***
Очередной чёртов день, и Ёнджун снова планировал провести его с каким-то распутным парнем из публичного дома. — Девственникам не понять, это моя потребность, — говорил Ёнджун, словно это было самоочевидным объяснением. Эти слова звучали как объявление о непоколебимости его желания и природы. Субин, хоть и не разделял эту потребность, старался принять её, понимая, что в их отношениях это составляющая, которую ему нужно принять, чтобы остаться рядом с Ёнджуном. И было бы замечательно, если бы ему было всё равно, но ему не всё равно. Субин жил в постоянном внутреннем конфликте. Ревность сжигала его изнутри. В первое время он запирался в своей комнате, избегая подходить к его двери, опасаясь услышать стоны Ёнджуна, которые напоминали Субину о том, что кто-то другой сейчас приносит ему удовольствие. Сейчас же он приводил очередного высокого мужчину с каменным лицом, произнося формальные фразы приятного вечера и стараясь не обращать внимания на жгучую ревность внутри себя, оставлял их вдвоём. Субин скрывал от Ёнджуна, насколько часто и живо он представлял себя на месте тех мужчин. Эти тайные фантазии зрели в его воображении, как таинственные цветы в саду, доступ к которым ему был запрещён. Субин хотел, чтобы его господин никогда не узнал о его внутренних бурях и душевных раздорах. Наверное. Каждый вечер Ёнджун погружался в ароматическую ванну, наполненную разнообразными эссенциями, особенно любимыми были те, которые распространяли запах цитрусовых. Этот аромат оставался в воздухе, проникая в каждый уголок помещения, и Субин, находившийся вблизи, чувствовал, как он проникает в его сознание и медленно захватывает его внимание. Цитрусовый запах Ёнджуна был для Субина неотразимым, и он каждый раз чувствовал, что теряет голову от этой сладкой и завораживающей смеси ароматов. Ёнджун уже пять минут сидел на своей постели в бордовом шелковом халате, открывающий выразительные ключицы. Субин пытался старательно избегать его взгляда, зная, что сегодня он проведёт очередной день за дрочкой в своей комнате. — Я приведу его, — тихо произнёс Субин, удаляясь из его покоев. В гостиной уже ожидал молодой парень лет двадцати пяти с тёмными волосами и высоким ростом. Субин уже чувствовал неприязнь к новому партнёру своего господина, но старался не проявлять её в лице. — Следуйте за мной, — тихо сказал Субин и поклонился, а затем довёл парня до двери спальни Ёнджуна, открыв её и впустив нового гостя внутрь. Он последний раз взглянул на Ёнджуна, который смотрел ему точно в глаза, после чего закрыл дверь. Помчавшись в свою комнату, расположенную на первом этаже возле прочих слуг, Субин ощущал, как неприятное чувство неудовлетворённости скручивалось внутри него. Он знал, что через час ему придётся вновь встретиться с тем парнем, который сейчас наслаждался временем с Ёнджуном. Субин предвосхищал, как те жадно целуются, исследуя тела друг друга, тяжело дыша под гнётом страсти и влечения. Стойкий образ Ёнджуна, смешанный с представлением о том, что происходит в тот момент, оставлял Субина в тоске и некоторой форме беспокойства. Субин зажмурил глаза в попытках отогнать эти навязчивые мысли, которые преследовали его. Он решил прилечь поспать в надежде убежать от этого, так что снял свою форму, оставляя только рубашку и брюки.***
