ему через отражение в зеркале, прежде чем повернуться к сыну лицом. — Ты так давно не навещал меня. Почему? — Ты можешь вразумить Итачи? — Микото грациозно поднялась и с обеспокоенным видом подошла к нему. — Речь идёт о помолвке? — Саске удивился, но кивнул. Она усмехнулась. — Не удивляйся так. Я стараюсь быть в курсе того, что происходит во дворце. Будто я пропустила бы помолвку собственного ребёнка. — Микото попыталась взъерошить ему волосы, но принц с хмурым видом увернулся от её прикосновений. — Тогда ты знаешь, почему нужно убедить Итачи отменить её. — Она вздохнула, положила руки на плечи Саске и развернула его к себе лицом. — Скажи мне, сынок, ты помнишь, что я сказала тебе, когда ты спросил меня, в чём разница между любовью и долгом? — У Саске сжался желудок. — Любовь — это узы, а долг — это нить, образующая эти узы. Следовательно, долг рождается из любви, а любовь рождается из долга, — продекламировал он тихо. — Тот, кто пытается провести черту между одним и другим, показывает, что не способен ясно видеть мир. — А ты помнишь, когда спросил меня об этом? — Когда ты ссорилась с отцом. — В детстве он не мог понять, почему Микото согласилась выйти замуж за Фугаку, если они никогда не ладили. В чёрно-белом мире юного разума союзники должны нравиться друг другу, а враги друг друга ненавидеть. Уже тогда он знал, что для большинства дворян любовь в браке не имеет значения, особенно для членов королевской семьи. Но почему-то Саске всегда считал, что его семья — исключение. — Я полюбила твоего отца из долга, но мой долг перед сыновьями родился из любви. Ты понимаешь? — Саске понимал, но понимание не лишило его протесты силы. — Мама, если говорить твоими словами, то я не хочу любви, рождённой из долга. Я хочу, чтобы долг родился из любви! — последние слова Саске почти прокричал, но вовремя одёрнул себя и замолчал, тяжело дыша. Потом он понял, что почти признался в своей привязанности к Хинате. Хоть он и не назвал бы это чувство «любовью», смысл такого рода привязанности избыть было невозможно. Борясь с приливающим к лицу жаром, Саске хмуро отвернулся. — Разве такая связь не крепче? — пробормотал он. — Саске, посмотри на меня. — После секундного колебания он неохотно подчинился. Микото пригвоздила его к месту строгим, печальным взглядом. — Я буду с тобой откровенна. Ты должен забыть девушку Хьюга. Она не для тебя. Если ты попытаешься поставить её превыше блага королевства, это приведёт к войне. Ты подвергнешь опасности себя, её и всех остальных. В её словах звучала логика Итачи, хотя и в более мягком изложении. Очевидно, они уже обсудили это за его спиной. Поверженный, Саске вежливо поклонился и извинился. — Она сказала «нет», — заключил Какаши, когда Саске вошёл к нему в палату. Он даже не пытался сформулировать сказанное как вопрос. Не в первый раз Саске подавил желание вырвать чёртову книгу из рук учителя. Но сейчас это ему никак бы не помогло. — Ты хорошо умеешь выпутываться из затруднительных ситуаций. — Хоть это и было правдой, Саске тяжело признавал свои недостатки. Ему пришлось обратиться к Какаши по вопросу того, что можно посчитать любовным советом. Только Джирайя мог посоперничать со старым псом по части перипетий холостяцкой жизни. — Что бы ты сделал? — Какаши хихикнул и совершил серию взмахов книгой. — Узнал бы, из каких таких ситуаций я умею выпутываться. — Подразумевалось, что такого в его практике не случалось. Это был не тот ответ, который рассчитывал услышать от него Саске, и волна разочарованного гнева побудила его подняться на ноги. Бездействие — худшее, что он только мог сделать. Его прежние неудачи просто означали, что он подходил к делу не с той стороны. Главный вопрос по-прежнему был: «Почему Итачи настоял на его женитьбе на Ино?» Да, среди факторов, приведших к текущему положению фигурировали его недавние действия на заседании Совета и влияние Яманаки. Да, Данзо пытался сделать так, чтобы Учиха не стали более могущественными, и поэтому было крайне важно показать королевству их наследного принца. Но истинные причины, побудившие Итачи так быстро обручить младшего брата, заключались в другом. Для таких проблем существовали другие, менее сложные решения. Саске вдруг вспомнил, что наследный принц Солнечного королевства когда-то был обручён с наследной принцессой Лунного. Это, должно быть, та девчонка, Хинабо (или как там её). Но она была намного младше Хинаты, а значит, не первенцем. Не значит ли это, что изначально Хината была наследной принцессой? Итачи не расторг помолвку с Хинатой даже после всего, что произошло? Саске бросился в кабинет Итачи с колотящимся сердцем. Стражи узнали его и впустили без слов. — Итачи. — Король даже не поднял глаз от документа, который подписывал. — Ты добился прогресса в деле песчаных бандитов? — Нет. — Итачи обратил на него хмурый взор. — Тогда почему ты здесь? — Саске пристально вгляделся в глаза брату. — По той же причине, что и раньше. — Тогда мой ответ тот же, что и раньше. Ты зря тратишь