Проснулся Субин, когда на улице окончательно стемнело. Он в ужасе поднялся с кровати, начиная оглядываться по сторонам. Без раздумий он направился на второй этаж, в сторону покоев Ёнджуна. Дверь в спальню оказалась приоткрытой, что сразу же вызвало в Субине ещё большее беспокойство. Он моментально подошёл к небольшому открывшемуся пространству и вгляделся внутрь. Картина, развернувшаяся перед Субином, заставила его жадно глотать воздух ртом. Ёнджун сидел верхом на парне, погружённый в блаженство, в том же бордовом халате, который спадал с утончённых плеч Ёнджуна. Пряди волос, мокрые от пота, прилипали к его лбу, а сам он откидывал назад голову, в наслаждении закрывая глаза. Тёмная комната наполнялась интимной атмосферой, и Субин мгновенно почувствовал, что вторгся в какой-то запретный мир, о котором ему не следовало знать. Видя своего господина в таком состоянии с другим партнёром, пробудил в Субине сложные эмоции — смесь ревности, стыда и непрошенного влечения. Огромные руки парня, скрытые под халатом, уверенно держались за бёдра Ёнджуна, управляя темпом и глубиной движений. Ёнджун поддавался каждому насаживанию на его член. Субин всматривался в эту жаркую картину, чувствуя, как кровь приливала к органу, заставляя его твердеть внутри брюк. Ёнджун же чувствовал, как нежно и медленно парень впивался в его плоть, но, несмотря на это, что-то в нём требовало большей грубости. В его уме мелькала мысль о предпочтении не случайного партнёра из неблагопристойного публичного дома, а о парне, что сейчас стоял за дверью и жадными глазами наблюдал за всем происходящим. «Смотри на меня, Субин-а, смотри», — вот, что было в его голове. Ёнджун таял от желания, хотел, чтобы этот парень просто исчез из его комнаты, а на его месте оказался Субин. Ему мерещился субинов взгляд, пронзительный и жаждущий, впивающийся в его тело с невероятной интенсивностью. Ёнджун мечтал о взгляде направленным только на него, чтобы Субин желал его с той же страстью, что и он. Желание впиться в пухлые губы Субина, испытывать на вкус, искусывать и посасывать их в объятиях было ошеломляюще сильным. Ёнджун мечтал о засосах и укусах на своей шее, потому что он знал, что этого хочет Субин. В каждом взгляде Субина на его шею Ёнджун чувствовал всплеск жара по всему телу. Он мечтал о встрече полных плотской прихотью глаз в дверном проёме, но не мог дать Субину понять, что этот момент был тщательно спланирован. Субин не должен был знать, насколько сильно Ёнджун ждал этого момента, чтобы тот ещё больше начал желать его. Ёнджун протяжно простонал от мысли, что Субин стоял там прямо сейчас и наблюдал за ним. В его разгорячённом воображении звучало его имя, готовое вырваться наружу громким и страстным воплем, но он решил сдержаться, остановившись на начале имени Субина. Но он услышал. Ёнджун знал, что он услышал, именно поэтому его искусанные губы растянулись в небольшой ухмылке. Субин прижался к стене возле двери и пытался успокоиться. Он не мог прямо сейчас пойти и подрочить в другую комнату. Он остался там в ожидании, сжимаясь от нетерпения и ожидая заветного момента завершения.***
Субин проводил парня до выхода, вежливо попрощавшись с ним, и направился обратно в комнату к Ёнджуну, исполняя его просьбу. Вернувшись, его взгляд остановился на Ёнджуне, который до сих пор быстро поднимал и опускал грудь, с потными волосами и томным взглядом, просящим чего-то большего. Или ему просто казалось. — Давно мы не проводили время вместе, Субин-и, — лукаво промурлыкал Ёнджун, медленно поднимаясь с постели. — Да, господин. — Субин-и, сегодня приказ обращаться ко мне неформально. — Но… — Это приказ, — повторил более грубо Ёнджун. — Хорошо, Ёнджун, — согласно кивнул Субин, прекрасно понимая, что спорить с Ёнджуном, это как бросать камень в упорно закрытые ворота. — Вот и славно, сыграем в нарды? — Как вам будет угодно, — Ёнджун на это лишь раздражённо прицокнул, но игру достал, аккуратно положив её на кровать. После этого он взял два бургундских бокала и бутылку явно дорогого красного вина из деревянного шкафчика. — Я не пью, — моментально отказался дворецкий. — Ах, Субин-и, один раз можно, — произнёс герцог, сталкиваясь с глазами полными отказа. — Ну один бокальчик, ну Субин-и, — умолял его Ёнджун. — Ладно-ладно, только хватит капризничать. Порой такой своенравный характер взрослого герцога Чхве и специальное делание гнусавого голоса с игривым «Субин-и…» раздражали Субина. В первую очередь потому, что он никак не мог отказать ему, сколько бы ни пытался. — Садись, как тебе угодно, — указал ему Ёнджун на кровать, после чего сам сел на неё и разложил игру. — Будешь белыми или чёрными? — Ходи первый. — Как любезно, — Ёнджун толкнул внутреннюю сторону левой щеки языком, после чего в предвкушении подкинул кубик и передвинул две белые фишки. — М-м-м… После каждого выбывания, проигравший делает глоток вина, а выигравший задаёт вопрос или действие проигравшему. — Что за правила такие? — Субин тут же нахмурился от абсурдности всего сказанного его господином. — В книжке прочитал. — Опять пошлятину читаешь? — фыркнул Субин. — Не тебе меня судить, Субин-и, — улыбнулся ему двусмысленно Ёнджун. — Ходи давай! Субин сосредоточенно передвинул чёрную фишку вперёд, стратегически размещая её на игровой доске, затем внимательно переместил другую. Взгляд Ёнджуна на его действия был весёлым, словно он уже предвосхищал свой ответ. Ухмылка не оказалась напрасной. Ёнджун легко переместил пальцем одну из своих фишек, а затем, продемонстрировав свою игровую ловкость, передвинул другую. В ответ на эти манёвры Субин продолжил свою тактику и тоже сдвинул фишки. — Ха-ха, Субин-и, — Ёнджун посмеялся, подкинул кубик и сдвинул фишки. Субин застыл, размышляя, а Ёнджун смотрел взглядом, полным насмешки. — Смирись, убирай её уже, — с победным вздохом произнёс Ёнджун. Субин же выдохнул и убрал фишку с доски. — Ты всё также плох! Давай пей, — Ёнджун взял бокал в руку и налил туда ароматной красной жидкости, после чего поднёс его к губам Субина. Тот раздражённо перехватил бокал из рук герцога и выпил залпом. — Вау, Субин-и, так держать! — крикнул Джун присвистывая. — Так правда или действие? — Правда, — сомнительно сказал Субин, щуря глаза. — М-м-м… — Ёнджун прикрыл глаза, думая. — О! Ты когда-нибудь целовался? — Э… — Врать нельзя! — сразу же перебил его Ёнджун. — Да. — Что?! Когда? — Это уже следующий вопрос, Джун-и. Ёнджун ухмыльнулся этому прозвищу, понимая, что Субин уже расслабился, но обида и ревность покрыли его мысли липкой пеленой. Это значит, что Ёнджун будет не первым, кто опробует на вкус его губы, и это пожирало его изнутри, оставляя внутри неприятный отпечаток. Ёнджун привык быть эксклюзивным для Субина, и идея того, что кто-то ещё поцеловал его, нарушала эту привычку. Хотя Ёнджун несколько раз целовался с незнакомцами, он решительно прекратил эти отношения, осознав, что никто, кроме Субина не должен иметь доступ к его губам. Он запретил поцелуи и любые прикосновения к своей шее, потому что это может делать только Субин. Сейчас он обязательно узнает, кто это был. Ёнджуну удалось сделать так, чтобы Субин убрал фишку ещё раз, поэтому не стесняясь сразу же задал вопрос. — Кто это был? — Что? — С кем ты в первый раз поцеловался? — Это была одна из слуг, которой я нравился, — зажато ответил Субин, нервно заламывая пальцы на руках. — И почему ты её поцеловал? — Это уже следующий вопрос. Казалось, что Ёнджун стоял на грани провала, поглощённый злостью и бурлящей внутренней бурей, созданной правилами, которые сам же и наложил на себя. Из-за злости он налил себе бокал вина и выпил его залпом. Напиток