время, младший брат. — Отсутствие любимого прилагательного Итачи применительно к Саске было равносильно удару под дых. — Наследный принц женится на госпоже Яманаке Ино, — заявил Саске. Король одарил его долгим взглядом, а затем отложил перо в сторону, уделяя брату всё своё внимание. — То, что я хочу услышать, а не то, что ты хочешь сказать. — Потому что я не наследный… Дверь с грохотом распахнулась. Саске обернулся, и в ответ на вспышку его удивления, вспыхнул Шаринган. В кабинет ворвался глава клана Яманака с пепельно-серым лицом. — Господин Яманака… — Саске не заметил, как Итачи оказался рядом со светловолосым мужчиной и помог тому сесть на стул. — Что случилось? — Яманака не стал присаживаться, а вместо этого резко схватил Саске за плечо. Пронзительные глаза того же цвета, что и у Ино, впились в него. — Акацуки… Они похитили Ино.***
Хината уронила чашку с недопитым чаем, и та с глухим стуком ударилась о край стола, пролив тёмное содержимое ей на колени и на скамью. Никто за столом этого не заметил — все были слишком заняты вестью Хибики, ворона-посланника Итачи. — Похищена? — прошептала Хината. Ворон мрачно кивнул. — Хозяин объяснит подробнее. Он ждёт тебя. Наступила тишина, а затем все бросились к двери больничной палаты Какаши. Остался только сам пациент, ещё прикованный к постели, хотя и мгновенно позабывший о своей книге. Короткое путешествие до королевского кабинета был тихим, наполненным только мягкими звуками их дыхания и шорохом обуви по каменному полу. Все они когда-то тренировались как ниндзя, и даже в самые глубокие моменты истерии их паника была незаметной, как дуновение ветра. Пока Наруто не вышиб ногой дверь до того, как Страж успел его остановить. Саске, Шикамару, господин Яманака и Итачи повернулись к ним с напряжёнными лицами. Кот вздохнул и терпеливо заделал дыру в двери, когда все заговорили одновременно. Итачи встал и поднял руку. Вся какофония звуков разом стихла. — Все, кроме господина Яманаки и Кин, пожалуйста, выйдите. Невзирая на протесты, Кот вывел остальных из кабинета, и дверь за ним закрылась с громким щелчком. Хината замерла в ожидании, сложив руки и вежливо опустив глаза в пол. — Госпожа Яманака Ино была захвачена Акацуки сегодня утром. Позорно, что нескольким наёмникам удалось прорвать оборону Солнечного дворца. Тем более, учитывая недавнее вторжение Орочимару, — объяснил Итачи. Хината в замешательстве медленно подняла глаза. — Зачем ты рассказываешь мне это? — Казалось, король испытывал почти физическую боль. — Потому что я должен признать неспособность моих солдат выполнять свою работу. Это моя ошибка. Я не счёл нужным так быстро назначить госпоже Яманаке Стража, поскольку официально она ещё не член семьи Учиха. — Устыдившись, Итачи прикрыл глаза. — Моя оплошность привела к огромной опасности для невинного человека. — Король вздохнул, а затем посмотрел прямо на неё. — Они оставили записку о выкупе, но их условия абсурдны. Однако место встречи находится глубоко в пустыне, которую ты хорошо изучила. Я прошу тебя стать проводником спасательной команды. Они хотели, чтобы она, малоизвестная охотница, едва могущая использовать чакру, переиграла Акацуки, самую грозную группу охотников за головами в мире. Итачи требовал от муравья отрастить крылья и сразиться в небесах с орлом. Он ожидал, что у мыши вырастут жабры и она повергнет акулу в морской пучине. Хината уставилась на серьёзного короля. Он не шутил. Она взглянула на господина Яманаку, но не нашла на его лице и следа иронии. — Но я не… — Я знаю, что ты не подданная Солнечного королевства. Но, пожалуйста, подумай. Я не могу заставить тебя выполнить эту миссию, но мы очень нуждаемся в твоих навыках выслеживания. Они снова так резко забросили её на ненавистный пьедестал, что Хината почувствовала слабость. Дело было не в её готовности помочь Ино, а в том, что она не могла. Их личные недоразумения не имели к этому никакого отношения. Но двое мужчин перед ней возлагали слишком большие надежды на её скудные способности. Она покачала головой. — Я не могу. То, о чём ты просишь меня… Я не могу. Итачи посмотрел на неё тёмным, нечитаемым взглядом. — Всё, что пожелаешь. Если это в моих силах, я выполню. — Выражение его лица было пустым, как лёд над озером, но Хината точно знала, что он ей предложил. Он давал ей право расторгнуть помолвку Саске. Это была жестокая награда, потому что, хотя Хината и мечтала об этом, они оба знали, что она никогда не сможет заставить себя воспользоваться такой возможностью. Она покачала головой, молча умоляя их не ставить её в такое положение. Яманака приблизился к ней, прищурив глаза. Хината подавила рефлекс отпрянуть. Он выглядел так, будто собирался напасть на неё. Но вдруг рухнул перед ней на колени. — Пожалуйста. Спаси мою дочь. Она — всё, что у меня осталось. Хинате на глаза навернулись слёзы при виде отца, поступившегося достоинством ради дочери. Она сжала дрожащие ладони с такой силой, что ногти глубоко впились в кожу. И медленно кивнула.