тёк в его горло, оставляя послевкусие, которое казалось отголоском мести, но в то же время приятным и волнующим на губах. Облизнувшись, Ёнджун произнёс: — Продолжим. В следующие четыре проигрыша Субин так и не выбрал действие, поэтому Ёнджун решил подыграть ему и разочек скинуть свою фишку с доски. — Правда, — сразу же сказал Ёнджун, до это выпив бокал вина. Немного подумав, Субин спросил: — Ты сейчас влюблён? — Ого, какой хитрый ход, — ухмыльнулся Ёнджун. — Да, — твёрдо ответил он, а Субин лишь понимающе кивнул, как-то потускнев в глазах. Осталось совсем чуть-чуть до конца игры и Ёнджун вновь выиграл, а Субин снова бессовестно выбрал правду. — Тебе понравилось с ней целоваться? — спросил Ёнджун. — С другим мне бы больше понравилось. — Это не ответ на вопрос, Субин-и. — Я не понял, мы просто соприкоснулись губами и она слегка оттянула её. Ёнджуна опять охватило дикое чувство ревности, из-за которого хотелось, чтобы никто не прикасался к нему. Чтобы только Ёнджун мог это делать. Когда в конечном итоге Субин скинул свою последнюю фишку, он выбрал действие. Ёнджун скинул халат с плеч и открыл ему обзор на обнажённую кожу. Взял бокал в руки, в котором плескалось вино, и разлил его себе с шеи на ключицы. Липкость и холодок тут же отразились на его коже, но сейчас его волновало далеко не это. — Слижи это, — пальцем он указал на ключичную кость, — отсюда. Субин застыл в недоумении, но чувствовал, как жар ударил в лицо, ещё и это чёртово вино, которое, очевидно, действовало на его разум. — Я второй раз повторять не буду, — заявил Ёнджун с серьёзным выражением лица, словно устанавливая пределы. Субин просто молча смотрел на этот момент — на заветную шею, на ухмылку, игравшую на влажных от вина устах Ёнджуна, и на взгляд, полный уверенности и желания. Субин ловко перебрался через доску с нардами, стремясь приблизиться к Ёнджуну. Его руки легли на простыни, медленно перебирая ткань. Когда Субин окончательно сел напротив Ёнджуна, его взгляд вновь упал на лисьи глаза, прежде чем блуждать по ключицам, приближаясь к его телу. Горячее дыхание Субина щекотало кожу Ёнджуна, вызывая ещё большее нетерпение в воздухе, насыщенном невысказанным желанием и возбуждением. — Ну, давай уже, — шёпотом сказал Джун в попытках остановить себя и не притянуть его рукой за волосы к своей шее. Субин дрожащими губами медленно опустился к ключице Ёнджуна, раздвигая их и поглощая бархатную кожу. Ёнджун, ощущая влажность и тепло его поцелуев, покрылся мурашками по всему телу и прижал голову Субина к себе, наслаждаясь долгожданным прикосновением. Субин ещё раз раскрыл губы, засасывая кожу, и провёл языком вдоль ключицы, слизывая сладкое вино и завершая это громким чмоком. После он легонько прикусил кожу кончиками зубов, оттягивая её, а затем смазано поцеловал в последний раз. Оба смотрели друг на друга, переводя дыхание и борясь с желанием лишь бы сейчас не наброситься друг на друга. — Последнее желание за победителем, да? — спросил Ёнджун, зная, что ответ будет лишь формальностью. — А сейчас поцелуй меня, и я покажу тебе, как правильно, — приказал Ёнджун. Субин несмело подвинулся к Ёнджуну, мечась между его глаз и пухлых губ. — Ну же, смелее, — подталкивал его Ёнджун почти что в самые губы. Субин несмело прикоснулся губами к чужим и сразу же отстранился, отводя голову в сторону. Ёнджун на это лишь тяжело вздохнул, проведя пятернёй по влажным волосам. Субин и не понял, как за его подбородок зацепились тонкие пальцы, развернули голову, и расстояние вновь сократилось сминающими губами Ёнджуна, что жадно пробовали его на вкус. Ёнджун оседлал бёдра своего дворецкого, его рука зарылась в тёмные волосы, приглаживая шею, в то время как нижняя сминала его бедро с напором. Он захватывал верхнюю губу Субина с огромной силой, чувствуя одновременно и сладость, и горечь из-за вина. Он кусал губы Субина, как и хотел, оттягивал её, захватывал, оставляя влажную пелену на губах. — Высунь язык, Субин-и, — простонал Ёнджун, отрываясь от губ Субина. Тот сразу же послушался, медленно вытаскивая дрожащий язык. Ёнджун не стесняясь приблизился к лицу, облизал его язык, нагло проникая внутрь. Ёнджун направлял его сначала спокойно, потом грубее, потом жадно, а в конечном итоге стало настолько влажно и скользко, что Субину было тяжело дышать и он нехотя отстранился от него. Ёнджун в ответ лишь заскулил, жалобно прося ещё и начиная ёрзать на бёдрах, потираясь своим членом об его. Субин, полностью потеряв над собой контроль, обхватил чужие обнажённые бёдра, оставляя на бархатной коже кровавые отпечатки пальцев, со всей силы начиная тереть Ёнджуна об своё возбуждение. — Субин-и, я сейчас кончу… Подожди, — захныкал Ёнджун. Но Субин не слышал. Всё, что он воспринимал — это стоны Ёнджуна, сладкие для его ушей. Ёнджун протяжно стонал, а Субин всё усерднее продолжал трение между ними с температурой возбуждения, поднимающейся до предела. Он сам постанывал, утопая ему в шею, не забывая при этом покусывать её и слизывать остатки вина. — Субин, остановись, — приказал Ёнджун, но на самом деле голос его просил продолжения, несмотря на формальные слова. Ему хотелось, чтобы Субин прижал его к кровати и трахнул до потери сознания. — Сними уже эти блядские брюки, — прошептал Ёнджун в субиново ухо, выдыхая горячим воздухом. Субин быстро переместил Ёнджуна с его бёдер на кровать и принялся нервно снимать с себя оставшуюся одежду, бросая её на пол. Когда Субин обернулся обратно к кровати, он увидел Ёнджуна, который уже облокачивался на локти, приподнимая зад кверху, предоставляя Субину ошеломляющий вид. — Вау, вот это вид, Джун-и, — произнёс Субин, ползя к нему ближе на кровать. — Меньше слов — больше дела, — недовольно сказал Ёнджун. — То есть сейчас ты просишь меня заткнуться? — спросил его Субин, ухмыляясь, начиная обводить его ягодицы руками. — Хотя нет, лучше не молчи, но займись делом. Субин руками обвёл две половинки, раздвигая их в сторону и открывая себе вид на сжимающуюся дырочку. — Мне ненавистно то, что до этого здесь кто-то был, — зло рыкнул Субин, массируя колечко мышц по кругу. — Так… — задрожал Ёнджун, — быстрее заполни меня собой. Субин обхватил свой твёрдый член в руке и с головки размазал предэякулят по всей длине. Он провёл рукой по стволу четыре раза, после чего поднёс головку к дырочке. Круговыми движениями он начал входить в Ёнджуна до половины его члена, чувствуя, как горячие стенки внутри сжимались и принимали его. Всё это время он слышал стоны Ёнджуна и мольбы начать побыстрее, потому что вытерпеть это было тяжело. Дойдя до половины, он обхватил бёдра Ёнджуна руками и произнёс: — Ты ведь хочешь большего, правда? — Если знаешь, то лучше вообще не спрашивай, — ответил ему Ёнджун, поддаваясь назад, к его члену. Тот остановил его. — Так… Твой ответ? — Да. Субин, трахни меня уже. — Тогда примите меня всего, господин, — после чего сильным толчком вбился до основания члена. Протяжный стон сорвался с губ Ёнджуна, распространяясь по всей комнате. Субин двигался сначала медленно, но через секунд тридцать начал набирать темп, вдалбливаясь со всей силы. Громкие шлепки бёдер разносились по комнате, как и тяжёлые вздохи Субина и громкие стоны Ёнджуна, который просил больше и больше. Субин облизнул губы, протягивая руку к Ёнджуну и запихивая ему пальцы во влажный рот, тот сразу же начал их покусывать и посасывать. Субин начал проталкивать два пальца глубже, упираясь ими в щёку. Приблизился к шее, облизывая его затылок и оставляя небольшие красные метки. Сильные толчки выбивали Ёнджуна из реальности, и он даже не заметил, как по его щекам потекли слёзы удовольствия. Субин, почувствовав что-то влажное на пальцах, развернул его голову к себе, ухмыляясь картине, открывшейся его взору. В карих глазах напротив сверкали слёзы наслаждения и безудержного влечения. — Господин, и чего вы плачете? — Ёнджун понимал, что это был риторический вопрос, так что в ответ только промычал. Субин выпустил пальцы изо рта Ёнджуна, ведя за собой тягучие слюни, и начал слизывать слёзы Ёнджуна, целуя его в нижнее веко рядом с родинкой. Он вышел из Ёнджуна до головки и, подождав пару секунд, поддался вперёд, попадая точно в чувствительное место. У Ёнджуна, казалось, появились искры перед глазами, но всё, что он мог — стонать на всю спальню. Субин наслаждался моментом, глядя на реакцию своего господина. — А-ах, не вижу твоего лица, — простонал Субин, переворачивая его на спину. Грубые толчки вновь возобновились, он вдалбливал его в кровать с огромной силой, а Ёнджун был только рад. Он думал о том, что нужно было намного раньше попросить его трахнуть себя и наслаждаться этим каждый день. Ему нравилось быть таким открытым перед ним, показывая каждую частичку себя. Когда он чувствовал, что вот-вот кончит, он произнёс: — Субин, схвати меня за шею, — он взял его руки в свои, перекладывая их на свою шею, чтобы тот схватил её и сдавил. Ёнджун всегда хотел, чтобы тот так сделал, и вот его желание, наконец, исполнится. Губы Субина растянулись в широкой ухмылке, и он принялся легонько надавливать на его шею. Со временем, когда он чувствовал, что уже подходит к пику, Субин сдавливал её сильнее, слушая приглушённые всхлипы и отчаянные попытки глотать воздух ртом. Ёнджун накрыл руки Субина своими, помогая ему сдавить шею ещё сильнее. — Джуни… Сейчас кончу, — простонал Субин, как через секунд тридцать сразу же кончил внутрь Ёнджуна. Ёнджун последовал его примеру, закатил глаза, в удовольствии открывая рот, и кончил тому на грудь, чувствуя, как каждая волна оргазма разливалась по его телу, оставляя приятное ощущение, которое он никогда прежде не испытывал. В последний раз Субин прикоснулся к его губам, сминая их, после чего отстранился и убрал руки с шеи, любуясь красными отпечатками. — Тебе идёт, — улыбнулся Субин. — Потому что это твоё творение, — тяжело дыша и хватаясь за горло, шепнул Ёнджун. Его глаза сверкали удовлетворением и некоторой долей восхищения. Субин, хоть и потерял рассудок, вспомнил о том, что он вообще-то его дворецкий, но, тем не менее, сотворил с ним такое. Быстро поднявшись с кровати, он взял свою рубашку и вытер сперму Ёнджуна со своей груди, сбивая с неё следы. Потом, непроизвольно встречаясь взглядом с Ёнджуном, Субин почувствовал, как краска разлитого на его теле удовольствия смешивается с нотками стыда. — Господин, может, хотите ванну принять? Я всё подготовлю. — Ой, опять ты начал. Лучше закрой свой рот и ляг сегодня спать со мной, — раздражённо произнёс Ёнджун. Субин смог лишь кивнуть и улечься рядом с Ёнджуном. Минут пять они лежали в тишине, переглядываясь и пытаясь восстановить сбившееся дыхание. — Знаешь… — первым начал Ёнджун, — если бы я знал, что всё так будет, то давно бы уже соблазнил тебя. — Если бы я знал, что так будет, то давно бы уже трахнул тебя вместо тех мужиков. — Теперь я весь твой, и ты можешь трахать меня, сколько тебе захочется, — заключил Ёнджун с улыбкой.